Меж двух огней

- Тауриэль ушла раньше, чем я оповестил о приказе. Она следит за орками, напавшими на нас, - Докладывая об уходе капитана стражи, Леголас был готов к отцовскому гневу, но если стражница виновата, то и её командир не меньше. И как командующий, и как наставник, и как названный брат. - И когда же она успела сказать тебе об этом? - Трандуил смерил сына испытывающим взглядом. Леголас молчал. Сдержанный тон не мог обмануть. Король был в ярости, и это можно было понять. - Мне все равно, куда она отправилась, - продолжил Трандуил, не дождавшись ответа, - она не доложила о намерении даже тебе, хотя первая её задача — слушать во всем своего короля. Быть здесь! Её дерзость перешла все границы! Гневный голос разнесся по тронному чертогу, заставив неподвижных гвардейцев подле трона напряженно вытянуться и, кажется, даже задержать дыхание. - Тауриэль вернется, я уверен, - ответ принца был тверд, но король лишь усмехнулся. - А я нет, - вкрадчиво возразил он, - так самонадеянно рисковать жизнью... она разочаровала меня. Безразлично махнув рукой, Трандуил направился к лестнице, ведущей к трону. Разговор закончился, но Леголас не желал сдаваться. - Самонадеянно рискуя жизнью, она спасла сегодня меня и взяла в плен одного из лазутчиков. Ты не простишь её и ради этого? Если Тауриэль заслужила наказание, то худшее, что можно было сейчас представить — её, оставшуюся одну за запертыми воротами и не ведающую, что ей грозит вне стен цитадели. Не сводя с короля глаз, Леголас ждал. Он не ушел бы, даже услышав приказ убираться вон. Отец многое пережил и видел, но каким бы холодным не казался взгляд серых глаз, какими бы расчетливыми не представлялись поступки, годы и потери не ожесточили его сердца. Разум быстро охлаждал гнев, и Леголас был готов подождать. - Тогда пусть попросит о прощении сама, - ответил король, - найди и верни её. Даже если придется волочь силой! Этого было достаточно. Приложив руку к сердцу, принц коротко кивнул в знак согласия и быстро направился прочь. Если отец и запрет воспитанницу в темнице после побега — это окажется меньшим злом, чем её мучительная смерть в огне или лапах тварей. Но сначала командир лично надерет ей уши! Как только найдет. - Леголас, - голос короля заставил принца обернуться, - у тебя есть три дня. Трандуил провожал сына взглядом. Он не терял королевского величия ни в дни войны, ни во времена мира. Без короны и с мечом у пояса сходство с Тинголом, королем древности, о котором говорили легенды, становилось лишь явственнее. Возразить отцу смели немногие, но Тауриэль, легкая, как сорвавшийся с ветки листок и дерзкая, как луч солнца, была среди тех немногих. Принц кивнул и зашагал по витым переходам к воротам. Долгих сборов не потребовалось. Оружие уже было при нем, лишь пришлось оставить броню, чтобы быстрее идти налегке... У него было три дня. Один понадобится, чтобы пройти до границ, если Тауриэль действительно вздумала преследовать орков, идущих за гномами, еще день на обратный путь, и последний останется в запас. Леголас глубоко вздохнул, успокаивая поднявшуюся в душе ярость. Проклятый темноволосый лучник! Ведь предупреждал её! Где искать названную сестру принц знал точно. Чувствуя течение жизни в каждом живом существе, Тауриэль ненавидела смерть. Она сражалась с ней, как с врагом, радуясь каждому отвоеванному «пленнику», и, несомненно, ранение гномьего мальчишки не оставило целительницу равнодушной. Леголас бежал вслед за течением Лесной, направляемый грубыми отпечатками орочьих лап, подсказками в шепоте деревьев и щебете птиц. Король знал, если кто и сможет найти Тауриэль — то это его сын. Свист ветра, запахи земли и согретой солнцем листвы, даже полет бабочки рассказали бы ему больше, чем любому другому. Леголас бежал, безошибочно угадывая следы эльфийки на едва примятой траве и голых камнях, доверяя не только подсказкам леса, но и собственному сердцу. Память не смогла бы теперь подсказать, чем оказалась нарушена незримая граница, отделявшая названных брата и сестру, принца и капитана стражи. Может это случилось на закате, когда ветер взметнул её рыжие локоны? Или в тренировочном бою, когда, смеясь, юная стражница изловчилась вывернуться из рук старшего командира Лихолесья? Или на празднестве, когда, смущаясь, она все же явилась в открытом зеленом платье, проиграв в споре? Кто ответит в какое из этих или других мгновений сердце впервые забилось чаще? Рядом с ней оно билось чаще давно, но до сего дня Леголас уверял себя - Тауриэль видела в нем только друга, в лучшем случае брата... так было, пока в Верхнем Чертоге он не заметил иной её взгляд. Что-то случилось, и теперь Тауриэль смотрела, как если бы знала все происходящее в его душе, понимала и принимала это, и надежда вдруг обрести недоступное крепла час от часу. Бурное течение Лесной дало беглецам преимущество, но один из них ранен, и, если орки настигли добычу, наугримы ввязались в бой, а значит и Тауриэль тоже. Леголас отставал не более чем на час. Он вздохнул облегченно, когда к исходу дня все же настиг рыжую стражницу на берегу Долгого Озера. Она стояла одна. Не успела. Гномы ушли в Эсгарот, и о чем-то задумавшись, Тауриэль даже не обернулась на приближающийся звук легких шагов принца. Решала, идти ли дальше? Леголас взглянул на очертания города вдали. На берегах Долгого Озера заканчивались владения Лесного