Опасная игра

Принц Вулфрик всегда равнодушно относился к пирам, воспринимая воздаваемые монаршим особам почести как должное. На людях он высокомерно улыбался, брезгливо отмахивался от не слишком красиво оформленных блюд, не упуская случая наказать за подобные промахи поваров. Всегда тщательно следящий за своим внешним видом, он никогда не был им удовлетворен, воспринимая свою аристократичную бледность как несколько болезненную, и всерьез увлекался уходом за своими руками. Охота, сражения и прочие мужские занятия не способствовали тому, чтобы кожа на руках принца была мягкой и нежной, но он не уставал втирать в нее разнообразные крема, втайне покупая их у поставщика своей сестры. Пожалуй, безупречный вкус — единственное, что нравилось Вулфрику в сестре. Он до того привык смотреть на нее как на соперницу, что и забыл, как любил ее когда-то в детстве. Сейчас, сидя на пиру, устроенном в честь принца Артура, Вулфрик исподтишка метнул неприязненный взгляд на Аделину. Спокойная, красивая, очень естественная. Она рождена, чтобы быть принцессой. Она станет королевой. Она, незаконная дочь его отца. А он, наследный принц по праву рождения, останется ни с чем. Отец его ненавидит. Лишь вопрос времени, когда король Альберт передаст все права на королевство своей дочери вместо сына. Вулфрик знал это, чувствовал, но ничего не мог с этим поделать. Здесь он был бессилен; оставалось только ждать и смириться. Он уже пытался обеспечить себе беззаботное будущее — даря Аделине подарки, улыбаясь ей, пытаясь угодить ей. Впрочем, он не особо старался — не так-то просто заставить себя дружить с той, которая, без сомнений, отнимет у него трон. Утешало лишь одно: судя по виду Артура, он также не был особо рад празднику. Хотя гость из Камелота и старался быть приятным собеседником, видно было, что мысли его где-то далеко отсюда, и ему не терпится попрощаться и уйти. К счастью, пир не длился слишком долго, и после того, как король покинул зал, стали расходиться и приглашенные дворяне. Принц Артур, пробормотав себе под нос пожелания спокойной ночи, выскочил из зала, Аделина была более многословной. Очевидно, у нее было хорошее настроение, поскольку леди попросила брата проводить ее до покоев, и Вулфрик нехотя взял сестру под руку. — У тебя все хорошо, брат? — поинтересовалась Аделина по пути. — Ты очень немногословен. Принц повернулся к ней и в мгновение ока изобразил на своем сосредоточенном лице улыбку — годы тренировок. — Я просто устал. Поскорее бы лечь спать. — Я просто умираю, как хочу спать, — зевнула девушка. — Прекрасно тебя понимаю. Что ж, если все дело в этом… — Да, — оборвал ее Вулфрик, — дело именно в этом. Доброй ночи, Аделина. И он оставил ее у двери, удивленную, провожающую его взглядом. Еще бы, обычно она не искала с ним встреч, не спрашивала о его настроении, очень неохотно принимала его братские знаки внимания, подозревая, что на самом деле он просто хочет купить ее дружбу. Вулфрик понимал, что ему, возможно, не следовало упускать свой шанс. Но он внезапно увидел заворачивающего за угол отца в сопровождении своего главного советника. Очевидно, король Альберт не направился к себе, как говорил. Почему? Почему ему понадобилось бродить по коридорам в сопровождении лорда Бастиана — уже очень старого воина, здоровье у которого было уже очень шаткое. Он даже ведь не присутствовал на пире — лекарь строго-настрого запретил ему пить. Вулфрик с кошачьей грацией ловко и неслышно преодолел лестничный пролет, взлетел вверх по ступенькам и прижался к стене как раз вовремя, чтобы обернувшийся король Альберт не увидел подслушивающего сына. — Сир, что случилось? — очень взволнованно спросил лорд Бастиан. — Вы послали за мной в замок, сказали, что это срочно… — Мне думается, пришло время, друг мой, — тихо ответил король, удостоверившись, что поблизости никого нет. — Я полностью уверен в том, что трон следует завещать моей дочери. Притаившийся Вулфрик вынужден был зажать