Когда боги будут забыты

Хотелось пить. Очень. Эон слегка пошевелился. Тело утопало в кровати. Отдельные элементы снаряжения впивались в тело — это он определил по болезненному онемению. И голова. Как же болит голова. Он издал слабый звук и снова пошевелился, переворачиваясь на спину. Из-за плотных штор в комнату просачивалось несколько лучей света, освещавших ковер из плоских кабелей, устилавший пол. В углу бесформенной кучей валялся рюкзак. Вдоль шести стен поблескивала аппаратура — экраны, платы, блоки памяти. На потолке — еще несколько экранов и люминисцентные лампы. Тихо гудело электричество. Эон, медленно двигая руками, отцепил от себя карабины*, жумар*, гибкий экран, камеры, нашел силы скатиться с круглой постели в центре комнаты и кое-как подняться на ноги. Шатаясь, он ввалился в душевую кабину и прямо в одежде включил воду. Обдало ледяной моросью. Негромко взвыв, Эон наугад ткнул в панель управления и сменил программу. Холодная вода сменилась теплой, пахнущей дезинфектором и мятой. Он успокоенно затих, опершись лбом о стену. Последним воспоминанием были корабль мародеров и курс на Вестный. И Молот, связанный в грузовом отсеке. Судя по тому, как небрежно его кинули на кровать и сменили программу душа, корабль встретила Нона и, возможно, Антонио. Или Патрик? С кем там она собиралась встречаться? Оставляя за собой на полу небольшие лужи, Эон вышел в комнату, которая по планировке должна была быть кухней. У него здесь не было ничего лишнего: рекомбинатор*, в котором можно создать практически любой малогабаритный объект — от карты памяти до суфле, лишь были бы картриджи, — пара стульев, столик и, разумеется, несколько встроенных планшетов. За окном простирался типичный для Вестного пейзаж — двор-колодец с уходящими вверх и вниз стенами-сотами, электрическая колонна по центру, от которой исходил яркий дневной свет. Сунув влажную одежду в рекомбинатор, он набрал на панели нужную комбинацию указаний и потянулся к планшету на стене. Несколько пропущенных вызовов, пара десятков сообщений — как всегда, гора спама. Эон внимательно просмотрел их, ища сообщения от отца. Ни одного. Что ж, хоть что-то хорошее. В одном из писем Нона просила зайти, как только он проснется, и ехидно интересовалась, помог ли бодрящий душ. Юноша лениво прикинул, давно ли у нее случалась милая неожиданность в виде сменившегося пароля в личном дневнике, но решил быть милосердным и не мстить. Душ действительно помог. Заказы. Эти в отдельную папку. Пиликнул рекомбинатор. Эон накинул на себя теплый, пахнущий расплавленным пластиком халат и взял из другого отделения рекомбинатора чашку синтетического кофе, пару таблеток от головной боли. Проглотил их и запил, блаженно прищурившись. С почтой разобрался. Теперь программы. Эон проверил запущенную еще до отлета программу, которая отслеживала связь посещения «Ирисом» малочисленных колоний на окраинных системах. Несколько результатов. Надо проверить, как только уйдет болезненный туман из головы. Раздалась старомодная трель — еще один вызов. Нона. Отхлебнув кофе, Эон принял вызов. — Ты как, Шэнь? — на экране планшета возникло изображение миловидной темнокожей девушки. За ней угадывалась просторная комната с панорамным окном. — Проснулся? — Твоими стараниями, — буркнул Эон. — Со мной прибыл еще один пассажир. Где он? Нона повернула планшет. Камера захватила кресло, на котором сидел, угрюмо сгорбившись, Молот. Судя по взгляду, ему никто кофе не предлагал. — Пытался сбежать, но я его утихомирила, — деловито сообщила девушка, возвращая себя в поле съемки. — Я уже ознакомилась с марсианскими материалами. Статья, видео и планшет. Это бомба. — Правда? — Да. Для полного разрушения твоего имиджа. — Не понял? — нахмурившись, он отставил пустую чашку. Головная боль утихала. — Сначала я подумала, что ты монтировал изображение. Но потом, после пяти проверок кодирования… Слушай, тебе понадобится еще один псевдоним. — Нона, давай