***
- Акаши-чи?! Куроко-чи?! Голос Кисе на секунду оглушил, не позволяя сориентироваться и сфокусировать взгляд на пришедших. Когда это чувство прошло появилось другое - живот неприятно потянуло и он заболел. Волнение? Да. Увидеться с друзьями и извинится явно не включало в себя такое неловкое положение. Желание спрятаться за что-нибудь и стать невидимкой захватило Куроко с головой. Хотелось просто исчезнуть, а потом все объяснить. Да, именно так. Никто не двигался и все смотрели друг на друга. Никто не хотел разрывать тишину, понимая, что тот, кто это сделает, - умрет первым. Было страшно и почему-то даже Тецуя боялся двигаться, ощущая, что его до сих пор не отпустили, а прижимали к себе. Надо было что-то делать, но никто не хотел быть первым. - Акаши-кун... - голос получился слишком тихим и слабым, чем обычно. Даже самого парня передернуло от этого, но, кажется, все стали отходить и вот уже Аомине старается не смотреть, насвистывая мелодию, Ацуши продолжает - а прерывался ли он? - есть, Мидорима поправляет очки, так же отводя взгляд, Момои поправляет футболку, которая и без того прекрасно сидела на ней, а Кисе... В следующую секунду Куроко оказывается в вертикальном положении, прижатый к себе уже другим человеком, который в свою очередь прятался за Аомине, лишь изредка выглядывающий на своего капитана. На последнего же смотреть было страшно. Было страшно даже дышать в одной комнате с ним. - Ре-ета-а, - мягко, сладко и опасно. Блондин вздрогнул, не отпуская Куроко, но прячась за Дайки. - Тебе говори-или, что мазохизм - это плохо? - Еще более невинно и без доли насмешки. Единственной мыслью в голове светловолосого экс-баскетболиста было "Нужно спасать его!", потому что шаги приближались, а оказаться в центре горы трупов в итоге не очень хотелось. - Акаши-кун, все в порядке, правда. Не стоит заходить та-ак далеко. - Голос был чуть тверже, но недостаточно, чтобы убедить Красного Короля, как оказалось. Свист лезвия и глубокая рана на руке Кисе начинает кровоточить. Он отпускает Тецую, восклицая о том, что капитан жесток, и всем остальным приходится сдерживать Аомине, который вроде не идиот, но терпеть такого отношения к "блондинке" тоже не будет. В этот момент, когда большая часть людей занята успокаиванием Дайки, сильная рука хватает Куроко за футболку и тянет на себя. Вот тебе и извинился перед друзьями. Все очень плохо.***
Когда Акаши зашел проведать Кисе, что до сих пор сидел на кухне и вероятно выводил текст уже во второй тетрадке, нашел баскетболиста спящим. Неодобрительно хмыкнув он хотел было уже разбудить его, но заметил, что в тетради открыта последняя страница и все покрыто текстом. Я больше никогда не буду прикасаться к тому, что принадлежит не мне. Я больше никогда не буду прикасаться к тому, что принадлежит не мне. Я больше никогда не буду прикасаться к тому, что принадлежит не мне. Я больше никогда не буду прикасаться к тому, что принадлежит не мне. Удовлетворительно улыбнувшись Сейджуро пообещал снизить дополнительные тренировки "копировальщика" до трех часов. За окном уже во всю властвовала ночь, а дом Куроко был заполнен уставшими людьми. Кажется, они и не собирались уходить, так и не добившись ответа. В гостиной на диване дремал Аомине, сидящий перед до сих пор включенным телевизором. Решив, что звуки футбола, что были на экране, могут разбудить кого-нибудь, Акаши щелкнул пультом, погружая комнату в темноту. Стараясь не нарушать тишину он проследовал дальше и на лестнице наткнулся на спящего Ацуши. Рядом рассыпались чипсы и было ясно во время какого дела он отправился в мир Морфея. Убрав пачку вредной пищи на стол и собрав рассыпавшееся капитан Поколения Чудес двинулся дальше, пытаясь отыскать всех. Долго искать не пришлось и, поднявшись на второй этаж, на стуле в спальне родителей Тецу он увидел спящего в обнимку с сегодняшним талисманом дня - черным конвертом - Шинтаро, а рядом, уже на кровати, закутавшись в одеяло от холода, дремала Сацуки. Заметив, что окно в комнате распахнулось и отметив про себя, что они очень невнимательные, Сейджуро закрыл его, прекращая подачу холодного воздуха. Далее, двигаясь по короткому коридору, нужно было найти последнего из Поколения. Да, он ушел, но ни один из них не перестал считать Куроко частью Поколения Чудес. Это не обязательно звание того, кто играет с ними в одной команде. Это скорее тот, кого признали все остальные. И они его признали. Так должно было быть и так есть. Найти Тецую оказалось не сложно - спал он в своей комнате, сидя в кресле, обхватив свои