Проклятия Арадриаль 2: Начало будет в конце

      Трудно было справляться с биением сердца. Слишком сильным, мешающимся. Фила глядела на спину Аро, на землю под ногами, на светлеющее небо, на лагерь позади.       — Уверена ли ты, что нам стоит заходить так далеко?       — Я бы не хотела, чтобы нас слышали, — Аро стрельнула глазами в ещё не разогнавшуюся тьму за небольшими валунами и кустарниками. Лагерь не было видно. — От тебя зависит, будет ли у нас завтрак или нет.       — Что?       Аро усмехнулась и развела руками, мол, в самом прямом смысле. Фила потерянно осмотрелась по сторонам, затем не спеша сняла с себя перевязь с колчаном и лук, которые успела для чего-то схватить в лагере. Отложила их в сторону и снова начала созерцать Аро.       — Ну, давай же, оборачивайся волком и вперёд за едой, — Аро спокойно облокотилась на один из камней и упёрла руки в бока.       — И это всё твоё обучение? — стало досадно.       — Волк прежде всего — обыкновенное животное. Где, как не на охоте, проявятся твои способности? Способности слышать, чувствовать, чуять, ловить. Я не знаю более действенного метода обучения.       Противопоставить ей было нечего. Фила решила отойти, зайти за куст, чтобы не показывать процесс обращения. Аро только закатила глаза и безынтересно уставилась на потухающую луну.       Куст шевельнулся, тихо топнули четыре лапы, и рыжий волк мелькнул в невесомое затишье. Фила не знала, что Аро слышит её каждый удаляющийся прыжок.       Куда бежать? Где искать «завтрак»? Ею оценивался каждый выступающий участок равнины, возвышающиеся верхушки далёкого перелеска в низине. Она двинулась к нему, в шепчущийся строй молодых деревьев. Там наткнулась на мерцающий в потёмках ручей. Окунула нос в холодную воду, напилась. Думала над тем, что зверь охотиться только тогда, когда голоден. Но Фила не ощущала голода, способного толкнуть её на охоту. Где-то сорвалась беспокойная птаха, приманенная запахами рассвета. Где-то на дне ручья сдвинулся камень. Фила хотела подметить как можно больше. Подметить то, что ранее её не способно было заинтересовать. Она привыкла улавливать мелодии неблизких флейт Ривенделла и красивый голос Линдира. Она слушала пение птиц, когда стояла во дворце на своём узеньком, изящном балконе. Вот, чего жаждало её нежное сердце. Но охотиться, быть тем самым хищником, от которого её так отговаривал почивший отец, не приходилось.       И в месте с тем она уже сейчас разглядывала со спокойным равнодушием прибежавшего к воде лесного зайца. Его длинные уши прижались к макушке, опасливо созерцали зелёный мир чёрные глазки. Созерцали товарища-зверя, большого волка, который стал немым другом. И что делать, есть его?       Даже подумать не успела — опасная тень мелькнула в полутьме. Фила отскочила назад, мотнув хвостом и прижав к макушке уши. Прыгнула Аро, обращённая в оборотня. И задушенный забился заяц в её зубах. Фила потупилась, словно ей предстояло с Аро бороться. Но сама Аро только разжала челюсти. Тушка зайца, окровавленная, упала рядом с водой. И видела Фила, как вода растворяет в себе редкие алые капли.       Аро встряхнулась. Отчуждённо и равнодушно оглядела Филу янтарными глазами. И зашагала в ту сторону, из которой так внезапно появилась. Фила очнулась от оцепенения. Вид мёртвого зайца всколыхнул в неё лютую злость.       «Так просто! Так просто взяла и убила! — почему в голове это стучало так звонко? — Неудивительно, что она опасна. А человека… Человека тоже может с такой лёгкостью убить?»       Ей стало противно. Противно настолько, что она решила вернуться в обыденный облик. И быстрым, гневным шагом устремилась обратно. Природа не могла утихомирить её грозной ярости. Поднявшие крик, радостные птицы кружились над головой, но тем самым раздражали. Если бы Фила могла, она перестала бы любить животных. Просто за то, что они животные.       Аро уже была у своего камня. Всё такая же спокойная, держащая скрещенные руки на груди. Фила даже не посмотрела в её сторону. Наклонилась за оружием и парой резких движений закрепила на себе ремни.       — Не понравилось?       Фила промолчала. Складка между её бровей углубилась. Аро тогда приблизилась к эльфийке сама, выдерживая колкий блеск в глазах.       — Ты видела, что значит быть волком. Вот, как оно.       — Прекрати.       Злоба Филы распалила Аро — её губы растянулись. Фила была остановлена за руку — Аро тыкнула пальцем туда, где у Филы под рубашкой пульсировало буйное сердце.       — Вот, где должен быть волк. И ведь он там есть. Только слабый. Ничтожный. Не знающий себя.       — Я больше не хочу. Прекрати.       — Не хочешь? На тебя так убийство зверя повлияло? Но ты ведь знаешь, что такое убивать.       — Знаю. — С гордой непобеждённостью ответила Фила. — Но мои стрелы знакомы только с орочьей кровью. Никогда они не поднимались на зверя или человека.       — Какая безвинность! — Аро оскалилась и отпустила её. — Ты просто никогда не чувствовала себя загнанной в угол.       — Ты считаешь, что я никогда не была несчастна?! — щёки эльфийки покрылись недобрым румянцем, она сжала ладони.       — Возможно, и была. Но толкало ли это несчастье тебя на необдуманное? Что ты хоть раз сделала такого, чего делать не стоило?       — Убежала из Ривенделла.       — И всё?       Фила, сердясь, закусила губу.       — Много раз мне было больно, но я… Я никогда не выплёскивала злость через такое… Убийства или охоту. — Взгляд Аро давил на неё.       — Ты поступала, как обычный эльф. Чего ещё стоило от тебя ожидать? — вопрос вопросом не являлся. Аро зашагала к лагерю.       — Постой! Я же не могла проливать кровь тех, кто ни в чём не виновен, только потому, что плохо мне! Я не хочу вредить кому-то!       — Ну так зачем ты пошла ко мне?! — на ходу развернулась Аро и эльфийка налетела на неё.       — Потому что ты опытна. Я верю, что ты можешь научить меня иному. Ведь, Аро, не обязательно же… — Почему ей было так трудно произнести эти слова? Почему Аро с такой жестокостью смотрела на неё? — Не обязательно же именно убивать. Я ведь знаю повадки животных, что они делают тогда-то или тогда-то. Я хочу почувствовать себя, но без кровопролития.       — Я говорила, что буду требовательна, — Аро хмыкнула и снова посмотрела на луну. Фила оглядела её осветившееся, гладкое лицо и подняла голову следом.       Наверное, злость на Аро не сможет утихнуть в ней долго. Будет пульсировать, как неизлечимая язва. Мировоззрение Аро разительно отличается от её собственного. У них разные взгляды и суждения на всё, что только может составлять смысл жизни, и это, пожалуй, главная сложность.       — Может, повоем?       Аро изумилась, почти насмехалась. Фила не сдержала пробивающейся улыбки и потупила глаза. Решила, что столь простое занятие, подходящее только им двоим, сгладить минутное непонимание? И оказалась права.       — Я умею выть на луну.       — Ну надо же. Хорошо. Пойдём.       Восторг наполнил эльфийку. Может быть, с Аро не будет сложно всегда? Или просто луна — её неожиданное слабое место?       А с рассветом, когда сотворились из холода лёгкие тени, лагерь ожил. После попойки, в которую переросло соревнование, воины пришли в себя очень скоро. Пока кругом кипела деятельность, пока убирались шатры и тушились костры, Арагорн говорил с Теоденом.       — До Гондора пара дней пути, — Теоден разглядывал карту, и его оруженосец находился рядом с ним в ожидании повелений.       Арагорн протянул руку, пальцами распрямляя бумажные края, чтобы видеть зелёные пометки — равнину.       — Если нам его не перекроют, — это единственное, что заботило его. Слишком уж легко дались им эти деньки. Слишком долго они сохраняли незаметность в отношении себя.       — Прорвёмся, — и Теоден устремился дальше, чтобы озвучить свои последние приказы.       — Вас было слышно этой ночью.       Аро прошла мимо, Фила же остановилась около Леголаса и, извиняясь за учинённый ночью шум, положила ему руку на плечо.       — Ты впервые выла на луну? — поинтересовался принц, когда они с Филой помогали собираться последние узлы с вещами и оружием.       — Нет. Но я делала это не очень часто. — Она незаметно оглянулась, отыскивая взглядом Аро. — Я впервые была в компании. Я почему-то никогда не думала, что волки тоже способны создавать музыку… — Фила отложила собранный мешочек с провизией и опустилась на другие мешки. Она рисковала весь день провести в задумчивости — многое из проведённой ночи ей хотелось проанализировать.       Аро была неподалёку, Фила, наконец, заметила её. Заметила так же проигравшего Аро воина — Осмера, сына Огнара — который свою соперницу мигом узнал. Аро поприветствовала его напоминающей обо всём полуулыбкой. Наблюдая за этим, Фила теперь была абсолютно уверена, что Аро не выполнила бы предложенную вчера цену.       «Мне потребовались всего несколько часов, чтобы начать смотреть на тебя по-другому, — улыбка осветила слегка печальное лицо Филы. — Гендальф не был прав насчёт тебя. Ты вовсе не труслива, просто… Просто тебе нелегко».       Этот рассвет был нежен и нетороплив в своём приходе. Небо, заполонённое облаками, окрашивалось в маисовый, пурпурными краями подбивало горизонты. Пронёсся косяк мелких птиц. Фила подняла к нему блестящие глаза. Казалось, что не мог мир содрогаться под звуками войны. Не могло быть так много свободы в поднебесье и такой духоты на земле. С башен Ривенделла Фила видела всегда больше, чем можно было увидеть. Ей казалось, что и сам Валинор не так далеко, как поёт о нём Линдир… А что же теперь? Земля блаженства в недоступной дали, там, где, возможно, ничего не знают о войне с Мордором.       Фила прикрыла лицо ладонями, закрыла глаза, чтобы расслабиться, собраться с мыслями.       Теперь чудится, что они навсегда погрязли в огне разрушения.       — Ты решила остаться здесь, как гриб, пригнувшись к земле?       Рядом мешки собирал Гимли. Фила замедленно оглядела его и поднялась, чтобы помочь.       — Мы уже уходим?       — Конечно! — Гимли взвалил на спину сразу четыре мешка. — Ну, шагай рядом. Догонять их надо — начало тронулось.       Действительно, лошади пошли, армия соединилась, стала коричневой и стальной рекой, побежавшей через холмы, равнины и перелески. Слишком много разнообразных дум крутилось около Филы, потому она не подпускала к себе ни одну. И эльфийка, уставившись в землю, начала прислушиваться ко всему.       «Аро… Волк… Луна и дым, — крутился механизм в сознании. — Дым… Туман? Там был туман, ночью, на поляне. Будто лунный свет хотел стать осязаемым… Как Аро поняла, что-то был туман? По запаху? Но разве туман пахнет?.. А топот степного зверя? А цокот когтей пронырливой белки на дереве? Она слышала всё это?»       Фила, кусая губу, всматривалась в спины шагавших. Аро была недалеко впереди, около Арагорна. Эльфийка вздохнула. Прикрыла веки, зная, что дорога под ногами почти что ровная. Солнце, поднимающееся впереди них, грело лицо и пробивалось рыжим под веки Филы. Но мир не был виден ей, а потому обострился нюх и слух. Фила сосредоточилась, начиная чувствовать щекотливость ветра на тыльной стороне своих ладоней; ветер шевелил её волосы у висков, обдувал уши; приносил запах трав, нагретых кожаный костюмов и вспотевших лошадей. А затем она разделила для себя шаг каждого, кто шёл рядом с ней. Слышится тяжесть при шаге вперёд — мужчина, подхрамывающий на… левую ногу? Фила приоткрыла глаз, смотря в бок. Действительно, есть хромающий воин. Другой шаг, лёгкий и плавный… Ей его разобрать сложнее, он такой один. Леголас? Она снова открывает смеющийся глаз. Да, Леголас. А теперь… Какой же шаг у неё, у Аро? Фила направила всё собранность на то, чтобы прочитать все звуки до последнего. Аро не хромает, идёт не спеша. Почти не слышно, но громче, чем Леголас. Даже не старается идти тише, не следит за своим шагом и скоростью. А потом её шаги вовсе исчезли для Филы. Пропали. Резко, словно их не было вовсе. И продолжился один общий шум. Фила открыла глаза, не сразу привыкая к шибанувшему по ним солнцу. Аро глядела на неё с оценивающей усмешкой и стояла на месте.       — Ну как? — шире улыбнулась Аро, когда Фила, пряча свою улыбку наклоном головы, подошла к ней.       — Ты остановилась. И я перестала тебя слышать. Но я слышала.       Филу подмывало продолжить разговор, но она смирила себя. Одобряющей улыбки Аро было более, чем достаточно. Эльфийка с великим удовольствием продолжила идти рядом с ней.       — Вот закончится все, и увидишь, эльф, как прекрасны подземные дворцы, — в приподнятом настроении вещал Гимли.       Леголас снисходительно улыбнулся, разглядывая что-то впереди.       — Мы ведь договорились, Гимли, — принц опустил ясный взгляд на своего коренастого друга, — ты идёшь со мной поглядеть на Лихолесье, а я спускаюсь с тобой в твои Великие пещеры.       — Я обещаю, что ты удивишься, — Гимли довольно заулыбался и усы его смешно затопорщились.       — Великие пещеры? Что за Великие пещеры? — Фила поочерёдно поглядела на гнома и эльфа. — А мне можно тоже посмотреть?       — Ты ведь чувствовала себя угнетённой в Эреборе, — вклинилась Аро, усмехаясь для себя и не смотря на Филу. — Думаешь, пещеры возымеют другой эффект?       — Ну ведь Леголас будет спускаться, — наверное, ей больше хотелось подвести к этой мысли себя. — Почему бы и мне не спуститься? Я бы хотела узнать о мире больше, чтобы было что поведать в Ривенделле. Там столько эльфов, которые никогда не покидали его границ… — она заулыбалась, щурясь и вдыхая дунувший сладкий ветер. — Они будут слушать меня, а после — петь песни про всё то, что я расскажу им. Лихолесье я тоже не видела. А ты не хотела бы побывать в Великих пещерах, Аро?       — Нет. Это мой последний поход. Я достаточно побродила по свету. Теперь мне есть, куда возвращаться.       — Тогда там побываю я и обязательно расскажу тебе обо всём, — тотчас ответила Фила, ускорив шаг. — А на что ещё можно будет потом поглядеть?       — Ну, Морию ты видела, — Гимли загнул первый палец. — Эребор тоже.       — Не стану в Морию возвращаться! — шутливо отмахнулась Фила и заулыбалась. — У меня о ней столько впечатлений, что Линдир всё в одну песню не сложит!       — Мория, я думаю так, в свою прелесть вернётся. Подохнут-передохнут гоблины и гномы восстановят ещё одно королевство.       — Ну, тогда я готова буду на неё посмотреть. Только издалека. В мире столько неизведанного! — Фила мечтательно вздохнула и взъерошила волосы и вместе с тем растрепала косу. — Когда всё закончиться, я побываю везде. В каждом уголке Средиземья. Думаю, даже погляжу на Гундабад. А потом…       Аро скосила на неё глаза. Сразу учуяла замешательство. Впрочем, грустный отблеск на лице Филы сам выдал её.       — А потом я уплыву в Валинор.       — Валинор? — переспросил очарованный светлой печалью девушки Леголас. — И моё сердце не спокойно с тех пор, как я побывал в Лориене. Прекрасная Владычица сказала мне, что душа моя более не найдёт покоя, если я услышу клич морских птиц… Так и случилось. Теперь только Великое море усмирит меня.       — Так значит, и ты отправишься в Валинор? — Фила с участием заулыбалась.       — Сразу, как только поглядит на мои Великие пещеры! — весомо вставил Гимли, вклинившись между эльфами.       Фила рассмеялась, Леголас только улыбнулся.       — Валинор никогда не звал меня к себе, — после паузы продолжила эльфийка, с грустной полуулыбкой вглядываясь в землю и в то, как смещается её тень по мере шага. — Но теперь я поняла, что хочу увидеть вновь свою мать. Наверное, сильные опасности нашего пути показали мне, что жизнь очень дорога, что она... Она как ваза, которая, насколько крепкой бы ни была, может разбиться… Я хочу увидеться с матерью и поговорить с ней. Я смогу простить её. Ведь смогу?       — Тебе стоит попытаться. Ты ведь любишь её, — Леголас сжал плечо Филы. — А значит обязательно сможешь простить. Не стоит долго хранить на сердце зло, когда время пролетает быстро, а любовь ещё быстрей.       Она и сама это знала. И не раз уже составляла в голове рассказ из всего того, что хочет сказать своей матери. Теперь осталось лишь дождаться того времени, когда корабль помчит её к белым берегам Валинора.