Королевства, далее простирались земли людей и безжизненные развалины - Пустошь Смауга, называвшаяся когда-то Эребором и Дейлом. В следующий миг воины Лихолесья одновременно натянули тетиву на луках — Тауриэль, осознав вдруг, что слишком близко подпустила кого-то со спины, Леголас — готовясь отбить стрелу, пущенную по неосторожности. Безрассудство никому не шло на пользу. Тауриэль говорила о предстоящей войне, пылая надеждой и непреклонной уверенностью в своих словах. Дочь леса была слишком молода, слишком рисковала, не в силах сдержать гнев и остановиться до опасной черты, и все же Леголас был готов согласиться со справедливостью её слов. Оскверненный берег заливала кровь растерзанных оленей, обглоданных до костей, как свидетельство звериной жестокости и варварства, уже ступившего в их владения. Принц думал о том же, что и названная сестра, с тех пор как лес зашептал о тварях, прошедших до самых ворот королевского дворца, с тех пор как орки осмелились напасть на створ Лесной, но приказ короля требовал ждать. - Скажи, друг, когда мы позволяли злу быть сильнее нас? - Тауриэль знала, что он придет, так же, как и Леголас знал, где её искать. - Ты все равно не успела, - возразил ей принц, готовый прибавить, что доверие к гномам, а вернее к одному из них, повело её на верную гибель. - Они ушли к смертным. - Да, и орки за ними! - Тауриэль сделала шаг навстречу, кивнув на обглоданные кости, - Твари устроят в Эсгароте резню. А мы ничего не сделаем? Она говорила обеспокоенно и искренне, и принц смягчился. - А мне показалось, что ты кинулась на помощь гномьему мальчишке? - он усмехнулся своей злости на раненого гнома. Тауриэль обратилась к командиру непонимающим, изумленным взглядом, и отвела глаза. - И помогла бы, - твердо заявила она, крепче сжав рукоять кинжала, нарочито внимательно всмотревшись в очертания города на озере, - Смерть отняла сегодня слишком многих, мой принц. Скорее всего... гном уже мертв. Тауриэль покачала головой. Леголас подошел ближе, положив руку ей на плечо, пытаясь ободрить и отвлечь. Он не знал, что чувствуют целители, упуская чью-то жизнь, но мог понять, что значит бессилие утраты. Тауриэль улыбнулась лишь уголками губ, не весело, но благодарно, вздохнула, встретившись взглядом, и печаль снова омрачила её лицо. - Меня интересует, откуда у гундабадских тварей моргульские стрелы, - произнес Леголас, сдаваясь, - Так не бывало прежде. Пальцы Тауриэль еще крепче сжали рукоять кинжала. Теперь стражница и принц стояли друг подле друга, а не против, и думали об одном. Такого действительно не было даже в годы пришествия Скаты, прозванного Великим Червем. Жители Лихолесья затворились от лиха с Серых Гор в цитадели Эрин Гален и выстояли, дождавшись подвига роханцев, но Великий Червь не дышал огнем, а у орков с горы Гундабад не было стрел, напитанных моргульским ядом, тогда твари не приходили со стороны Дол Гулдура, тихо выведывая тропы через владения эльдар. Минас Моргул давно никто не упоминал. Теперь же многое говорило, что враги втайне объединялись, готовя новую войну. Отец был мудр, но если он обманывался, не желая заглядывать во мрак? Тауриэль чувствовала сердцем то же, что Леголас осознавал разумом. - Орк не ответил, почему они преследовали отряд Дубощита, - сказал ей Леголас, - Не успел. Отец снес ему голову едва ли не на полуслове. Но то, что эта тварь болтала, оказалось чем-то более важным, нежели преследование гномов. Орк насмехался, хвастаясь, что его Господин снова служит Единому, и скоро наш мир поглотит огонь... - принц и стражница переглянулись, - Это оружие, противостоять которому не в силах никто. Тауриэль задумчиво посмотрела на белый пик горы, выступавшей из дымки над озером. - Его не видели шестьдесят лет, - возразил принц еще не высказанному, но страшному предположению. - Всего лишь мгновение для древней твари, - так же глядя на гору, Тауриэль покачала головой, - Если дракон жив, то проснется, когда гномы потревожат его. Эсгарот будет обречен. Неужели мы должны спрятаться и ждать неизвестного? Добровольно заточим себя под землёй? Позволим нашим землям и лесам превратиться в выжженную пустыню? - Прежде всего мы должны защищать свой народ, - Леголас оставался спокоен, не говоря ни да, ни нет. - Мы воины Лесного Королевства и должны вернуться. - Но ведь ты пришел не только потому, что должен вернуть меня во дворец? - спросила Тауриэль. Она смотрела с надеждой и вниманием. Леголас усмехнулся. - Если бы я хотел всего лишь тебя вернуть - я бы вернул, - он не шутил. Для того, чтобы безоговорочно одолеть её упрямство, существовал один надежнейший способ - взвалить девчонку на плечо и унести с собой. И судя по взгляду, Тауриэль отлично про это помнила. Леголас перепрыгнул с камня на камень, подойдя ближе к воде. Орки могли направиться в Эсгарот лишь по берегу. Выследить их не составило бы труда даже по запаху падали. Принц обернулся и вернул Тауриэль усмешку. Она перепрыгнула на камень следом за ним. Казалось, что странная тоска, наконец, покинула её. - Значит, идешь со мной? - стражница лукаво улыбнулась. - Нет, - Леголас покачал головой. - Это ты идешь со мной. Он вновь взглянул серьезно и предупредил: - У нас есть два дня, чтобы поохотиться на орков и вернуться. Если гномы разбудят дракона, то лучше узнать об этом вовремя. Тауриэль кивнула понимающе. - Да, мой принц. Тогда нам нужно торопиться.