sweet marshmallow (sudo)

Кенсу плюхается в большое кресло, сразу же откидываясь на спинку и распахивая широко рот, чтобы до невозможности миленький зубной врач, поворачивающийся к нему в этот момент лицом, произнес: - Вот так, да, молодец. И Кенсу только и остается, что весь следующий час молча валяться в не таком, как хотелось бы, удобном кресле и мечтать о мужчине, склонившемся над ним в маске и причудливых очках. Его пальцы одной руки по очереди стискивают различные непонятные инструменты со странными наконечниками, а другая рука подает поток воздуха с помощью какого-то прибора. Все эти странные штуки в стоматологическом кабинете очень напрягают Кенсу, не позволяя ему спокойно выдержать весь прием, и раньше парень всегда избегал подобных обследований своего рта, пока однажды не обнаруживает у себя из-за вечной любви к сладкому кариес, а после – на обычном внеплановом осмотре не сталкивается с Ким Чунменом. Чунмен – недавно устроившийся в клинику зубной врач, обладающий за стеклами очков чересчур очаровательными кроличьими глазами, умилительно сощуривающимися, когда тот улыбается, скрывая свой рот за маской. Именно на этом Кенсу каждый раз и сосредотачивается, стоит старшему преподнести к его рту пугающую сверлящую штуку, от которой кожа До молниеносно покрывается мурашками. Но приятные касания нависающего над ним Мена к его лицу, шее или губам вкупе с добрым взглядом и лучистыми волосами цвета блонд, сияющими в ярком свете ламп кабинета, и Кенсу прикрывает глаза, молясь о том, чтобы подольше задержаться в этом кресле, под Чунменом. Кстати об этом. Стоит ли упоминать о том, как Кенсу, когда тот засыпает в кабинете во время лечения зубов, снятся сны, где Ким медленно раздевает его, целует и ласкает прямо в этом неудобном жестком кресле, отчего Су млеет и чуть ли не в голос стонет, забывая обо всем вокруг. Вот и сейчас, Чунмен слишком нежно хлопает его по плечу, слегка поглаживая и задерживая руку чуть дольше положенного, вызывая приятную дрожь у Кенсу. - Кенсу-я, просыпайся. Я закончил… Младшему очень не хочется открывать глаза, чтобы потом подниматься и, поблагодарив, покинуть кабинет, вместо этого он представляет продолжение своих снов, тщательно додумывая каждое действие их обоих до мелочей, чтобы каждому обязательно было приятно. - Кенсу? Ты хорошо себя чувствуешь? Чунмен берет его за руку, и Кенсу от неожиданности распахивает глаза, стараясь установить фокус на озабоченном лице врача. - Все нормально… Младшему почему-то становится неловко, а заботливые прикосновения Мена обжигают и смущают еще больше, в то время как у Су перед глазами до сих пор во всех подробностях стоят, замерев, сцены того, что могут эти руки и их обладатель творить с ним. Причем, от всех этих картинок Кенсу не избавляется, стоит ему выйти за дверь, они упорно продолжают преследовать его и превращаются практически в навязчивую идею, у которой совершенно точно не будет исполнения – До слишком сильно боится последствий, чтобы сделать первый шаг или вообще намекнуть на свои чувства Киму. *** Спустя неделю, когда Кенсу в очередной раз приходит к зубному, он не спешит занимать полулежащее положение в кресле и открывать рот, как обычно. Ему вообще страшно постучать в дверь и войти. За прошедшие несколько дней парень все хорошенько взвесил и обдумал, придя к решению поскорее долечить зубы и прекратить эти еженедельные встречи с молодым врачом, от которых все равно нечего ожидать, кроме здоровой красивой улыбки в обрамлении пухлых губ. Лишние фантазии ему ни к чему, они отвлекают. Бросив беглый взгляд на часы, До понимает, что опоздал на прием уже почти на двадцать минут, но это все равно не мешает ему топтаться возле двери с именной табличкой, борясь с желаниями увидеть родное лицо или же сейчас же развернуться и уйти. Его проблему решает сам Чунмен – дверь его кабинета резко распахивается, и он хмуро выглядывает в коридор, встречаясь с замеревшим младшим почти нос к носу. - А чего не заходишь? – спрашивает Мен, протягивая руку и довольно непривычно хватая Кенсу за плечо. – Я уже заждался. Сглотнув, парень все-таки перешагивает порог кабинета и нехотя плетется к злосчастному креслу. От Чунмена не ускользает тот факт, что его давний пациент сегодня не в настроении и совсем не обращает на него внимания, поглощенный собственными мыслями. Из-за этого расстраивается и сам Мен, жаждущий чужого взгляда карих глаз, чьи зрачки каждый раз суживаются из-за яркой лампы над их головами. Вот только в этот раз Кенсу практически не смотрит на него и не упускает возможности прикрыть глаза, оставляя подрагивающие длинные ресницы на щеках, которых Мен очень хочет коснуться губами. В тот день До так и не одаривает его взглядом и даже не прощается, почти сразу же соскальзывая с кресла и сбегая из кабинета. А Чунмен, подавшись внезапному импульсу, срывается следом и догоняет непутевого младшего в лестничном пролете между вторым и третьим этажами. Поймав вздрогнувшего Кенсу за руку, касаясь его влажной ладони и переплетая пальцы, Чунмен разворачивает к себе лицом и тяжело выдыхает: - Встретимся еще… на следующей неделе? Из-за бега его дыхание сбито и порывами опаляет краснеющие с каждой секундой щеки Су. Тот боится пошевелиться, гадая, не уснул ли опять у Кима в кресле, и гипнотизирует растрепанные белые локоны, спадающие на чужой лоб. Кенсу осторожно переводит взгляд с челки, мимо глаз, натыкается на приоткрытые тонкие губы, изогнутые в подобии понимающей ухмылки, и опешивает – он впервые за все посещения видит Мена без надоевшей белой маски.