Поезд в Средиземье

Билли снился ужасный кошмар, но когда он прекращался и начиналась реальность, понять не мог: и во сне и наяву его окружали одинаково мерзкие пугающие морды орков. Он не знал, сколько времени прошло с момента их пленения, не знал, как долго он трясся на спине громадного отвратительно воняющего орка и был ли у этих существ хоть один привал. Время от времени в кошмар врывался болезненный стон Доминика и грубые окрики урук-хай. Бойд отчетливо понял, что сон уступил место не менее мрачной реальности, когда несший его орк швырнул его на каменистую землю и разразился бранью, от которой кровь стыла в венах. В ответ ему раздались отборные ругательства на двух, а то и трёх языках сразу. Грубое наречие орд Сарумана резало слух и – из-за полной непонятности для актёра – пугало до судорог в крепко связанных конечностях. Билл лежал на боку. У его ног стоял начавший склоку орк и что-то яростно выкрикивал. Оглядевшись, насколько это было возможно, он убедился, что все видимые ему существа заняты непосредственным участием в разгоравшемся конфлитке или глумливым наблюдением за ним и никто не следит за мелким тщедушным полуросликом. Актёр попытался ослабить узлы на веревках. Безуспешно. Он принялся крутить запястьями что есть силы в надежде растянуть веревки. Неожиданно в порыве особого гнева носильщик яростно пнул хоббита по ступням и тот не сдержал вопля и от боли, и от полнейшей неожиданности. - Осади, Бурлуг! – Раздался рёв над Билли, и крепкая рука рывком схватила его и подняла в воздух. Резким движением поднявший его орк швырнул кому-то из стоящих рядом, и пара цепких когтистых лап ухватила полурослика, до боли сжав плечи. Несмотря на крайне неприятные ощущения, такой перемене Бойд был рад – его взору теперь была доступна полная картина происходящего. - Шарку доверил нам дело! Мы выполняем! – Рычал тот самый поднявший Билли. – Недовольные могут проваливать на все четыре стороны и молиться Оку и самому Морготу, чтобы не попасться мне на глаза снова! - Я тебе не ишак, Углук! Сколько можно тащить этих крысёнышей на себе?! – Низким гортанным голосом произнёс несший Билли орк. – Я устал и хочу жрать! - Достань запасы и завали своё хлебало! Двигаем и смотрим в оба, мы вошли в край лошадников! - Может, хоть кониной попируем! – Плотоядно облизнулись несколько мелких орков, очень похожих на тех, каких Билли видел в Мориа. - Зачем уповать на лошадиные трупы, если вот перед нами вкуснейшее мясо? – Раздался противный скрипучий голос. Вперёд вышел косоглазый монстр, и глаза его, устремлённые на Пиппина, горели чем-то тёмным и по-настоящему ужасающим. - Я устал повторять: они пленники, а не еда, Гришнак! – Рявкнул тот, кого назвали Углуком. – Или вас там в Мордоре не учат приказы выполнять?! - Но ведь мы всё равно их тащим на себе! Как насчет хотя бы ног? Углук зарычал, молниеносным движением обнажил чуть загнутый на конце клинок и, резко замахнувшись, обезглавил стоявшего рядом с Гришнаком орка. Под всеобщий рёв и улюлюканье он резко нагнулся и поднял голову. - Это всё, на что ты можешь рассчитывать, пока ты на наших землях, мордорская крыса! – Грубый голос Углука перекрыл шум остальных, и с этими словами он швырнул в руки Гришнаку отрубленную голову. Тот и не подумал ловить её. Голова ударилась в его грудь и упала к ногам. Гришнак бросил быстрый взгляд вниз, а потом неприятно осклабился, уставившись на Углука. - Советуешь блюдо? Поговаривают, что ты ешь мертвечину. Предводитель айзенгардских орков вплотную подошёл к косоглазому из Мордора и процедил. - Ты будешь первым! Затем обвёл взглядом остальных и выкрикнул: - ХВАТИТ ТРЁПА! ШЕВЕЛИТЕСЬ! Несколько мелких орков схватили обезглавленный труп и потащили с собой. Пиппина затошнило от одной мысли о правоте слов Гришнака. Урук-хай снова пришёл в движение, и Бойд продолжил своё вынужденное путешествие, болтаясь на спине уже другого орка вместо бунтовщика-Бурлуга. Новый носильщик перебросил его через шею как тушу животного и припустил бегом. Билл мог смотреть строго вперёд, но сейчас его занимала не видимость дальнейшего пути, а то, что за всё время возникшей перепалки он не видел и не слышал Мерри. Немного успокаивало только то, что Гришнак говорил не о пленнике, а о пленниках. Значит, с Домом всё в порядке. «Если вообще можно так говорить, находясь в лапах орков», - невесело хмыкнул самому себе Бойд. Актёр то проваливался в беспокойную дрёму, то приходил в себя, а захватчики всё продолжали движение. Только с наступлением глубоких сумерек орки остановились на ночлег. Хоббита поставили на землю и, пиная и подгоняя, отвели