Детки в клетке

10-20 лет назад Поли утонула. Её больше нет. И это всё его вина, только его. Маленькое сердечко Авраама разрывалось от боли и вины. Его мама, которая была обыкновенной зеленщицей, часто в шутку жаловалась, что шесть детей для семьи плотника — это слишком, но, потеряв младшую дочь, чуть не умерла от горя. За каких-то полгода она состарилась и поседела, вмиг превратившись из статной крепкой женщины в слабую старуху, доживающую свой век. Старший сын Джим, которому на тот момент исполнилось семнадцать, пошёл торговать вместо неё, а женщина осталась дома. Не было уже той бедной, но неунывающей и дружной семьи, будто кто-то украл всю радость из их дома. Мать уже не спешила приласкать своих детей по утрам и рассказать сказку на ночь, а лишь беспокойно ворочалась время от времени в своей постели и смотрела на единственный портрет младшей дочери, написанный каким-то неумелым художником. Младшие дети — Паро и Авраам — росли угрюмыми, забитыми и болезненными, и если Паро никак не могла понять равнодушия матери, то Авраам всё понимал. Его мама никогда не говорила, что винит его в смерти Аполлинарии, но не было в её глазах той теплоты, обращённой на него, был лишь немой укор. Авраам рос бобылём и скоро ушёл из семьи: перебрался в свой гараж, где и работал, и жил. Он изредка передавал через Паро письма для родителей, а сам отдалялся от них, как прокажённый, недостойный дышать с ними одним воздухом, находиться в одной комнате. Да, он ненавидел себя и не мог простить. И не ждал прощения от других. После смерти Поли отец Латиды напрочь запретил детям встречаться, но они не выполняли запрета. Тайком они довольно часто виделись, играли вместе, а когда выросли, то Лати нередко бегала к Аврааму в гараж. Это была странная, не понятная никому дружба богатой красавицы, наследницы банкира, и практически беспризорного парня, питающегося Бог знает чем. Потом они неожиданно пропали, а с ними и богатый юноша, сын ювелира. Его не очень-то любили, но все пришли в ужас: на мирной, спокойной Виропе, находящейся от других планет на приличном расстоянии, подобные вещи были редки. Охранники Зака Велтона рассказали о полночной дуэли, во время которой они должны были появиться и убить Авраама, представив всё за несчастный случай. Отец Велтона утаил эту информацию ото всех, зато принялся за Паро, сестру Авраама, с которой Амраам был более-менее близок. Но девушка ничего не знала о местонахождении брата. Велтон-старший знал, что его сын мёртв, но он хотел отомстить. И однажды это у него практически получилось. Благодаря неплохим связям даже за пределами Виропы, Велтон сумел выследить Авраама и Латиду, которые были очень приметной парочкой. В течение нескольких дней убийцы следили за ними, но Авраам оказался не таким тупицей, каким его считали. Заметив вечно ошивающихся у его дома громил, он стал бить тревогу. Улучив момент, они покинули планету прямо перед носом у убийц. Велтон, узнав о промашке, тяжело заболел и скоропостижно скончался. Но Авраам и Лати не знали этого и продолжали скрываться. Они уже и не помнили, сколько сменили планет, когда произошло ещё одно потрясение. Латида и Авраам обосновались в очередном местечке, парень довольно быстро нашёл работу, что было как нельзя кстати. Его напарником оказался некий Рик Нортон, приятный парень лет двадцати пяти с открытой улыбкой и доброй душой. Авраам быстро подружился с Риком, и они часто приходили с лесопилки прямо к Аврааму домой, где их ждала Латида. Авраам сразу заметил, что светловолосая красавица очень понравилась Нортону, и тот уж очень рвётся к нему в гости. Юноша не видел ничего дурного в том, что его сестра симпатична такому неплохому человеку, как Рик. Но всё зашло слишком далеко. После месяца робких ухаживаний и несмелых взглядов, Рик предложил Лати руку и сердце. Девушка растерялась, но решила не обманывать симпатичного юношу: она его не любит, да к тому же находится в бегах. Но Нортона это нисколько не смутило, он пообещал увезти её далеко от Виропы и ждать её ответных чувств, сколько ей понадобится. Авраам чувствовал, что весь его мир катится в тартарары, но он сумел скрыть своё горе и отпустил Лати. Девушка собрала свои вещи и уехала, давясь слезами: брат уговорил её согласиться на предложение Рика. Оставшись в одиночестве, парень