Глава 23
А ночью Дени приснился Даркус. Предрассветный Владыка то танцевал на самом краешке скал, то взлетал к небесам. Черный огонь длинных волос сливался по цвету с крыльями, огромными и могучими. Его глаза были закрыты, и лицо светилось в лунном сиянии. «Искуситель». Точеный профиль и чувственные губы, чуть припухшие от поцелуев. «Манящий». Гибкое тело опасного хищника не допускало лишних движений. Взмах – и он пронзает собою воздух. Вздох – и он изгибается в полете, искушая даже звезды на небе. «Красив, как грех». Длинные ресницы Владыки дрогнули, и Дени пронзили янтарные бездны. Их взгляды встретились. Мир дрогнул, и Вселенная наполнилась смыслом. Даркус закричал, рванув всем телом к маленькому принцу, не веря, он протягивал дрожащие руки, он пожирал эльфенка измученными глазами. Он что-то кричал Дени… И Дени тянулся к нему всей душой, малышу казалось, что время отрывает куски от его тела, и он уже не в силах остаться собою. «Даркус», – шептали губы. «Даркус», – пели звезды, и кожа эльфенка загоралась от их сияния. Все ярче и ярче пылали солнца, все жарче и жарче становилось ребенку. Дракон рвал сердце и ревел, чтобы он остановился, но Дени все тянул бестелесные руки туда, где его ждали, где билось его настоящее сердце. «Даркус», – руки мальчика, наконец, дотянулись до белоснежной кожи. «Я здесь, я с тобою», – душа Дени дрожала, от радости он не мог даже понять, что длинные пальцы мужчины прошли сквозь него, что взгляд Даркуса потух, и на Дени взирали пустые глазницы. «Как страшно». Даркус опустил голову и рассмеялся. Горько. Мужчина обхватил себя руками, поднял лицо вверх и кричал, кричал, пока из горла не смогло вырваться ни единого хрипа. А Дени вновь и вновь пытался коснуться Повелителя, он хватал его за руки, он прижимался к его груди. «Почему ты меня не видишь? Я здесь, я с тобою», – задыхался ребенок, предчувствуя непоправимое. Даркус взмахнул крылами. Темный огонь подхватил его тело, но Повелитель только прошептал чье-то имя, закрыл глаза и, сложив крылья, ринулся прямиком в бездну. «Нееет!» – закричал Дени и начал падать, все ниже и ниже, стремительно, жутко, пока не услышал, как с хрустом проломился его позвоночник о скалы, как с булькающим звуком горячая влага не потекла из головы. Тело дернулось в последний раз и застыло. И ветер подхватил чьи-то рыдания.***
Эльфенок проснулся, не в силах открыть глаза и убедиться, что не лежит искореженной куклой на дне ущелья. Чьи рыдания подхватил тогда ветер? И действительно ли Дени слышал, как Дракон плакал? Мальчик свернулся калачиком, натянул на себя одеяло, но ничто, казалось, не могло прикрыть дыру в его животе. «Здравствуй, боль. Скажи, когда-нибудь я был счастлив?» Дракон поцеловал спящего ребенка в лоб и распахнул над ним огромные черные крылья. «Спи, маленький, тебе еще рано об этом знать».***
Голова раскалывалась. Дени казалось, что во рту издыхал тушканчик среди трещин пустыни Гоби. – Водыыы, – голосом обреченного прокаркал эльфенок. Не в силах открыть опухшие глаза, он протянул руку в сторону столика, когда кто-то вложил в нее холодный стакан. «Ксандр?» Кто же еще мог хозяйничать в покоях принца и так бесцеремонно наблюдать за ним спящим? Дени улыбнулся и распахнул голубые глаза, но столкнулся взглядом с желтоволосой эльфийкой. – Рэйа? – Дени совершенно не ожидал, что Хранитель мог просто так изменить своим привычкам и не прийти к нему утром. Тень всегда будила своего Повелителя. Что же случилось на этот раз? – А где Ксандр? – Господин Санто Диеро сейчас занят, – проговорила маленькая женщина, четко взвешивая каждое слово. Но то, с какой прохладой она назвала имя своего господина, не могло ускользнуть от обостренного восприятия Дени. – Тебе не нравится Ксандриэль? – слова сорвались с губ эльфенка еще до того, как он смог это осознать. Эльфийка вздрогнула, испуганно уставившись на принца. – Нет, нет, что Вы, мой Господин, как бы я посмела! – Не нужно, Рэйа, – мягко сказал мальчик, – Если не хочешь – не говори. Только не