в центр лагеря, где несколько орков раскладывали костёр. Толкнули на землю, проверили, достаточно ли крепкие узлы веревок на конечностях пленника, и отправились к остальным оркам – заниматься лагерем. Билли сел поудобнее, насколько это было возможно, и принялся вертеть головой по сторонам, выискивая взглядом Монагана. Очень быстро он увидел его: Дома, как и самого Билли только что, пинками направляли прямо к нему. Усадили, проверили узлы на веревках и оставили их вдвоём. - Ты как? – Шепнул другу Бойд, придирчиво осматривая друга. Первое, что бросалось в глаза – небрежно и криво перебинтованная грязным тряпьём голова, затем он заметил глубокую ссадину на подбородке и опухшую правую руку. - За что они тебя так?! - Пытался пробраться к тебе через Сарумановых орков, - прокряхтел Монаган. – Хотел убедиться, что ты в порядке – ты долго не приходил в себя после того, как тебя вырубили. Мне доходчиво объяснили, что я был неправ, а заодно связали ноги. Хоть в этом плюс – не нужно больше стараться поспевать за этими длинноногими уродами. Свист хлыста, вспарывающего воздух, заставил хоббитов вздрогнуть от неожиданности. В следующую секунду оружие хлестко лизнуло плечи пленников. - Заткнулись там! – Рявкнул стоявший за их спинами орк-охранник, и актёры послушно смолкли. Они молча наблюдали за вознёй вокруг, а когда, наконец, орки устроились ужинать странно выглядящим и пахнущим мясом (Билли некстати вспомнил слова Гришнака и вздрогнул от отвращения), украдкой взглянув на надсмотрщика, уплетавшего свою порцию и трепавшегося с другими отмеченными дланью, хоббиты снова заговорили, шепча еще тише, чем в прошлый раз. - Сколько дней мы уже путешествуем в компании наших новых товарищей? – Скороговоркой спросил Бойд. - С моим лицом работали в первый же день – то ли вчера, то ли позавчера. Не знаю, меня несколько раз вырубали. – Так же ответил ему Дом. Билл кивнул украдкой. Друзья немного помолчали. Животы громко урчали, требуя пищи, но стоило только взглянуть на брошенную им полоску вяленого мяса – того самого, что ели и сами орки – любые мысли о еде тут же испарялись. Мерри запрокинул голову к небу – звёзд не было видно за облаками, и это немного печалило хоббита. Ему казалось, что мягкий свет излюбленных светил эльфов успокоил бы его и придал бы мужество. Доминик не боялся лишений, голода, холода или опасностей природы – многолетняя закалка в съемках с самыми дикими существами планеты подготовила его ко всему этому. Но вот орки… Он слышал – то ли во сне, то ли сквозь сон – разговор о том, что их, хоббитов, ноги были бы неплохим завтраком и что Углук отказывает всем в этом деликатесе просто потому, что бережет лично для себя. Мерри не хотел думать, правда ли это, и не хотел делиться этой информацией с другом: достаточно было того, что слова эти набатом звучали в его голове, подпитывая его страх и подавляя волю. - Как думаешь, далеко до леса еще? – Отгоняя пораженческие мысли, шепнул он Билли. - Надеюсь, нет… Как думаешь, мне нужно обронить брошь из Лориэна? Бойд думал об этом с того момента, как орки устроили привал на ночь. С одной стороны, у всех актёров в руках очевидный козырь – знание будущего, по крайней мере, ближайшего. С другой – любая помощь может сослужить хорошую службу. Он глянул на изувеченного друга: избиение его не пугает. Пугает то, что он может не успеть сбросить брошь. Или, что ещё хуже, за его самовольничанье расплачиваться будет Дом. - Ты не сможешь обронить брошь незаметно, пока мы болтаемся на их спинах, - одними губами ответил тот, и Билли пришлось приложить усилия, чтобы понять его в неверном свете пляшущего огня. - Значит, нужно придумать, как снова идти ногами. В книге же мы шли сами, когда я бросил лист. - Может быть, уже утром мы побежим сами, и ты пожалеешь, поверь. Сидящие рядом орки взорвались гоготом и руганью, и хоббиты вздрогнули от испуга. Пока шум не стих, Дом придвинулся ближе к Биллу и прошептал ему в лицо: - Они не скупятся на подгоняющие удары хлыстом. По ногам в том числе. У меня рассеченная правая икра. Они залили рану своим отвратным пойлом и, не знаю, заразу может оно и убило, но боль от этого стала совсем невозможной, будто у меня медленно горит, разъедается плоть. Помни об этом, когда будешь проворачивать трюк с брошью! Пиппин склонился к Мерри и уткнулся лбом ему в плечо. - Я бы погладил тебя по кудрявой Пиппиновой голове ради успокоения, но у меня руки немного заняты, прости, - хмыкнул над ухом Бойда Дом. - Надеюсь, у Эла, Шона и Энди всё будет нормально, - неразборчиво пробормотал тот. - Спать, крысёныши! – Рявкнули у них над