Юное, безмятежное сердце

Маленькая, наивная Джульетта никогда в своей жизни не догадывалась, что чувствует к ней Тибальт. Но она всегда знала, что сможет встать за каменной спиной. Ночью выйдя на балкон, уставшая от бессонницы Джульетта, увидела кудрявую голову брата в саду. Чувство, что тебе пять, и тебе нужна его помощь, охватило, и она накинув палантин, спустилась в сад. Лунный свет, ночная тишина, дурманящий запах цветов — можно было бы подумать стеснительные влюблённые. Возможно о таком и мечтал темноволосый и гордый юноша, но не сейчас. Джульетта влюбилась во вздорного поэта прямо на его глазах, и пока его глаза не накрыла пелена ненависти, он заметил, что тот влюбился тоже. И впервые в жизни Капулетти любовь встала выше злости и вражды. Окончательно это он осознал, увидев миниатюрную куколку, Джульетту в саду ночью. Её взгляд говорил за неё. — Ты должна спать! Ты же с дороги. — Я уже взрослая. Скоро под венец, — вложив всю боль в эту фразу, сказала Джульетта. — Я лучше умру, но не допущу этого! — Что?! — Думаешь, я такой же глупый как родители?! Я знаю, с кем ты витаешь в облаках, козочка. — О Господи! Но… Знай, если бы я выбирала, это не был бы он… — Только скажи, если тебе нужна помощь. — Конечно нужна, agnello*. — Отец каждый день отправляет меня на улицы, в поиск. Завтра я тоже пойду. Скажу, что устрою засаду — выманю его, поговорю с ним. Вы должны бежать. Город едва дышит, но отец не должен ни о чём не должен догадаться. — Как? — Ты сегодня немногословная. Я думал об этом пока ты не пришла. Я помогу всем, чем смогу. У меня есть план. — Спасибо, — только и проговорила девушка, прижавшись к груди брата. Пока он чувствовал себя самым счастливым человеком. После разговора Джульетта беззаботно спала, а улицы уже ожили. И Беатриче, выйдя снова с корзинкой в город, услышала слова Тибальта. Несколько секунд раздумий, и она уже не видя дороги бежит к Меркуцио. Она была там всего раз, но дорога к нему словно выложена особым камнем. Скрипучая лестница, тяжёлая дверь, и вот — она внутри его обители. Поэт ещё спит, разметав рыжие кудри по подушке. Тяжелое дыхание и мирное сопение, дрожащие ноги и расслабленное тело. Разные миры. Бледные костяшки стучат по стене. Юноша медленно приходит в её мир. — Беатриче?! — он звучал бы удивлённо, если бы не был таким сонным. — Да, я пришла тебя предупредить, — кажется она слишком взволнована. Меркуцио вскочил с кровати, чтобы усадить девушку за стол. Воды на столе не оказалось. Лишь остатки вина, именно они были призваны успокоить юную цветочницу. Она смогла говорить только после того, как обжигающая жидкость растворилась в её теле. — Старший брат Джульетты устраивает облаву на тебя в полдень. На площади. — сказав это, девушка потеряла все силы и откинулась на спинку стула. — Но как он узнал, что мы должны встретиться там с друзьями? Неужели это Бенволио предал меня? — от этого предположения Меркуцио тоже стало плохо. — Я не знаю, кто. Но просто будь осторожен. — Спасибо… — Я должна была, — Беатриче, собрав остатки своих мужества и сил, ушла, оставив юношу одного. Мысли были слишком тяжёлыми и спутанными. Нет, не может быть Бенволио быть предателем. Но кто же тогда? Размышления не приводили к выходу, лишь насмехаясь очередным тупиком, а солнце уверенно шло к своему зениту. Встав из-за стола, накинув куртку, он направился на площадь — там его друзья. Он должен быть там. Зной и яркий свет давили на и так воспалённую голову. Площадь была буквально за углом. И повернув, Меркуцио понял — это конец. Это путь на Голгофу. Не замедлив ни на секунду шаг он приблизился к своим друзьям. Бенволио был необычно задумчив, а Ромео, напротив, был привычно несобранным. Меркуцио не смог сдержать искренней и тёплой улыбки. Но радость и спокойствие не могли длиться вечно. Тяжёлым и громким шагом к площади приближался Тибальт. Привкус пепла на губах не давал поэту собраться. Не было страха, была щемящая боль в сердце. Наконец представители двух семейств встретились в полдень. В голову ударяет абсолютное сумасшествие — дерзость. Из-за неё он не смог разглядеть спокойствие в глазах пришедшего. — Зачем ты пришёл? Неужели решил предаться трусости и умереть? Если так, то ты пришёл по адресу. Я сделаю это без жалости! — Послушай, шут! Твоя комедия станет трагедией, если ты меня не послушаешь. — О чём ты? — вмешался Ромео — Я здесь не ради убийства. — Да неужели, — будто очнулся Бенволио. — О да, я здесь, как посланник Джульетты. — Змея, не прикрывайся Джульеттой. — Я — змея пытаюсь исправить, то что ты натворил. Жалкий болван. — Если ты пришёл с миром, то не стоит обнажать ни нож, ни язык, — Ромео приблизился к антагонистам. — А ты не указывай мне, Монтекки. В кругу друзей ты такой смелый. — Злость вскипала в нём. Она была готова взорваться. Вопрос был лишь в жертве. Дальнейшие действия происходили слишком быстро. Клинок в считанные секунды появился в руке Тибальта, несколько шагов, их разделявшие, были тут же преодолены. Время проносилось мимо. Думать было некогда. Меркуцио бросился между ними, но в ту же секунду его место занял Бенволио. Ромео не успел даже двинуться, как светловолосый юноша уже оседал на землю. Тибальт, осознавший свою ошибку, начал пятиться назад, всё ещё держа в руках окровавленный кинжал. Ромео, поняв, что произошло, подошёл вплотную к растерянному Тибальту, и достав свой нож, едва сдерживая крик отчаяния, ударил Тибальта. Меркуцио, увидев ещё один труп, будто умер сам. Погиб его друг, пожертвовав собой, стал убийцей мягкий Ромео. Что с этим миром сотворили его чувства к младшей Капулетти. Жизнь, наполненная красками любви, вдруг выцвела. Он забыл, что надо платить. Как наивно было полагать, что истинная невозможная любовь играет по тем же правилам, что и очередная интрижка со сроком до рассвета. Меркуцио видел, как вокруг собирается толпа, как отчаянно грозный Принц судит Ромео, но суть всего проходила мимо. На двух его ладонях была кровь двух разных людей. Смотря на свои руки, поэт понимал, что это его вина. Всё произошло из-за него. Он не заметил, как Принц подошёл к нему. Он не понимал, что тот ему говорил. Обрывки не вязались друг с другом. Глаза не могли сфокусироваться. Вкус пепла был не просто на губах, он был во рту. На шахматной доске лишь две фигуры и один ход. И пока выигрывает вражда.