Жила-была кошка

Снеголапка провожала взглядом патруль, отправляющийся из лагеря. Коты стройной шеренгой покидали поляну, скрываясь среди колючих ежевичных плетей. Солнце ещё не показывалось за деревьями, но его первые тоненькие лучики просачивались сквозь их ветви, рассеивая туман, парящий в холодном воздухе; тишина повисла в редколесье, птицы будто исчезли, и не было слышно ни единого звонкого крика, ни щебета. Это казалось подозрительным, тем более, когда сезон Юных Листьев был уже не за горами. Кошечка запрокинула голову, пытаясь высмотреть ястреба, кружащего в вышине, или хотя бы маленькое одинокое облако, но ни того, ни другого на сонном ясном небе не оказалось. «Странно, — размышляла ученица, — везде тихо, спокойно… Словно затишье перед бурей». Последняя мысль настораживала, учитывая напряжённые отношения с Речным племенем и голод. Но Снеголапка больше переживала из-за другого. Кошечка целых две луны просидела в лагере, ни разу не покидая его. Питалась она мало — куча с добычей часто оказывалась пустой, да и самой Снеголапке есть не хотелось. После того, что случилось, невесёлые размышления не покидали её голову. Снеголапка почти не спала — кошмары терзали нещадно, а до заката она либо лежала в палатке Травки, либо сидела возле входа в неё. Мыслительный процесс кошечки не прерывался ни на минуту — она думала день и ночь над тем, как ей быть дальше. Ослепительная Звезда настаивала, что как только Снеголапка пойдёт на поправку, они продолжат заниматься, но ученицу её слова не успокаивали. Насколько она знала, одноглазые кошки — редкость для племён, а значит, тренировать калек было гораздо труднее, да и не в каждом племени имели представление о том, чему и как вообще можно обучать таких «воителей». Это пугало Снеголапку даже сильнее, чем возможная угроза со стороны соседей. Предводительница наравне с Сероспинкой довольно часто заходили в палатку к Снеголапке, разговаривали с ней и предлагали поесть, если было что, но та обычно отказывалась или же ссылалась на усталость. Сероспинка особенно часто расспрашивала о состоянии здоровья Снеголапки Травку; белую кошечку, как ни странно, такая забота ничуть не раздражала: она лишь вновь и вновь находила в этой воительнице какое-то необъяснимое сходство с Клыкозубкой, хотя прекрасно понимала, что они никоим образом не могут являться родственниками.  — Если не будешь есть, то уйдёшь в Звёздное племя раньше срока, — возмущённо повторяла ей Сероспинка каждый раз, когда они с ученицей заговаривали. «Хм, может быть, я именно этого и добиваюсь?» — подумала однажды угрюмая Снеголапка, выслушивая очередную наставительную речь подруги, но решила, что подобные мысли уж слишком пессимистичны. Кошечка набрала в лёгкие как можно больше воздуха и медленно выдохнула, наблюдая за паром, лёгким белым облачком вылетающим из её ноздрей. Наверное, она неправильно поступает, раскиснув и наплевав на всё. Наверное, так нельзя, ей нужно взять себя в лапы, сосредоточиться и не сдаваться. До самого конца… Весь этот морозный день Снеголапка провела на поляне, не вмешиваясь в кипящую вокруг неё жизнь. Солнце тем временем уже высоко поднялось в небо, а со стороны озера подул неприветливый ветер.  — Снеголапка! — радостно заверещали у неё над ухом. — Эй, очнись, о чём задумалась? — Незаметно подкравшаяся к ней Сероспинка так и приплясывала на месте от возбуждения, игриво глядя на ученицу. — Не поверишь, Ослепительная Звезда только что разрешила нам тренироваться! Идём скорее в лес! «Что уж тут весёлого», — хотела по привычке буркнуть Снеголапка, но когда до неё дошёл смысл сказанных воительницей слов, наконец, повернулась к ней.  — Куда-куда идём? — переспросила она, подивившись собственному спокойствию.  — Ох, не знала я, что ты вдобавок ко всему ещё и оглохла, — прыснула в усы Сероспинка, пихая кошечку в бок. — Вставай, предводительница нас с тобой ждёт! «Значит, мне не послышалось», — равнодушно подумала Снеголапка. Разнообразные мысли пёстрым вихрем завертелись в её голове. Получается, Травка разрешила ей заниматься, а Ослепительной Звезде удалось всё продумать… «Но вряд ли что-то удастся мне». И снова небывалая грусть охватила душу Снеголапки, когда они с Сероспинкой повстречали Ослепительную Звезду у выхода из лагеря. Та тепло улыбнулась своей ученице:  — Надеюсь, ты готова вернуться к обучению? Снеголапка промолчала. Она заметила, что после того, как потеряла глаз в драке, стала менее разговорчивой, замкнулась в себе. Говорила кошечка редко и мало, да и то только с Сероспинкой или наставницей. Впрочем, оруженосцы или воины также редкий раз пытались начать беседу первыми. Иногда Снеголапка чувствовала, что не хочет или не должна отвечать на чьи-либо слова, а чаще у неё просто не было настроения. «Да у меня его нет уже немало времени!» — мысленно поправила она себя. То и дело проваливаясь в сугробы, Снеголапка бездумно брела через весь лес за Ослепительной Звездой и её дочерью, спотыкаясь о кочки и едва ли не падая. Вне лагеря кошечка вмиг почувствовала себя неуютно, она не ожидала, что передвигаться станет настолько неудобно — приходилось постоянно вертеть головой, проверяя, нет ли где-нибудь сбоку преграды в виде куста, булыжника или ещё чего. Обводя иней на деревьях и кустах безучастным взглядом, ученица всё больше осознавала, что она по какой-то причине перестала испытывать эмоции. Вот сказала ей Сероспинка о продолжении тренировок — и она даже не удивилась, ничуть не обрадовалась. Как же так? «Раньше со мной такого никогда не бывало», — заключила Снеголапка. Значит, что-то изменилось за это время… В ней самой что-то изменилось. Снеголапке безумно хотелось бы вернуть прежнюю себя, но не получалось. Совсем. Её будто подменили. За своими размышлениями ученица не заметила, как они добрались до нужного места. Расчищенная от снега воинами племени Теней, которые хорошо потрудились здесь несколько рассветов назад, тренировочная поляна была усеяна иглами и палой листвой, скрывающейся до этого под толстым слоем снега, и залита бледными косыми лучами солнца. У Снеголапки невольно создавалось впечатление, будто дневное светило, уныло повисшее у неё над головой, чем-то тяжело заболело и никак не может вылечиться. «Оно такое же печальное, как я…»  — Итак, Снеголапка, — Ослепительная Звезда пристально поглядела на свою ученицу, — из-за ранения тебе пришлось немало времени провести в палатке Травки, и потому ты, естественно, отстала в обучении от других оруженосцев. Отныне мы попытаемся наверстать упущенное, — На устах серебристой кошки заиграла плутоватая улыбка. Снеголапка еле слышно вздохнула и потянулась, ощущая, как напрягаются мышцы в спине и лапах. Ослепительная Звезда быстрым шагом приблизилась к ней и остановилась в нескольких кошачьих хвостах. Сероспинка замерла на краю поляны, внимательно следя за всеми действиями матери.  — Смотри, — обратилась к Снеголапке наставница, — сейчас я покажу тебе один интересный способ… Нападай на меня! Нехотя ученица прыгнула в сторону Ослепительной Звезды, попытавшись ударить её передними лапами, но кошка отскочила. Предводительница вертелась, словно уж, отражая выпады Снеголапки или уходя от них. Уже на первых минутах тренировки это начало бесить ученицу: у неё не получалось и чуть-чуть задеть наставницу!  — Видела? — поинтересовалась у неё слегка запыхавшаяся Ослепительная Звезда, остановившись и приглаживая языком растрепавшуюся грудку. — Я была предельно быстра и проворна. Так же и ты должна будешь вести себя в битве. Запомни, никогда не подпускай к себе врага со стороны отсутствующего глаза — он мгновенно воспользуется твоей слабостью. «Легко тебе говорить!» — хотела огрызнуться раздражённая кошечка, но вовремя сдержалась. Вдруг ей совершенно некстати вспомнился один случай, произошедший примерно полторы луны тому назад и до сих пор глухой болью отдающийся у Снеголапки в груди… …Она огромным усилием прервала свой кошмарный сон и открыла единственный глаз, чувствуя неприятную пустоту в голове, мешающую сосредоточиться на происходящем. Со стороны выхода из палатки Травки раздавались громкие голоса, топот, даже приглушенное рычание. Стараясь высмотреть что-нибудь за ветвями ежевики, Снеголапка резко подскочила на месте, из-за чего её ещё свежие раны мгновенно обожгло болью.  — Что там происходит? — встрепенулась Травка, недоумённо поглядывая на выход и прекращая сосредоточенно вылизывать растрепавшуюся после сна шерсть на боку. — Лежи, не вздумай вставать! — всполошилась целительница, наблюдая за тщетными попытками Снеголапки подняться на лапы. Спустя несколько мгновений в нос ученице ударил рыбный запах Речного племени. Та содрогнулась, вжавшись в собственную подстилку. Что делают Речные коты в лагере племени Теней? Следом за Снеголапкой светло-бурая целительница также учуяла запах чужаков, и из горла её непроизвольно вырвался короткий рык, который она поспешила подавить. Неожиданно ежевика, загораживающая вход в палатку, задрожала, и к кошкам заглянул Гладкошкур. Раненая ученица тут же почувствовала, как шерсть на её загривке поднимается дыбом при виде Речного воина, а губы разъезжаются в стороны, обнажая острые клыки.  — Снеголапка… — еле слышно пробормотал Гладкошкур, переводя взгляд с Травки на кошечку и обратно.  — Что ты здесь забыл? — глухо проговорила Снеголапка, подобно Травке гася закипающее в горле рычание. Голос её был хриплым, надломлённым, казалось, ещё пара слов — и сорвётся.  — Я… хотел извиниться, — начал кот, переминаясь с лапы на лапу, — я не специально, честное слово! И вовсе не думал, что…  — Если хочешь извиниться — скажи эти слова моему племени! — не выдержала его лепета Снеголапка, рывком поднимаясь с пушистого мха. Голова ученицы закружилась, палатка заплясала у неё перед глазами, и опешившая целительница бросилась к ней, чтобы поддержать, но Снеголапка и без посторонней помощи тяжело плюхнулась обратно — лапы всё-таки не сдержали. — Иди, проси прощения у моих соплеменников за всю ворованную вами дичь, — взвизгнула разошедшаяся кошечка, — а я всё равно не приму твоих извинений!  — Но я ведь… — ещё больше растерялся Гладкошкур, однако ученица его перебила, ехидно поинтересовавшись:  — А почему я вижу здесь только тебя? Где Плесколапка, моя обожаемая сестрёнка?  — Она не смогла прийти, — отвечал воин дрогнувшим голосом, — понимаешь, Плесколапке нездоровится…  — Ах, вот как, нездоровится ей, надо же! — пуще прежнего зашипела Снеголапка. Единственный глаз её полыхал таким свирепым бешенством, что Гладкошкур не выдержал и отвернулся, окидывая кладовую Травки невидящим взором. — Не лги мне, я прекрасно знаю одно: она не хочет видеть меня, вот и всё. Плесколапка испугалась того, что натворила, и ты тоже! Вы оба просто жалкие трусы, ясно?! Гладкошкур не нашёлся, что ответить на эту яростную тираду. Он неподвижно стоял посреди палатки целительницы и тупо смотрел на разбушевавшуюся Снеголапку, которой казалось, будто её бешено стучащее