***
Во дворце царила нетипичная для такого места тишина, и Сиэль, идущий как всегда на шаг впереди демона, с трудом удерживался от того, чтобы не пропустить его вперед. Слуга, встретивший их, казался каким-то странным, и, судя по напряженным взглядам, бросаемым на него Себастьяном, с ним действительно что-то было не так. Анфилады комнат не отпечатались в памяти графа, сосредоточившегося сейчас лишь на поддержании на лице отстраненной невозмутимости. Наконец их путь окончился в одном из скрытых от посторонних глаз участков сада. Сиэль скользнул взглядом по небольшому, противоречившему всякому придворному этикету столику, и низкой, будто сгорбившейся фигуре, скрытой в тени. К счастью, здесь зрение не отказало ему, и попытка укрыть неестественную синеву высохшего лица Королевы провалилась. Но больше Сиэля взволновало еле уловимое грязно-серое марево вокруг ее тела. Он с необъяснимой уверенностью понял, что, приблизившись, почувствует сладковатый дурманящий запах гнилых яблок. Следовать этикету отчаянно не хотелось, но Сиэль пересилил себя, склонившись в полупоклоне, несколько меньшем, чем приветствовал Королеву раньше, но все-таки достаточно учтивом для продолжения вечера. — Присаживайся, мальчик мой, — дребезжащий старческий голос напомнил о звуке, с которым пила Сатклиффа зажёвывала пальто Себастьяна, и Сиэль поморщился. — Благодарю, Ваше Величество. Ваше приглашение — большая честь для меня, — отозвался он, подойдя ближе и присев за столик напротив хозяйки. — Ах, пустое, Сиэль. Ты заслуживаешь особого почета за все, что вынужден делать для меня. — Мой долг служить вам, — равнодушно подтвердил Сиэль, впервые абсолютно не веря в свои слова. Старушка захихикала, от чего удушливый запах яблок стал еще насыщеннее. — Что ж, я позвала тебя на серьезный разговор, Сиэль. Сегодня особенный день, ты знаешь? — Вы имеете в виду летнее Солнцестояние? — Да-да, славный, важный день… Идеальный для моего Великого Плана. И я уверена, скоро ты оценишь его важность и всячески поспособствуешь его исполнению… Сиэль подавил желание оглянуться на Себастьяна. — Что за План, Ваше Величество? — Привести Англию, мою великолепную, величайшую страну к Свету, — в голосе Королевы стали отчетливо слышны нотки безумия. — Провести ее в новый век очищенной от многочисленной скверны, отравляющей ее сейчас. Сиэль, услышав последнюю фразу, невольно вздрогнул, подавшись назад. Картинка почти сложилась, даже смерть родителей вписалась. Проигнорировав продолжающую что-то бормотать Викторию, он повернулся к выходу из сада и отчетливо произнес: — Покажись, Анжела. Неужели боишься? По кустам пронесся порыв ветра, погасив несколько подсвечников, и его взору предстала давняя знакомая. — Смелый мальчик, — захихикала она, приближаясь. — Смелый, оскверненный и такой глупый. Ты попал прямо в мои сети. Сегодня я, — ангел остановилась, покачиваясь на носках, отчего выражение ее лица стало еще более сумасшедшим, — сегодня я тебя очищу! — То есть, убьешь, — привычно перевел Сиэль, позволяя возникшему перед ним демону задвинуть себя за спину. — Может, скажешь для начала, во что ты Королеву втянула? Ангел захохотала и несколько раз хлопнула в ладоши. — О, ты ведь слышал: я хочу привести Англию к Свету! С нее начнется эра Искупления. Видишь ли, Бог дал вам такой удивительный дар, мальчик, всем вам Он подарил шанс на Спасение. Но вы… вы так старательно пачкаете свои души, оскверняете Великий Дар, что мне просто не остается иного выхода, кроме как лично проследить за вашим Земным Искуплением! Чтобы, умирая, вы были достойны Света! — И как ты собралась за этим проследить? — настороженно спросил Сиэль, чувствуя, как напрягся после слов Анжелы Себастьян. — Сначала всегда требуется очистить мир от тех, кто уже не сможет заслужить прощения, мальчик. Их