нужно меня обманывать, что все в порядке, я же чувствую, когда мне врут. Рэйа задрожала и упала на колени. – Мой Повелитель, Владыка, молю, не говорите Хранителю, что знаете. Прошу Вас, если он узнает, что я настраиваю Вас против него… Дени свесился с кровати, пытаясь успокоить женщину, но стакан выпал из его руки, и желанная жидкость впиталась в простыни. – Ну нееет, – застонал мальчик – пить хотелось неимоверно. – Я налью Вам еще, – в тот же миг вскочила эльфийка. Она подбежала к столу и схватилась за хрустальный графин. Вода была настолько холодная, что стакан запотел и по его стенке стали скатываться прозрачные капельки. Дени сглотнул и как сомнамбула проковылял к эльфийке. Схватив стакан, он с жадностью начал пить, не обращая внимания, что стоит в одной лишь рубашке перед молодой женщиной. «Жизнь!» – засветился от удовольствия мальчик, и Рэйа улыбнулась, не в силах сопротивляться его забавной мордашке. – Так что там у вас с Ксандриэлем? – Дени не мог оставить этот вопрос без ответа. Эльфийка отвела взгляд. Она понимала, что пытаться обмануть Повелителя – все равно что заставить Солнце вставать на западе. Но и рассказать такое о Тени самому Повелителю она не могла. Этот безумный, что захватил тело ее Таурхтара, не простил бы подобного. «Так вот откуда ветер дует», – грустно подумал Дени. – Ты знала того, чье тело… сейчас принадлежит Ксандру. Рэйа пораженно посмотрела на принца. «Неужели он знал? Этот милый мальчик все знал и сейчас так равнодушно говорит об этом?» – эльфийка, стараясь не показать, как разочаровал ее ребенок, взяла со стола салфетку и направилась вытирать воду с постели своего Повелителя. Внутри нее разливалось негодование. Дени подошел к женщине и взял ее за руку. – Поверь, мне больно осознавать, что ты страдаешь, и что кто-то пожертвовал собою ради меня, ради Ксандриэля. Я не хотел и не просил этого. Я вообще в этом мире ничего уже не понимаю. Рэйа повернулась к принцу. Он выглядел таким юным и неопытным, но в то же время создавалось ощущение, что перед ней мудрец, проживший немало веков. Мудрые и добрые глаза. Казалось, они все понимают. Этому мальчику хотелось открыться, ему хотелось довериться. «Но могу ли я сделать это?». Не будет ли Таурхтару этот разговор стоить жизни, ведь все знали, как трепетно относился прежний Владыка к своей Тени? Не будет ли новый так же верен хитрому лису? – Если ты хочешь, если готова поговорить, знай, что я всегда с удовольствием тебя выслушаю. – Я… Нет, не важно. – Расскажи мне о своем Таурхтане. Дени усадил эльфийку на стул, натянул на себя тунику из легкой ткани и присел на мягкий ковер, облокотившись на спинку кровати. – Рэй-Рэй, что означает маленький колокольчик, так он называл меня с самого детства… Он был добрым, отзывчивым юношей, обожал мифы и легенды, знал все истории об Истинных Владыках. Больше всех мой дуэно, конечно же, восторгался Даркусом и мог часами рассказывать мне о том, как могла измениться история, если бы Предрассветный не ушел из жизни так рано. Таурхтан был правнуком брата Ксандриэля, поэтому его тело могло быть лучшим сосудом для вместилища Тени. Никогда не забуду тот день, когда он узнал, что пифии предсказали появление Повелителя. Тау прыгал как маленький, он очень хотел увидеть Вас, мой Господин. Рэйа то сминала, то распрямляла салфетку. Неужели она больше никогда не услышит его нежное и лукавое: «Рэй-Рэй, не дуйся, я просто зачитался и совсем забыл о времени». – Ты его очень любила, Рэй-Рэй, ты ни в чем не виновата. – Да, мой Повелитель, – шепот Рэйи был едва различим, – И я бы ни за что не стала одной из Хранителей, если бы не Тау. Может быть, это глупо, да, я сама понимаю, что не стоит верить Санто Диеро. Ради Вас он мог бы и Создателя обвести вокруг пальца. Но что мне еще делать? Единственный шанс вернуть Тау – это довериться Тени. Он обещал, он поклялся мне, что, если я буду на стороне Повелителя, он сможет возвратить душу моего жениха. – Вы были помолвлены? – спросил Дени. – Да, он сделал мне