sweet marshmallow (sudo)

Распластавшись морской звездочкой на постели, Кенсу утыкается лицом в подушку и изо всех сил пытается думать о чем угодно, лишь бы отвлечься и не вспоминать те ясные глаза новенького в его классе. До буравил тяжелым взглядом чужую спину с широкими плечами перед собой на протяжении всего учебного дня, а стоило ее обладателю повернуться к нему и улыбнуться, ясно давая понять, что он помнит его и не забыл их типичных для лета шалостей в том пансионате на берегу моря, Кенсу терялся, путаясь в своих мыслях, и чересчур сильно краснел, незамедлительно отводя взгляд в сторону или в тетрадь. Они с Чунменом познакомились в начале июня, на каникулах, и провели вместе практически все лето, не отлипая друг от друга, после чего им пришлось разъехаться по разным городам, не зная точно, получится ли у Чунмена перебраться к осени в столицу. И, несмотря на их довольно скомканное прощание с повисшим напряженным молчанием из-за еле сдерживаемых рвущихся из груди чувств и недосказанностей, Кенсу все еще помнит в мельчайших деталях проведенное вместе со старшим прекрасное время. То, как они были счастливы, чувствуя себя снова невинными детьми, ловящими восторг от каждой накатывающей на ноги волны с мягкой щекотной пеной и испытывающими невообразимое счастье от простого лежания под солнцем на горячем песке, вызывало ощутимо сильную тоску. – Ты так и будешь игнорировать меня? – задает на следующий день Чунмен вопрос, которого Кенсу так боялся и пытался избежать, вот только сейчас, когда Ким без прелюдий прижал его после окончания уроков к шкафчикам в классе, разговора не избежать. – Мне надо убрать класс, я дежурный сегодня, – игнорирует вопрос Су и предпринимает попытку выпутаться из кольца рук Чунмена. – Не увиливай. Старший хватает за подбородок Кенсу и поворачивает его голову лицом к себе, чтобы у того ну никак не получилось отвести взгляд и не смотреть на Мена. Чунмен смущен тем, что Су его избегает и не идет на контакт, поэтому злится и искренне не понимает, что изменилось с тех пор, как они около месяца назад распрощались у ворот пансионата. Кенсу же, в свою очередь, боится громадного наплыва из своих чувств, возникающего каждый раз, стоит Киму появиться где-нибудь поблизости. Он не хочет так открыто выдавать себя, поэтому и вынужден улепетывать при каждом удобном случае, упуская даже необходимую возможность просто поговорить. – Я тебя не понимаю, – выдыхает Мен и отходит к одиноко стоящему между парт ведру, наполненному теплой водой с мыльным раствором. Кенсу становится рядом, с хлюпом пихая и окуная в воду швабру, повидавшую явно многое, судя по растрепанным и рваным косичкам. – Что-то произошло? – продолжает Чунмен, обеспокоенно заглядывая Су в лицо, тот отрицательно качает головой в ответ. – Тогда почему ты себя так ведешь? Я успел сделать что-то не так? Кенсу молчит и принимается за уборку, не проронив ни слова до самого конца. Они оба вместе закрывают класс и покидают школу, но даже, расставаясь друг с другом на перекрестке, потому что, как оказалось, им в противоположные стороны, Кенсу ничегошеньки не отвечает на все тщетные попытки Чунмена вновь сблизиться. Зато на следующий день Мен с удивлением обнаруживает у себя в парте несколько сочных полароидных снимков, на которых засняты он и Су, задорно смеющиеся и наслаждающиеся жарким летом и припекающим солнцем. – Что это такое? – сбито выдыхает Чунмен, после того как ему пришлось половину перемены гнаться за уносящим ноги Кенсу. – Ты не хочешь объяснить свое поведение? Последние слова были сказаны таким противным учительским тоном, которым обычно беседуют с нерадивыми учениками, что старший не удерживается от случайного смешка. И, к его удивлению, Кенсу охотно поддерживает смех, а после произносит, внимательно глядя в глаза Мену: – Прости, я не знал, как вести себя с тем, к кому чувства вспыхнули с новой силой, после того как целый месяц сердце успокаивалось от тебя и моря произведенных впечатлений. – Ты из-за этого так старательно игнорировал меня? – Чунмен явно чувствует облегчение. – Лишь поэтому? Кенсу кивает и немного смущенно улыбается, почесывая локоть. Ему самому после произнесенных слов стало куда легче, и он ругает себя за то, что не сделал этого раньше. – Так, ну ладно, – после паузы начинает Мен, оглядевшись по сторонам и наклонившись ближе к Кенсу, – предлагаю сбежать с уроков и наесться до отвала мороженым. Как в старые-добрые. Младший охотно соглашается, тем более, им обоим надо о многом поговорить и кое-что обсудить. Да и Кенсу предпочел бы вернуть кое-какие их прошлые шалости.