Через тернии к звездам.

Интермедия 1 20 марта, вторник, Москва, ранее утро. Яков Михеевич Перельман, преподаватель консерватории и рыбак. Елизавета Васильевна, жена Перельмана, уже примерно полчаса стояла возле двери в ванную и стучала в нее, пытаясь дозваться своего мужа. Дверь была заперта изнутри, за ней были слышны лишь шум воды из-под крана и какая-то возня, но никто не открывал. — Яша! Яшечка, открой, пожалуйста! — просила Елизавета Васильевна. Ноль реакции на ее слова. Дверь так и оставалась закрытой, только шум возни усилился. — Ну, Ясенька, открой же, ну! — чуть не рыдая, умоляла его супруга. Быстро кинувшись от двери к телефону, она попыталась вызвать скорую, но на том конце провода никто не ответил. Та же история произошла и с милицией. Елизавета Васильевна смогла дозвониться только в МЧС, но там ей дали странное указание: дверь самой не открывать и дожидаться приезда спасателей. — Ну уж нет! — сорвалось с уст жены Якова Михеевича, — Там мой муж и ему плохо! Набравшись решимости, Елизавета Васильевна намерилась выбить дверь, на ее счастье или несчастье, она была некрепкой, фанерной. Она встала напротив двери, качнулась и ударила в нее плечом. Тут же ее плечо поразила боль, но, несмотря на это Перельман продолжала бить дверь, пока та не затрещала, с косяка не полетела штукатурка, а дверная защелка с треском не вылетела из паза. Дверь распахнулась, и она влетела в пространство ванной комнаты, распластавшись на полу, неприятно хрустнули ребра, стало трудно дышать. Но трудности с дыханием возникли не от перелома ребер, в чем бывшая травматолог не сомневалась, а от странного запаха, смеси чего-то химического, вроде ацетона, и «ароматов» трупа. — Яш, где ты? — испуганно спрашивала Елизавета Васильевна. Тут что-то сильно смердящее, бывшее еще час назад интеллигентным преподавателем консерватории, вдруг навалилось на нее всем весом сверху, вцепилось ей руками в спину, чьи-то челюсти сомкнулись на шее бедной Елизаветы Васильевны там, где под кожей проходила сонная артерия. Чудовищная боль пронзила все тело Перельман, из разорванной артерии ударил поток крови, забрызгав пол и стены. — Яшенька, что ты делаешь? — попытались закричать супруга, но у нее ничего не вышло, силы покидали ее со страшной скоростью. Тело словно парализовало, нечем стало дышать. Вместо криков о помощи изо рта лишь выскакивали клокочущие и булькающие звуки. Елизавету Васильевну забило в конвульсиях, еще несколько секунд и она умирает от страшной кровопотери. Существо же, в которое воплотился Яков Михеевич, с явным удовольствием объедало труп собственной жены. Через несколько минут, изрядно погрызенная, Елизавета Васильевна восстала из мертвых, бледная словно мел, но в одежде, пропитанной кровью, она выглядела как графиня Батори после кровавой ванны. Супруг ее, как только она снова ожила, перестал трапезничать ее плотью и, повертевшись в поиске новой добычи, замер как изваяние, так как поблизости никого не было.