сердце сейчас сломает грудную клетку и выскочит наружу, прямо под лапы Речному коту… Тем временем оглушённая её криками Травка пришла в себя. Сердито тряхнув головой, она подлетела к Гладкошкуру, на морде которого застыло растерянное выражение, и принялась выталкивать вон из своей обители:  — Так, нечего беспокоить больную! Не хватало, чтоб ваши ссоры помогли ей отправиться в Звёздное племя! Давай-давай, пора тебе возвращаться к себе… Когда Гладкошкур, пробормотав себе под нос нечто нечленораздельное, покинул палатку, Снеголапка измученно вытянулась на моховой подстилке. В её висках нестерпимо гудело, светлое небо над головой расплывалось, а воздуха вдруг стало катастрофически не хватать. «Великое Звёздное племя, — повторяла про себя ученица, пытаясь отдышаться, — как же я устала…»  — Снеголапка! — кошечка увидела встревожившуюся Травку, которая уже пригладила шерсть и теперь склонилась над больной. — Где болит? Плохо стало, да?  — Оч-чень… — заикаясь, выдавила Снеголапка.  — Подожди, я сейчас принесу ромашку! — Травка бросилась к своей кладовой, затем оттуда донеслись шуршание и негромкое ворчание целительницы, лихорадочно перебирающей свёртки с травами. Обессиленно откинувшись на подстилку, Снеголапка прикрыла уцелевший глаз и принялась считать про себя мышей. Сбившись на двенадцатой, ругнулась сквозь зубы и начала заново, стараясь отгородиться от окружающих её звуков. «Ну же, давай… Тише, спокойно, спокойнее… Вдох-выдох, Снеголапка! Вдох-выдох». Зачем же Гладкошкур, этот мышеголовый дурень, вздумал прийти к ней? Зачем заставил кричать, мучиться? Белая кошечка знала: Гладкошкур нанёс увечье не только её телу. Когти Речного воина оставили глубокие следы прежде всего в душе ученицы, и стоило им хоть немножечко затянуться, как его приход снова растравил едва затихшую обиду. Снеголапка поморщилась. Опять противная ромашка, и вновь жалостливый взгляд Травки, успевший порядком надоесть ей… После ухода Гладкошкура она сто раз пожалела, что проснулась этим дурацким утром и что вообще осталась жива после той злополучной стычки на границе… С трудом вернувшись в реальность, Снеголапка помотала головой, будто отряхивалась от воды. Ей нужно было сосредоточиться на тренировке, а не предаваться болезненным воспоминаниям. Странным кошечке показалось то, что Сероспинка в занятии не участвовала, а следила за предводительницей и её ученицей со стороны. В какой-то момент Снеголапка заметила промелькнувшую во взгляде воительницы тоску, но с чем та была связана, оставалось для неё загадкой. Воспользовавшись секундным замешательством Снеголапки, Ослепительная Звезда повалила её на холодную землю:  — Отвлекаешься!  — Я не виновата, что могу следить за тобой лишь одним глазом, — мгновенно вздыбилась ученица, сердито сбрасывая наставницу с себя. Та хмуро поглядела на неё исподлобья.  — Ты стала чересчур нервной, Снеголапка, — досадливо покачала головой Ослепительная Звезда, рассекая воздух хвостом. — Это не хорошо. Излишняя вспыльчивость губит воинов. «Какой из меня теперь воин!» — горько усмехнулась Снеголапка, вслух же ничего не сказала. Незачем затевать новый спор.  — Знаете, — подала голос молчавшая до этого Сероспинка, — лично мне кажется, Снеголапка всего-навсего не желает тренироваться… «Правильно тебе кажется…»  — …и поэтому ты так легко её победила, — обратилась воительница к Ослепительной Звезде. — В этом вся проблема.  — Верно, — согласилась серебристая кошка, — ты просто не хочешь прилагать усилий, Снеголапка. А если не захочешь, то ничего у нас не получится. «Много же вы знаете!» — Ученица остервенело вцепилась когтями в рыхлую землю, чтобы хоть как-то выпустить пар. Было бы у неё немного больше сил, и она, наверное, всю территорию племени Теней разнесла бы в пух и прах — так, чтоб кустика на кустике не осталось…  — Причём ты злишься уже который раз за наше занятие, — наставительно продолжала Ослепительная Звезда, заметив реакцию Снеголапки, — успокойся. Вот не сможешь взять себя в лапы во время сражений, и… «Не будет никаких сражений!» — желала взреветь раненым зверем Снеголапка, но из последних сил сдерживалась.  — Я что-то устала, — пропыхтела она, наигранно поморщившись.  — На сегодня хватит, мам, — сразу же вступилась за Снеголапку обеспокоенная Сероспинка, — она едва-едва поправилась, ей нельзя перенапрягаться!  — Думаю, ты права, — смягчилась Ослепительная Звезда, слегка рассеянно глядя куда-то поверх макушки белой кошечки, — тогда возвращаемся в лагерь… «Наконец-то». На обратном пути Снеголапка чуть ли не срывалась на бег, постоянно опережая наставницу и подругу. Бледные лучики солнца скользили по спине и бокам ученицы, когда она оказывалась на открытых участках, а сосны и ели отбрасывали тени на кошечку, нагоняя холод. Зябко поёжившись, Снеголапка замедлилась, дожидаясь неспешно шагающих Сероспинку и Ослепительную Звезду. «Эх, что же делать…» — неустанно повторяла она про себя, пристально оглядываясь по сторонам, будто в надежде, что ответ притаился где-то среди густых зарослей или спрятался в присыпанных снегом кронах деревьев. В лагере оказалось почти пусто, лишь несколько старших воинов караулили вход. Вежливо кивнув предводительнице, они расступились, пропуская троицу внутрь. Снеголапка прищурилась, окидывая поляну внимательным взглядом. Травки видно не было, скорее всего, целительница отсиживалась в палатке. Королевы не показывались из детской, как и старейшины из своего куста. «До чего же непривычно тихо здесь», — мысленно хмыкнула ученица, обходя кучу с дичью стороной, — она ещё издалека приметила, что та пуста, практически как и сам лагерь.  — Травка? — Снеголапка осторожно заглянула в палатку целительницы.  — Да? — Светло-коричневая кошка обернулась к ней, насторожившись. — Что такое?  — Э-э, ничего серьёзного, — протянула кошечка. Её немного смутило искреннее беспокойство обыкновенно бесцеремонной и острой на язык целительницы. — Хотела кое-что уточнить: сегодня я переселяюсь обратно в палатку оруженосцев? Травка утвердительно кивнула, широко зевнув. Она тоже не спала большую часть ночи, как и сама Снеголапка, слушая стоны и крики раненой.  — Что ж, ясно, — пробормотала белая кошечка. Перспектива ночевать под одной крышей с Мышкой и Углелапом, которые буквально через четверть луны должны были стать новыми воителями племени Теней, не приносила и капли радости. «Ладно, они скоро уйдут, — утешила себя ученица, но тут же снова помрачнела. — Погодите, я ведь тоже стану воительницей, а тогда и мне придётся переселиться в воинскую палатку». Хотя, о чём это она? Прежде чем стать воительницей, Снеголапке придётся натерпеться трудностей ещё не одну луну…  — Ну и как прошла тренировка? — раздался над ухом кошечки бодрый голосок Мышки. Снеголапка и не заметила за собственными размышлениями, что ученики вернулись в лагерь.  — Неплохо, — последовал безэмоциональный ответ.  — Как понять — неплохо? — встрял Углелап, дёргая ухом. — Так всё-таки хорошо или плохо?  — Да что вы прицепились ко мне, словно репей? — возмутилась Снеголапка, чувствуя расползающуюся по шкуре волну раздражения.  — О-о, всё ясно, — присвистнул чёрный оруженосец, сощурив глаза, — не заладилось дело.  — Вам бы с одним глазом пожить, не так запели бы, — рыкнула кошечка, шагая к палатке оруженосцев. К величайшему неудовольствию Снеголапки, эти двое последовали прямиком за ней.  — А ты не каркай! — неожиданно взвилась Мышка, оскалившись. — Из ума выжила, что ли? Разбрасывается такими желаниями! Углелап активно закивал, поддакивая своей подружке. Снеголапка смерила оруженосцев взглядом, полным презрения, затем стремительно развернулась и быстро пересекла поляну, моментально выскочив из лагеря.  — Вот и беги отсюда! — фыркнул ей вдогонку Углелап. Сорвалась. Прижав уши к голове и ничего перед собой не видя от злости, застилающей взор туманной пеленой, Снеголапка неслась по лесу, едва ли не врезаясь в деревья, несколько раз запиналась, увязала по уши в снегу и всё равно продолжала бежать дальше. Но слепое упрямство не доводит до добра. Неожиданно в её голове наперебой зазвучали ехидные, насмешливые голоса Плесколапки, Крапчатой, Мышки, Углелапа: «Ха, поймай меня, Снежинка! У-у, тебе никогда не догнать нас!» «Смотрите, Речная кошка идёт!» «Ты вообще сражаться-то умеешь?» «Видала, она даже повторить это нормально не смогла!» «Как же вы мне надоели», — билось в голове Снеголапки, пока она остановилась и оглядывалась, пытаясь перевести дух и заодно определить, куда забрела. Выяснилось, что ученица забежала вглубь территории племени Теней… вернее, не совсем их территории. Пограничных меток Снеголапка не учуяла, зато приметила две вещи: то, что давно начался закат, а также то, что прямо перед ней в земле чёрной дырой зияет нора, и, судя по запаху, лисья. Снеголапка внимательно осмотрелась, тщательно обнюхала землю и сунула голову в нору. Хоть в темноте и было плохо видно, старый запах подсказывал ученице о том, что никакая лисица здесь не пряталась. Поразмыслив хорошенько, Снеголапка решила чуть-чуть посидеть в этом спокойном, с виду укромном убежище. Залезая в нору, кошечка морщилась от лисьего смрада и мысленно радовалась, что он наполовину выдохся, иначе ей пришлось бы терпеть более едкую вонь. Самым интересным открытием для Снеголапки стал слабый, едва уловимый дух Речного племени. Ученица в недоумении застыла на месте. Что здесь могли забыть их соседи? «Получается, они ещё и каким-то чудом пробираются так далеко? — Снеголапка почувствовала, как злость снова просыпается в её душе, и поспешила успокоить себя: — Не может такого быть. Мне, видно, почудилось…» Довод оказался совсем не убедительным, и Снеголапка тут же поспешила выбросить из головы эту странную находку. Возможно, позже она доложит обо всём Ослепительной Звезде. Некоторое время Снеголапка сидела в норе, глубоко задумавшись о минувших и грядущих днях, потом осторожно выглянула наружу. Солнца видно больше не было, как и его последних алых лучей; на лес опустились сумерки. Где-то рядом ухнула пробудившаяся сова, и сердце ученицы мгновенно ушло в пятки от страха. Она птицей влетела обратно в нору, свернулась клубочком на жёсткой земле и прикрыла единственный глаз. «Немножко тут побуду и сразу же — в лагерь», — промелькнуло в уме сонной кошечки. Она и думать забыла о том, что её, возможно, начали искать. Тогда Снеголапке просто хотелось немного побыть одной, наедине со своими мыслями. Неожиданно для себя самой Снеголапка задремала, положив голову на вытянутые передние лапы и уткнувшись носом в собственную белую шерсть. Через несколько мгновений сон заключил её в свои объятия, и ученица очутилась в прежде незнакомом ей месте. Яркий солнечный свет ослепил Снеголапку. Она поморгала, оступилась, сев на что-то мягкое и тёплое. Опустив взгляд вниз, ученица поняла, что приземлилась на траву. Расслышав журчание ручья, она завертела головой по сторонам и увидела кольцом окружающие её деревья, кустики, просторные поляны вдали, а также звонкий ручей, тоненькой серебристой лентой протянувшийся в нескольких лисьих хвостах от неё. Снеголапка поспешно отвела взгляд от слепящих бликов, что играли на поверхности воды.  — Снеголапка… — раздался над ухом кошечки чей-то мелодичный голос. От мимолётного испуга Снеголапка вскочила на лапы, подняв шерсть дыбом. Странно, но сколько бы она ни оглядывалась, у неё так и не получилось никого рассмотреть… Вдруг краем глаза кошечка заметила в тени могучего дуба какую-то кошку. Та неторопливо вышла на свет, и Снеголапка даже пасть раскрыла от удивления, разглядывая крошечные звёздочки, будто вплетённые в белоснежную шерсть незнакомки; почему-то эта кошка вдруг перестала казаться ей такой уж чужой.  — Я… в Звёздном племени, верно? — просипела Снеголапка, обращаясь к кошке.  — Нет, моя хорошая, это я сама пришла в твой сон, — заурчала незнакомка. — Ты ведь совсем меня не помнишь, правда? И тут Снеголапку осенило. Она догадалась, кто именно перед ней стоит, и от того испытала нечто непонятое — вроде и безграничное счастье, но в то же время дикую, раздирающую душу печаль…  — Мама… — прошептала ученица, растроганно глядя на белоснежную кошку.  — Доченька, — ласково начала Снежнолика, тепло глядя на Снеголапку ясными синими глазами, — не вздумай отчаиваться, слышишь меня? Ну же, возьми себя в лапы, настройся на работу над собой — и всё получится! Ты обязательно станешь воительницей. Конечно, тебе придётся затратить много сил и времени для достижения цели, — добавила она, видя, как Снеголапка собирается что-то возразить, — и я понимаю, тебе сейчас очень тяжело, но нужно быть сильной. Жизненный путь у каждого кота разный — у кого-то он лёгок, словно порыв летнего ветерка, а у кого-то, наоборот, тяжёл, как неподъёмное старое бревно. Выбирать не приходится, и это самое скверное, однако не всё решено за нас, моя дорогая, поэтому, если в твоих силах изменить судьбу, всегда стоит воспользоваться представившимся шансом… Силуэт кошки начал стремительно таять. Прямо на глазах у изумлённой Снеголапки Снежнолика исчезла, оставив после себя в воздухе лишь искрящийся звёздный след. А она не успела ни сказать что-нибудь матери в ответ, ни спросить её… Тогда ученица вздрогнула и проснулась. После ослепительно светлого сна мрак лисьей норы казался ещё более зловещим. «Получается, Снежнолика навестила меня, — лихорадочно соображала Снеголапка, — чтобы я не сдавалась… По её словам, пока не всё потеряно… Н-да, слабо верится, но мама ведь не может меня обманывать, правильно?» Смысл такого необычного сновидения был вроде и ясен ученице, а в то же время — не до конца. Немного настораживало Снеголапку то, что во сне её посетила одна из кошек Звёздного племени, с коими обычно имеют связь целители, и безумно радовало другое: она наконец-то повидалась с матерью. Ученица не знала, сколько точно проспала; высунувшись из своего убежища, она увидела в тёмных небесах сверкающий серп полумесяца. Неужели никто в лагере так и не спохватился, не заметил её пропажи? «Нужно быстрее возвращаться», — твёрдо решила Снеголапка, аккуратно выбираясь из глубокой норы. Не успела белая ученица и шагу ступить, как в нос ей ударил новый запах — лисий, и на этот раз абсолютно свежий. Леденящий кровь страх захлестнул Снеголапку с головой. Сердце её, не до конца успокоившееся после волнительного сна, отчаянно заколотилось с удвоенной силой, лапы мелко задрожали, как от напряжения. Резко обернувшись, кошечка заметила злобного рыжего зверя, что остановился поодаль от норы и, оскалив желтоватые клыки, неотрывно наблюдал за растерянной и напуганной до смерти ученицей.