Жила-была кошка

Сначала собственная мысль показалась Ледяной Ярости неправдоподобной, она даже пыталась уговорить себя отказаться от выполнения задуманного, но жажда помочь соплеменникам и насолить Прибрежной Звезде была сильнее здравого смысла. План оказался предельно прост: Ледяная Ярость собиралась дождаться Ночи половины луны, незаметно покинуть лагерь племени Теней и отправиться к Речным котам. Далее воительница должна была выяснить обстановку, например, понять, пуста ли пещера целителей — Росянка или Ракушечник запросто могли остаться в лагере, чтобы присматривать за больными, — а уже после этого тихонько прокрасться внутрь, забрать порцию кошачьей мяты и рвануть обратно. Забрать, ибо Ледяная Ярость не считала своё дело воровством.  — Я всего-навсего позаимствую у Прибрежной Звезды то, что она и так обязана нам отдать, — бормотала она, будто стараясь успокоить саму себя. Реакция на её действия Ослепительной Звезды или других её соплеменников ничуть кошку не пугала. Ледяная Ярость свято верила: племя Теней побушует и успокоится, осознав, как она рисковала собой, пробираясь посреди ночи в лагерь врагов ради спасения двух жизней! Ледяная Ярость, по-прежнему восседая в тени детской, снова и снова прокручивала в голове план. Её буквально трясло в предвкушении исполнения своей миссии, ведь до похода целителей к Лунному Озеру оставался один день… Но с другой стороны Ледяная Ярость побаивалась. Нет, вовсе не бешенства Ослепительной Звезды или Ворона, а того, что что-то пойдёт не так. «Брось! — повторяла воительница, усилием воли подавляя растущее чувство тревоги, — если нигде не оплошаешь, мятой станет располагать твоё племя, а не рыбомордые!» Меж тем день закончился, солнце испуганно скрылось за деревьями, подгоняемое наступающей со всех сторон темнотой. С наступлением сумерек резко похолодало; Ледяная Ярость ненадолго отвлеклась от мыслей и распушила длинную шерсть, чтобы хоть как-то согреться, про себя проклиная надоевший мороз. Из палатки Травки всё чаще и чаще слабо доносились звуки кашля. «Бедные малыши, — Жалость к Капельке и Мягколапу пронзила сердце воительницы, — ничего, крепитесь! Скоро у племени Теней появится то, что обеспечит вам выздоровление». Пестревшее самыми разными красками небо — от золотисто-красного до тёмно-синего — медленно застилали приходящие из дали снежные тучи. Ледяная Ярость шкурой чуяла: этой ночью разразится самый сильный снегопад из всех, что доводилось переживать котам в тот сезон Голых Деревьев. «Лишь бы палатки выдержали вес снега, в остальном никакая метель нам не страшна». Позже, когда её соплеменники отправились спать, Ледяная Ярость ёрзала на моховой подстилке, постанывая во сне: белой кошке снились кладовая Речных целителей, полная кошачьей мяты, и свирепые крики да жуткий оскал ненавистной ей Прибрежной Звезды, от которого невольно бросало в дрожь.

***

Спустя целый день зудящего ожидания, показавшийся Ледяной Ярости вечностью, настал её звёздный час. У Травки она выяснила, что оруженосцам стало заметно хуже. Едва забрезжил рассвет, как Иглоушка первая покинула воинскую палатку и помчалась к детям, правда, светло-коричневая кошка не позволила ей долго сидеть с Капелькой и Мягколапом, вежливо попросив несчастную мать уйти ещё до полудня. Опёнок всё так же молчал, не делая никак попыток заговорить с кем-либо первым, впрочем, воины не решались лезть к рыжему воину — все прекрасно понимали, насколько ему тяжело. В остальном этот пасмурный день ничем не отличался от сотни таких же, разве что снегопад, как и предполагала Ледяная Ярость, оказался наиболее сильным — после бури крыши палаток прогнулись, и Ослепительная Звезда отдала распоряжение слегка укрепить укрытие старейшин, беспрестанно жаловавшихся на «ужасные скрипы, что спать нам мешают». Приближалась ночь, а Ледяную Ярость постепенно охватывало непонятное чувство — то ли нетерпение, то ли волнение. Лёжа в воинской палатке и выжидая, пока остальные воины уснут, раздражённая собственными колебаниями кошка мысленно отвесила себе оплеуху. «Хватит трястись, как лист на ветру! Радуйся, что