Жила-была кошка

Плеск нервно мерила шагами пространство между палаткой старейшин и детской. Подняв голову, она в упор уставилась на полную, не скрытую тучами луну. Вокруг светила тускло мерцали звёзды, казавшиеся крошечными белыми точками.  — Плеск, угомонись! — сердито рявкнул откуда-то из толпы Космач. — У меня из-за тебя в глазах мельтешит. Воительница прыснула в усы, но повиновалась, присаживаясь возле задумчивого Гладкошкура.  — Ты чего так волнуешься? — негромко поинтересовался он, не поворачивая к ней головы. — Подумаешь, Совет… Мы не раз на них бывали. Но Плеск всё равно было как-то не по себе. Она будто знала, что в эту ночь на острове должна появиться её сестра. «Наверное, она тоже стала воительницей, — размышляла полосатая кошка, — или… Нет?» По спине Плеск вдруг пробежал холодок, не имевший никакого отношения к порывам ледяного ветра.  — Ты прав, наверное, — пробормотала она себе под нос. Украдкой косясь на Гладкошкура, Плеск заметила, что он тоже как-то непривычно хмурился. В последнее время воин стал менее общительным, хотя раньше кошка считала его болтуном и хвастуном. «Должно быть, с возрастом это проходит».  — Речное племя, выходим! — взвыл Ивозвёзд, подскакивая на месте. Серая шерсть предводителя тусклым пятнышком замаячила среди толпы провожающих отряд котов, когда он, подняв хвост трубой, двинулся к выходу из лагеря. За ним потянулась длинная цепочка воинов, идущих на Совет. Нехотя поднявшись, Плеск поплелась в самом конце отряда. Поравнявшись с пёстрой Крапчатой, она впилась взглядом в собственные лапы и зашагала так, с опущенной головой. Коты шли в темноте, которую разбавлял лишь неяркий лунный свет, и голубоватая луна, повисшая высоко-высоко в небе, из-за полного отсутствия облаков казалась Плеск особенно одинокой. Воительница, изредка поглядывая на соплеменников, видела их светящиеся глаза и краем уха слышала тихие разговоры. Плеск боялась увидеть Снеголапку на Совете. Ей не хотелось обнаружить в толпе её белую шерсть, было страшно встречаться глазами с сестрой и уж тем более заводить разговор. «Значит, мне остаётся либо надеяться, что её там не будет, либо постараться не обращать внимания…» Полосатая кошка фыркнула, осуждая себя за такие мысли. А что, неплохой вариант — прикинуться, будто Снеголапки и вовсе нет на Совете.  — …и я ему говорю: «Не вздумай соваться туда, только дичь упустишь!» — со смехом разглагольствовала Крапчатая, однако неожиданно замолчала, вопросительно глядя на соседку по палатке. — Плеск, ты что, не слушаешь меня? Пле-еск!  — А? — встрепенулась Плеск, тряхнув головой. За своими размышлениями она и не заметила, как пёстрая воительница начала рассказывать ей очередную скучную историю. Крапчатая раздражённо махнула хвостом в её сторону и прибавила шагу, догоняя других воинов, чтобы, вероятно, пересказать им то же самое и найти хорошего слушателя. Плеск тем временем заметила, как откуда-то сбоку появился быстро шагающий Гладкошкур. Он так же, как и Плеск, думал о чём-то своём, а потому не заметил кошку вовремя, налетев на неё. В итоге Плеск с визгом завалилась набок, а сам Гладкошкур плюхнулся на воительницу сверху.  — Смотри, куда идёшь! — Плеск вскочила с земли, сердито отряхиваясь. Приметив, что некоторые соплеменники со смешками поворачивают к ним головы, она остро ощутила, как жгучее раздражение на Гладкошкура прокатилось по её шерсти.  — Извини, — проворчал смутившийся воин, сверкнув в темноте зелёными глазами. — А тебе тоже стоило быть внимательнее. Видела же, что я иду!  — Да ты сам нёсся, как бешеный лис! — не уступала вконец разозлившаяся Плеск. Она даже выпустила когти, но тут к распушившимся молодым воителям приблизился Дождегрив.  — Хватит вам препираться, — успокоил их бывший наставник Плеск, — раздули из блохи барсука. Пойдёмте, иначе на Совет опоздаем. «Лучше бы я вообще сюда не приходила», — пронеслось в голове полосатой кошки. Она вздохнула и последовала за старшим воином, бросив через плечо испепеляющий взгляд на Гладкошкура. После несчастного случая на границе вся идиллия в отношениях Гладкошкура и Плеск растаяла без следа, как роса на солнце; хотя с того рокового дня прошло немало времени, воительница всё не могла простить коту того, что произошло со Снеголапкой. Несмотря на то, что её сестра давно не жила в Речном племени и, по идее, теперь была недругом Плеск, как и коты из соседних племён, это ничуть не убавляло злости воительницы. «Гладкошкур просто мышеголовый дурак, — в который раз мысленно повторяла она. — Совсем не умеет себя контролировать…» В то же время Плеск прекрасно понимала: именно она придумала воровать дичь у соседей, когда наступил сезон Голых Деревьев. Так что, по сути, если бы она не затеяла всё это, то и Снеголапка была бы сейчас нормальной воительницей. Именно из-за осознания своей вины Плеск с такой неохотой шла на Совет, и каждый шаг давался ей с большим трудом; вот по какой причине она не хотела видеть сестру, на которую отныне было больно смотреть… «Может, сбежать как-нибудь, пока на меня не обращают внимания? — Плеск тоскливо посматривала на радостных соплеменников. — Нет, не получится — заметят, что я куда-то делась, и начнут искать…» Впереди показалась озёрная гладь — спокойная, безмятежная. Уставившись на лунную дорожку, протянувшуюся по поверхности чёрной, как бездна, воды, Плеск шагнула на гладкий скользкий ствол поваленного дерева, отчаянно цепляясь когтями за кору; ей никогда не нравился треклятый «мост», соединяющий берег с островом. Шаг за шагом кошка продвигалась вперёд, стараясь не переходить на бег, что в принципе было маловероятно на столь неустойчивой поверхности, и между тем не задерживать шагающего прямо за ней Гладкошкура. До острова она добралась без приключений. Почувствовав под лапами твёрдую землю, Плеск вздохнула свободно и огляделась. Выяснилось, что коты Речного племени пришли вторыми, — возле Великого Дуба собралось Грозовое племя. Воительница уставилась на поваленное дерево, ожидая появления кого-то из соседей. Она заметила, как со стороны Грозовых котов к Гладкошкуру приближается незнакомая ей серо-белая молодая воительница и приветственно трётся розовым носиком о его нос. Приступ какого-то необъяснимого жгучего чувства тут же накрыл Плеск с головой; она резко отвернулась, подивившись собственному раздражению. Почему же, несмотря на обиду, её так задевает общение Гладкошкура с другими кошками? Заслышав шорох на противоположном берегу, Плеск обернулась на звук. По бревну рысцой бежали воины Ветра. Быстрые и поджарые, словно резвые кролики, они в мгновение ока оказались на острове и приветственно кивали остальным двум племенам. Полосатая кошка уже переключила внимание на гордо вышагивающее племя Теней, и сердце её тревожно заколотилось. Серебристая Ослепительная Звезда, вздёрнув подбородок, прошествовала мимо Речных котов, даже не удостоив их взглядом, и Плеск пренебрежительно хмыкнула себе под нос: эта чересчур зазнающаяся предводительница не вызывала у неё ни малейшей симпатии. Остальные Сумрачные коты рядком следовали за Ослепительной Звездой; в конце отряда Плеск, наконец, высмотрела знакомую с детства белоснежную шерсть. Снеголапка шла рядом с дочерью предводительницы племени Теней, длиннолапой серой кошкой, имя которой так некстати вылетело у Плеск из головы. Воительница не узнавала собственную сестру. От прежней Снеголапки, казалось, не осталось совершенно ничего, кроме внешности. Эта будто бы абсолютно чужая ей кошка двигалась крадучись, как и все Сумрачные коты, в её тяжёлом взгляде светились та же гордость и презрение