себе рот рукой, чтобы скрыть возмущенно-ошеломленный вздох. Он, конечно, был в курсе мыслей отца, но не думал, что тот примет решение так скоро. — Сир, это большой шаг. Вы уверены? — Сегодня приехал Артур, сын Утера Пендрагона. Слышал о нем? — Конечно, сир. — Я впервые видел его. Со слов Вулфрика я не смог составить себе представление о принце. Но теперь, когда я видел его, говорил с ним, а учитывая его происхождение, я решился, Бастиан. Это достойный кандидат на руку моей дочери. Она станет великой королевой, а имея в мужьях Артура Пендрагона, моя дочь еще сильнее укрепит мощь королевства. Утер возражать не будет. Дело осталось за малым — получить согласие Аделины и принца. — Не так уж это мало, — трезво возразил лорд Бастиан, озадаченно почесывая свою седую голову. — Не забывайте, сир, они молоды, а молодежь так капризна… — Я помню, с каким трудом ты выдал замуж свою дочку, — со смехом ответил король. — Но Аделина послушна. Она сделает все так, как я скажу. — Нет, если она дочь своего отца. Помнится, покойный король Идгар промучился несколько лет, пытаясь женить вас по расчету. Вы не сдавались, — улыбнулся Бастиан. — Но в конце концов я же послушался. Я женился на принцессе, которую выбрал отец, у меня родился сын… — А затем вы вернулись к любимой женщине, — указал лорд. — И от этой связи родилась леди Аделина. Дочь, которую вы всегда хотели видеть своей наследницей. Мы с вами давно уже друзья, сир, выросли вместе, вместе сражались, вместе принимали решения государственной важности. Я ваш главный советник, у нас нет тайн между собой. Могу я задать вам очень откровенный вопрос? — Конечно, друг мой, — спокойно ответил монарх. — Вы хоть когда-нибудь смотрели на принца Вулфрика, как на своего преемника? Видно было, что старый король напрягся. Его сын с силой вцепился в холодный камень, ломая ногти, над красивой формой которых трудился не один день не один слуга. -До недавних пор я думал, что да, — задумчиво сказал король Альберт. — Но, кажется, в глубине души я всегда хотел, чтобы королевой стала именно Аделина. Вулфрик закрыл глаза. Он чувствовал физическую боль — и она исходила не от его холеных пальцев, исцарапанных до крови о неровную стену. Болело где-то в груди, и если раньше он мог выпустить свои эмоции, сверкнув золотым огнем в глазах, сейчас этого не случилось. Только спустя пару секунд до мужчины дошло, что-то, что жжет ему глаза — вовсе не магия, а злые слезы. Да, они с отцом не любили друг друга. Раньше Вулфрик считал, что это из-за магии отец отвернулся от него, но выходит, не магия виновата. Вовсе не она. Магия была лишь предлогом. Вулфрик плохо помнил мать. Он знал, что она была принцессой, что она была красива — по фамильным портретам. Он был на нее похож: та же аристократичная бледность, те же черные, как смоль, волосы, даже черты лица. Только ее жизнь не испытывала, как его, и оттого взгляд у жены короля Альберта был открытый, ласковый… «Возможно, — вдруг подумал Вулфрик, — отцовская нелюбовь объясняется именно тем, что я так похож на мать…» Кем была мать Аделины? Вулфрик знал только, что она когда-то была фрейлиной при дворе. Чем она так пленила короля? — Стоит ли мне напоминать о том, что ваш план лишает вашего сына законного права на престол? — осторожно спросил главный советник. — Я уже обдумал этот момент. Я выделю Вулфрику пожизненное содержание. Я завещал сыну замок в горах, если он когда-либо задумает обзавестись потомством. Считаю, этого достаточно. — Уверен, принц посчитает иначе, Ваше Величество. — Вулфрику придется смириться. Это для его же пользы, Бастиан. Все, что я когда-либо делал, было для его пользы. Я искоренил в нем магию, чтобы моего сына не убили охотники на ведьм, чтобы другие короли не развязали с нами войну. Я лишаю его трона, чтобы он не наделал непоправимых ошибок — ты же знаешь характер этого мальчика, знаешь его пороки — он жесток, он всегда делает только то, что хочет… и его не интересует, если