по делу. Этот материал можно куда-нибудь направить, или нельзя? — Шутишь? Оторвут с руками! Подумать только, после ухода людей в марсианских лабораториях расплодилась какая-то неведомая живность, которая бросается на людей! Я уже кинула анонимные рассылки в кинематограф, новостные ленты и отдельные агентства. Уже заинтересовались. Что будем делать? — Живность? — повторил Эон. — Какая живность? Нона закатила глаза. — Выпей еще кофе, — посоветовала она, — и приходи в студию. Я тут монтирую вариант для научников. И тебя ждет твой живой сувенир. Звонок завершился. Эон набрал еще несколько указаний на рекомбинаторе и проверил новостные ленты. Спортивные соревнования, профицит бюджета, новая сфера Дайсона, реклама системы Эдема («Рай существует. Насладитесь всеми видами удовольствий! Возможна покупка в кредит») — стабильно оптимистичные новости. У сил порядка немного другая картина: убийство кандидата на пост галактического совета, захват неизвестными квантового реактора, крушение шаттла в Глизе 570 и еще много чего. Куда интереснее. Есть где развернуться. Вот взять хотя бы неизвестных, угнавших квантовый реактор… Пиликнул рекомбинатор. Эон неохотно оторвался от планшета, позавтракал, переоделся и вышел из квартиры. Лифт донес его до этажа-остановки, в котором скопилась дюжина полупрозрачных транспортных кабинок, похожих на одноместные скворечники. Зайдя в одну из них, он указал маршрут и крепко вцепился в поручни. Может, они и являлись самым быстрым и бесплатным (спасибо крутящейся на протяжении всего маршрута рекламе) способом передвижения на Вестном, но плавность перемещения оставляла желать лучшего. Двигатель загудел, и кабинка рванула по натянувшемуся кабелю вверх. Спустя пятнадцать минут Эон на нетвердых ногах вывалился на остановке в рабочем районе. Здесь повсеместно сдавались студии. Одну из них он арендовал вместе со своей бывшей однокурсницей, Ноной Доппио*. Она обладала генетическим дефектом, из-за которого доноры генов, ее родители, судились с заводом клонов, а потом отказались от ребенка, отправив в интернат для бракованных экземпляров. Будь в ее организме немного другой уровень меланина, и девочка могла бы стать актрисой в седьмом колене, потомственной Люче*. Телосложение, голос, даже психика — все было предназначено для игры на сцене и кинематографа. Или, например, для озвучивания и монтажа видео. Бонусом Нона великолепно находила общий язык с несговорчивыми агентствами, виртуозно обращаясь со словами и белозубой улыбкой. Эон высоко ценил ее помощь. — Привет, соня, — крикнула она, не отрываясь от экранов. Эта комната, тоже шестиугольная, как большинство помещений на планете, только наполовину была заставлена аппаратурой — другую половину занимала уютная площадка для съемки: пара кресел, диванчик, журнальный столик и абстрактная картина на бежевой стене. — Добрый день, — откликнулся Эон, бросил взгляд на Молота. Тот буравил вошедшего внимательным взглядом. Юноша почувствовал себя неуютно. — Давай я сначала разберусь с гостем, — он подошел к мужчине. — Как вы себя чувствуете? — После разряда шокера? Превосходно, — съязвил тот, дернувшись. Пластиковый шнур, соединявший его и кресло в монолитное целое, слегка скрипнул. — Рад слышать. Извините за шнур, но вы опасны и сбежали из-под надзора. Я отправлю вас в психиатрическую больницу как только освобожусь, — подчеркнуто вежливо и спокойно уведомил Эон. — Не беспокойтесь, там вас не станут приковывать цепью. Мужчина ограничился презрительным фырканьем и отвел взгляд. — Итак, Нона, ты говорила что-то о живности, — начал Эон, оборачиваясь, и осекся. С экрана на него смотрело шестирукое чудовище, разинувшее пасть. — А это можно назвать как-то иначе? — удивилась Нона, снимая наушники. Она аккуратно склеивала вместе несколько фрагментов съемки, очищала их от шумов и обрабатывала звук. — Не может быть, — выдохнул Эон, подходя ближе. — Это же галлюцинации… — Да, я