ноги руками и притянув их к груди. Рядом лежала белая в алую крапинку салфетка. Кашель становится тяжелее и крови все больше. Это плохо. Очень плохо. Хотелось просто схватить этого парня и сжать в объятьях, никуда не отпуская и никого не подпуская. Будь то Кисе Рета, родители самого Куроко, или же смерть. Акаши усмехнулся своим мыслям, стаскивая с кровати одеяло и накрывая им спящего в кресле. Приближение неизбежного меняет людей. Почему же большему влиянию поддался именно он? Ответ был слишком прост для гения - он чувствовал себя ответственным за всех, кто назывался Поколением Чудес. Он мог ранить их, издеваться, увеличивать тренировки до их изнеможения, но в случае чего - он всегда был готов постоять за них и убить всех, кто шел против них. А сейчас противник не найден. Он одновременно везде и нигде. Он сидит в груди Тецу и в то же время находится в абсолютно другом месте. Он - сама смерть. Но и эту 'партию' Сейджуро не проиграет. Никто и никогда не увидит проигрыша Красного Короля. Потому что проигрыша не будет.***
Проснулся Куроко от приятного аромата и громкого шума с первого этажа. Первой мыслью сонного мальчика было то, что родители вернулись, но, немного подумав во время того, как он переодевался и приводил себя в порядок, он вспомнил события вчерашнего дня и понял, что ошибается. В помещении было холодно, но упавшее на пол одеяло выдавало присутствие кого-то заботливого в момент, когда он спал. Стало приятно, но он опять же вспомнил те немногочисленные варианты этого "кого-то заботливого" и, покраснев, выкинул это из головы. По мере приближения к кухне звуки усиливались и становились разборчивее. По дороге до лестницы Тецуя уже встретил только вышедшую из душа Момои и только идущего туда Аомине. Почему они так прижились в чужом доме не волновало, потому что они все равно не ответят, а странность Поколения Чудес была итак известна. Вскоре, пока Куроко спускался по лестнице, послышались звуки готовки на кухне. Знакомое шипение масла, звук нарезания чего-то и аромат завтрака усиливался и еще больше притягивал. Так же голоса стали понятнее и можно было разобрать разговор. Прислонившись к косяку на входе в кухню Тецуя немного удивленно наблюдал за картиной перед глазами. За столом посередине комнаты сидели: Кисе, который что-то искал в телефоне, но поднял взгляд и поздоровался, рядом с ним на стуле сидел Мидорима, который крутил в руках фиолетовую статуэтку кошки, что, вероятно, являлась сегодняшним талисманом, потом сидел Мурасакибара, который подгонял того, кто стоял у плиты, и жаловался, что у него нет еды. Напротив них за плитой стоял никто иной как Акаши, который, мешая странное, вкусно пахнущее, варево, отвечал Ацуши, что ему нужно время, чтобы приготовить еду. Заметив вошедшего Куроко он повернулся, улыбаясь уголком губ, но так, что этого хватило для того, чтобы покраснеть. - Ака-чи-и-ин! По-быстрее! - Выражая все свое нетерпение, но со своим стандартным, скучающим выражением лица тянул Мурасакибара, отбивая по столу пальцами какой-то ритм. В него тут же полетела лопаточка, которой переворачивают еду. - Потерпишь. - Жестко, твердо, однозначно. Похоже, голодный баскетболист уже конкретно покапал на нервы всем в помещении. Тут же раздался голос Кисе, которому на футболку попала капля масла. - Акаши-чи, аккуратнее. У тебя там все брызгает, - немного недовольно проговорил Рета, надеясь, что ему за это не прилетит. "Демон" проигнорировал расстроенную модель и продолжил нарезать уже томаты. Через полчаса еда была готова, все спустились вниз и сидели за столом в гостиной, поглощая ее. Конечно, без пререканий не обошлось. Тыкающий в щеку Аомине сладкими палочками Кисе получил свое и буквально умолял, смеясь, чтобы его прекратили щекотать. Критикующая вкус Мидоримы Момои тут же получила отпор и они спорили о том, что важнее - удача или мода? Ацуши молчал, поедая и за себя, и за сидящего рядом Куроко, что отказался от половины своего завтрака, потому что каким бы он ни был вкусным - есть было больно из-за горла. Недовольно смотрящий на него Акаши пока молчал, но Тецуя ретировался на диван, пока его не заставили съесть утроенную порцию дабы вернуть нормальный вес. Выглядело это странно, но в груди появилось теплое чувство. Нельзя было назвать их всех просто друзьями, но и из-за таких стычек нельзя было назвать лучшими друзьями. Так же нельзя было сказать, что они просто партнеры по команде, ведь они не бросили "фантома", когда он оказался в ужасной ситуации. И не найдя ответа Куроко назвал это по-своему. Семья.