Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 44. Часть 1

«Ненавижу! Первородные твари. Чтоб вы сдохли!» – мысли, наполненные гневом и болью, прервали песню, и Дени едва не застонал от разочарования. Мальчик попытался выбросить их из своей головы, чтобы ничто больше не отвлекало его от отголосков прошлого. Чего только стоило избегать липких взглядов Ставруса, Глэнтона и еще сотен незнакомцев, которые пронзали его, которые трогали его своими грязными желаниями и мысленно раздевали! Ксан сжал его руку, Дени улыбнулся, а потом прикусил губу. «Интересно, я могу вспомнить вкус Его поцелуев?» «Хоть бы эти тонкие стенки, наконец, лопнули!» – не унимался незнакомец. Дени напрягся – сердце Даркуса стучало все тише, и мальчик изо всех сил старался удержать подарок Владыки, игнорируя столь «светлые» мысли. «О, если бы они захлебнулись, забавно раздувая щеки и выпучивая глаза. Может, тогда их постные физиономии перестали бы взирать на меня, как на мерзкое насекомое?» «Так, Дени, вдох-выдох, сердце дуэно стучит в унисон с Дарку…» «Или стекло лопнет и пронзит их ледяные сердца, чтобы они корчились от нестерпимой боли!» «Дыра внутри затяяягивается», – процедил Дени. «И чтоб в каждом – по тысяче дырок, чтоб уж наверняка не очухались, поганые…» «Я повторяю – дырка затяяягивается». «Сдохните! Сдохните! Сдохните!» – мысли неизвестного стучали по голове отбойными молотками. «Ну все, блаженный, ты – покойник!» – чуть не зарычал по-драконьему мальчик, когда песня окончательно стихла, и холод вновь проскользнул в его сердце. «У меня будет всего лишь один шанс. Только бы попасть, только бы не убить сразу. Это тварь должна ответить на пару вопросов! – мысли раздавались откуда-то сзади, там, где в лучах располагались эль Амон и Санто Диеро, – Медленно выйти вперед, чтобы оказаться слева от трона. Так, а теперь взять опахало, слава Создателю, что эти узкие шаровары все-таки налезли на меня, – горечь наполнила мысли крадущегося, – Может, в том, что нас держали впроголодь, был какой какой-нибудь смысл?» Дени скосил взгляд влево и увидел, как один из зашедших слуг поднимает огромный веер на длинной резной палке. Широкие синие перья отливали золотисто-зеленым, чернея по краям. Из-за перьев невозможно было разглядеть лица нападавшего. Высокий, почти как Ксандр, слуга был обряжен в полупрозрачные желтые шаровары, широковатые в бедрах, но узкие в талии. Штаны заметно перетягивали голень, мешая свободно передвигаться. Складывалось впечатление, что сшиты они были на женщину, а вовсе не на жилистого, хоть и очень худого молодого мужчину. «Не смотреть ему в глаза, говорят, он умеет читать мысли. Вот же монстр! Пусть это будет последнее, что я сделаю в своей жизни, но я выясню, где дети Майи и живы ли они вообще». Последняя мысль заставила Дени напрячься. Что этот самоубийца задумал, и так было понятно. Но Дени интересовало, зачем понадобилось шантажировать или убивать его? Мальчик ничьих детей не похищал. Пока принц пытался разобраться в причинах, побудивших слугу совершить подобную глупость, одновременно случились три вещи: паренек в шароварах выхватил длинный кинжал из-под украшенного разноцветными камнями широкого пояса и кинулся на Дениэля, Ксан, накрыв малыша защитным куполом, молниеносно оказался между нападавшим и Повелителем. И третье – Ставрус, невероятно быстро для его массивной фигуры, подлетел к Предрассветному и накрыл его своим телом. Из Дени словно дух вышибли, он только успел приглушенно пискнуть, прижатый немалым весом Наместника: – Ксан, нет! Ксандриэль замер, будто окоченевший, с занесенным у горла нападавшего лезвием. Все это произошло за считанные секунды, смертные и глазом не успели моргнуть, как обнаружили маленького Повелителя трепыхающимся под весом императора, Лею и Олливандра, подскочивших к трону с обеих сторон, и полукровку, схваченного Каминой. Миниатюрная Рэйа спешила на помощь розоволосой, а Тень Повелителя холодно смотрел на вырывающегося пленника. И