слышала. Ты говорил, — закончив с обработкой фрагмента, девушка сдвинула ползунок времени. Монстр задвигался. Эон завороженно смотрел, как его собственная рука бьет слизистое тело шокером, и тварь исчезает. Он думал, что это видения, бред, воображение. Но камеры не могут заснять то, что существует только в твоем воображении. Они снимают то, что существует на самом деле. — Не понимаю… — прошептал он. — Я тоже, не расстраивайся. Но материала ты насобирал на пять статей. Не беспокойся, кадры с твоей девушкой, Реликой, я не использую. Она ведь твоя девушка, да? Не ответив, Эон повернулся обратно к Молоту. — Что это значит? — резко спросил он, подходя ближе, склоняясь над пленником. — Откуда там были эти существа? Куда они делись? Это они убивали всех, кто спускался вниз? — Сначала развяжи меня, — бросил в ответ мужчина. Эон схватил его за плечи и тряхнул. — Посмотри на меня, — прошипел он. — Ты что-то знаешь. Это ты посоветовал мне идти пешком, взять фонарь и оружие. Ты знал, что они там есть, знал, что они убивают людей. Почему молчал и строил из себя психа? Молот неохотно взглянул в ответ. — Мне было забавно за тобой наблюдать. Столько бесстрашия, — сказал он. — Из таких получаются идеальные вместилища. — Вместилища?.. — пробормотал Эон и стиснул пальцы на чужих плечах еще сильнее. — Объясни. Объясни мне по порядку и, клянусь, я отпущу тебя на все четыре стороны. Клянусь. Он понимал, что Молот далеко не уйдет — сумасшедшего мародера быстро скрутят силы порядка. Его словам, — каким бы то ни было, — верить не станут. — Сначала развяжи, — упрямо произнес мужчина. Эон вперил в него испытующий взгляд. — Не убегу я. Убежишь тут, в таком муравейнике, — буркнул он, отведя глаза. Юноша осознал, что Молот тоже понимал свое положение. Он понимал, что не сможет взять билет на шаттл или вообще совершить какую-либо покупку, с незарегистрированной радужкой. — Нона, где шокер? — У микрофона, — беспечно отозвалась девушка. — Заряжен. — Спасибо, — Эон взял шокер в левую руку, ножницы в правую и освободил пленника, держа оружие наготове. Мужчина со стоном скривился и расправил конечности. Нетвердо встал. Пошатываясь, повернулся прочь от Эона. — Куда ты собрался? — Отлить, — огрызнулся Молот и, едва передвигая ногами, скрылся в гигиенической кабине. Вернувшись, он снова рухнул в кресло и обмяк, вытирая рукавом влажное лицо. — Вода для питья в рекомбинаторе, — хмуро кивнул Эон в угол. — Не порть почки. — Не мои, мне не жаль, — пожал плечами мужчина. — По тебе видно — ты головастый. До чего дошел? Чтоб мне меньше распинаться. — Ни до чего, — признался Эон. — Рассказывай мне все. Нона, диктофон? — Обижаешь, — с легкой укоризной отозвалась девушка, деловито касаясь экрана. — Мы питаемся вашим страхом, — без обиняков начал Молот. — Каждый раз, когда вы кричите, дрожите или прячетесь, думая, что вас не найдут, мы становимся сильнее. Но когда нас никто не боится, мы начинаем слабеть. — Кто — «мы»? — Не помню, — раздраженно бросил Молот. — Мы! Просто мы. Каждый питался своим страхом. Каждый вызывал свой страх. Однажды появился человек, который боялся меня, — именно меня, — больше всего. Страх поглотил его. Я поглотил его. Я стал им. Меня сюда затянуло, и я не могу вернуться выйти из него. Впрочем, я до сих пор на кое-что способен, — его глаза недобро блеснули. — В темноте. Я помню, что всегда был с темнотой заодно. В темноте я сильнее всего. А эти придурки понавключали везде свет, и я не мог сбежать. В его голосе явственно проступило раздражение. — Тряслись от малейшего шороха. Естественно, мы их убивали! Их убивал страх. Он выдохнул, вытягиваясь в кресле. Голос зазвучал тише, спокойнее. — Мы просто хотели жить. -…я понял, — после некоторого молчания произнес Эон. Кое-что действительно прояснилось, хотя и оставалось до абсурдности нелогичным. — Тогда куда все исчезли? На обратном пути я никого не встретил. Молот с тревогой вскинул голову. В