sweet marshmallow (sudo)

Эта надоедливая катастрофа на четырех беленьких лапках возникла в жизни До Кенсу внезапно. Совершенно внезапно и очень неожиданно. Ведь Кенсу на самом деле совсем не планировал забирать ее к себе, тем более, привыкать, заботиться и любить. И даже сейчас Кенсу удивляется, под влиянием каких неведомых ему сил он вдруг согласился в тот вечер поднять на ручки и прижать к себе тот запачканный комочек шерсти. Правда, теперь это далеко не комочек шерсти. А целый комок! Чья шерсть остается на всей одежде Кенсу, где побывала лапа белоснежного чудовища, а заодно и его пузо, бочок или спинка. Словно это было вчера, Кенсу помнил тот вечер, изменивший всю его жизнь, превративший ее из спокойной и умиротворенной во что-то суетливое, кричащее и активно бегающее (когда кое-кто назло Су, своему хозяину, в который раз подрал обои или нагадил тому в обувь). А началось это все тогда, когда Кенсу решил отвлечься от своей вечной зубрежки и, поддавшись уговорам одногруппников о том, что ему срочно требуется развлечения, отправился с ними на какой-то непонятный карнавал, где присутствовал странствующий бродячий цирк. И вот после их представления, при выходе из шатра, Кенсу чуть не наступил на сжавшегося котенка, который дрожал и от страха жмурил глазки-пуговки, отворачиваясь от толпы людей. Животное было совсем крошечным, взъерошенным и неописуемо грязным, что Кенсу даже подумалось, будто на бедного котенка все-таки умудрились пару раз наступить - короткая шерстка хоть и светленькая, но вся покрылась слоем грязи и пыли, а весь левый бок был полностью темно-коричневым. - Кенсу, пошли, брось ты этого разносчика блох, - доносятся голоса друзей. А Су внимательно оглядывает котенка, долго смотрит в глазки ему и прижимает к груди, не обращая внимания на то, что одежда пачкается, чувствуя, как его согревает чужое и уютное тепло, а слух ласкает едва уловимое мурлыкание, как заведенный моторчик. У него тогда прямо туман в голове был, он отказывался отпускать котенка и только теснее прижимал к себе, думая лишь о том, как бы поскорее добраться до дома, чтобы хорошенько вымыть животное, купить ему туалет, кучу игрушек и еду с мисочками, чтобы это лохматое чудо ни на что не жаловалось. А Менни и не жаловался. Пока не вырос. - Кис-кис-кис-кис, Менни-я, иди ко мне, - Кенсу хлопает ладошкой по дивану, рядом с собой, и туда сразу же с ногами запрыгивает Чунмен, принюхиваясь и укладываясь на спину, кладя голову на худые коленки Кенсу. – Хороший мальчик. Кенсу путается пальчиками в светлых волосах, тихонечко млея от их мягкости, и нежно улыбается, когда Мен довольно урчит, зажмуривая глаза, - хозяин чешет за ушками и наклоняется к его лицу. Их носы соприкасаются друг с другом, Чунмен молниеносно втягивает им воздух и томно выдыхает, потому что запах Кенсу очень сладкий и приторный, заставляющий его желать и мягко покусывать собственные губы от нетерпения. И он знает, как проложить путь к кое-чему более интересному, чем обычное валяканье на диване с обменом нежностями под тихий бубнеж телевизора. - Ты мне купишь новые игрушки? Кенсу отстраняется и с удивлением смотрит на Мена, растерянно и озадаченно собираясь с мыслями. - У тебя ведь и так много игрушек, куда еще-то? – спрашивает Кенсу и неопределенно кивает головой в сторону, где до этого парочку видел завалявшихся игрушек-мячиков. - Они все покусанные и старые, а я хочу совершенно новые! Кенсу изо всех сил старается не закатить глаза, потому что он прекрасно знает, что Чунмен его сейчас попросту раскручивает, как всегда он любит делать. Сейчас он потянется с тихим стоном, провоцируя, и потянется за глубоким поцелуем. Вот прямо так, как сейчас это и происходит. Чунмен уже давно поднялся с дивана и теперь старался не свалиться с коленей Су, нахально устраиваясь на них, елозя пятой точкой. Кенсу видел, как парень активно виляет пушистым белым хвостом, подметая им голые коленки Кенсу с проходящими синяками. Ладонь Мена ложится на пах парня и начинает медленно поглаживать его через ткань пижамных шорт, на что Кенсу лишь ухмыляется – подается вперед, сдувая длинную челку светлых волос, а рукой тянется к основанию хвоста, зажимая его и слегка поглаживая пальчиками вокруг, из-за чего по телу Чунмена проходит крупная волна, и он, резко склонившись над Кенсу, ему на ухо выдает мелодичное: - Мяу~.