***
Да, эльфийка всё так же, озябшая, стояла на балконе. Возможно, даже плакала и после ухода Аро. Но быстро совладала с собой, когда Аро подлетела к балкону и перегнулась через него. — Я слышала этот звук. Он зол, — говорила Фила очень тихо, когда хрустальные слёзы окончательно затвердели на её ресницах. — Он значил плохое? Новое нападение? Что будет делать Торин Дубощит? — Давать отпор, конечно же. Они обе видели, как сияющая оружием и доспехами армия отделилась от стен Эребора и двинулась к Дейлу. Стоял шум и кл убилась густая пыль, и Аро сама не понимала, что хотела разглядеть в ее рыжей завесе. Торина? Всерьёз боялась его слов о возглавлении армии? Но так или иначе не разглядела ничего. Аро и Фила преодолели только двенадцать лестниц, спускаясь ниже, к сооруженному лазарету, когда к ним навстречу вышла Дис. Тени на её лице изменились. Она искала Аро. Волчица замедлила шаг, думая, как ей приветствовать гномью принцессу. Дис подняла ладонь. Приветствия не были необходимы. Фила тоже оробела под пристальным оглядыванием чужих глаз. Эльфийка кивнула и даже собралась приложить ладонь к сердцу — эльфийское приветствие — но остановила себя. — Я бы хотела подключить вас к подготовке зала для раненых и умирающих. Очень вероятно, что их будет много. Власть в голосе Дис была неоспоримой. Аро и Фила одновременно кивнули. За те пару часов, которые Аро провела в комнате, а потом — разгуливая по Эребору, зал-лазарет изменился. В новых планах Дис, чётко командующей всеми, было перенести с верхних этажей кровати и небольшие, но жутко тяжёлые дубовые столы. Прибавилось как гномов, так и гномок. В белых фартуках и таких же косынках, они проворными мышками сновали из стороны в сторону с полотенцами или полными чашами. Сам воздух пропитался запахом настоек и трав. Аро невольно сморщилась — с её обонянием двойной удар. Работа нашлась сразу. Уже имеющихся раненых не трогали, но и от шума уберечь не могли. За своими мужьями, братьями и сыновьями приглядывали женщины Дейла. Они пришли в себя, оправились от горя. Скоро погрузились в хлопоты, нашли общий язык с гномками; исполняли поручения опытных гномьих лекарей; тут же приносили чистую одежду, горячие чаши с водой, полотенца, тарелки с лёгкой пищей, кружки; тут же спорили со своими подругами, дочерьми о том, «что лучше и как это лучше сделать». Фила на первой же ноте присоединилась в группе таких «спорщиц». Поверх своего красивого, эльфийского костюма она надела длинный белый фартук. Без отвлекающих слов взяла стопку полотенец и пошла между плотных рядов коек. Видела в противоположной стороне такую же занятую принцессу Лию — девушка привлекла ее взгляд своими бледными щеками и горящими нездоровым огнём глазами. Она тоже заметила Филу и улыбнулась ей. — Навряд ли кто-нибудь думал, что в Эреборе случится всё это, — сказала Аро, обращаясь к Дис. По стечению обстоятельств принцесса оказалась рядом. — Мы готовились к чему-то подобному, — ответила Дис своим неизменным спокойным голосом. — Восток первый видит над собой сгущающиеся тучи. Дис разминала в деревянной чаше корешки некого растения, исторгающего кисло-древесный аромат. Она без слов дала Аро такую же чашу. Волчица косо глядела на манипуляции принцессы, нажимая толкушкой на жесткие пучки корней. Аро казалось, что дел по лазарету будет много. Возможно, настолько много, что не окончатся они и под утро. Отвлекал её и сильный голод. Морщина между бровей Аро больше не уходила. Более они с Дис не говорили. Однако немые вопросы рождались в сознании. Аро то и дело думала о Торине и о том, ушёл ли он так сразу с армией или же нет. Украдкой смотрела на лицо Дис. Сейчас, узнав, что Дис — сестра Торина, она разглядела сходство в их лицах. Заключалось оно не только в черноте волос, пускай и Торин за прошедшие годы полностью поседел. Отблески отражения, той же привычки, выдерживались в их глазах, одинаково синих, серьёзных. Холодных. Точными движениями рук и пальцев Дис неосознанно говорила с Аро на языке Торина. И, наблюдая за ней, за её по-гномьему суровой красотой, в которой тонкими линиями вычерчивалась плавность и изящество, Аро, сама того не понимая, преклонялась перед ней. Раз Дис заметила посланный ей взгляд. И осталась ждать, ничего не предпринимая. Объясняла безмолвно, мол, соберёшься с духом — спросишь, что нужно. И Аро спросила: — Ваш брат остался? — Торин? — уточнила Дис, нисколько не пряча эту