Речное племя тебе достаточно знакомо». И это действительно было так. В лагере соседей Ледяная Ярость знала каждую палатку, каждый кустик и уж тем более пока не забыла, где располагалась пещера целителей с запасами лекарственных трав. Вот в чём заключалось главное преимущество одноглазой кошки, которое она собиралась с толком использовать. Когда серебряная половинка луны, прикрытая белоснежными облачками, добралась до верхушки чёрного небосвода, Ледяная Ярость, неслышно ступая, выбралась из воинской палатки, напоследок убедившись, точно ли спят все её соплеменники. В ту ночь стражу несла Чернушка, неподвижно сидевшая у входа в лагерь, поэтому, чтобы избавиться от лишних расспросов, Ледяная Ярость как можно быстрее прокралась к тайному лазу за детской, о котором узнала благодаря Иглоушке, и нырнула в проход между переплетённых ветвей ежевики. Очутившись вне лагеря, воительница обогнула его, дабы Чернушка ненароком не заметила её, и бегом пустилась по лесу. Колючки цеплялись за её шерсть, лапы проваливались в сугробы; один раз Ледяная Ярость умудрилась пораниться обо что-то острое, скрытое под снегом, но не обратила внимания на жгучую боль. Свежий воздух наполнял лёгкие воительницы, мороз пробирался под её шкуру, подгоняя кошку вперёд на пару с мыслями о том, что ей следует поторапливаться. «Вдруг я не успею? — Холодок страха прополз по спине Ледяной Ярости, она остановилась возле заснеженной Гремящей тропы, чтобы немного перевести дух. — Тогда плохи мои дела!» Вблизи замаячила граница с Речным племенем. Три мощных прыжка — и она была пересечена. Заброшенная Гремящая Тропа осталась позади, а Ледяная Ярость на всякий случай сбавила шаг, опасаясь, как бы её кто-нибудь не заметил, что представлялось маловероятным. Какой мышеголовый дуралей, кроме неё, станет скитаться по лесу вместо того, чтобы отдыхать в тёплой уютной палатке? Пройдясь по территории Речного племени, где деревья встречались гораздо реже, чем на землях Сумрачных котов, белая кошка завидела неподалёку знакомый с детства, покрытый корочкой льда ручей, которого она когда-то боялась больше смерти. Перемахнув через него, Ледяная Ярость проследовала дальше — туда, где располагался некогда её лагерь… Осознание того, что она намеревается нагло обворовать котов, ранее приходившихся ей соплеменниками, дошло до Ледяной Ярости, заставив её на миг задуматься. «Надо выкинуть все бредовые мысли из головы! — Воительница сердито рыкнула сквозь сжатые зубы, вцепившись лапой в куст, загораживающий лагерь и являющийся стеной детской. — Я живу с Сумрачными котами. Они — моя настоящая родня!» Для Ледяной Ярости, привыкшей к аккуратной ежевичной ограде лагеря племени Теней, убежище Речных котов теперь казалось убогим. Засохшие, покрытые снегом камыши, некогда служившие защитой для палаток и неплохо поглощающие звуки, придавали лагерю какой-то унылый, мёртвый вид, как и белые от снега булыжники, россыпью окружающие кусты. «Неужели в пору Голых Деревьев здесь так… некрасиво?» — поморщилась Ледяная Ярость, обходя лагерь и пытаясь найти прореху, через которую можно было бы смело протиснуться. Она не ведала, кто в ту ночь охранял сон Речных котов, но надеялась, что отсюда её не видно и не слышно. В лагере царила звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим сопением, доносившимся из воинской палатки, так что Ледяная Ярость отчётливо различала тяжёлый стук собственного сердца. Крадучись, словно тень, белая кошка шмыгнула к кусту боярышника, склонившему ветви к самому ручью. Землю под его корнями вымыло течением, из-за чего в образовавшейся яме всегда стояла вода, а прямо над ней, в песке, была пещерка, где Речные целители хранили свои запасы, — туда-то Ледяная Ярость и планировала пробраться. Никаких подозрительных звуков и запахов из пещеры не доносилось, и это вселило в воительницу немного уверенности. Чувствуя, как дрожат от напряжения её лапы, кошка мелкими шажками направилась к заветному месту. Взору Ледяной Ярости предстала почти пустая кладовая, когда-то, насколько она помнила, наполовину заполненная свёртками с ценными