купил на все свои деньги виски и вина и хлебал его, тупо уставившись в пространство. Его окружала звенящая тишина, прерываемая лишь нечастым ударом бутылки о стол. Эта тишь словно тот алкоголь разливалась по телу, давя со всех сторон, мешая мыслить. Парню снова вспомнилась угрюмая мать, которая потеряла любовь к нему и часто не могла смотреть на мальчика дольше пяти секунд. Из шести детей рыжие волосы матери унаследовали только младшие дети — Авраам и Поли; Джим, Клайв, Зоуи и Паро переняли русые волосы отца, и Авраам знал, что мать не выносит его именно за эту рыжину, за то, что он так похож на свою сестру. И он боялся её укоряющего взгляда, боялся приходить домой. Авраам передавал письма через Паро, ещё одну недолюбленную малышку, которая была старше брата всего на год. Некрасивая, с крупными, непропорциональными чертами лица, молчаливая Паро была ближе всех к Аврааму из его семьи. Ему нравилось то, что она действительно его понимала, почти как Латида, без которой Авраам не мог жить. Что же теперь стало с его сестрой? Жива ли? Молодому человеку с каждой секундой становилось всё хуже и хуже. Одиночество и алкоголь делали свое дело: через некоторое время он погрузился в пустой сон. Спустя несколько часов Авраам с трудом открыл глаза: голова трещала, во рту стояла невыносимая засуха. Парень огляделся в поисках выпивки, но не увидел ни одной бутылки. Вся комната была чиста. — Что за?.. — пробормотал он и наткнулся взглядом на Латиду, которая вышла из ванной: бледный неровный румянец покрывал её щёки, глаза были заплаканы. — Почему ты не улетела, глупенькая? — спросил парень, чувствуя, как внутри него всё жжёт от благодарности и облегчения. Она ничего не ответила, лишь слегка улыбалась уголками дрожащих губ. Больше они не расставались. *** 3 года назад Авраам с некоторым любопытством наблюдал за разворачивающейся перед ним картиной: две каких-то подвыпивших дамочки (что было удивительно!) ни с того ни с сего стали орать на весь бар и даже драться с официантом. Что произошло, парень не понимал, но от зрелища не отрывал глаз. Одна из женщин принялась лупить беднягу сумочкой, а тот лишь неловко закрывал голову руками с беспомощным криком: — Мисс!.. Перестаньте!.. Я вызову… ОЙ!.. Охрану!.. Вся ситуация забавляла Авраама, он увлечённо потягивал пиво из высокой кружки и не заметил, как к нему за столик подсел какой-то мужчина. Наконец, парень увидел своего соседа и вопросительно глянул на него. Это был мужчина неопределённого возраста (от тридцати до шестидесяти пяти, и не определишь) с иссиня–чёрной короткой шевелюрой, блестящими карими глазами и радостной, почти жуткой улыбкой. Уже не скрывая удивления, с видом «Мужик, ты кто?», Авраам пялился на странного незнакомца. — Проблемы? — спросил Авраам, чтобы хоть как-то сгладить неловкость. — Это у тебя проблемы, — улыбался мужчина, не отрывая глаз от юноши. Парень совсем опешил, и незнакомец весело рассмеялся: — Я напугал тебя! — и протянул широкую ладонь через столик. — Брил. Авраам рассеяно поджал руку в ответ. — Авраам. — У тебя на лбу написано, что у тебя куча проблем, — дружелюбно подмигнул мужчина. Авраам несколько расслабился и неопределённо махнул рукой, мол, у кого не бывает. — Может, нужна помощь? — спросил дотошный сосед, и Авраам ответил: — Тут ничем уже не поможешь. — При желании можно и с того света достать, — странно и как-то неуместно рассмеялся Брил. — Нужно только знать, как. Парень уже с откровенным любопытством посмотрел на мужчину: — А ты будто знаешь? — насмешливо спросил он. — Знаю, — совершенно серьёзно ответил темноволосый, не переставая при этом тепло улыбаться. Авраам с сомнением фыркнул. — А ещё я знаю, чего ты больше всего хочешь, — ни с того ни с сего вставил Брил. — И откуда же? — откровенно насмехаясь, выдал парень. — Тот, кто профессионально может скрывать свои эмоции, способен читать чужие, как открытую книгу. Мужчина так глянул на Авраама, что тот почувствовал, как мурашки бегут вдоль позвоночника. — Я знаю, чего ты боишься, — продолжал Брил. — А ты даже не знаешь, что у меня на уме. Он продолжал странно улыбаться. — Если хочешь, я помогу тебе. — Нет, спасибо, — как-то тихо ответил Авраам. — Что ж, как хочешь, — хмыкнул Брил. — Ещё увидимся. И вышел из бара. Авраам ещё долго смотрел ему вслед.