много даже в этом городе, с него и начнется Очищение. Но тебе, о, тебе предоставлена Великая честь. Ты будешь очищен самым первым, — восторженно пропела она, сверкнув глазами. — Ясно, — Сиэль неожиданно улыбнулся. — А что по этому поводу думают твои собратья? Что-то мне подсказывает, твоих планов они не разделяют... — И ты совершенно прав, — мягкий пронизывающий голос раздался откуда-то сбоку. Он стремительно обернулся, во все глаза рассматривая удивительное существо. Одежда вновь прибывшего представляла собой длинную тунику странного жемчужно-белого оттенка, полыхавшего при малейшем движении серебристыми искрами. Кожа была настолько светлая, что Сиэль мимолетно удивился, как сквозь нее не просвечивают вены. Незнакомец был красив отстраненной, холодной красотой ночных светящихся облаков — наблюдать приятно, но потрогать не хочется. Несмотря на то, что прямой угрозы от него не ощущалось, Сиэль был уверен: рука ангела была столь же ледяной, как и у Анжелы. Осознав все это, он наугад сделал несколько шагов назад, пока не уперся макушкой в знакомый сюртук. И только ощутив родной запах надвигающейся грозы, успокоился. — Приветствую тебя, брат, — с легкой улыбкой проговорил ангел, подчеркнуто обратившись к Сиэлю, а затем легко взмахнул рукой в сторону Анжелы. — И тебя, нечестивица. Не думала же ты, что сможешь безнаказанно затеять хаос на Земле? Анжела попыталась что-то произнести, но не смогла пошевелить даже губами, застыв ледяным изваянием. — Давно бы так, — прокомментировал Сиэль. — А «брат» из-за природы моей души? Ангел благожелательно улыбнулся: — Разумеется. Твое сияние вполне однозначно. — Вот как, — Сиэль нахмурился, внутри отчаянно сопротивляясь даже отблеску этих слов. Ну не чувствовал он себя ангелом! — И вы… ты явился сюда за Анжелой? Мужчина грустно вздохнул, покачав головой: — Отчасти, брат. Возможно, ты не знаешь, но над этим зданием была растянута сеть специально для тебя. Я убрал ее незадолго до твоего прихода, затуманив зрение моей соплеменницы. Мы не так давно узнали о тебе и ее планах на чудовищное убийство смертных, но, как только Жнецы поделились с нами необходимой информацией, посчитали своим долгом лично встретиться с тобой, дабы помочь вернуться на правильный путь, — мягко проговорил ангел, не переставая улыбаться. Сиэль был предельно собран, стараясь не пропустить ни отголоска лжи в голосе светлого, но к концу речи был вынужден признать: ангел не врал. Или на самом деле верил в свои слова. — Правильный путь? Что-то мне подсказывает, что Себастьяна он не включает, — предположил Сиэль, вжавшись лопатками в грудь демона, на всякий случай. — Свет твоей души невероятен. И кажется таким... знакомым… — мечтательно пропел ангел. — Ты слишком важен для нас, брат, чтобы мы могли позволить Нечистому завершить контракт. Мы можем спасти тебя, забрав наверх. — То есть, мое мнение вы учитывать не собираетесь? А как же свобода выбора, разве это не девиз светлых? — Ты прав. Выбрать сможешь только ты, Сиэль. Но Небеса не могут беспристрастно наблюдать за тем, как ты совершаешь ошибку. Поэтому меня послали рассказать, чем грозит сохранение твоей связи с демоном. Сиэль усмехнулся, не отрывая взгляда от ангела. — Хорошо, я послушаю. Чем же? Ангел расправил плечи, явно посчитав, что наполовину со своей задачей справился. — Брат… Всякая душа, будь то смертного или ангела, при поглощении погибает безвозвратно. Тебя не спасет ни закрытая от постороннего вмешательства память, ни твои необычные силы, ничто. Ты просто растаешь, растворишься во внутренней сущности демона, но процесс этот будет идти очень медленно. Возможно, долгие годы ты будешь бродить по лабиринтам из остатков его души, каждую секунду испытывая невыносимую боль, — тон его был ласковым, будто ангел разговаривал