Проклятия Арадриаль 2: Начало будет в конце

Сильно вставило автора под: Within Temptation — where is the edge.       В ночном небе собирались тучи. Сокол обеспокоенно переступал с ноги на ногу и, редко вскидывая морду, жевал влажную траву.       Кан неотрывно смотрел на коня, размышляя о своём. К концу подошёл третий день его пути. Охотник был измотан. Лицо его осунулось, всё меньше из-за шорохов в глуши окружавших его лесов он вынимал из ножен меч. Но на дне его усталых глаз сияли проблески всё того же огня решительности и непреклонности.       Обретя настоящую цель, он был готов пожертвовать для её достижения всем. Вплоть до собственной жизни.       — Поклянись, что ты будешь такой всегда; поклянись нашей дружбой, что никогда твоё сердце и твои глаза не отвернутся от света и добра. Поклянись мне в последний раз, Арадриаль.       — Клянусь.       Кан смежил веки, схватившись за голову. Та клятва была ложью? Аро с самого начала знала о том, что не сдержит её? Но что?.. Почему?..       Он сжал челюсти.       С недавнего времени непонимание пробуждало в нём злость, даже ненависть. Он оставил Гондор. Город, которому служил много лет. Предал ту жалкую крупицу доверия наместника, который и так его не жаловал. Пожертвовал своими интересами и своим настоящим… А ради чего? Ради неё. Ради неё одной. Ради девушки, которая когда-то давно повернула к нему лицо, когда отвернулись все остальные; которая согрела его улыбкой будущего товарищества, когда другие кривили губы в усмешках.       Он ощущал себя запутанным, оставленным целым миром, когда плечо этого мира было ему необходимо. И нужно было разбираться. Нужно было понять.       Нужно было найти её. Найти и больше не позволять уходить.       Кан не смог долго вглядываться в темноту. Она резала по глазам и после пристального наблюдения за ней превращалась в скопление чёрных мушек; темнота не издавала никаких звуков и давила на барабанные перепонки. Кан отвернулся, как ничем не заинтересованный зверёк.       Возможно, только это страстное желание отыскать Аро и заставляло его двигаться дальше. Он знал, что другого смысла для его жизни не существовало. Аро была последним вопросом, на который он хотел найти ответ.       До рассвета оставалось не так много времени. Кан решил провести его за точением клинка.       Но около костра, за кругом света, с противоположной стороны, его ждало нечто. Нечто это не имело ни формы, ни определённого размера. Не хотело иметь.       — Ты Кан? — спросило оно.       Кан с настоящим инстинктом охотника схватился за лук и вскочил на ноги. Через секунду стрела полетела в нечто. Случился обрывистые треск. Лёгкий шёпот.       Нечто исчезло. И появилось вновь.       — Зачем так грубо? Я совсем отвык от света, — Аммалон, приобретя облик широкоплечего, высокого, наделённого красотой создания, отвернулся, чем-то заинтересованный, от Кана. Кан качнулся в сторону и выронили из враз ослабевших рук лук. — Какой лес! Какое затишье! — Аммалон одарил светом горящих глаз окрестность. Он, очарованный, глядел на чёрное и синее небо, на безмолвные деревья и камни. На землю, которой не мог коснуться ни ногами, ни руками. — Как давно я не видел всего этого. Только камни и камни, чёрные залежи пыльных камней; только огонь Изенгарда и ужасные выступы мордоровской скалы, за которой пылал кровавый закат.       — К-кто ты? — глухим голосом спросил Кан, не двигаясь.       — И снова я не представился — трухлявая память,— Аммалон круто развернулся в воздухе. Полы его прозрачного одеяния, завораживая, всколыхнулись. Призрак заложил руки за спину и склонил голову, улыбаясь. — Аммалон, владыка Изенгарда. Ну, когда-то в прошлом. Лучше скажи: ты Кан, сын Тугора? А то моё колдовство могло сбарахлить… — и он со странно-задумчивым видом посмотрел на свои руки. Поиграл пальцами.       Кан ещё молчал. Но что-то ему подсказывало, что это существо не нуждается в его ответах. Да и спрашивает, скорее всего, потому, что как-то надо начать разговор.       — Я.       — Ну, значит, я всё понял, — закивал Аммалон, оглядываясь вновь. Он не мог насмотреться на прелести ночной природы. — А нет, не всё понял. Ты охотник, да? Только больше не рази меня стрелами, — призрак лукаво улыбнулся. — Меня уже сразили. Дважды такое не испытаешь. Какой красивый конь…       Кан метнул взгляд к Соколу. Конь, вопреки всему, остался спокоен и в сторону необыкновенного гостя и ухом не повёл.       — Царский конь, великолепный! — глаза Аммалона загорелись.       Кан предупреждающе поднял лук. И, пристально разглядывая дрожащий на лёгком ветру силуэт призрака, напряжённо молчал.       — Ты здесь по чью душу? — сведя брови, сказал он.       — По сути ни по чью, — всё так же обворожительно улыбаясь, Аммалон вернулся взглядом к охотнику. И привычно заложил руки за спину. — Ну это пока. Дальше уж посмотрим. Сам бы я тебя не нашёл, ибо зачем. Однако меня попросили…       — Кто?       — Арадриаль, — улыбка Аммалона расширилась. Заискрились азартом и его бездонные глаза.       Ему нравилось наблюдать за искренними чувствами людей, которых сам он был лишён. Забывший, что значит страх и отчаяние, счастье и безмятежность, любовь и страсть, грусть и разочарование, Аммалон сохранил только свою неизменную улыбку, как далёкое напоминание о тех днях, когда он жил.       И он с особым любопытством оглядывал Кана и то, какие изменения произошли в нём.       — Что ты сказал? — задохнулся охотник.       — Не буду повторять, — отозвался Аммалон, замахав руками. — Сам говори с ней.       Он по воздуху зашагал в сторону Сокола. Конь только в этот миг поднял морду. Но не испугался.       Кан лихорадочно осмотрелся. Нашёл Аро сразу же. Она, тихая и напряжённо вглядывающаяся в него, стояла между деревьями. Он разглядел на ней красиво сверкающее белое платье, зауженный подол которого оказался разорванным.       — Аро…       — Кан.       Они снова начали говорить одновременно. Всегда так случалось, когда их обоих что-то тревожило и подгоняло.       — Говори, — подал голос Кан. Не понимал, как ему вести себя. Стоял на месте, забыв о костре, о самом настоящем призраке. Забыл о тех размышлениях, которые заботили его ещё некоторое время назад.       Аро двинулась ему навстречу, поднимая изорванное платье. Она была взлохмаченной.       Аммалон перенёс её в лес, не сказав ничего абсолютно. Только безумствовал, хохоча, оставив Аро на опушке в сиянии холодной луны. Призрак то исчезал, то появлялся, осчастливленный своей свободой и тем, как ловко он заставил Сарумана освободить себя. Аро не могла добиться от него ничего разумного. Аммалон кружил над пропастью и напевал о том, что он освобождён, что теперь точно может поквитаться с врагами. Аро и сейчас не была уверена, пришёл ли он в себя полностью. Однако она коротко сказала ему, куда ей нужно. И убедилась, что Аммалон действительно обрёл невероятную способность перемещаться. Обрёл или вернул назад. Об этом он тоже молчал. Но что-то произошло тогда при последней вспышке, когда Саруман послал заклятие. И Аро не понимала, зачем была нужна призраку она, если он и сам нашёл способ вытащить себя.       Аро остановилась перед Каном. Не знала, о чём должна была говорить. Она и не представляла, что он будет один, без остальных членов Братства. Значит ли это, что он снова искал её? Или после всего он хотел вернуться в Гондор. Но когда пришло время называть место, в которое спешила, Аро выдавила короткое: «Кан». Только его имя вспомнилось на тот момент. А как Аммалон отыскал этого Кана, для Аро так и осталось загадкой.       — Где остальные?       — Я покинул их ещё в Эдорасе.       — Эдорасе? — Аро округлила глаза.       Братство прошло далеко.       — Мы продвинулись к Рохану. Гендальф провёл. Да, ваш колдун вернулся.       Аро не сводила с лица Кана читающих глаз. Чувства в ней перевернулись, в груди потеплело. Слова, сказанные ею Саруману о том, что победа будет на стороне людей, приобрели буквальный смысл.       — Расскажи мне, расскажи мне больше, — Аро схватила Кана за руку.       Он понял, что именно в эту минуту она преодолела пропасть, которая разделяла их и мешала поговорить раньше.       — Расскажи мне, Кан, — Аро опустила голову, будто преклонилась перед осознанием своей вины. — Я не должна была убегать тогда. Пытаясь спастись, я лишь бежала в тиски ловушки. Он помог.       Она косо глянула на лопочущего над конём призрака. Аммалон с лаской приговаривал и явно страдал от того, что не может дотронуться до Сокола.       — Да, твой побег был плохим поступком, — сухо сказал Кан, ощущая, что заглохнувшая в начале обида проступила вновь. — Ты знаешь, что Боромир был убит?       Аро снова опустила голову.       Конечно, знала. Не знать о первой жертве, отправленной к Смерти, невозможно. Аро не понимала, по какой закономерности должен возвращаться долг. И в этом была её главная слабость.       — А как эльфийка Фила? — вдруг вскинула глаза Аро. — По сути орки охотились на Фродо и меня. Фила была им не нужна…       — Братство распалось, Аро, — мрачно заявил Кан. — Филаэль в порядке. Фродо и Сэм отправились в Мордор. Что? Тебя это действительно удивляет? — ему хотелось как-то задеть её, дабы она почувствовала то же, что и он. Но Аро смолчала. — Мерри и Пиппин вроде бы тоже в безопасности. Так сказал ваш колдун. Теперь вот я и тебя нашёл.       — Искал? — спазм в горле помешал Аро. Она выпустила руку Кана, ибо не получила ответного пожатия. — Ты искал меня? Снова? Ты и впрямь не умеешь отчаиваться.       Она отошла, обхватив плечи руками. Села на корточки перед костром. Его сбивающееся тепло едва коснулось её лица. Аммалон так же крутился около коня и досадовал, что не получает от Сокола должного внимания.       — Да, искал. Хотелось бы получить все ответы. Ты терзаешь мне душу и сердце, Аро. — Кан полностью развернулся к женщине.       — Спрашивай. Я отвечу.       Аро упорно не отвечала на его взгляд. И никак не изменила своего положения.       — То, что ты говорила мне в Лориене; то, что говорила об Азоге Осквернителе, всё — правда?       — Как она есть.       — И магическая привязанность оборотней к предводителям орков так же пробудилась в тебе?       — Да.       — А деревни… — Кан тоже подошёл к костру, становясь над Аро. — Невинные люди… Твои кровожадные убийства… Ради чего это? Зачем?       — Ты веришь в Смерть, Кан?       — Все умирают.       — Нет, именно в Смерть. В бесплотное, костлявое создание, порождённое не то тьмой, не то пустотой; создание, вершащее либо справедливость, либо собственную прихоть.       Аро оглянулась через плечо.       — Я не верила.       И снова отвернулась.       — Порой и сейчас не верю. Но она приходит ко мне. Говорит со мной. Она пришла ко мне впервые шестьдесят лет назад. В тот момент, когда Азог Осквернитель приказал убить меня.       Объятая огнём опушка воскресла перед её глазами. Момент, когда после долгих лет безызвестности Торин Дубощит повстречал со своим врагом.       — С того момента началась моя главная история, Кан, — Аро улыбнулась встающим картинкам из прошлого. — И события той истории всё ещё преследуют меня. Я не могла не убивать… У меня сделка. Сделка с этой самой Смертью.       Аро прервалась, когда Кан сел на землю справа от неё и подтянул ноги к груди, опуская на них голову и наблюдая за игрой пламени.       — Что ты хочешь сказать?       Аро прежде набрала в лёгкие воздуха. Нужно было рассказать всё, как можно проще, чтобы у него не возникло ещё больше вопросов. Но как сказать обо всём в паре словах? Как передать те чувства, которые ломали её и тут же возрождали? Как заставить его поверить, что другого пути не было?       — Смерть по моей просьбе вернула к жизни трёх моих друзей. И взамен я тоже должна была послать Ей три. Я не убивала. Не убивала шестьдесят лет. Я никого не трогала, Кан… Думала, смогу не возвращать долг, смогу всегда прятаться. Но Она пришла вновь. Показывала мне в моих снах, как я убивала всех тех, кого любила. Так Она нашла меня. И после я… Я стала пытаться заплатить.       — И как?       — Безуспешно!       