Глава 3
– Не делай этого, нет, пожалуйста… – Саша, проснись, Сашенька. – Мама? – из темноты проявилось родное лицо и такие добрые голубые глаза. Сердце колотилось, как сумасшедшее. – Снова кошмары? – спросила женщина нарочито небрежно. – Сколько на этот раз? Женщина отвела взгляд и потянулась к капельнице. – Сколько, мама? – Тебя не было в сознании около трех дней. Но это на целую неделю меньше, чем в прошлый раз! – женщина пыталась изобразить радость, но круги под глазами и осунувшееся лицо, как всегда, выдавали ее с головой. – Прости меня. – За что, Саша? – горькая улыбка коснулась бледных губ, но из ее глаз не пролилось ни слезинки. – Мы справимся, мы обязательно справимся. Все будет хорошо, вот увидишь.***
Дени открыл глаза. Он чувствовал, как по телу разливается тепло. – Все будет хорошо. – Мама? – Нет, Ваше Высочество, это всего лишь я, Таррий Дудок, Ваш лекарь. Вы меня помните? – Господин Таррий, – разочарованно протянул мальчик. – Я думал… Эльф замолчал, решив не говорить незнакомцу, что он не принц, что он вообще не из этого мира, и у него где-то есть мама, которая любит и ждет его, возможно. Дени понимал, что не знает самого главного – что же случилось на Земле, раз он оказался в неизвестном месте, да еще и в другом теле? Бред ли это, галлюцинации, вызванные лекарствами? Такое бывает, наверное. Мысли пчелиным роем проносились в его голове, он просто не мог сосредоточиться на чем-то одном. Кем он был там, на Земле? Сколько ему было лет? Господи, да он даже не помнил, мужчиной был или женщиной. И что с ним будет, когда выяснится, что он самозванец, захвативший тело эльфийского принца! Стоп, эльфийского? Дени протянул руку к голове. У эльфов длинные уши, об этом знает каждый. И если его уши на самом деле стали остроконечными, то и все остальное не горячечный бред воспаленного мозга. Таррий со всевозрастающим беспокойством стал наблюдать за непревзойденной мимикой эльфенка, чьи прекрасные глаза, казалось, стали еще выразительнее. Мальчик насупил брови, отчего те приподнялись домиком, и стал сосредоточенно трогать собственные уши. Все выше и выше тянулись руки маленького принца, все больше и больше становились его глаза и вместе с тем беспокойство лекаря. Принц вскрикнул, Таррий подскочил с кровати. – Черт меня раздери, эти лопухи действительно настоящие! – бросил эльф и истерично рассмеялся, продолжая тянуть себя за уши, отчего те засияли ярко-малиновым. Человек интуитивно отодвинулся от своего пациента. Светлый образ нежного принца трещал по швам, когда до пожилого лекаря стал доходить смысл некоторых выражений наследника Первородных. Да что там Таррий, любой из деревенских пастухов почувствовал бы себя по сравнению с этим мальчиком девицей из благородной семьи! А Дени неистовал. Великий и могучий выручил его и в другом мире. Точно, русский! Он вспомнил. Дени остановился и обвел комнату безумным взглядом. «Так, сосредоточиться, меня зовут Саша. И я жил в России, причем у меня там осталась мама. Не густо, но это уже кое-что, причем всего за пару минут я столько вспомнил. Еще не вечер, Саша. Нет, теперь Дени. Я справлюсь, все будет хорошо, правда, мама?» Успокоившись, Дени повернулся к лекарю: – Простите за то, что вы это видели. Я просто не отошел еще от сна, кошмары и все такое, – развел он руками и виновато улыбнулся. Таррий улыбнулся в ответ: – Вы не должны извиняться, Ваше Высочество. – Дени, просто Дени, мы же договорились. Человек на секунду замялся, подбирая слова. – Ваше… Хм, Дени, поверьте, мне очень, очень приятно, что Вы доверяете мне настолько, что даете возможность так Вас называть, но не забывайте о том, какое положение в обществе занимаете Вы, а какое – я. Разница колоссальна, тем