каждый, кто видел в тот момент глаза Санто Диеро, готов был поклясться, что посмотрел в глаза зверю. – Мой Повелитель? – хрипловатый голос Диеро не смог обмануть Дениэля: Хранитель едва сдерживался, чтобы не перерезать глотку тому, кто посмел напасть на его Господина. Глаза Ксандра сощурены, губы плотно сжаты, сам он, как натянутая тетива, готовая в любой момент оборвать чью-то жизнь. Если Дени не поторопится, Ксан все-таки прикончит парнишку. Из-под Наместника донеслось придушенное кряхтение, и через пару секунд выглянула разрумянившаяся мордашка. Ставрус выпрямился, но не встал с трона, а в собственническом жесте притянул к себе сына и развалился на мягком сидении. Его жилистые руки сжали талию мальчика и начали медленно поглаживать. «Фу, отвратительно! – прижатый к левому боку Наместника, эльфенок разрывался между желанием хорошенько ему врезать и беспокойством за судьбу полукровки, – Но почему этот парень решился на такую глупость, он же знал, что живым отсюда не выйдет? Почему он пошел на это? И с чего решил, что я знаю, где дети какой-то там Майи?» Деревянный дракон нервно забил хвостом, но не стал сгонять Наместника, вместо этого поднялся вровень с грудью напавшего и превратил свой кончик в длинное жало. У полукровки задергался левый глаз, он то и дело переводил взгляд с лица легендарной Тени на лезвие в его руке, с замершей в ужасе толпы на ожившего деревянного дракона. А потом посмотрел на трон и рядом с ненавистным Наместником увидел самого прекрасного эльфа на свете. На последнем взгляд полукровки споткнулся. «Кто это, демон дери, такой?» Такой маленький, хрупкий и беззащитный на фоне массивного трона и не менее монстрообразного императора. Породистое лицо, четко очерченные яркие губы, небывалого оттенка белоснежные волосы и глаза пронзительно-голубые. Они затягивали, словно омуты. У полукровки закружилась голова. Парнишка захлопал пушистыми светлыми ресницами, не в силах оторваться от маленького Владыки. А Дени, в свою очередь, разглядывал несостоявшегося убийцу. Убийцу Ставруса, а не его, не Дени! Невероятно худой молодой человек, вернее, полукровка, по человеческим меркам лет двадцати-двадцати трех с торчащими во все стороны короткими блондинистыми волосами, едва прикрывавшими чуть заостренные уши, и длиннющей челкой, из-под которой сверкали злые серовато-карие глаза. Парень не был так изысканно красив, как большинство иллитири, он не был грациозен, не был так гибок, но и с человеком его нельзя было спутать. Нечто среднее между очарованием светлых эльфов, кипучей энергией неловких смертных и отчаянной безысходностью дикого зверя, которого долго травили и наконец-то поймали. – Повелитель? – рука Ксандра дрогнула, царапнув полукровку и вызвав его судорожный вздох. С правой стороны к нарушителю стали подходить розоволосые эль Дурроу. Первыми шли Старейшины в темных накидках с капюшонами. Они, не мигая, смотрели на клинок в руках Тени. – Господин Диеро, не могли бы вы отойти и позволить нашему клану заняться своими обязанностями? Ксандр еще больше сощурился: – Нападение на Владыку – святотатство. Только Тень имеет право наказывать за подобное преступление. Я перережу ему глотку и медленно выпью душу до самой последней капли, пока он не взмолит о пощаде и не… Полукровка замер, поднявшись на цыпочки, чтобы лезвие зеленовласого психа не разрезало горло. «Вот же жуткий эльф! От него прямо мурашки бегут!» – блондин приготовился к смерти. – Нет! – Дени вырвался из хватки Наместника и подбежал к Ксандриэлю, практически повиснув на руке, что сжимала серый клинок. Рука Хранителя дернулась, и полукровка мотнул головой, пытаясь сквозь длинную челку разглядеть того сумасшедшего, который не побоялся вступиться за него. Их взгляды с Дени встретились, и эльфенок удивился, что полукровка не восхитился его красотой, что в нем не взыграла похоть. Растрепанный паренек сверкал серовато-коричневыми глазами и пытался убедить себя, что все эльфы – твари, не достойные