ухом, и хоббиты подпрыгнули от неожиданности. – Копите силёнки в своих тщедушных тушках, завтра своим ходом двигаетесь! Углук криво ухмыльнулся им, подозвал их надсмотрщика и что-то негромко приказал на орочьем наречии. Тот кивнул и сел прямо перед пленниками, положив обнаженный меч на колени. Билли и Доминик послушно легли на холодную землю, прижавшись спинами друг к другу в поисках тепла. Им обоим было интересно, что такого мог сказать предводитель их охраннику, но обсуждать даже не пытались. Однако и Бойд, и Монаган подумали об одном и то же - их стерегут не столько от попытки побега, сколько от некоторых решительно настроенных орков. Утомлённые актёры быстро заснули, но кошмары не дали им нормально выспаться. Помятые и вялые, утром они выглядели так, будто и вовсе не ложились. Придирчиво оглядев их кислые лица, Углук распорядился дать по глотку орочьего огненного пойла. Хоббитов небрежно поставили на ноги, встряхнули за плечи, прогоняя остатки сна, и сунули в глотку флягу с обжигающе-горьким, одинаково мерзким на вкус и запах напитком . Оно огнём прошлось по глотке - самочувствие не улучшилось, но у них хотя бы появились силы двигаться вперёд. Мерри и Пиппину развязали ноги и развели по разным концам этой неорганизованной толпы, которую Углук называл ордой. Прозвучал клич на неизвестном актёрам языке, и орки снова пустились в бег. За каждым хоббитом бежал вооруженный хлыстом урук-хай, который отпускал глумливые шутки и просто ругательства в адрес полуросликов, угрожая познакомить их ноги с хлыстом за любое непослушание. Они бежали и бежали. Солнце плыло в небе, прячась за редкие облака. Каменные хребты, зубцами торчащие то тут, то там из-под земли, сменились зелёными полями, и в этой светлой картине, будто ожидающей кисти художника, урук-хай еще более остро воспринимались мерзким пятном, язвой на теле Рохана. Билли и Дом быстро начали уставать – сказывалась и физическая форма хоббитов, и элементарная разница в росте и скорости между ними и орками. - А ну-ка ободрите этих заморышей! – Гаркнул Углук после того, как Мерри споткнулся и чуть не рухнул уже в третий раз. Дважды указывать надсмотрщикам не пришлось. Хлысты со свистом разорвали воздух. Дом вскрикнул от прошившей тело боли, Билли же, мгновенно решившись дать знак Вигго и остальным, ушел от удара и сделал небольшой крюк в сторону от орков. Лихорадочными движениями накрепко перевязанных в запястьях руках он пробирался к застежке броши, отчетливо слыша бранные выкрики и настигающий его топот тяжелых сапог. Бойд зайцем летел вперёд, не чуя земли под ногами. Наверняка прошло не больше пары секунд, но для актёра время будто застыло: застежка, игла, окровавленный палец, лист в ладони, незаметный бросок чуть в сторону. Есть! Он выдохнул от облегчения и замедлил бег. Секунду спустя его настиг жалящий удар хлыста по ногам. Билли вскрикнул и рухнул на землю. Там ему досталось ещё три удара. Оружие кусало руки, ноги, бедро, и актёр старался прикрыться от хлыста. - ПРЕКРАТИТЬ! – Рявкнул подбежавший Углук и рывком поднял Бойда на ноги. Тот застонал от боли в рассеченной плоти по всему телу. - Мы должны доставить Шарку их живыми, а не захлебывающимися кровью! Связать ноги этому задохлику, обработать раны и на горб себе, быстро! Если он появится в Айзенгарде полудохлым, я тебя лично этим хлыстом до кровавой юшки усеку! Привал! – Скомандовал Углук и удалился, сыпя ругательствами. Боль – и от ран, и от жгучего пойла, которым щедро полили раны, - жгла неимоверно, но Билли был доволен. Ему удалось. Осталось надеяться, что это было не напрасно – Пиппину не хотелось быть «Идиотом-Туком». На пару секунд мелькнуло бледное испуганное лицо Дома, и Билли быстро улыбнулся ему. Даже если лист Лориэна к нему не вернётся, одно он знал теперь точно – он Пиппин, а Пиппин это он. Ему хотелось бесшабашно улыбнуться – теперь уже самому себе – но получить еще несколько ударов за слишком довольную рожу не хотелось гораздо больше. Однако это желание быстро улетучилось, едва он услышал: - Всадник! Разведчик Рохана! Стреляйте! Но банда орков была слишком неорганизованной: всадник ушел невредимым, а Углук разразился проклятиями и руганью. Особенно досталось оркам из Мориа – почти все они были лучниками. «Тупыми», «косорукими», «кротами», «идиотами-червями подвалов», если верить предводителю айзенгардских орков, но лучников. - Да брось ты, Углук, это всего один верховой! - Это сейчас один, трусы вы подземельные, а через полдня будет тысяча! Ускорились! Никаких привалов, пока не войдём в лес! «Началось», - вот и всё, что пришло в голову Билли.