Сказки дедушки Мадары

- Был у меня такой дружок. Та еще скотина, - строго изрек Мадара. Саске перестал покачивать ногой, подпирая рукой подбородок и заглядывая в глаза деда. - Что за дружок? - Хаширама Сенджу. Так же вечно лип. Мы то сцеплялись, то он мне нравоучения читал, то дружить до гроба хотел. Дрянной тип. Как и все с фамилией Сенджу. - Вот и Наруто, - подхватил Саске, - что ему все от меня надо? Не знаю, что у него за проблемы, бесит. Мадара продолжал ложкой мешать сахар в чае, невозмутимо глядя, как от стакана поднимается едва заметный пар. - Тут все просто. Разок-другой наподдай как следует, и отвяжется. - Не слушай его, Саске, - спокойно вмешался вошедший на кухню Итачи. Младший Учиха скривился, когда услышал холодный голос брата, и сдвинул брови. Мадара перестал помешивать сахар, оборачиваясь на Итачи. - Молчи, недомерок. Еще зеленый, чтобы мне возражать. Саске с насмешливым блеском в глазах продолжал прожигать спину брата, но тот вопреки ожиданиям не ответил, спокойно достав что-то с полки и тихо вернувшись в комнату. Младший Учиха усмехнулся. - Правильно ты, дед. Давно пора поставить его на место. Мадара поджал губы, отставляя стакан и скрещивая руки на груди. Луч солнца играл на его старом, покрытом морщинами хмуром лице. - Смотрю, совсем у вас с Итачи не ладится. Саске опустил глаза вниз, горько кривя краешки губ. - А чему ладиться? Итачи несносен, я его ненавижу. Чем дальше, тем хуже. Достал со своими нравоучениями, постоянно что-то от меня хочет, считает, что я ребенок. Надоел. Я уже не ребенок, он не понимает этого. У него руки чешутся как будто заставить меня сделать то, что я не желаю. Например, я не хочу поступать в университет и сдавать чертовы экзамены, а он днями и ночами говорит, что надо, давит на меня тем, что содержит меня. Да пусть подавится своими деньгами! Не нужно мне от него ничего, и брат мне не нужен. Жить с ним больше не хочу. Ненавижу его. Думает, что все такие гении, как он. Вчера поругались, я это все ему сказал. Надо же, он все-таки обиделся, видите ли, чувства у него есть. Какие у него к черту чувства, раз он меня не понимает? – с обидой в голосе вспылил Саске, поднимая голову и отчаянно ища поддержки в глазах Мадары. Тот молчал, прикрыв глаза. На секунду младшему Учихе показалось, что старик спит. Но сухой и усталый вздох опроверг это предположение. - Да-а, - протянул Мадара, почесав подбородок, - быть младшим братом трудно, а старшим –невыносимо. Мой Изуна тоже надоедал временами, колотил я его со злости иногда жуть, но тем не менее убивал тех, кто приставал к нему. Кроме хитрожопого младшего брата Хаширамы, Тобирамы. Он был заклятым врагом Изуны. Так и жили: я сцеплялся с совестливым Хаширамой, Изуна – со скотиной Тобирамой. Мы только и делали, что воевали, но друг друга не защищали, потому что это были наши личные враги, с которыми разделаться должны были в одиночку. Одним летом поехали в деревню, оказалось, гадкие Сенджу жили рядом. Чтобы не портить отдых, заключили с ними перемирие, вот только младшие не желали мириться. Но мы с Хаширамой решили, что в их дела лезть не будем, пусть колотят друг дружку. Наглый Тобирама постоянно совался в наш сад за сливами, а Изуна гонял его. Что ни день, то драка, но я не лез. Изуна тогда совсем испортился. Малявкой еще был, а почувствовал себя умным и взрослым, что ни замечание – язвит, что ни совет - огрызается, что ни слово – сотня в ответ. Обиделся что ли, что я с Хаширамой помирился и почти постоянно с ним водился – не знаю. Но только наши с ним отношения совсем ни к черту стали. Приходит он вечером домой весь в ссадинах, сопит, злой, а я делаю вид, что мне все равно. Так ему и надо было, неблагодарному мальчишке. Так мы с ним совсем друг друга выносить перестали, хотя переживал я за него порядочно. Но однажды сидел я и ел те самые злополучные проклятые сливы, входит Изуна. Лицо фиолетовое, одежда – рвань, глаза – злые как у дьявола, вид такой, что даже я стушевался. Сел напротив, насупился, молчит. Потом говорит: «Козлом он тебя назвал». Я опешил: «Кто?». «Глупый Тобирама. Сидел и наши сливы опять воровал. А потом сказал, что ты козел. Ну, я в него и кинул камень. Честное слово, я не хотел, но глаз все-таки ему выбил. И началось, вот и все», - Изуна замолчал. А потом как выпалил на весь дом: «А нехрен сливы наши жрать и козлом тебя обзывать!». Тут-то, Саске, я и понял, что пора это прекращать. Никогда до этого не лез в дела брата с Сенджу, но когда услышал, что он за меня вступился, что для малявки я что-то ещё значу, так и встал из-за стола. Ринулся во двор, выудил в саду потрепанного Тобираму и как следует отодрал за Изуну его хитрую жопу первым попавшемся под руку прутом. На том наша дружба с Сенджу и закончилась. Мадара замолчал, наконец-то взял стакан с чаем и отпил, довольно хмыкнув: видимо, эти воспоминания были приятны ему. В воздухе разлился запах яблока и корицы. - И в чем мораль? – не понял нахмурившийся Саске. - Не огорчай брата. А то отдеру хлеще наглого Тобирамы. *** Итачи смотрел телевизор, одновременно с этим листая красочный журнал. Когда рядом кто-то сел, он пододвинулся, поднимая глаза на серьезного брата. Оба молчали некоторое время, пока старший не отложил в сторону журнал. - Не слушай деда, он все силой решает. Нельзя так, - наконец сказал Итачи. Саске небрежно пожал плечами. - Я и не собирался его слушать, так, болтали, - и, выдержав паузу, тихо добавил, искренне ласково кладя руку на ладонь брата, - Итачи, пойдем в магазин, Мадара требует суконбу? А потом поможешь с подготовкой к экзаменам. Старший Учиха с облегчением вздохнул. - Пойдем, - мягко усмехнулся он.