намеренность. — Да, остался. Но не насовсем. — Он считает, что посланной армии не хватит? — серьёзная Аро отставила первые размолотые корешки. В других чашах стояли ещё растения. Дис не поторопилась отвечать. Усердно работала толкушкой, её полные локти то взлетали, то опускались. Мимо прошагала совсем юная гномочка, Дис резко обратилась к ней с той властностью, на которую был способен её чисто звучащий голос. — Отнеси эти чаши. Пускай Дьёлла не жалеет и хорошо смазывает раны. Гномочка убежала. Всё так же гремели приносимые столы и даже стулья. Многое Дис не приходилось говорить. Желания принцессы схватывались налету. Аро втянулась в общую хлопотливость, которая, казалось, пропитала кругом даже стены и потолок. Усталости в волчице не прибавилось и под вечер. Женщина, после того, как все корешки стали коричневой массой, с быстротой исполняла поручения Дис. Здесь помогла одному поесть; тут метнулась к израненному воину, перебинтовала ему руку. Не профессионально, неаккуратно, но тем не менее старательно и с желанием. Это желание пробудилось в ней вместе с каким-то интересом, оживлённостью. Аро следила за всем, за чем только могла уследить. Даже вылавливала огненную макушку Филы. И устремлялась между рядов. Фила видела, как умирают те, кому ещё недавно со слабой надеждой прогнозировали выздоровление. И ощущала Смерть. Так же, как и Аро, Смерть бродила между коек. Заглядывала в бледнеющие лица и шелестела своим плащом. Человек умирал, а Смерть добродушно протягивала ему руку, бессловесно обещая умиротворение за гранью жизни. — Возьми это, Арадриаль, — Дис всучила ей стопку простыней. Знакомой дорожкой между восьми коек Аро трусцой отправилась к группе гномок. Положила простыни на стол, сама схватила полотенце, сменила подле раненого воина гномку. Отработав незамысловатые движения рук и пальцев, окунала конец полотенца в воду. Приложила его к краям огрубевшей раны на животе мужчины. Его стон, как и стон многих, в первую секунду взбудоражил Аро, а затем заглушился грохотом её собственного сердца. Аро уже убирала полотенце, когда невозможно сильная рука схватила её руку. Женщине не стала больно, она лишь с ужасом в серьёзных глазах глядела на раненого. Он уже не мог выжить. Воин что-то зашептал белыми губами. Лицо его блестело от пота, слиплись на лбу светлые волосы. — Воды? — она старалась угадать, уже готовая подняться. Её не пустили. — Что? Что вы хотите? Белые губы зашевелились быстрее… Воин потерял сознание. Его хватка ослабла. Аро поняла, насколько морально истощена. Голова пошла кругом, спутывая даже те мысли, которые тихо твердили о голоде… Она поднялась, возвращаясь к Дис. Всякие понятия о времени стёрлись, Аро чудилось, что оно вовсе покинуло мир, проскользнуло в пустоту на пару с отошедшими душами. Аро провела глазами мимо чёрного прохода в растворённых дверях и заметила того, к кому возвращалась мыслями каждую свободную минуту. Торин был с Двалином. Они разговаривали между собой и с ещё двумя гномами. С этого расстояния Аро видела хмурое лицо короля, прочитала мысли, угнетающие его. В какой-то момент Торин повернул голову. Их взгляды встретились, были долгими и друг другу внимающими. «Ты тоже хочешь поговорить, гном? — спрашивала Аро отчётливо, как если бы он слышал её. — Только не вырваться… Ни тебе, ни мне». А потом наступило спокойствие… Оно пришло вместе с голосом Дис. Такой же уставшей, слегка взлохмаченной Дис. Аро шла за ней, Фила — следом за Аро. Коридор тянулся и тянулся, как волоклись за ними тишина и мнимая безмятежность, трепещущая в настенных факелах. — Думаю, сейчас вы обе проголодались, — сказала Дис особым голосом. Она свернула за угол. Впереди сверкнули узоры двери. Та раскрылась, оттолкнутая стражами. Несколько длиннющих столов стояли посреди исполинского помещения. Это оказалась трапезная. И сейчас на крайнем из столов красовались яства. Аро ощутила, как что-то радостное растёт в груди. После такого бурного дня для счастья требовалась самая малость. Она не надеялась увидеть Торина. И не увидела. Он не пришёл, и во время их позднего ужина Дис сказала, что этого стоило от него ожидать. И сказала-то только потому, что правильно смогла истолковать взгляд Аро. — Тебе необходимо поговорить с ним о чём-то серьёзном? — глаза в глаза смотрела принцесса, отпивая из кубка. Аро отодвинула тарелку под неотступный и удивлённый взгляд Филы. — Хотелось бы. Однако сейчас он не так