его глазах плескалось беспокойство. — Что? — Подтверждаю, — хмыкнула Нона. — Шэнь спал на ходу. Камера дергалась. — Никого? — его глаза расширились. Затем сузились. — Что ты с ними сделал? — тихо, угрожающе произнес он. — Ты… ты использовал ловушку? — Ловушку? — В твоем кармане была ловушка! Любой из нас, кто не был привязан, попал бы туда, — прорычал Молот, поднимаясь на ноги. Эон предусмотрительно выставил перед собой шокер. — Где она? — Я не знаю, о чем… Часы. Серебрянные часы, нагревавшиеся, едва его касалась галлюцинация. — Знаешь, — уверенно кивнул мужчина. — По глазам вижу. У кого взял? С удовольствием побеседую с этим человеком. — О чем? — Он знает о нас. Он знает, как нам помочь, — выдохнул мародер, подходя ближе. Шокер почти касался его груди. — Он может вернуть нам память. — Айвем-то? — откликнулась Нона. — Эта шебутная пташка? Ну-у, посмотрим. — Кто? — жадно переспросил Молот. — Кто это? — Нона, молчи, — с нажимом произнес Эон. Мужчина прожег его взглядом. Он должен встретиться с ней сам. И, конечно, он не станет подсылать к ней психов, которые считают себя воплощением страха. — Я расскажу ей о тебе. Если она захочет, то встретится с тобой, — сказал юноша. — Если это все, что ты знаешь, то можешь идти, куда хочешь. Мужчина без малейшего стеснения сел обратно в кресло и сложил руки на животе. — Я тут подожду. Эон растерялся, а Нона расхохоталась: — Тогда плати аренду! Мужчина ничего не ответил, смежив веки. Эон постоял несколько секунд с шокером наперевес, мотнул головой и отвернулся. Ладно, вытолкать никогда не поздно. Может, удастся выжать еще немного информации. — Закончила обработку? — обратился он к девушке. — Третий ролик. Рассылаю его по рекламным агентствам. Уже есть пара заказов на полную версию. Эон нерешительно притопнул, думая, какой псевдоним больше подходит под такой сорт новостей. — Продавай. Используй псевдоним «Джун Фенг»*, — распорядился он. Нона кивнула, сноровисто перебирая по экрану пальцами. У Эона отлегло от души, когда внушительная сумма перекочевала ему на счет. «Теперь разберусь с долгами,» — удовлетворенно подумал он. — «Хотя бы с самыми неотложными». — Отличная работа, Шэнь, — одобряюще произнесла девушка. — Я пригляжу за нашим гостем и еще поработаю. Можешь идти. Эон оглянулся на Молота. Тот сонно посапывал. — Спасибо. Передавай привет Фердинандо. — Его зовут Мигель! — обиженно донеслось вслед из студии. Надо же. Уже Мигель. Он вернулся к себе в квартиру, по пути оплатив долг за два потерянных корабля. На счету снова было пусто, но душу грела мысль, что это не последний заказ. Айвем действительно исполнила свое обещание — помогла заработать на интересном материале. Дома он немного полежал, состыковывая свои воспоминания со словами Молота и Айвем. Пока еще оставались определенные пробелы, но что-то становилось ясным. Были некие существа, — действительно, не всегда материальные, — которые питались верой человека в себя, и по желанию могли становиться материальными и даже вселяться в людей. Более того, они становились голодными и агрессивными, когда им не хватало еды. И они обладали сверхъестественными способностями. Даже после столь явной демонстрации эти слова звучали до нелепости глупо. Должно быть научное объяснение. Эон поднялся с кровати и потянулся к сброшенному на пол снаряжению. Из расстегнутого рюкзака поблескивали обломки генератора и серебряные часы. Он взял последние в руки. Повертел. Ему вспомнилась жилетка Айвем — вся сплошь увешана такими старомодными карманными часами. Неужели в каждых… Им определенно стоит побеседовать. Эон бросил снаряжение в рекомбинатор, водрузил обломки генератора и часы на полку для находок. Он повращал кистями, потянулся и произнес: — «Эон» Джун Шэнь, авторизация. Экраны на стенах и потолке зажглись ровным белым светом, разгоняя сумрак. — Авторизация пройдена, — произнес механический бесполый голос. — Добро пожаловать, господин Шэнь.