с неизлечимо больным ребенком, но искренним — Сиэль чувствовал это. — Звучит неприятно, — неохотно признал он. — Но, посуди сам: моя душа далека от уровня чистоты, достаточного для того, чтобы порхать по вашему Райскому саду. Я совершил много грехов, из которых ложь самый невинный. Да я, черт возьми, отдавал приказы об убийствах, а, значит, косвенно совершал их! О каком Спасении может идти речь? Светлый недоверчиво распахнул глаза, замерев, и с суеверным ужасом прошептал: — Неужели ты выбираешь Тьму, брат? Сиэль вдруг отчетливо ощутил спиной бешено колотящееся сердце Дьявола и через мгновение безмятежно ответил: — Знаешь, за свою жизнь, пусть и недолгую, я видел всякий Свет: исцеляющий, всепрощающий, искренний, грозный, кровавый, безумный. И видел Тьму: уродливую, предательскую, милосердную, искупающую, нежную. Тьма есть отсутствие Света, но без нее не узнаешь его сияния. Так как же я могу выбрать что-то одно? — Что ты хочешь этим сказать? — по лицу ангела пробежала тень. — Что всё порой не то, чем кажется. Я не могу пойти с вами, ведь тогда я предам Себастьяна. Не Тьму, ангел, а именно его, моего личного демона-хранителя, — ответил Сиэль со слабой улыбкой, чувствуя, как расслабилась ладонь Дьявола на его плече. — Но, выбирая его, ты обрекаешь себя на смерть! — Не верю я в вашу смерть, — парировал он. — А если и допускаю, что все будет именно так, как ты говоришь, ну что ж… Пусть будет. — Брат… не блаженный ли ты? — неожиданно с надеждой спросил светлый. Сиэль фыркнул: — Это такая корректная попытка узнать, не пошел ли я по стопам вашей Анжелы? Отнюдь, я в здравом уме и твердой памяти, ангел. И, понимая, что просто так ты не покинешь нашу чудную компанию, предлагаю тебе сделку. — Я действительно не имею права уйти, пока не прояснится ситуация с твоей памятью, брат, — задумчиво протянул ангел. — Что за сделку ты хочешь? — Ты позволишь Себастьяну убить Анжелу, заметь, убить, а не съесть. Насколько я понял, тогда ее душа не попадет в демона и сможет улететь в ваши Райские кущи или куда там ей положено. Потом мы завершим контракт, и Предназначение, — Сиэль скептически изобразил руками кавычки, — если оно существует, наверняка даст о себе знать после моей смерти. Ты узнаешь то, что тебе нужно. Что скажешь? На лице ангела так явно отразилась печаль, что на мгновение Сиэлю даже стало себя немного жалко. — В твоих рассуждениях есть смысл, брат. Но ты уверен, что это знание стоит твоей жертвы? — Не знание, уважаемый. Я выполняю свой долг, — наставительно проговорил он и махнул рукой в сторону все еще неподвижной Анжелы — оковы оказались весьма надежными. — Так уж вышло, что условием нашего контакта стала именно смерть виновников. Ну что, согласен? Ангел с минуту вглядывался в глаза Сиэля, словно пытался найти хотя бы тень мольбы о помощи и страха за свою судьбу, но тот смотрел спокойно и чуть насмешливо, расслабившись и окончательно прислонившись спиной к Дьяволу. И эта слепая вера поражала ничуть не меньше неприкрытой нежности, с которой Нечистый обнимал мальчишку за плечи. — Это безумие, но я согласен, — наконец сказал он. — Замечательно. Себастьян, ты знаешь, что делать, — Сиэль отступил на шаг и, оглянувшись на демона, тепло улыбнулся. — Надеюсь, ты не против того, что у нас будет свидетель. Себастьян почтительно поклонился, скрыв блеснувшую в глазах тоску, и в одно мгновение оказался около Анжелы. Дальнейшее Сиэль предпочел пропустить, заняв себя разглядыванием серебряных бликов в волосах светлого. Легкое прикосновение к плечу вывело его из задумчивости. — Милорд… Я выполнил ваш приказ, — голос Дьявола был показательно спокоен, но Сиэлю почудились в нем нотки бессознательного ужаса. Он встретился с ним взглядом, пытаясь безмолвно выразить ту бурю чувств, что против воли бушевала сейчас