свободен, как… Когда-то, — ответила Аро, смело выдерживая внимание Дис. Между ними с первой встречи зародилось не до конца понятое чувство. Дух необычной конкуренции, желание показать и доказать что-то своё. Аро догадалась, что Дис ещё тогда, позвав Аро по имени, заглянула много дальше. Увидела то скрытое, подавленное, загромождённое душевными камнями, что лежало между Аро и её братом-королём. Но Аро не могла со всей своей проницательностью распознать во всём этом обычную женскую, сестринскую проверку. Их следующий день оказался точной копией первого. Ни Аро, ни Фила не жаловались ни словом, ни взглядом на усталость. Обе были лишены её. Но физической части, а не душевной. Аро ещё держалась, наблюдая, как тот или иной воин, потерявший много крови, умирает, Фила же подолгу не отходила от тех, кто отошёл в мир иной. Аро снова довелось увидеть Торина, снова занятого, снова нужного всем и сразу. Он волновался из-за отсутствия вестей из Дейла. Об этом волнении Аро узнала от Дис, которая ещё могла как-то потребовать от брата внимания, которое, впрочем, на том заканчивалось. Они снова и снова обедали и редко ужинали втроём. Аро начинало казаться, что чем больше она учится перебинтовывать и кормить с ложечки раненых, тем больше опускается в это кресло няньки. Её сопровождало чувство, словно волка посадили на цепь. Над этим она и думала, втихомолку кипятясь, когда возвращалась в свою комнату. Нужно было выспаться. Выспаться как можно лучше, чтобы на рассвете уйти… — Аро, — окликнул её спокойный голос Торина. Она развернулась прямо на ходу, уставившись на него злыми и потерянными глазами. Король вывернул из соседнего коридора. — Пролетела, как фурия. Не в сторону выхода, я надеюсь? — Отсюда много дорог к главным вратам? — Если знаешь, куда поворачивать, — пройдёшь сразу к ним, — он не спеша двинулся вперёд, заведя руки за спину. — Обязательно воспользуюсь этим, — остывать у неё не получалось, а поставленный ребром упрёк со стороны гнома был как камень в спину. — Я видел тебя в лазарете. Справляешься со столь необычной работой? — Да. Раньше я наносила раны, а теперь латаю их. Очень необычно для оборотня. — Перевоспитание — хорошая вещь. Особенно, когда оно необходимо. — И он поманил её за собой движением руки. — Так я тут для перевоспитания? — протянула Аро, сверля взглядом благородную спину. — Новая попытка перелепить мой характер? И ты готов? — Я сумею. Дай только повод. — А уже имеющегося не хватает? Торин издал смешок. Аро набычилась. Она пыталась вывести его, но тормошила только свои чувства. — Я считала, что Торин Дубощит не умеет прощать слишком быстро. — Я и не простил. Сделаю это в отношение любого, кроме тебя. Ты не заслуживаешь ни доверия, ни прощения. Аро остановилась. — И, не смотря на это, ты уже дважды остановил меня у самой двери, так сказать. Торин развернулся. Брови его были насмешливо подняты. Он развёл руки в стороны и с тем же смешком произнёс: — Я тебя не держу. Вопрос только в том, уйдёшь ли ты сама? «Вот, чего добиваешься, — Аро расплылась в змеиной улыбке. — Вот, чего уже добился. Хочешь предоставить мне право на последнее слово, хотя у меня такового нет». — Действительно не станешь держать, если я решу уйти? — чеканя шаг, Аро приблизилась к нему. — Мы увиделись теперь, столько лет спустя. Ты постараешься забыть всё, что было? — понизила голос. Торин опустил голову, смотря из-под бровей. Ему не нужно было принимать каких-либо решений. Для него всё давно решилось. Он ждал только нужных слов от Аро, но она словно намеренно увиливала от них. — Мне предлагали в жёны гномку, — резко сказал Торин. — Троюродную сестру Даина Железностопа. — И чего же ты отказался? — прошипела Аро, делая шаг назад, но гном схватил её за локоть, затем дёрнул на себя. Женщина упёрлась ладонью ему в грудь. — Теперь понимаешь, почему? — спрашивал он гневно в поднявшейся ненависти, пока его шумное сердце билось под её ладонью. — Понимаешь, почему шестьдесят лет я правил в одиночестве?! Сверлить друг друга взглядами они любили. И очень хорошо умели. Давали понять один другому, что упёртости даже на двоих получается с излишком. Аро собрала в кулак рубашку и ворот кольчуги на груди гнома. Прижалась к стене быстро и неожиданно. Торин успел упереться в стену, но это не предотвратило соприкосновение их тел. — Но ты не станешь просить меня остаться, — вздохнула Аро, пока синие глаза гнома разглядывали её в опаляющей