ко всем, кто находился на острове, а отсутствие правого глаза и несколько жутких шрамов на морде лишь придавали Снеголапке устрашающий вид. Однако Плеск заметила, что двое соседских воинов — чёрный мускулистый кот и серая, как мышь, кошка — недобро косятся на Снеголапку. Прищурившись, полосатая воительница рассмотрела на боках и плечах воина царапины, а затем перевела подозрительный взгляд на сестру. Что-то ей подсказывало, словно именно Снеголапка причастна к появлению этих самых ранений. «Получается, и в племени Теней мою сестру любят далеко не все», — заключила про себя Плеск. Пятнистый Вихрезвёзд, предводитель племени Ветра, с трудом забрался на Великий Дуб и встал, покачиваясь, в развилке ветвей, Ивозвёзд и Ослепительная Звезда последовали за ним, однако быстрее двух других предводителей на своё место взлетела Вишнёвая Звезда, возглавляющая Грозовых котов. «Да уж, они те ещё белки», — с невольным восхищением думала Плеск, наблюдая за Ивозвёздом, который с большим трудом устроился на Дубе последним.  — Совет объявляется открытым! — провозгласила Ослепительная Звезда, взирая на соплеменников сверху вниз. Все собравшиеся на поляне замолчали и разошлись каждый к своему племени. Плеск выдохнула сквозь зубы, почувствовав небывалое облегчение, когда серо-белая красотка из Грозового племени, наконец, отлипла от Гладкошкура и засеменила прочь. Первой начала Вишнёвая Звезда. Покачивая бурым хвостом из стороны в сторону, она прогудела низким голосом:  — В Грозовом племени жизнь идёт своим чередом. Дичи с каждым днём прибывает, а холода, наоборот, покидают лес. — Кошка радостно сверкнула бледно-жёлтыми и круглыми, как у совы, глазищами. Наше племя стало богаче на одну воительницу — Яркоцветик, — Та самая серо-белая кошечка самодовольно заулыбалась, едва из толпы послышался одобрительный ропот. — Также у нас появились новые оруженосцы — поприветствуйте Траволапа и Бледнолапку! С разных концов острова доносились ликующие возгласы, но юных учеников поздравляли, в основном, всё-таки именно их соплеменники. Плеск и пасти не раскрыла — она равнодушно уставилась на смущённую палевую кошечку и приосанившегося коричневого котика, потому что мысли её витали далеко от поляны Советов. Да и, в конце концов, какое ей было дело до чужих оруженосцев? Вишнёвая Звезда уступила место Ивозвёзду. Тот, с видимым усилием балансируя на ветке, пророкотал:  — Речному племени до сих пор докучают Двуногие, однако мы сильны как никогда. — Синие глаза предводителя холодно светились в темноте, твёрдый тон кота не давал соседям и повода усомниться в его словах. — Недавно у нас родились трое котят — Ракушечка, Песочек и Галька. Слово взял Вихрезвёзд:  — В племени Ветра всё как обычно, особых новостей нет, — скороговоркой процедил бурый кот, и Плеск возвела глаза к небу. «Опять он скрытничает! Вечно боится лишнего слова вымолвить — а вдруг это слово против него же и используют?» Порой у неё складывалось впечатление, будто Вихрезвёзд только и делал, что подозревал всех соседей вместе взятых в каких-то коварных планах по отношению к племени Ветра. Очередь дошла до Ослепительной Звезды. Серебристая кошка совсем уж мрачно глядела на котов из других племён; Плеск поёжилась, словно от ветра, когда пронзительный взгляд предводительницы остановился на ней. «Странно, почему это она… опасается смотреть на нашего Ивозвёзда?» — в недоумении уставилась на Ослепительную Звезду воительница. Странно, но Сумрачная кошка действительно отводила глаза всякий раз, стоило Ивозвёзду покоситься в её сторону. Так как Плеск совершенно не хотелось разгадывать загадки, касающиеся двух предводителей, она моментально позабыла об этой мелочи и насторожила уши, приготовившись слушать речь Ослепительной Звезды.  — В племени Теней всё отлично, — подала голос серебристая кошка, — дичи уже достаточно, у нас появилась новая воительница — Ледяная Ярость! «Что ещё за Ледяная Ярость?» — Плеск с любопытством поглядела в сторону соседей. Оказалось, что Сумрачные коты поздравляли Снеголапку, которая сразу же выпрямила и без того идеально ровную спину. Только тогда до Плеск дошло — таким грозным воинским именем нарекли её сестру. Слушая крики племени Теней, некоторых котов из Грозового племени и племени Ветра, кошка хотела было открыть пасть, чтобы тоже поздравить новую воительницу, но язык не поворачивался, как будто онемев. Так и не выжав из себя ни звука, Плеск подождала, пока воины затихнут.  — Совет окончен, — буркнул Вихрезвёзд, чей голубой взгляд рассеянно метался по острову туда-сюда. Внезапно мысль, которую Плеск всё это время старательно выбивала из ума, подобно яркой вспышке озарила её сознание. «Мне нужно поговорить с сестрой». Полосатая кошка сорвалась с места и направилась к Ледяной Ярости, не глядя на встающих со своих мест котов. Заметив Плеск, серая воительница, стоявшая подле её сестры, поспешно удалилась, догоняя соплеменников. Не на шутку разнервничавшаяся Плеск прибавила шагу, рассекая хвостом воздух и отчаянно размышляя, с чего начать. «Вот бы она не стала меня отталкивать…» Стоило Плеск приблизиться, как один только косой взгляд белой кошки заставил её замереть с поднятой лапой. Плеск случайно подошла к Ледяной Ярости со стороны отсутствующего глаза, что той, видимо, пришлось не по душе. Воительница племени Теней смотрела на Речную кошку с таким холодом, так надменно, словно перед ней стояла не её родная сестра. Будто они — враги и всю жизнь, с самого рождения, были ими. «С недавних пор, скорее всего, так и есть», — с тяжёлым сердцем подумала Плеск, но заставила себя проглотить вставший в горле ком.  — Поздравляю тебя, — выдавила она, не зная, что сказать дальше. — Я…  — Мне твои поздравления не нужны, оставь их при себе, — Плеск подивилась голосу сестры: раньше она блеяла, как овца с пастбища Двуногих, сейчас же — по-змеиному шипела. С кем поведёшься, от того и наберёшься.  — Постой… — Ледяная Ярость собиралась немедленно уходить, и Плеск совсем растерялась. Полосатая воительница чувствовала: их разговор будет важен для них обеих, но как правильно подобрать слова, чтобы и извиниться, и ненароком не обидеть Ледяную Ярость ещё больше? — Погоди, Снеголапка! — До Плеск не сразу дошло, что она по привычке назвала сестру ученическим именем. Разумеется, Ледяная Ярость восприняла оговорку Плеск за оскорбление. Вздыбив белую шерсть, кошка воинственно сверкнула единственным глазом:  — Нам не о чем с тобой разговаривать. И да, я больше не Снеголапка, ясно тебе? Я воительница, меня зовут Ледяная Ярость, постарайся это запомнить! — Едва она договорила, как со стороны поваленного дерева раздался окрик дочери Ослепительной Звезды:  — Ледяная Ярость, ты где? Все давно ушли!  — Уже иду, Сероспинка, — совершенно другим тоном — гораздо доброжелательнее — отозвалась молодая воительница, отвернулась от сестры и довольно резво помчалась прочь, оставив Плеск в одиночестве. Ледяная Ярость даже не поинтересовалась, какое воинское имя получила Плеск, и это ещё раз подтверждало то, что ей наплевать. Небывалая грусть всколыхнулась в груди Речной кошки, когда она смотрела вслед удаляющейся сестре, и не успела Плеск догнать Ледяную Ярость, как заметила приближающегося к ней Гладкошкура. Кровь мгновенно прихлынула к ушам воительницы. Получается, он всё видел и слышал?! Однако воин и не думал что-то говорить ей, а Плеск вдруг с ужасом поняла, что плачет. Всхлипывая, кошка уставилась на собственные лапы, расплывающиеся перед её взором; в голове полосатой кошки навязчиво стучала, как дятел по дереву, фраза Ледяной Ярости: «Нам не о чем с тобой разговаривать…» Было ли ей больно? Да. Обидно? Немного. А если немного, то почему тогда слёзы никак не желали останавливаться?.. Плеск несказанно удивилась, когда почувствовала тёплую шерсть Гладкошкура, прильнувшего к ней боком.  — Тише, успокойся, — Хвостом воин ласково поглаживал кошку по спине, — что она тебе наболтала?  — Ты, конечно же, не слышал, — огрызнулась Плеск, изо всех сил пытаясь взять себя в лапы, но у неё ничего не выходило. Из-за чего она расплакалась, как малый котёнок, которому мать запретила покинуть детскую? Из-за едких слов Ледяной Ярости? Или из-за своей нерешительности, потому, что не получилось так, как Плеск хотела?  — Слышал, но не всё, — спокойно отвечал Гладкошкур.  — Гладкошкур, Плеск! — Сам разъярённый Ивозвёзд показался на поваленном дереве; увидев плачущую воительницу, он заметно смягчился: — Что тут произошло? «Ещё тебе лезть в наши с сестрой разборки не хватало!» Плеск принялась лихорадочно соображать, как выкрутиться, тем самым дав Гладкошкуру шанс её опередить:  — Это я виноват, Ивозвёзд, — Тёмно-бурый воин притворно потупил глаза, — я… я обидел Плеск. Мы с ней немного повздорили, и, в общем… вот. «Зачем же тебе меня выгораживать?»  — Гладкошкур, неужели ты до сих пор не знаешь, что к котам, а в особенности, к своим соплеменникам, нужно относиться с уважением? — раздражённо поинтересовался предводитель, поведя усами. — А тебе, Плеск, хватит реветь — ты взрослая кошка, воительница, всё-таки. Злость вскипела в душе Плеск подобно воде в бурлящем потоке. У кошки появилось поистине огромное желание оборвать Ивозвёзда, и Плеск в последний момент сдержала чуть не слетевшую с языка колкость.  — Спасибо, — одними губами прошептала она Гладкошкуру. Они поплелись следом за Ивозвёздом. Когда, поскользнувшись, Плеск чуть не улетела прямиком в ледяную воду, Гладкошкур вовремя оттащил её назад. Конечно, каждый уважающий себя Речной кот умел и любил плавать, но неожиданно поднявшийся колючий ветер напрочь отбил у Плеск желание мочить шерсть. Ей стало немного не по себе от этой заботы со стороны Гладкошкура, но и отталкивать тёмно-бурого воина она тоже категорически не хотела. Через некоторое время троица догнала томившихся в ожидании Речных котов; слёзы Плеск окончательно высохли, она успокоилась, всеми силами пытаясь забыть о неудачном разговоре с сестрой.  — Слава Звёздному племени! Я уж думал, совсем состарюсь, пока вы соизволите прийти, — процедил вечно недовольный Космач, и на этот раз Плеск его прекрасно понимала. «Я, вправду, задержалась надолго», — Горячий стыд прокатился по шкуре молодой воительницы. Ивозвёзд снова возглавил отряд, и Речное племя повернуло назад, на свою законную территорию. Коты побрели вдоль берега озера; Плеск мечтала поскорее добраться до лагеря, зайти в воинскую палатку, упасть на моховую подстилку и мгновенно уснуть. Лапы её подкашивались, мысли путались, усталость потихоньку овладевала телом, с каждым шагом полосатую кошку всё больше клонило в сон — короткая и бессмысленная беседа с Ледяной Яростью забрала у неё последние силы. Единственное, что не позволяло Плеск сомкнуть глаз прямо на ходу, — воспоминания о сестре. Кошка часто вздрагивала, усиленно отгоняя от себя тревожившие её думы, зато рядом, бок о бок с ней, шагал Гладкошкур, обняв воительницу хвостом, и она была безумно рада молчаливой поддержке с его стороны. Но тоскливая пустота всё равно разливалась в душе Плеск, стоило ей припомнить оскаленную пасть Ледяной Ярости, её вставшую дыбом белоснежную шерсть и твёрдую решимость во взгляде… Эта кошка изменилась и теперь ненавидит её, должно быть, как и Гладкошкура. К тому же Плеск не смогла сказать Ледяной Ярости всё, что собиралась, то, в чём нужно было обязательно признаться… «Так какая же из меня сестра?»