Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 54. Часть 1

– Зря я, наверное, рассказал Олли о Полдоне. Дени с Ксандром сидели между многочисленных маленьких озер, наполненных такой чистой прозрачно-голубоватой водой, что с острым эльфийским зрением можно было рассмотреть каждый камушек на их дне, каждую юркую рыбку. Дени свесил изящные ноги в воду и снова вздохнул. Ксандр спрятал улыбку, вспомнив, как его маленький Господин метался в сомнениях – рассказать или не рассказать брату о том, что Ставрус и не Ставрус вовсе, а самый что ни на есть мерзкий Полдон. – Ты поступил правильно, – Ксандр сел на корточки рядом с ребенком и начал заворачивать его сиреневые шаровары, чтобы он не намочил их. Вода в этих озерках-источниках была теплой, местами даже обжигающей, а вот весенний ветер мог подняться в любую минуту, недаром краснопузые жуки попрятались в свои норы. Дени рассеянно оглядел огромные пространства из белого песка, овальных озер и теплого света. Некоторые озера были покрыты тонким слоем льда, от некоторых шел едва заметный пар и слышалось бульканье, до того вода в них была горячей. Поднимающийся ветер, пока еще легкий и теплый, вздымал в воздух песчинки, щекоча руки и ноги ребенка. Дени зажмурился, когда распущенные им же волосы Тени ударили по лицу. Ксандр тут же перехватил пряди мокрыми руками и начал сворачивать в узел. – Нет, не надо, они так красиво переливаются на солнце, – Дени потянулся, чтобы схватить Ксандра за прядь, и их пальцы соприкоснулись. Диеро дернулся, будто его разрядом ударило, но не посмел ослушаться Повелителя. Тяжелые волосы выскользнули из его рук и скрыли лицо зеленым пологом, голова его наклонилась, весь он сжался и замер, как человек, у которого случился удар. Дени разрывался между гневом и щемящей тоскою, до того беззащитным, потерянным казался этот красивый и сильный мужчина. И маленький принц не решился сказать, что выбрал малахитовую мойу лишь потому, что ее панцирь напоминал ему волосы Ксана, не сказал, как ему хочется, чтобы его еще раз обняли, чтобы целовали так, как делал это Даркус в этом демоновом сне, который всколыхнул в эльфенке еще неведомое желание. Желание, которое с каждым днем все нарастало и нарастало, а гложущая Пустота верным псом следовала за принцем и требовала наполненности. Предрассветный готов был взвыть, до того ему хотелось тепла и ласки. Теперь Дени понимал, почему Даркус спал со всеми этими женщинами, почему не мог обходиться без любовных игр – жар и холод и его начинали сводить с ума. Вот только Дени знал, как с этим бороться, – ему нужен был дуэно, живой, из плоти и крови, чтобы своим теплом изгнать и Пустоту, и холод внутри. Но его любимого не было рядом. По крайней мере, не так, как хотелось этого Дени. А Ксандр с такой нежностью обращался с эльфенком, что тот не представлял уже своей жизни без него. Но как только сам Дени тянулся к Диеро, тот вздрагивал, будто вспомнив о чем-то, и немедленно удалялся, выстраивая между ними невидимые, но оттого не менее высокие стены. Дени злился, обиженно дулся или пытался вывести Тень на откровенный разговор, но все было тщетно. Едва мальчик произносил слово «дуэно», вся жизнь будто уходила из Ксандра, и до него невозможно было дозваться. Но Дени был бы не Дени, если бы не продолжал снова и снова пытаться выяснить хоть что-нибудь о своей половинке. – Ты жалеешь, что убил моего дуэно? – резко, пытаясь причинить боль, вывести Хранителя из себя, выкрикнул Предрассветный. Ксандр отмер, кинувшись было к ребенку, раскрыв рот в немом крике. Глаза его горели, словно он был в горячке и бредил. Он сжимал кулаки, он пожирал Дени глазами, но ни одно слово не сорвалось с тонких губ. Дени хотелось ударить Хранителя, хотелось кричать, трясти, что есть силы, но малыш только тихо сказал: – А как ты его убил: отравил, зарезал, пустил стрелу? Или, не пачкая своих рук, послал убийц?.. Но слова замерли на губах мальчика, стоило лишь Тени взглянуть на него. Агония, вот что плескалось на глубине почти черных глаз. – Ксан! – Дени, поскользнувшись