близости. — Ни за что. Ты останешься сама. Рука, упирающаяся в стену, юркнула к Аро за спину. Женщина встретила губами губы короля. Пропала нелепая злость, которую этот гном пробуждал внутри неё. Аро знала, что это чувство обоюдно. Она прижалась к Торину, желая сквозь одежду и кольчугу почувствовать его. Тяжёлая корона сдвинулась вбок и повисла на пальце Аро. Торин прервался, неловко запасаясь кислородом. Сильнее и решительнее толкнул Аро обратно к стене, снова целуя её, подхватывая на руки. Гном был возбуждён и это осознание в конец распалило Аро. Нужно было уже остановиться. Но поцелуи становились несдержанными, отрывистыми. Корона всё-таки упала. Так же скатывалась с плеч Торина и его шуба. Хотелось большего, нужно было больше обоим. — Аро, — охрипшим голосом позвал Торин, до боли сжимая бёдра женщины. — Знай, что я уже не молод, чтобы играть. — Никто более не играет. Её настойчивая ладонь сумела забраться под кольчугу и рубашку и сильно отвлекала. — Выслушай прежде, — ещё больше потемневшими глазами смотрел Торин. — Я был серьёзен, когда говорил, что после окончания войны уступлю трон Фили. Я уйду в тень доживать те годы, что мне останутся. И мне будет нужна жена. — Нет, — так же охладев, ответила Аро. — Я не смогу справится с ответственностью, которая может возлечь на меня. И негоже тебе, Торину Дубощиту, жениться на простой человеческой женщине да еще и с волчьей кровью. — Мне будет негоже жить с женщиной, с которой я не связан никакими узами. Ты хоть понимаешь, какой слух может пойти среди народа?! — Торин глянул исподлобья и опустил Аро на землю. — А связав тебя с собой законно, я избавлю нас обоих от всякой молвы. Я более не буду государем, а потому даже Старейшины не смогут воспрепятствовать моему решению. Всё зависит от тебя. — Торин! Двалин летел к ним, словно у него имелись крылья горного орла. — Внизу без тебя никак! — с чувством заявил вояка, оценивая ситуацию. Корона Торина так и не была поднята. Шубу он как полагается на плечи вновь не натянул. Да и Аро была всклоченной, с покрасневшими губами. Двалин догадался о многом и каким-то усилием скрыл неуместную усмешку. — Мне нужен ответ, — открыто сказал Торин Аро, наклоняясь за короной. — Сегодня же вечером.Глава 28.
19 декабря 2016 г. в 12:29
Большой зал, который недавно был заполнен женщинами и детьми, заполонили воины. Двери снова стояли распахнутые, и яркое, но холодное солнце проникало внутрь. Среди готовящихся рядов сновал шум сотен голосов, звон и стук мечей и топоров, косые отблески пятиугольных щитов.
Фили застегнул на себе последние ремни. Он уже переглянулся с Кили, договорившись тем самым встретиться с ним за дверьми, когда к нему пробилась худенькая, голубая фигурка Лии. Он не видел эту девушку с того часа, когда она обработала ему висок. Удивился, когда она отыскала его из всей необъятной толпы. Голубым было её простенькое платье и на тёмных кудрях слегка сбилась такого же цвета шёлковая косынка.
— Здравствуй, — первая улыбнулась принцесса.
Фили ободряюще улыбнулся в ответ и косички из бороды над его верхней губой зашевелились. Лия жадно наблюдала, как он поправляет воротник куртки и явно боролась с собой, чтобы бесцеремонно не потянуться к нему, чтобы помочь.
— Тебе больше не нужна помощь? — с досадой спросила она.
— Спасибо. Я справился.
— Вы идёте в Дейл? — перебивая саму себя, спросила Лия, когда Фили двинулся к выходу. Ради неё он задержался. Лия теребила на груди концы косынки. — Многие говорят, что они идут сюда. Это правда?
— Это мы и отправляемся узнать. — Он не стал как-то обнадёживать её. Ложь сделает хуже. — Но чтобы там ни происходило, мы постараемся это предотвратить.
Далеко, с улицы, раздался звук рога. Лия посмотрела через море голов в небо в проёме исполинской двери. Глаза её блеснули.
— Мой отец…
— Он вернётся, — Фили торопливо сжал её плечо и пошёл.
— А ты? — Лию оттеснили воины. Она подпрыгнула, пытаясь увидеть его. — А ты вернёшься?!
Кричать ей в ответ он не стал — не услышала бы. Но голос девушки засел глубоко в сердце и сердце же распознало в нём слёзы. Буквально за несколько минут до Лии Фили и Кили говорили с матерью, принцессой Дис. Эта женщина не любила показывать слёз, и голос её, как всегда, звучал торопливо, чётко и глубоко. Именно в этой глубине и пряталась её тоска. Но то — тоска матери. После матери проводить его умудрилась молоденькая девушка и ощущения у Фили были совсем иные.