в душе. — Сиэль… — Себастьян опустился на одно колено и теперь смотрел снизу вверх. — Если бы я только мог… Океан горечи и боли в его словах заставил Сиэля успокоиться — обреченность, сквозившая в каждом его движении, исчезла, сменившись решимостью. Он улыбнулся и, положив руки на плечи демону, прошептал: — Знаю. Я ничуть не жалею, Себастьян. Поцелуй меня уже, я ведь долго ждал. И обещанием, и принятием, и прощением стали его слова. Они так и не поняли, кто из них первым потянулся навстречу, кажется, одновременно. Трепетное прикосновение губ расцветило темноту перед глазами Сиэля яркими вспышками, заставив доверчиво приоткрыть губы и обвить шею демона руками. Из-за разницы в росте стоять согнувшись было не очень удобно, но граф помнил о неудачной позе ровно до того мгновения, пока Себастьян не решился углубить поцелуй. После этого мысли взъерошенной стайкой птиц спешно покинули голову. Язык Себастьяна легко прошелся по небу, очертил кромку зубов, вызвав еле слышный стон их обладателя, и приглашающе погладил своего соседа, призывая присоединиться к игре. Неопытность вызывала в душе Дьявола умиление и восторг одновременно, рождая осознание, что именно Сиэль — тот самый. Тот, кого он так долго ждал и которого осужден был погубить. «Не изгнание было наказанием, верно, Создатель?» — пронеслась в его голове мысль, прежде чем он почувствовал, как изнутри подобно созревшей язве прорывается голод. Сиэль даже под страхом навечно потерять демона ни за что не смог бы описать, что он чувствовал в этот момент. Все было в этом поцелуе: и ревность, и нежность, и слезы в подушку, и колыбельная о запретных чувствах, и жар песков Пальмиры, и шелест узорных перьев, и прощание, и любовь. За этот поцелуй ему не жалко было бы отдать и сотню душ, не говоря уж об одной. Он тоже почувствовал, когда единение переросло в нечто иное, словно внутренним зрением увидел, как из глубины его демона поднялась удушающая волна черного гнева и разверзлась бездонной воронкой около самых губ. Сиэль будто со стороны наблюдал, как от него отделяются золотые искорки и, кружась в завораживающем танце, исчезают в этой воронке. На краю сознания проявилось понимание, что пальцы на руках онемели и больше не различают шелковистость волос Себастьяна. «Неужели эта дыра в его душе действительно бездонна? — пришла странная мысль, и Сиэль вдруг рьяно уцепился за нее. — Если я такой сильный ангел, как все они твердили, то пусть моя странная сила сделает что-то по-настоящему хорошее еще хоть раз». Он представил, как поток света, идущий от его души, расширяется и полностью наполняет воронку. Искры будто только и ждали этого, хлынув в черноту неудержимым золотым ливнем. Холод подобрался к груди, конечностей он уже не чувствовал, но продолжал упрямо направлять свою душу. И видел, видел, как черная рана на душе Себастьяна медленно, нехотя, но затягивалась! Сиэль удовлетворенно улыбнулся, рассматривая почти зарубцевавшуюся бездну, оставлявшую после себя бледно-серое свечение, и почувствовал себя почти счастливым. Его демон был спасен. Сознание стало постепенно затуманиваться, и перед тем, как полностью исчезнуть, выкинуло Сиэля к знакомой двери из необычного белого камня. На этот раз она не светилась — пылала солнечным светом. Он помедлил несколько секунд, а затем, решительно распахнув ее, сделал шаг.***
Дьявол бережно баюкал на руках холодное тело, еще не ощущая в себе перемен, и кровавые слезы катились по его щекам. Ангел стоял на прежнем месте, с изумлением наблюдая изменения в ауре Нечистого. — Этот мальчик исцелил тебя, — пораженно прошептал он, не надеясь на ответ, но неожиданно получил его. — Нет, — голос Дьявола был мертв. — Он и был моим исцелением. Моим единственным шансом, моей возлюбленной душой. И я вновь сделал неверный выбор.