Аро вспылила неожиданно для самой себя. Или голос Кана показался ей слишком безразличным. Аммалон тоже обернулся к ней, и на секунду Аро показалось, что он способен понять её лучше, чем друг детства, что Кану просто невозможно понять того, о чём он не имеет представления. А Аммалон так же, как и она, видел Смерть. И он знал больше подробностей.       — Я убивала людей, но они падали мимо весов Тьмы! Ей нужен кто-то определённо и я не могу понять, кто!       Аро скрылась в темноте за костром. Холод сомкнулся вокруг неё. Она отошла ещё дальше и уже лесу досказала свои слова:       — Я дорого плачу за то, что выдернула из рук Смерти тех, кому она давно уготовила место в своей постели! Но Боромир! — Аро развернулась. Кан ужаснулся её лицу: чёрные глаза окрасились светом от огня, брови были сведены вместе. Волк явно выл и рвался наружу. — Но Боромира она приняла! А почему — не знаю!       — Ты любила его? — просто спросил Кан.       — Нет! — рявкнула Аро. — Не любила!       — Значит, всё равно что-то чувствовала к нему, — со странной упёртостью продолжал Кан, для которого всё сложилось, как дважды два. — Ты спасла тех, кто был дорог. И заплатишь этим же.       Аро тяжело дышала. Потом отвернулась, словно в порыве что-нибудь снести или сломать. И снова зыркнула на охотника.       — Допустим, — голос её огрубел. — Тогда не сложно предположить, кто следующий, да?!       Кан только отвернулся, спокойно возвращаясь к потухающему огню. Теми же размеренными движениями он подбросил веток в костёр.       — Если это спасёт тебя, я готов.       Аро задохнулась. Ей показалось, что она задыхается. Показалось, что под ногами шевельнулась земля.       — Ну, наконец-то мы подошли к делу! — резко вклинился Аммалон.       Он отплыл от коня и остался по ту сторону огня, обращаясь к Кану. Охотник снова недоверчиво поднял на него хмурый взгляд.       — Видишь ли, я не в форме, чтобы… Чтобы, в общем, нести кое-кому месть, так что…       — Нет! — рявкнула из темноты Аро. Аммалон перевёл на неё ироничный взгляд. Усмехнулся.       — Почему сразу нет? Не тебе решать, Арадриаль, ибо я нашёл способ, как спуститься в Царство Смерти и не собираюсь отступать от него.       — Что ты хочешь? — не меняя выражение лица, спросил Кан.       — Самую малость, — пожал плечами призрак. — Я пару часов назад вернул себе свободу, лишившись, правда, головного убора, — он указал к себе на лоб. Аро нахмурилась, о чём-то моментально вспомнив. — Да-да, Арадриаль. Я был прикован к собственной диадеме, представляешь? Я всегда знал, что у колдунов нет чувства юмора. Я носил на себе эту дрянь восемьсот лет, хотя мог разбить её в любой момент. Ирония просто. Ну, я отвлёкся, — он нагло прочистил горло. — Так вот. У меня есть враги. Остались такие, да… Живы ещё. И мне нужно чьё-нибудь тело…       Кан выпрямился. Оглядел призрака оценивающим взглядом.       — И ты намекаешь на меня?       — Конечно, тело женщины было бы для меня слишком непривычным, — он обворожительно улыбнулся Аро. Она сжала зубы. — Да и жалко губить такую женщину. Но, отдав мне тело, — Аммалон подплыл к Кану и «встал» почти с ним на уровне, — ты больше не вернёшься в него. Твоя воля исчезнет, сольётся со мной. И спущусь я в Царство Смерти только тогда, когда… — он наигранно задумчиво поиграл пальцами.       — Когда что?! — сквозь зубы выдавила Аро.       — Когда ты умрёшь, охотник, — Аммалон поднял к Кану весёлые глаза. — Но вот незадача: ты молод и проживёшь не одно столетие, поэтому твою смерть нужно поторопить. И вот здесь должна помочь Арадриаль.       Кан никогда не ощущал себя жервтой обстоятельств. Он и сейчас себя ей не представлял.       «Рог судьбы, в который ты так упорно не хотел верить, — говорил он себе едко и насмешливо, наблюдая за тем, как белеет по минутам лицо Аро. — Такой путь. Такие потери и приобретения, чтобы что?.. Чтобы умереть? Но ведь ты готовился к этому. Ты принял это как данность. И это тебя не испугало, напротив!»       — Я отказываюсь. — С ненавистью гладя на Аммалона, сказала Аро. — Нашёл этот способ, найдёшь и другой. Но на такое… На такое я не пойду.       —  А что же случилось? —  удивился призрак, расширивая чёрные глаза. — Когда это ты колебалась перед убийством?       