для достижения его целей придется убить невинного человека. — Если вы все уже решили, сир, зачем позвали меня? — явно не желая обсуждать принца, решительно спросил лорд Бастиан. — Чтобы рассказать тебе о моих планах, друг мой. И мне нужен совет, как бы поделикатнее намекнуть принцу Артуру о женитьбе… Проще, конечно, было бы вести переговоры с Утером, но раз уж принц здесь, следует воспользоваться случаем. — Конечно, сир. — Пойдем в зал переговоров, там будет удобнее, — предложил король. — Я уже устал. — Мои старые ноги гудят, — согласно кивнул лорд Бастиан. Шутя о чем-то по дороге, монарх и его советник удалились, так и не заметив немого свидетеля их разговора. Вулфрик, бледнее обычного, отделился от стены и сжал кулаки. Острые концы сломанных ногтей уперлись ему в кожу. Принц равнодушно оглядел кровь на ладонях. В былые времена он мог излечить мелкие царапины одним взглядом. Будь его магия при нем и сейчас, он был бы способен на гораздо большее. О, он мог бы разрушить каждый камень кладки замка, лишь бы он не достался Аделине! Он мог бы пытать отца, пока тот не подписал бы документ на наследование трона в его пользу. Он мог бы убить принца Артура за то, что одним своим присутствием тот создавал ему проблемы… Вулфрик слизнул кровь с пальцев, вспоминая, как сказал когда-то Мерлину, что без магии он стал сильнее. Было ли это правдой? Что он мог теперь, без магии? Но с ним остался его гибкий ум, хитрый, изворотливый. С наследством можно разобраться позже, главное сейчас — лишить отца надежды на союз с Камелотом. Лишить его верного союзника. Необходимо избавиться от Артура, немедленно. Важно убрать его из замка сейчас, время дорого, позже он продумает, как сделать так, чтобы такого желанного для отца брака не было.

***

Генри, закончив с уборкой в покоях своего господина, сидел на полу и клевал носом. Ему нельзя было уйти домой до прихода хозяина, а принц Вулфрик, похоже, решил основательно задержаться на пиру этой ночью. Внезапно дверь распахнулась, и слуга поспешно подскочил, низко склоняясь в поклоне, покорно складывая руки за спиной — но Вулфрик не обратил на него никакого внимания. — Хорошую игру ты задумал, отец, — пробормотал принц, взволнованно бродя по комнате. — Но тебе меня не обыграть! — Сир, ваши руки! — ахнул Генри, завидев мелкие ранки хозяина, и тут только Вулфрик повернулся к нему. Слуга испугался, что сейчас его накажут за то, что открыл рот без спроса, но принц как будто бы даже обрадовался: — Генри! Как удачно, что ты здесь. Найди мне Мерлина. И приведи сюда. — Но, сир, уже поздно… — Ты вздумал мне перечить?! — Н-нет, милорд… — пролепетал прислужник, съежившись под нависшим над ним господином. — Но я даже не знаю, где он… Вы же сказали, что он вам больше не нужен… Вулфрик усмехнулся, сделал шаг вперед и схватил Генри за подбородок. — Слушай сюда, ты, недоумок. Я хочу видеть Мерлина в своих покоях. Немедленно. Мне плевать, как ты его найдешь и как заставишь прийти сюда, но если в течение получаса я не увижу его здесь, я сделаю так, что ты больше никогда и нигде не найдешь работу. Вы с матерью подохнете с голоду, как твари. Глаза паренька расширились в страхе, и как только принц его отпустил, Генри с торопливым поклоном убежал прочь. Вулфрик медленно выдохнул и упал в кресло. Он не сомневался, что слуга выполнит его наказ. Они всегда выполняли. Они были послушны, его верные псы, лижущие ему руки… Строптивых он ломал. Самых непокорных убивал. У них просто не было выбора. Чтобы жить, они целовали ему пятки. Спустя какое-то время раздался тихий стук, и после разрешения войти в комнату протиснулся Генри; следом вошел Мерлин. Помня свой урок, он тут же опустил глаза. Вулфрик внимательно обвел его взглядом. Кажется, кто-то решил привести его внешний вид в порядок: аккуратная одежда по размеру, чистая обувь… Носок одного сапога смотрел в сторону двери. «Хочет уйти», — подумал принц и улыбнулся краешками губ. — Генри, в оружейную. Я