и чуть не грохнувшись в озеро, вскочил на ноги и метнулся к Диеро, – Прости, прости меня! Я дурак, я просто… Дени подскочил к Ксандриэлю, но не решился его обнять, хотя и хотел этого больше всего на свете. Он неловко переминался с ноги на ногу, заглядывал в его глаза, не замечая, что трясется от холода на ветру, ставшим внезапно резким, холодным. Ксандр вытянул руки и рванул ребенка на себя. Из Дени словно воздух выбили. – Ксан, дышать… – Не прогоняй меня, не уходи, когда вспомнишь. Клянись, как Полдону, что ничего не будешь с собой делать! Клянись, что выслушаешь меня! – Ксан… – выдохнул Дени, подняв лицо и не узнавая всегда спокойного и уравновешенного Хранителя. Этот новый Ксандр пугал малыша. Жесткие, даже жестокие черты лица, горящие чернотою глаза, в которых отражался лишь один он, Дени, словно он и был центром Вселенной для своей Тени. Дени сделалось жутко. – Клянись, что дождешься моих объяснений, что заглянешь в душу и прочтешь о себе все! – Диеро вцепился в плечи ребенка, оставляя на них синяки. Дени поморщился, и Ксан с тихим стоном отпустил эльфенка и схватился за голову. – Что делать? Что же мне делать? Ты не послушаешь, ты все равно сделаешь все по-своему. Ксандр опустился на колени. Ветер развевал его волосы, сплетая их с брызгами воды и белым песком. – Я не знаю, как еще смогу доказать всю лю… Все, что я чувствую. Я весь твой, поверь мне, я… – Ксандр задыхался, ему словно мешало что-то говорить, какой-то ком в горле, какая-то удавка, которую он сам на себя и набросил. – Ты даже не представляешь, как это сложно. Я ненавижу себя. Если бы ты знал, как сильно я себя ненавижу, Дени. Дени… Так странно называть тебя этим именем и знать, что это ты, а не кто-то иной. Все перепуталось, все смешалось… Я уже не знаю, где кончается Даркус и начинаешься ты, и где между твоими воплощениями потерялся я сам. Ксандр закрыл глаза, когда теплые ладошки маленького Владыки коснулись его лица. Связь между Тенью и Господином натянулась, и сознание Диеро скользнуло в прошлое, вновь переживая тот миг, когда Даркус посвящал в Тени Полдона. Как всегда, Старейшины кланов выкрикивали, есть ли кто-нибудь, кто желал бы побороться за подобную честь. Ксандр молчал, хоть все внутри жгло, словно кто-то сжимал внутренности в огненном кулаке. Он сидел, не шевелясь, когда звучали слова клятвы, он кусал губы, чтобы не закричать, когда Даркус делился кровью с Полдоном, но он не смог вытерпеть, когда увидел, как деревянные дракончики, которые подарил ему когда-то Даркус, венчают чужую голову. Драконы немым укором взмывали вверх, словно пытались вырваться из плена русых волос ухмыляющегося Полдониэля. Даркус стоял рядом, и ничего нельзя было прочесть по его лицу. Далекий и загадочный, как и всегда. «– Даркус, завязывай с этим представлением! Какая еще Тень, к чему она нам сдалась? Ты Дракон, Мироздатель, а не какой-то там эльф, – Древний с раздражением посмотрел русоволосого эльфа. – Ох, не нррравится он мне, клык на отсечение, что эта скуластая харя всех нас еще так подставит… – Аро, – устало откликнулся Повелитель, он не поднимался в небо уже около года, и никто не знал, чего ему это стоило. – Я не имею право называть себя Мироздателем. Я Предрассветный. Дед просил меня выбрать Тень – значить у меня она будет. И если это не Ксан, то мне все равно, кто. Полдон, Суон, Мори, мне действительно все равно…» «Почему глаза Дара такие печальные? Почему Полдон этого не замечает?» – руки Ксандра тряслись, он не видел, кому именно наступает на ноги, не слышал возмущенные крики сначала Хранителей из клана Диеро, затем и самих Старейшин. Он шел освободить драконов, которые создал его бог и которые принадлежали только ему, Ксану. «Тень не должна приносить боль, не должна печалить Хозяина». Драконы взвыли, натягивая между Ксандром и Даркусом невидимые нити. Толпа недовольно гудела. Спрятав улыбку, Миримон подмигнул Вару. И отец Ксандра прильнул к боку своего Владыки и облегченно вздохнул. Наконец, его сын принял свою сущность, понял, что Тень – это