Она набросилась бы на него прямо сейчас. Рвала бы, метала, гневалась, ненавидела, лила кровь. И останавливало только тонкое осознание — Аммалон бестелесен.       — Нельзя умереть, будучи мёртвым! — вскипятился призрак. — А потому мне нужно тело, в котором я умру! — Аммалон с новой резкостью обратился к молчаливому и ледяному Кану. — Подумай сам! Ты ведь искал её? Ты уверен, что ей нужна помощь?       — Заткнись! — Аро действительно порывисто дёрнулась на Аммалона.       Но в следующий миг произошло невероятное — Аммалон вскинул красивую широкую ладонь, ударила приглушённая волна взорвавшгося воздуха и Аро откинуло в сторону на метр. Женщина с охом удивления и злости рухнула на землю.       — Я знаю, о чём говорю, охотник, — обворожительно улыбнулся призрак Кану, повелевая ему остановится тем же взмахом ладони, когда тот хотел кинуться к Аро. — Мне не одна сотня лет. Я не уступлю в знаниях и умениях эльфам. Хотя ты видел только что, что мои умения даже превосходят умения высших эльфов Запада. Ты должен был понять, что вторым долгом будешь ты, Кинтиллиан. О, не удивляйся, что мне известно твоё имя! Говорю же, у меня много невероятных талантов. Ты — вторая жизнь. Ты тот, кто оказался достойным любви такой женщины, как Арадриаль, — Аммалон говорил с Каном и незаметно для того смотрел с улыбкой на саму Аро. — Ты та жизнь, которую она полюбила, которую любит и сейчас…       Призрак вернул между ними расстояние.       — Такая смерть будет безболезненной и быстрой. Решайся, охотник. И смотри: не стреляй в меня.       Аммалон, что-то бубня под нос, отплыл в сторону. К коню.       — Ты не посмеешь сделать это.       Кан повернулся к Аро. На его лице сияла доселе невидимая мягкость и даже нежность.       — Почему, Аро? Это ведь мой выбор, так? Раз так суждено.       — Так не суждено.       Аро, напротив, только ожесточилась.       — Ты не станешь вновь тем, кто будет перекладывать мои проблемы на себя.       — И опять же, не тебе решать.       Кан приблизился к ней. Высокий, вечно мрачный, вечно холодный внешне, вечно молчаливый. И только она, Аро, знала, насколько преданным может быть этот человек. Полукровка. Насколько сильным и готовым поддержать любого, кто урвёт место в его сердце, он станет, если понадобиться.       — Я не стою, Кан. Я сказала тебе это и в Лориене.       — Лориен остался далеко позади. А я снова бросился тебя искать.       Аро зло и разбито уставилась в землю. Кан поднял её лицо за подбородок.       — Я рад, что ты в первый раз за такое количество времени открылась мне. Я ощущаю тебя и себя. Мне легче дышится.       — Ты не станешь…       — Я согласен, Аммалон, — глядя на Аро, но в сторону сказал Кан.       Аро со всей волчьей силой стиснула пальцы его руки. Кан чуть улыбнулся.       — О! Великолепно!       Аммалон, счастливый ещё больше, чем в первые минуты свободы, подплыл. Он по очереди оглядел Аро и Кана и с улыбкой остался ждать.       — Я отпущу Сокола на волю. Когда-то он был волевым.       Кан прошёл к коню. Аммалон со страданием на лице проводил его взглядом. Призрачные плечи осунулись.       — Отпустишь коня?..       Соколу не сразу понравилась лёгкость спины. Не сразу он понял, что намерен делать с ним хозяин. Но, когда понял, тихо заржал, ткнувшись влажной мордой в лицо Кана.       Аро отвернулась.       — Не бойся, охотник, я обещаю, что ты даже не почувствуешь.       Аро закусила губу. Прокусила. Ощутила тёплую кровь во рту. Но не обернулась. Не хотела смотреть на свою ошибку. На её последствия.       Она не слышала ничего позади. Только тот же треск костра. Шорох спокойного и глухого ко всему пламени.       И единожды ржание Сокола.       Конь подорвался с места и умчался в лес сразу же.       Аро смотрела на болезненно бледного Кана и боялась заговорить. Лицо охотника покрылось испариной, он так же смотрела на женщину в ответ, но, казалось, думал о чём-то совершенно ином, ибо внутри себя испытывал мучительные боли. Аро не выдержала, двинулась к Кану, не понимая, что случилось. Аммалона не было нигде.       