жизни. Но доброта голубых глаз с теплыми золотистыми лучиками убеждала в обратном. «Почему этот… эльф так на меня смотрит? Не смей жалеть меня! Ненавижу! Всех вас ненавижу!» – страх за судьбу племянников и племянниц, которых отобрали у его сестры, собственная беспомощность и дикая злость на всемогущих Первородных мощным потоком обрушилась на Дениэля. Принц качнулся, но тут же взял себя в руки, когда заметил, что к нему скользнули розоволосые эль Дурроу. Дени прочел их мысли – никакого снисхождения, немедленный приговор и смертная казнь. И еще пара-тройка мыслей от розоволосого клана: «И пусть Предрассветный мальчишка знает свое место!» «Мал еще, указания Воплощенному Закону раздавать!» «После первого совершеннолетия он от матери перейдет под опеку к отцу, какой тогда смысл ссориться с императором?» От последнего замечания Дени вздрогнул – поэтому Ставрус не беспокоился? На его стороне закон – если сейчас между Дени и Наместником стояла Лея, то после его первого и до второго совершеннолетия Дени будет полностью принадлежать Ставрусу? Принц обернулся и окинул взглядом Наместника – уверенность в собственных силах, предвкушение, похоть и ни капли сомнения – вот чем пылала мутно-багровая аура. – Мой Повелитель? – повторил Диеро. А мысленно обратился: «Дени, сейчас не время проявлять сочувствие. Убийца, пусть и несостоявшийся, должен быть уничтожен. Если не наказать одного, это послужит сигналом для остальных. Это недопустимо!» «– Я понимаю, Ксан, я действительно все понимаю, но он не обычный убийца, он…» Ксан поудобнее взялся за клинок и сжал губы так плотно, что они превратились в полоски. «– Верь мне, я знаю, что делаю», – продолжал мальчик, но Ксандр больше не прислушивался к словам. Его Хозяин слишком добр. Что ж, у пса найдется жестокости для обоих. Хранитель вынес приговор – и у напавшего на Владыку не было ни единого шанса. Пока принц пытался убедить свою Тень, эль Дурроу окружили полукровку плотным кольцом. Блондин сверкнул на них злыми глазами и сплюнул на пол: – Плевал я на тот закон, который защищает убийц и карает их жертв! Люди переглянулись и начали в открытую перешептываться, сестра Глэнтона, красноволосая, с острыми, даже мелковатыми чертами, о чем-то заспорила с братом, а бесстрастные дроу ничем не выдали своих эмоций, только их принцы подошли еще ближе к маленькому Предрассветному. Подтянутые, сосредоточенные, они следили за каждым шагом малыша, изредка бросая взгляды на веселящегося Наместника. Ставрус пригладил густые брови: «Пусть любуются Даркусом, пока могут. Уже сегодня он станет только моим». Наместник сжал маленький ошейник. Он знал, что ради близких Повелитель пойдет на все, что угодно, к сожалению. Но в этот раз к сожалению для самого Владыки. Ставрус перевел взгляд с принцев дроу на своего сына и облизнулся. Дени был таким маленьким и таким неопытным, Наместник прогнет его под себя, в этом он был уверен. Любящие – заложники своих чувств. А уж любить Даркус умел, как никто другой. – Оскорбление Закона не поможет тебе оправдаться, – один из Старейшин эль Дурроу отделился от остальных и одобрительно похлопал Камину по плечу, – Теперь о нем позаботимся мы. По сравнению с высоченной розоволосой эльфийкой щуплый Старейшина казался еще ниже. Седые волосы выглядели так, словно их посыпали розоватой пудрой, черная накидка делала светлую кожу почти восковой, и жесткие складки у губ в придачу с тяжелым взглядом бледно-рубиновых глаз выдавали в нем одного из самых старых эльфов в этом зале. Камина в нерешительности отодвинулась от полукровки, решая, передать ли Старейшине клана несостоявшегося убийцу. Ее взгляд обратился к Ксандриэлю, тот чуть заметно покачал головой. На стоявшего буквально в трех шагах Дениэля никто из них не обратил своего внимания. Как оказалось, напрасно. – Я, кажется, дал понять, что займусь этим делом лично, – голос Властителя ворвался в сознание эль Дурроу, и даже Старейшины согнулись от осознания безоговорочной Силы.