нечто больше, нежели просто Хранитель. – Дар, – шепот Ксандра прорезал толпу. Даркус вскинул взгляд пронзительных янтарных глаз, и увидел перед собою друга. Лицо Мироздателя озарила такая улыбка, что Ксан не смог не улыбнуться в ответ. Не говоря ни слова и не разрывая их с Даром взглядов, Ксан ловко вытащил дракончиков из волос опешившего Полдона, стоявшего на коленях перед наследным принцем. – Эти драконы принадлежат мне, – твердо и громко заявил Ксандр. И почувствовал, как тепло расползается в груди. И ему не нужно было смотреть, чтобы узнать – миниатюрный черный дракон расправил свои крылья, прожигая на его теле печать единения. И не нужны были ни клятвы, ни ритуалы, ни все эти Старейшины и кровь… Ничего не было нужно, кроме улыбки Владыки. – Я живу, чтобы следовать за Тобой, – сорвалось с губ Ксандриэля. – Я ступаю легко, потому что со мною – ты, – закончил за свою Тень Истинный Повелитель. Полдон взревел. И потом была битва, в которой Ксан не мог не одержать верх над соперником, ведь на него с такой надеждой смотрел его бог. Правда, на него также смотрело черное гигантское чудовище, возвышающееся за спиной Владыки и показывающее, каким именно образом оно перережет горло Ксану в случае неудачи. У Полдона действительно не было шанса… «Интересно, а Ксан знал, как переживал за него Даркус?» – Дени поджал пальчики на ногах, по коже его поползли мурашки. Становилось холодно. Обманчивое весеннее солнце уже не грело. – Ты замерзнешь. Немедленно возвращаемся. Я закутаю тебя в плед и сделаю травяной отвар, – словно опомнившись, засуетился Хранитель, поднимаясь с колен и собирая мягкие сапожки своего Господина. Дени ничего не сказал, только подставил лицо порывам ветра и солнцу. И Ксандр не выдержал: – Когда ты все вспомнишь, ты не захочешь меня видеть. – Ну это мы еще посмотрим! – выкрикнув в небо, улыбнулся эльфенок. Его озорные ямочки сверкнули на щечках, притягивая теплые лучики. Ксандр взлохматил зеленые волосы, ухмыльнулся, сверкнув белозубой улыбкой, и, подскочив к маленькому принцу, привычным жестом подхватил его на руки. – В том, что ты такой маленький, действительно есть свои плюсы. И закружил малыша. Дени хохотал, болтая в воздухе ногами и чувствуя, что никакой травяной отвар или плед не смогут согреть так, как объятья Хранителя. Пустота отступала. «И почему только Даркус не разрешал Тени согреть себя? Вода в озерцах забурлила, ветер бросил в лицо Ксана колючий песок, и тот со вздохом опустил принца на землю: – Лала гневается. Боюсь, она не позволит нам и на минуту замешкаться. Предрассветный приподнял левую бровь: – Думаешь, это она портит погоду? Рядом с ними миниатюрными ураганчиками крутились песчинки и мелкие камушки. И если Ксандра они кололи, то к Дени прикасались нежно, словно рука матери. – Думаю, она только разогревается, – Ксандр окинул взглядом подкрадывающиеся с запада тучи. Дени покачал головой. Его сознание все еще было человеческим. И никакие драконы, и никакая магия не могли убедить его рациональный человеческий ум, что это ради него местная богиня могла поднять ветер, что это именно его ждали во дворце наряженные жемчугами и кораллами русалы. Они с Ксандром не торопясь пошли к лагерю. Дени чуть впереди, поднимая голыми ногами песок и собирая распушившиеся волосы в узел, такой, как у Ксана. – Дени? – Да? – эльфенок развернулся и зажмурился от яркого солнца. Глаза Диеро засеребрились. «Он принял решение, – понял Дени, – И почему мне кажется, что это изменит все?» – Я живу, чтобы следовать за тобой, – наконец, вымолвил Тень, вставая на одно колено и склонив голову. Дени резко отвернулся, сделал пару шагов в направлении лагеря и так же резко остановился, не поворачиваясь. – А что, если я не хочу, чтобы ты следовал? Невидимые нити дрогнули, но Ксандр не дал боли коснуться своего Повелителя. – Как прикажет мой… – тихий голос Диеро. – Что, если я хочу, чтобы ты просто был рядом? И быстро зашагал к стоящему возле Малахита брату, не увидев, а скорее почувствовав, как робкая улыбка озарила лицо его Тени.