Прикосновение холодных пальцев к щеке отрезвило Кана. Он судорожно вздохнул, перехватывая ладонь Аро и сжимая её, но не позволяя отодвинуться от своего лица.       — Кан, — голос Аро мгновенно охрип и ослаб. — Ты слышишь? Кан!       Охотник вздохнул повторно, более надрывно. И упал на колени. Аро рухнула следом. Сердце её пропускало удар за ударом и, казалось, могло остановиться в любой момент.       — Всё нормально, — наконец сказал Кан, не могущий преодолеть сильную дрожь тела. — А ведь он сказал, что я не почувствую… — его улыбка оказалась смазанной и выражающей нешутучное страдание. С минуту Кан вглядывался в расширенные глаза Аро. Понимал, что перестаёт ощущать тепло от костра, палящего рядом. — Он подлец, но я благодарен ему, что… — боль скрутила его, Кан снова не смог ровно вздохнуть и согнулся. — … Он спас тебя, когда не мог спасти я.       — Ты всегда, всегда меня спасал! — Аро пригнулась к нему, обоими ладонями обхватывая холодное, бледное лицо. — Я не понимаю… Не понимаю, зачем ты… Как ты можешь?..       — Ты никогда такого не понимала, — снова тихонько улыбнулся Кан, когда боль ослабла, но не ушла. — Мне жаль, что наша разлука была долгой. И жаль, что время, проведённое вместе, тоже оказалось быстротечным. Однако я рад, что покинул чёртов Гондор, что оставил службу, что принял своё двоекровие, ведь ты настаивала на этом когда-то… — он скривил лицо, опуская голову так, что волосы закрыли его. Аро в бессильной ярости и сострадании наблюдала за ним, уперевшись руками в мужские плечи, тем самым не давая Кану упасть на землю. — Я рад, — тяжело дыша, продолжал охотник, — что ты у меня была всё это время. Я должен был найти тебя раньше, намного, намного раньше, не по чьему-то наущению или приказу, а так, по собственному желанию…       — Перестань.       — Нет! Я хочу, чтобы ты знала! — Кан выпрямился, проклиная свои боли, и с неожиданной силой схватился за плечи Аро. — Я не понимал, почему ты изменилась. Не усмотрел, не оценил пропасть в годы между нами. Я хочу, чтобы ты… — не смог договорить, припал к земле. — Хочу, чтобы ты нашла ненависть ко мне, потому что… — его хватка стала сильнее, Аро ощутила болевое давление на плечи, но не дрогнула. — Потому что ты должна сделать, как сказал призрак.       — Нет.       Даже подняться хотела, отойти. Кан не пустил.       — Я не сделаю такого с тобой. Никогда.       — Ты должна! — прорычал Кан, резко отпуская Аро и хватаясь за голову. — Лучше ты это сделаешь и быстро, чем этот гад измучает меня!.. Аро!       — Но я не могу! — голос женщины сорвался. — Не хочу… Ты станешь второй жизнью, посланной Смерти, Аммалон был прав! И воспользовался этим! Но я не собираюсь кому-либо помогать в таком. Не сейчас.       — Понимаешь теперь цену жизни? — Кан едва поднял голову, чтобы видеть Аро. — Пожалуйста, Аро… — прошептал он, больше не в силах пытаться подняться. — Не давай ему меня мучить.       Аро отвернулась, переставая дышать. Хотела умереть рядом с ним же, самой сделаться той самой жизнью.       — Прошу, Аро, — шептал Кан, смотря затуманенными глазами и протягивая на сильно дрожащей ладони вынутый кинжал. — Я всё равно предпочёл бы умереть, если бы умерла ты. Ты — это всё, что составляет для меня ценность в этом мире. И… И я готов заплатить.       Аро перехватила кинжал за секунду до того, как он соскользнул с ослабевшей ладони Кана. Волчица порывисто обняла мужчину за плечи, прижимая его к груди. Со вздохом угасающей жизни Кан уткнулся носом в лохматые и жёсткие кудри Аро, всей грудью вдыхая их запах. А потом нашёл в себе силы, чтобы обнять женщину в ответ и своим сильным, решительным голосом произнёс:       — Бей и не смей жалеть. Никогда.       Рука Аро незаметно двинулась.       Кан не издал ни звука, только крепко зажмурился. А затем его ладонь сосклользунла со спины Аро.       Кинжал выпал сразу же. Кровь для впервые холодных пальцев Аро показалась кипятком. Женщина вцепилась в потяжелевшее тело друга и закусила губу, не стыдясь градом покатившихся слёз.