Сказки дедушки Мадары

Саске плотнее укутывается в одеяло и наконец гасит свет. Ночь ясная, луна прокрадывается холодным желтым светом в комнату вопреки шторам на окнах и освещает лицо Учихи. - Вчера разбирал книги и нашел нашу любимую сказку. Ты ее мне часто рассказывал на ночь, как она там называется… - Легенда об Орочимару, - подсказывает Итачи, медленно открывая глаза. Ему хочется спать, но подперевший подбородок руками Саске выглядит бодрым, и невольно взгляд впивается в его бледное лицо, кажущееся почти мистическим в лунном свете. - Да, - кивает младший Учиха. Тянет руку и убирает со лба брата волосы. – Помнишь, о чем там? После этого спать Итачи хочется еще больше, но он позволяет Саске переплести его пальцы со своими. Старинная сказка так затерта, что ее содержание вылетает быстрее, чем о нем вспоминает сам Итачи. - Орочимару – дух, с которым можно заключить договор с помощью своей крови, огня и заклинания, и он выполнит любое твое одно желание, каким бы нереальным оно ни было, в обмен на тело и душу. Когда ты заключаешь договор, дух кусает тебя и на твоем теле появляется метка в виде трех томоэ. Желание исполняется, а Орочимару тогда, когда ему это понадобится, пожирает твою душу и переселяется в твое тело, чтобы продолжать свою вечную жизнь. Как-то так, - заканчивает Итачи. Саске молчит и внимательно слушает, словно слышит сказку впервые. Пауза затягивается, старший Учиха, воспользовавшись этим, снова закрывает глаза, приготовившись спать. Но обнаженная горячая нога брата в который раз мешает, когда начинает настойчиво тереться о тело Итачи. Шорох одеяла, скрип пружин, тяжесть теплого тела вдавливает в кровать, старший Учиха поднимает веки и смотрит в глаза нависшего над ним Саске. - Что? – тихо спрашивает Итачи, его брат молчит, ногами стискивает бедра старшего. - Какое бы ты желание хотел исполнить? - Что? – повторяет Итачи, но уже удивленно заглядывая в поразительно темные глаза Саске. - Желание. О каком бы желании ты попросил Орочимару? Итачи усмехается, поглаживая спину Саске. - У меня нет желаний. - Есть, скажи, - упрямится младший брат. - Есть просьба, но она бы все равно не исполнилась. - Почему? Для Орочимару нет невозможного, - шепот Саске настолько вкрадчив и настойчив, что Итачи начинает практически верить в существование духа. – В сказке мальчик в обмен на душу и тело пожелал, чтобы его мать воскресла. Для Орочимару даже смерть не преграда. Тонкие пальцы Итачи гладят спину Саске вдоль позвоночника, спускаясь на чувствительную поясницу и поднимаясь к не менее чувствительным лопаткам. Младший Учиха в наслаждении прикрывает глаза. - Да, у меня было бы желание. Но в моем случае его бесполезно загадывать таким путем, - после минуты тишины шепчет Итачи. Саске усмехается. - Что за желание? - Чтобы мне сказали, что опухоль операбельна. Большего мне не надо. Саске не шелохнется, безотрывно смотря в глаза Итачи. Тот, встречаясь с прямым странным взглядом, опускает руки, отодвигает младшего в сторону, разрешая брату лишь закинуть на себя теплое бедро и положить на свое плечо голову. Волосы Саске пахнут терпко. А луна делает его лицо и вовсе фантастическим. - Сказки сказками, но в реальности мне осталось только мечтать о том, чтобы мою жизнь можно было продлить лекарствами хотя бы на пару месяцев. Мы и так знаем с тобой приблизительные результаты анализа, Саске. А толку от твоего Орочимару не много, - усмехается Итачи, ласково взъерошивая непослушные волосы брата, - продлит он мне жизнь и заберет ее потом, один исход – не протяну я долго. Так что спи и не забивай голову глупыми сказками. Итачи тепло целует брата в лоб и почему-то чувствует себя удовлетворенным и спокойным, несмотря на то, какие слова он сейчас сказал. Саске молчит, кончиками пальцев поглаживая узкую, с выступающими жилками кисть старшего Учихи. Луна продолжает светить в лицо, шумит ветер, летняя ночь коротка. - Сбудется твое желание, - вдруг говорит Саске, но его брат не отвечает: Итачи уже давно крепко спит. *** Саске читает на ходу невнимательно, глотает половину слов, а, впрочем, читать ему и не надо, все и так ясно. Просто следует до конца убедиться. Но и разуму, и глазам, и сердцу Саске до конца верить отказывается, хотя его взгляд как никогда искренне-ликующий. - Я счастлив, - выдыхает он наконец, заглядывая в лицо Итачи. Тот молчит, кажется, он до сих пор не верит в происходящее. - Да, я тоже, но этого не может быть. - Не важно. Итачи считает, что разговор лучше оставить до дома. Им с Саске хорошо бы пока просто прийти в себя. - Я так и знал, - снова говорит Саске, - что это пустяки. Я был уверен, - в сердцах берет брата за руку, не понимая, что выглядит глупо, - что ты выздоровел. Итачи кивает, улыбка, хоть она и горько-вымученная, украшает его губы. Но внезапно он останавливается, нахмуривается, поднимает руку и отодвигает краешек футболки брата. - Это что? Саске отворачивается, небрежно резко дергает плечом, похоже, его ничто не волнует кроме результатов анализа в его руках. - Да так, - тихо отмахивается он, - татуировку сделал. Давно хотел, сходил, пока тебя ждал. Мне нужно было отвлечься. - Но почему именно такую? – снова удивляется Итачи. - Первое, что пришло в голову. Сказок наслушался. Расспросы на том прекращаются. Братья продолжают идти. Саске мельком, незаметно касается холодной рукой до плеча, на котором еще более болезненного горит метка в виде трех томоэ.