предложение, но в этот же день его вызвали Верховные жрицы. Его не было несколько дней. Я места себе не находила. Сначала даже подумала, что он передумал и просто решил податься в бега, – Рэйа усмехнулась, – Зная моих родственников – это и не удивительно. – А кто твои родственники? – Я – наследница рода Комподжоу, – с гордостью сообщила эльфийка, – И я Вам, мой Господин, прихожусь тетей. Дени не знал, как прореагировать на признание женщины. Зачем же она тогда нужна Ксандриэлю? Если она так гордиться своим родом, не лучше ли было не трогать ее, а не делать одной из Хранителей? Чего этим добивался Ксандриэль? Зачем он держит Рэйю при себе, если она его так ненавидит? Видимо, все сомнения юного принца отразились на его лице, раз эльфийка решила сжалиться и пояснить свой рассказ: – Мой отец был младшим братом Полдона. И кто-то из них должен был занять место Главы клана. Полдон вначале не хотел иметь ничего общего с эль Комподжоу, у него были другие грандиозные планы… – Постой, я не понимаю, если ты – из клана моего отца, и у тебя не серые глаза, то как ты вообще могла стать моим Хранителем? – А при чем здесь это? – Ну а как же ваше знаменитое распределение обязанностей в зависимости от клановой принадлежности? – А, это! Господин, мы же не во времена Миримона Справедливого живем! Еще Даркус отменил столь жесткое распределение ролей, хотя нынешний император и хочет возобновить традиции всего светлоэльфийского племени. – Даркус все же сделал это? – в груди ребенка что-то заныло. – Да уж, переполошил он этим законом всех Старейшин. Чего они только не делали, чтобы переубедить Повелителя! Один из недовольных даже пригрозил, что пострижется налысо в знак скорби и несогласия. – А Даркус? – Тау рассказывал, что он с почтением протянул мудрецу кинжал из какой-то марийской стали. Дени прыснул от смеха, прекрасно понимая, что лучшей эпиляции трудно было себе представить. – Правда, после этого Повелитель сам же и лечил неугомонного старца от непонятного облысения. Эльфы говорили, что это Создатель наказал Старейшину за непослушание своему Владыке. Мальчик улыбнулся, не понимая, почему ему так захотелось вновь увидеть своего… Кого? Свое прошлое? Частичку своей души? Рэйа с грустью продолжала: – И Тау так и не разгадал, почему Истинный Владыка назвал этот закон «Гроза морей и океанов». Это так странно. Может, он намекал на клан Нуэро, котрый занимался мореходством… Но Дени уже не слышал эльфийку. «– Нет, ни за что не стану чьей-то тенью! – И правильно. – Я буду сам принимать решения, а не подчиняться воле какой-то благородной козявки! – И это верно! – Может, может быть, я хочу стать великим мореплавателем, это про меня будут сочинять легенды, и я стану известен как Ксандриэль – гроза морей и океанов! – Однозначно станешь! – Я, конечно, еще ни разу не был на море…» «Даркус», – на глаза ребенка навернулись слезы. Дракон зашевелился и Дени вскрикнул – Древний ящер, казалось, стал еще больше. «Нет, нет, не смей, не высовывайся, здесь же ни в чем не повинная женщина!» «Любовь моя, ты говоришь так, словно мне есть до нее какое-то дело. Она – Комподжоу, гордящаяся своим происхождением. Неужели ты думаешь, я не воспользуюсь своим шансом и не вырву ее гнилое сердце твоими руками?» Мальчик затрясся. – «Убирайся прочь! Я не позволю!» – «О, как страшно. И что же ты сделаешь?» Дени почувствовал горячее дыхание на своем лице. Свет! Эльфенок ярким светящимся шаром завис в невесомости. «Где я?» Темнота окружала со всех сторон, а мимо, то и дело касаясь его света, скользила огромная крылатая тень. «Ты здесь, яйценосец?» – закричал Дени, на что Дракон только весело рассмеялся. «Добро пожаловать в мой мир!» Темнота перевернулась и обратилась пронзительно-белым. Дени потерялся. Он растворился в свете, не понимая, где заканчивается он сам, и начинается Пустота. «Дени-Дени-Дени», – дрожал свет. Тень проскользнула откуда-то снизу, разорвав Пустоту, как полотно, оставляя после себя багровые разводы. Из дыр начали проступать