растениями. Безостановочно оглядываясь, воительница приметила ноготки, календулу, остатки мать-и-мачехи… Ледяная Ярость задела хвостом какой-то листочек, лежащий от кошки как раз со стороны её отсутствующего глаза, и рассыпала по полу пещеры маковые семена, на которых впоследствии чуть не поскользнулась. «Где же кошачья мята?» — Она завертела головой в поисках нужной травы, пока не обнаружила небольшой свёрток в самом дальнем углу пещеры. Стремглав кинувшись туда, Ледяная Ярость бережно развернула берёзовые листья и достала горстку высушенных листочков. «Моя задача практически выполнена», — Безмерно довольная, Ледяная Ярость ощутила прилив гордости за себя. Скоро Капелька с Мягколапом получат необходимую им порцию лекарства и обязательно пойдут на поправку! Перебрав кошачью мяту и внимательно её осмотрев, Ледяная Ярость решила, что возьмёт полностью весь довольно небогатый запас, а пустой свёрток отшвырнула прочь — нечего заметать за собой следы, Речное племя всё равно быстро догадается о пропаже. Пускай Прибрежная Звезда беснуется, когда узнает об исчезновении кошачьей мяты, пускай Ослепительная Звезда отчитывает её за воровство — пусть делают что им угодно, Ледяной Ярости было по сути всё равно. Самым главным для неё по-прежнему оставалось выздоровление оруженосцев, к тому же, её совершенно не беспокоил гнев Прибрежной Звезды. «Кишка у неё тонка нападать на нас, на племя Теней!» И всё закончилось бы просто превосходно, если бы Ледяная Ярость действовала чуточку быстрее и не забывала о том, что она всё-таки находится не у себя дома, а в окружении неприветливо настроенных Речных котов, которые вряд ли обрадуются ночному визиту… К несчастью для Ледяной Ярости, стоило ей переступить порог кладовой, как она нос к носу столкнулась с Крапчатой и чуть не выронила драгоценную мяту. «Мышиный помёт! — Кошка непременно выругалась бы вслух, если бы её пасть не была занята травами. — Неужто она сторожила лагерь и каким-то образом услышала шум?» Воинственно распушившись, Крапчатая заверещала во всё горло:  — Чужаки! Чужаки в лагере! — Сердце Ледяной Ярости замерло на мгновение, а затем заколотилось с утроенной силой. Из палаток высыпали Речные коты, и у Ледяной Ярости сложилось впечатление, будто они не спали вовсе, а ждали сигнала Крапчатой. В считанные секунды бывшие соплеменники белой кошки окружали несостоявшуюся воровку; одни из них взирали на неё с недоумением, другие с враждебностью, третьи — с ужасом, как только различали зажатую у неё в пасти кошачью мяту. Деваться было некуда. Пути к отступлению оказались отрезаны. Прибрежная Звезда оттолкнула скалившуюся Крапчатую в сторону и замерла напротив Ледяной Ярости. От одного вида Речной предводительницы кошку воротило — настолько та была ей противна. С всклокоченной шерстью, затуманенными после сна глазами, Прибрежная Звезда ничуть не меняла выражения морды: оно по-прежнему оставалось надменным.  — Немедленно прочешите территорию! — рявкнула она через плечо нескольким воинам, которые тут же бросились к выходу из лагеря. — Что ты… — Палевая кошка подавилась собственными словами. Крапчатая позади предводительницы сдавленно ахнула, многие Речные коты последовали её примеру, и в их глазах отразилось неподдельное удивление. Ледяная Ярость проследила за устремлёнными на неё взглядами и… обомлела. Воительница неожиданно поняла, что больше не сжимает в зубах кошачью мяту, — снег под ней усеивали разорванные в клочья, жестоко растоптанные листочки. Единственное и настолько редкое лекарство от Зелёного Кашля обратилось в прах. Сомнений не оставалось — это сделала она сама, но по неизвестной ей причине Ледяная Ярость не понимала, как такое могло произойти — те несколько мгновений словно стёрлись у неё из памяти. Однако особо расстраиваться Ледяная Ярость не спешила. Напротив, она, запрокинув голову, неожиданно для себя рассмеялась. Никогда воительница не замечала за собой столь мерзкого истерического смеха, от которого ей самой становилось тошно, но остановиться у неё не выходило. Тогда Ледяная Ярость испытывала какое-то новое чувство — оно вроде бы радовало белую кошку донельзя и в то же время оставляло у неё на душе неприятный осадок. Безусловно, это было злобное торжество.  — Нет у вас больше кошачьей мяты, ха-ха-ха!.. — Безумие ненадолго одержало верх над Ледяной Яростью. Немедленно взять себя в лапы у неё не получилось. «Племени Теней не досталось лекарства, зато я навсегда отобрала его у Прибрежной Звезды!»  — Ты что натворила, дура? — Взбешённая Речная предводительница низко зарычала на Ледяную Ярость.  — То, что должна была. — Ледяная Ярость поразилась, заслышав собственный невозмутимый голос. Странно, внутри у неё всё содрогнулось от одного только крика палевой кошки, но каким-то чудом воительница всё равно сохраняла самообладание.  — Ты ответишь за это, — Светло-зелёные глаза Прибрежной Звезды сузились, она вся напряглась, словно змея перед броском.  — Плевать, — сухо отвечала Ледяная Ярость, впиваясь когтями глубоко в снег. — Помнишь, однажды на Совете я сказала, что ты поплатишься за обман? Бедняга… Знаешь, мне даже немножечко жаль тебя, и вас, Речные коты, тоже, честное слово. Из-за жадности вашей предводительницы вы потеряли кошачью мяту. Но видишь ли, Прибрежная Звезда, «немножечко» не помешало мне исполнить обещанное. «Великое Звёздное племя, это не мои слова, я не могу такое говорить!» — вопил голос разума, однако Ледяная Ярость и не думала к нему прислушиваться. Ненависть вперемешку с затаённым испугом, мимолётное сожаление и злорадство — смешанные чувства переполняли воительницу, её разрывало от них. Почти всё Речное племя единогласно разразилось звонкими криками:  — Как так можно?  — Возмутительно…  — Ты просто сумасшедшая! «Они правы, наверное, я действительно сошла с ума…» — Отыскав глазами сестру, Ледяная Ярость криво ухмыльнулась ей. Голубые глаза Плеск, до этого светившиеся непониманием, тут же наполнились неистовой злобой. Тёмно-бурый Гладкошкур, ни на шаг не отходивший от Плеск, хмурился, что-то успокаивающе шепча ей на ухо. «Давайте, испытайте то, что пережило моё племя, когда мы остались абсолютно беззащитны перед Зелёным Кашлем!» — Ледяная Ярость задохнулась от собственного презрения к полосатой кошке, когда-то приходившейся ей родной сестрой, — так давно, что казалось, будто с тех пор прошла тысяча лун. Янтарь не отводил прищуренных глаз от Ледяной Ярости, которая обводила Речное племя горящим взором. Внешне отец воительницы сохранял полное спокойствие, на его морде не отразилось ровным счётом никаких ярких эмоций. «Отец? — горько усмехнулась Ледяная Ярость, и обида накрыла её подобно волне. — Он мне никто, как и остальные Речные коты!» Знакомая Ледяной Ярости с раннего детства тёмно-серая кошка одна из немногих не принимала участия во всеобщем бесновании. Клыкозубка не мигая уставилась на Ледяную Ярость, и в её взгляде не было обвинения или гнева — она просто-напросто недоумевала, не до конца осознав, что конкретно случилось. Именно в тот момент и именно перед ней Сумрачной воительнице впервые стало совестно за свой проступок.  — Довольно! — Прибрежная Звезда мигом оборвала вопли соплеменников. Она шагнула вперёд, склонившись над прижавшейся к земле Ледяной Яростью, её длинные закрученные усы коснулись носа воительницы, от чего та дёрнулась как ошпаренная. — Не знаю насчёт собственной кары, но тебя она ожидает точно. Булыжник, Космач! — Оба воина вытянулись по струнке, слушая приказ предводительницы. — Отведите нашу гостью за детскую, к зарослям ежевики, будете по очереди сторожить её всю ночь. Ближе к рассвету вас сменит Янтарь, дальше — посмотрим.  — Поняли, — ответил за обоих Космач. Ледяная Ярость внезапно вспомнила, что этот старый кот был её самым первым наставником. «Сварливым, вредным, и всё-таки… А сейчас мы с ним враги». Липкий страх обволакивал сознание воительницы, но боялась она вовсе не за себя — Ледяная Ярость переживала за племя Теней. Что-то подсказывало ей: Прибрежная Звезда не оставит этот инцидент без должного внимания и, судя по её хитрой физиономии, Речная предводительница уже строила какой-то коварный план. Скверная складывалась ситуация: они мстили друг другу, вплетая в свои дела ни в чём не повинных котов, причём Ледяная Ярость, разглядывая остатки испорченной кошачьей мяты, успела не раз раскаяться. «Прибрежная Звезда правильно назвала меня — я жалкая мышеголовая дура! — Она заставила себя отогнать переживания прочь, но все её попытки не увенчались успехом. — Интересно, чем я думала, когда мне в голову стукнуло украсть у Речного племени лекарство?» После провала Ледяной Ярости над племенем Теней нависла угроза в виде соседей. После совершённой воительницей глупости неприятности ждали всех её соплеменников без исключения, ведь Прибрежная Звезда была явно не из тех кошек, что легко прощают, входят в положение окружающих… И отныне Мягколап с Капелькой были абсолютно безнадёжны… По её милости. Ледяной Ярости почудилось, словно земля резко ушла у неё из-под лап. «Что я наделала?» Космач и Булыжник не медля привели указания предводительницы в исполнение: они грубо затолкали Ледяную Ярость в кусты ежевики, плотной стеной обступающие детскую, затем Космач удалился прочь, а Булыжник остался на посту. Пугающие тени от ветвей соседних кустов тянулись к воительнице, слабый лунный свет почти не проникал в заросли, оставляя белую кошку на растерзание полумраку. Достоинством её временного «укрытия» являлось то, что сквозь колючие плети ежевики и узкий, но какой-никакой проход довольно хорошо просматривалось происходящее в лагере — впрочем, в своём и без того затруднительном положении Ледяной Ярости было значительно проще искать плюсы, чем минусы. Булыжник, громко зевнув, уселся возле прохода, не спуская с воительницы неприязненного взгляда. Ледяная Ярость уставилась на серого кота в ответ. «Ха, какая ещё гостья? — возмущённо думала Ледяная Ярость, продолжая играть с Булыжником в гляделки. — Пленница, вот кто я здесь!» Пленница в племени, где она родилась… Абсурд, да и только. Тем временем Речные коты, успокоенные проникновенными словами Прибрежной Звезды о суровом наказании Ледяной Ярости, разошлись по палаткам, по дороге переговариваясь вполголоса. Плеск демонстративно не желала глядеть на сестру, Гладкошкур всё время находился рядом с ней, обнимая её хвостом; Ледяная Ярость с любопытством приметила, что полосатая кошка чересчур странно передвигается. «Не заболела ли моя сестрёнка?» Мгновенно переключившись на другую мысль, Ледяная Ярость принялась лихорадочно размышлять, как бы незаметно удрать. Прямо сразу было нельзя: Речное племя не спало, заросли ежевики охранялись на удивление бодрым Булыжником, а предводительница со своим прихвостнем Дождегривом почему-то так и не разошлись по палаткам. Воительница не собиралась снова подвергать себя риску, ей хватило и первого печального опыта. «Лучше дождаться, пока все заснут, а потом либо заговорить зубы моему сторожу, либо нежданно-негаданно наброситься на него, сбив с толку, и ускользнуть, пока никто ничего не сообразил», — Но сомнения одолевали белую кошку, поэтому ей приходилось отметать одну идею за другой. Когда Прибрежная Звезда и её глашатай остались посреди поляны в одиночестве, Ледяная Ярость набралась смелости и поинтересовалась как можно небрежнее:  — И что ты задумала? Каково моё наказание? Справедливое, я надеюсь?  — Не беспокойся… — Палевая кошка обнажила поистине огромные клыки, растянув губы в ядовитой улыбке. Так же ухмыляющаяся Прибрежная Звезда недавно снилась Ледяной Ярости. Она пожалела, что иногда её сны воплощались в реальность. Дождегрив выглядел обескураженным, видимо, серый глашатай до сих пор дивился опрометчивым действиям Ледяной Ярости, но та не обращала внимания на его укоризненный взгляд. Булыжник же старательно делал вид, будто его тут нет, хотя нервный стук хвоста воина-охранника по снегу хорошо слышали все присутствующие на поляне.  — Ты совершила огромную ошибку, Ледяная Ярость, — многообещающим тоном изрекла Прибрежная Звезда спустя несколько секунд молчания, и её тихая угроза заставила шерсть на Ледяной Ярости зашевелиться, а сердце болезненно сжаться — от тягучего чувства вины и невыносимой тревоги за соплеменников. — Я воспользуюсь выпавшим мне шансом сполна…