более Вы – эльф, да еще и Предрассветный, а я – всего лишь жалкий смертный, человек, чья жизнь – лишь песчинка у ног Первородных. – Не смейте, – чуть слышно, но от этого не менее властно, проговорил эльф. – Что? – растерялся лекарь, прокручивая в голове все, что могло бы оскорбить Предрассветного. – Не смейте так говорить о людях! Жизнь каждого – величайшая ценность, тем более жизнь тех, кому отведено Всевышним так мало. На Таррия стало жалко смотреть, настолько он был потрясен словами юного принца. Кто убедил в этом эльфа? Когда мальчик стал так свободно и убедительно рассуждать, тем более на такие спорные, но, увы, не для нелюдей, темы. Сказать, что человек был растроган, - это значило ничего не сказать. От спазма он не смог вымолвить ни слова, лишь смотрел на малолетнего эльфа, как на чудо. Таррий многое знал об истории Галеи, но ничто не приводило его в такой восторг, как повествования о жизни Истинного Владыки. И как бы ни порочили его имя нынешние императоры, что бы про него не говорили, то, за что уважали, а порой и не понимали эльфа, – это его безграничное уважение к людям, да и ко всем другим расам. Никто не мог отрицать, что Даркус, при всем его безумии и жестокости, был удивительным правителем. Он никого не мог оставить равнодушным. Таррий с детства мечтал хоть как-то приблизиться к тайне Кровавого эльфа, но именно сейчас он понял, что судьба приготовила ему другой подарок – быть свидетелем жизни другой легенды, и видят боги, как он благодарен им за это! – Господин Таррий, вы меня слушаете? – Дени наклонил голову и прищурил глаза. – Хотите поспорить? – Нет-нет, что Вы! Просто это удивительно. – Что именно вас так удивляет? – То, как Вы относитесь к другим расам. Все эльфы, особенно светлые, считают себя венцом творения, а людей они и к разумным расам-то не причисляют. – Потому что живут дольше? – И поэтому тоже. Взять хотя бы светлых эльфов. Они в десятки раз быстрее и сильнее человека. А то, как велика разница во внешности между эльфом и человеком, вообще говорить не стоит… – Стоит! Только сегодня из людей я видел вас и того Рыжика. – Рыжика? А, Вы о Джимми! – рассмеялся Таррий. – Действительно Рыжик! – Так вот, ваши подвижные, выразительные, такие разные черты лица мне нравится гораздо больше, чем постные физиономии тех эльфов, которых я смог рассмотреть. Та же Клотильда… – Клозильда, Ваше Высочество. Клозильда из клана Суприма. – Да-да, именно эта сухощавая леди. Так вот, несмотря на то, что тогда я так плохо видел, ее черты мне показались мелкими, как у хорька, а черные глазки так и бегают, так и бегают, словно паучки по телу ползут. В любой другой ситуации мужчина просто расцеловал бы Дени за такую оценку этой несносной ведьмы, но то, что он снова забыл обследовать пациента, это было просто недопустимо. Подумать только, эльф, который плохо видит, а он, его лекарь, разглагольствует похлеще уличных попрошаек. Клозильда была права, когда говорила о его умственных способностях и его компетенции. – Господин Дени… – Просто Дени. – Хорошо, я буду Вас так называть, но только при условии, что никого больше не будет рядом, и Вы тоже будете звать меня по имени, договорились? – Я рад, – Дени сверкнул ямочками. Он был действительно счастлив, что при нем был именно Таррий, свой, простодушный, а не та холодная эльфийская леди, которая чуть не оторвала ему руку, когда увидела Дудока. Он знал, что помощь такого же простого человека, каким недавно был и он сам, не будет лишней. Он хотел хоть изредка отдыхать от тонких и изящных черт непроницаемых эльфийских физиономий. – Могу я осмотреть тебя, Дени? – Без сомнений, Таррий. Они заговорщически подмигнули друг другу и рассмеялись, словно малые дети.