скалы. Острые камни растягивали пространство, а за ними стали набегать волны, и только тогда Дени понял, что до того, как шум моря не разорвал тишину, она давила на него, не давая сосредоточиться. – Чего ты хочешь, чтобы я отдал тебе свое тело, и ты смог тогда убивать невинных? – Эльфенок менял свой цвет на золотисто-розовый. – Отдал свое тело? – все больше веселился Древний, – Когда же ты начнешь понимать, что не стоит разбрасываться такими заманчивыми предложениями? Мальчик почувствовал, что Дракон выворачивает его наизнанку, свет оказался внутри, и из него стало расти собственное тело, растягивая кости и обрастая жилами и кожей. Дени бился в агонии, и что-то темное, древнее приблизилось к нему и стало пить его крики и стоны. – Зачем мне твое тело, если у меня есть нечто гораздо более ценное? Твоя душа, например, – горячий язык прошел по лицу мальчика, стирая соленую влагу. – Вот и попался, – прохрипел эльфенок и, выхватив между обрубками ребер светящуюся багрянцем цепь, молниеносно закинул ее на Дракона. «Заковать его, крепче!» Цепи с лязганьем вырывались из мальчика, мешая коже стянуть раны, и с ловкостью набросились на ревущего зверя. «Он что, смеется? – не понимал Дени, – Совсем спятил». Толстые цепи, обвив древнего монстра, прижали его к камням. И до того жутко и одновременно завораживающе красиво смотрелись багровые всполохи на черноте чешуи, что Дени не мог оторвать от этой картины взгляда. – Не смей ни на кого нападать, и я никогда не буду поступать так с тобою. Я не приемлю насилия, но ты заставляешь меня защищаться. – Не защищаться, – прорычал Дракон. – А вступаться за недостойных. – Это ты так думаешь. Тело хищника напряглось, цепи натянулись, но выдержали невероятный энергетический напор. – Скажи мне, если это твой мир, – Дени махнул тонкой, почти что прозрачной рукой, – То почему он такой? Дракон приподнял хищную морду и посмотрел вокруг, словно видя все это впервые. «Какие же красивые у Дракона глаза!» Дени таких никогда не видел. Радужные, пронзающие, они, в зависимости от выбранного цвета, могли как ласкать, так и убить своею силой. А Дракон следил за эльфенком, прищурив один глаз. – А ты как думаешь? – Думаю, ты просто ленивая старая задница. – Ваши манеры приводят в неописуемый восторг, принц Дениэль. – Смотри, не описайся от восторга! Древний усмехнулся. А Дени не знал, почему этому ящеру хотелось наговорить столько гадостей. Это было так не похоже на него! Действительно, чудовище будило в нем самые темные желания, поэтому стоило поскорее убираться отсюда, пока он не сошел с ума на пару с этим динозавром и не разорвал все живое в радиусе пары-тройки империй. Дени пытался сосредоточиться и вновь стать маленьким светом, но решил напоследок кинуть взгляд на Дракона и убедиться, что он не вырвется из оков, по крайней мере, пока принц не успокоится и не возьмет себя в руки. Дени оглянулся, и его сердце защемило от жалости: распростертый на камнях крылатый хищник опустил морду на скрещенные лапы, а вокруг летал пепел, он кружился, словно снежинки, опадая на землю, а потом вновь поднимался вверх. Словно песочные часы то и дело переворачивали, не дожидаясь, пока кончится время. Из обрывков холста торчали скалы, где-то шумело море, но вместо воды до Дракона долетали густые алые капли. Неба не было, одни лишь белые клочья, да шевелящаяся тьма, притаившаяся за ними. Эльфенок вздохнул. Мысленно приказав цепям приготовиться, он подошел к Дракону. Тот удивленно заглянул в глаза мальчика. – Если твой мир – это холст, так не лучше ли раскрасить его своими цветами? И Дени отдал последние силы ручью, что начал пробиваться прямо из камней рядом с хищником, давая ему возможность глотнуть чистейшей родниковой воды и не умереть от жажды. Холсты под напором золотисто-розовых бликов распрямлялись и на них засияли изображения деревьев и птиц, озер и водопадов. Небо, отразившись от глаз ребенка, поднялось вверх, по нему поплыли белоснежные облака. Стало легче дышать. Мазки принимали форму, форма обретала жизнь. В Драконе же просыпалась надежда, что все еще может быть хорошо. Но он так давно расстался с этим чувством, что не узнал его при встрече и чуть было не прошел мимо.***