хочу, чтобы мои доспехи блестели. Старый слуга не поднял глаз, но его лицо выразило некую тревогу и изумление, и он открыл рот, собираясь… — Хочешь сказать, что на дворе ночь? — подхватил Вулфрик. — Хочешь сказать, что чистил доспехи вчера? Хочешь сказать, что устал? Говори — и завтра у тебя не будет работы. Я считаю, ты был очень ленив сегодня и не заслужил права на сон. Как и следовало ожидать, Генри безропотно произнес: — Как прикажете сир. И тихо удалился. Похвально. Вулфрик откинулся в кресле назад и вновь посмотрел на слугу Артура, не проронившего ни слова. Все так, как он учил — глаза в пол, голова низко опущена… Самое время проверить этого мальчишку на верность. Подчинится ли этот слуга приказу, которому никогда не подчинился бы прежде? — Итак, Мерлин, — протянул принц, лениво потянувшись, с удовольствием подмечая, как волшебник вздрогнул при упоминании своего имени, — вот ты и здесь. Удивительно, что ты не вернулся в Камелот сразу после окончания службы у меня. Полагаю, ждал своего настоящего господина? Артур сейчас в замке. Поздравляю: ты скоро уедешь с ним. Не вижу радости на лице. Разве ты не этого хотел? Вернуться к своему другу? — он нарочно выделил последнее слово. Мерлин не пошевелился, как будто вся эта речь не была адресована ему. Вулфрик мысленно поздравил их обоих: слугу — за выдержку, себя — за правильное обращение с челядью, не смевшей и пикнуть без его разрешения. — Можешь говорить, — милостиво кивнул принц. Тон Мерлина был на удивление холоден и собран. — Пока я не планирую возвращаться в Камелот, сир. Это все, что вы хотели знать? «Да он злится, — понял сын короля, внимательно оглядывая слугу, — злится на Артура! Это очень кстати». — Посмотри на меня, — скомандовал Вулфрик, и встал как раз тогда, когда волшебник поднял взгляд. Чисто инстинктивно Мерлин отшатнулся — и его реакция понравилась хозяину покоев. Приятно было осознавать, что он внушил нужный трепет даже этому строптивому мальчишке. А ведь неделю назад он был совсем другим — позволял себе дерзить, смотреть в глаза и не подчиняться… — Должно быть, ты сообщил принцу Артуру о своем решении, я прав? Может быть, Мерлин, ты даже видеть его не хочешь? Ведь все твои беды именно из-за него. Из-за него ты здесь. Со мной. Маг продолжал молчать. — Скажи ему об этом, — вкрадчиво продолжил Вулфрик. — Скажи ему, чтобы уезжал — немедленно. — Разве я здесь не для того, чтобы вернуться к нему идеальным слугой? — наконец, произнес Мерлин. И в этот раз в его взгляде отразилось что-то новое — упрямство. То, чего в слугах быть не должно. — Да, теперь ты годишься для этого. Но ведь Артур отказался от тебя — забыл? К тому же, раз ты сам не хочешь уезжать, пойди и скажи ему об этом. Прямо сейчас. — Зачем вы позвали меня? Зачем вам нужно, чтобы Артур уехал? Вулфрик заскрежетал зубами. Не доучил. Слуги повинуются, не задавая вопросов. Слуги, говоря о знатных особах, называют титулы. Серьезные промахи. — Ты что же, требуешь от меня отчетности?! — выйдя из себя, он замахнулся для удара, и тут произошло сразу несколько вещей: Мерлин отступил, закрыв лицо руками, оступился и упал; в его глазах отразилось солнце, и невидимая преграда выросла между ним и принцем, не давая тому ударить мага. Вулфрик так и замер, глядя на эту картину: ошарашенный Мерлин, с вырвавшейся магией, защищавшей его… Но он испугался ее. И это подало принцу идею. Все еще не имея возможности пройти сквозь невидимую преграду, он опустился на корточки перед волшебником и ласково проговорил: — Если ты не убедишь Артура уехать завтра же, я расскажу ему о твоей магии. И тогда ты все же вернешься в Камелот, но уже не в качестве его слуги, а как осужденный на казнь. Что скажешь? Наслаждаясь выражением лица мага, принц распрямился и в своем обычном высокомерном тоне велел: — Пришли ко мне Генри. А сам — вон. И помни: часы тикают. Если не хочешь лишиться головы, ты сделаешь так, чтобы принц Артур завтра же покинул мое королевство.