– Господин Дени, Вы в порядке? Рэйа обеспокоенно трясла за плечи своего Повелителя. Ей стало страшно, когда она увидела, что малыш застыл, из него словно изъяли душу. «Где он был все это время? – задавалась вопросом эльфийка, – Что делал?» – Рэй-Рэй, с тобой все в порядке? – Дени обеспокоенно ухватился за руку женщины и внимательно посмотрел ей в лицо. «Да что со мной-то могло произойти в комнате этого ребенка?» – Конечно, а как иначе? – Скажи, почему Ксандр держит тебя при себе? – малыш заглянул ей в глаза, и эльфийка поняла, что губы сами отвечают ему. – Я – доверенное лицо Комподжоу и знаю все его секреты и слабости, а еще я обладаю такими связями и силами, которые необходимы для поддержания внутренней политики государства. – А что тебе пообещал Ксандр? – Что он возвратит мне моего дуэно, если я стану Вашей опорой во всех делах. – И когда же он собирается сделать это? – Как только Вы все вспомните, мой Повелитель. «Без тебя меня нет», – говорил Хранитель. Неужели он был серьезен? «Ксандриэль, какой же ты все-таки…» – Мой Повелитель, – Ксандриэль возник, словно из ниоткуда. Казалось, мгновение назад Дени заметил, как мелькнула тень на стене, и вот уже перед ним склонился Хранитель, подавляя эльфийку одним лишь присутствием. Женщина вскочила с пола, поклонилась своему командиру и стремительно вышла из комнаты. Ксандр прищурился и проводил ее тяжелым взглядом. – Ксан, – Дени неловко отбросил пряди, – Извини меня за вчерашнее. Мы с Таррием слегка увлеклись… – Я заметил, впрочем, как и все в этом замке, – Хранитель попытался спрятать улыбку, – Но я не об этом сейчас хотел поговорить. – Дааа? И о чем же? – Дени не мог представить, что же такое важное могло произойти, что Ксандр упустил такую шикарную возможность добиться от пристыженного эльфенка очередного обещания слушаться его безоговорочно. – Олливандэр уезжает, – сказал Ксандр и внимательно проследил за реакцией ребенка. – Как? Почему? Что-то с Леей? – Нет, с императрицей все в порядке, – Хранитель умолчал, что невозможно быть в порядке, если находишься во власти Комподжоу. Но Дени и сам это прекрасно понимал, потому он так переживал за эту чудесную женщину. – Что же тогда случилось? Олли обещал мне, что погостит здесь и будет помогать мне с тренировками. – Ставрус, – холодно и резко бросил Хранитель. – Он приказал старшему сыну немедленно явиться во дворец. – Ты думаешь, он подозревает обо мне? Хранитель покачал головой. – Поспеши, если хочешь увидеть брата перед отъездом. Он как раз сейчас у лекаря, человечишка смазывает ожоги принца какой-то дурнопахнущей дрянью, – Ксандриэль скривился, не считая нужным скрывать, что он думает об этом шарлатане. Дени решил не тратить время на споры с Хранителем. Вместо этого он встал, опираясь на дужку кровати и стараясь не показывать, насколько он истощен после усмирения Зверя. Мальчик, насвистывая что-то беззаботное, прошел к ванной и закрыл за собой дверь. И уже там прислонился к стене, пытаясь унять головокружение. Ксандриэль проследил за Повелителем теплым взглядом. Каждое движение мальчика напоминало ему Даркуса, когда тот, пытаясь успокоить свою Тень, изображал наигранную веселость. Почему-то его Повелитель считал, что походка пьяной селянки не вызовет у его Тени подозрений и не расскажет, как он вымотан после разговора с Драконом. Ксандр тяжело вздохнул и подошел к окну. Распахнув его, он посмотрел на верхушки скал, что терялись за облаками. Он пытался определить, сколько времени потребуется Ставрусу, чтобы взломать печати с памяти Олливандра и узнать, что Истинный Владыка пробудился. Сколько у них времени, день, два, до того как придется отправиться в путь и предстать перед обезумевшим императором? «Лея, пожалуйста, дай нам хотя бы неделю, чтобы Дени научился жить со своим Драконом. Хотя бы несколько дней».