Снежный плен 2

Avt © – Алекс! – Симона вошла в гостиную, – Билл прислал смс... – Том тоже... – хмурится мужчина, выпрямляясь в неудобном кресле. – Что за неуважение? – возмущалась женщина, – Больше недели молчать! И в итоге скинуть одну смс? – прошла к окну, затем назад, маневрируя между мебелью. – Странно это... – снова и снова вчитывался в смс. – Конечно, странно! Они совсем распоясались! Мы им слишком много всего позволяем... – Нет, другое... – поднялся с кресла, – дай посмотреть, что он тебе написал? Симона непонимающе глянула на мужчину, но противиться не стала и вручила Алексу свой старенький телефончик. – Как я и предполагал. – хмурится сильнее прежнего. – Оба написали с новых номеров. – крутил в ладонях два телефона, на экране которых виднелись смс. Одна от Билла: «Потерял телефон, я с Томом, у нас все хорошо!» Вторая от Тома: «Сломал телефон, все хорошо, мы в Берлине» – Ты о чем? – женщина подошла вплотную. – С ними определенно что-то случилось. Смс пришли именно в тот период времени, когда их начали искать в Берлине. Как я и обещал, я попросил друзей проверить их квартиру... Там их не оказалось, а консьерж сказал, что не видел их со дня отъезда... – Почему ты мне раньше не сказал? – Потому что не хотел беспокоить! Симона, они, скорее всего, или не доехали от аэропорта до квартиры в Берлине... Или вообще не вылетали отсюда, с базы! – Но... как? – ноги подкосились, и Симона беспомощно опустилась на самый край дивана. – Кому они нужны? Ведь кто-то прислал эти смс... Может, все-таки мальчики? Ну, мало ли... – Дело даже не в номерах, а в самих посланиях... Том не пишет так. И да, когда я попытался позвонить, телефон был недоступен. Он бы позвонил. Они бы сразу позвонили... – Но тогда где они? Мужчина не ответил, погруженный в свои мысли он уже обдумывал план поиска пропавших детей. Их срок пребывания на лыжном курорте подходил к концу, вот уже и из гостиницы на днях выезжать, билеты на обратный рейс до Берлина на руках... Но сердце мужчины подсказывало, что улетать не стоит... Огромная туша вваливается в хату, кувыркаясь через себя и падая на пол, громко поскуливая. Георг ломонулся к лыжным палкам, в это время Кляйн грохнулся с дивана и начал судорожно отползать подальше от волка. Том, вышедший из спальной зоны, замер от увиденного. На полу барахтался темный волк, который почему-то все не мог нормально на лапы встать. Когти лохматого животного цеплялись за половик и застревали там, не давая волку возможности нормально двигаться. – Трюмпер, не стой статуей!!! – Георг как следует размахнулся и ударил волка по загривку, тут же отшатываясь назад, потому что волчара громко завизжал, скуля и будто не желая нападать. Том подорвался с места, хватая вторую лыжную палку и кидаясь на животное. Волк ждать повторного удара не стал и тоже попытался напасть, но у него это плохо получилось, потому что откуда-то сбоку появился Георг и вновь ударил, теперь попадая палкой по морде зверя. Том с силой пинает волка, заставляя его скулить громче прежнего... Билл высунулся из-за занавески, напугался и отпрянул назад, прижимаясь спиной к спинке кровати. Его привлек тихий вой, что доносился за окном. Там, за стеклом, среди белого снега стояло около восьми особей, которые будто чего-то ждали. Волки внимательно следили за хатой, не двигаясь, будто ожидая исхода схватки. Брюнет вновь подался к занавеске, и ему вдруг стало жаль животное, которого парни уже почти забили. – Хватит! – прервал бойню он, – Хватит, он же уже не нападает! Том пнул волка по морде в последний раз и отошел, тут же стараясь отдышаться. – Не нападает, потому что мы его убили! – с некой агрессией в голосе проговорил он. – Билл, он напал на нас! – Георг тоже отошел от туши, – Он забрался к нам в дом, вон, Кляйна чуть не сожрал... Брюнет поморщился от вида окровавленного животного. Волк лежал на полу, тяжело дышал, но был все еще жив. По его огромной морде ползли капли темной крови, в желтых глазах застряли слезы. В хате чувствовался металлический запах крови. Зверь медленно закрывал глаза, а когда веки сомкнулись, то по темной шерсти скользнула слеза... Билл вылез с кровати и медленно подошел к животному. – Куда ты лезешь? – Том грубо остановил парня, хватая того за руку. – Он мне ничего не сделает. – приседает на корточки возле туши. – Это, скорей всего, омега... – разглядывает зверя. – Видимо стая проверяет, живы мы еще или нет... – С чего ты решил, что омега? – Том присел рядом. – Омеги самые слабые в стае. У волков свои законы. Альфы – правители стаи, не послушание им карается смертью. Обычно в стае один альфа самец, который оплодотворяет самок и решает исход членов группы. Есть еще беты, они подчиняются Альфе, но все-таки уровнем повыше омег. А омеги – что-то вроде мальчиков и девочек для битья. Их могут держать голодом, но подкармливать, чтобы они от этого голода не умирали. Они, в некотором смысле, пушечное мясо, которого не жалко... – И к чему сейчас был этот экскурс в биологию? – бурчит Кляйн. – А к тому, что волки знают, что мы рано или поздно соберемся уходить... Им нужно знать, сможем ли мы дать отпор. Ведь мы на их территории и скорее всего, где-то очень рядом их гнездо, попасть в которое было бы слишком глупо. – вздохнул. – Они проверяли нас. – смотрит на убитого зверя. Том посмотрел на Георга, тот только плечами пожал. – Почему они раньше нас не сожрали? – Кляйн вновь забрался на диван, - Ведь у них было столько шансов. – Видимо мы шли по границе их территории и волки не совсем понимали наши намерения... Да и зима, изголодали поди... – Глупости, - Трюмпер поднимается на ноги, - это же просто тупые животные. – Мы зашли на их территорию, Том! – Билл тоже встает на ноги, - как только мы приблизились к домику они стали атаковать. У того склона, вспомни, когда мы разделились. А потом... Та пара лыжников, они тоже подошли слишком близко к дому. – Ну, офигеть! – возмущается Том, – Может, ты еще скажешь, что это их дом? Они тут жили своей дружной семьей, а мы, сволочи такие, вмешались? – Том, ты иногда просто не выносим! – заключает Билл, - Надо закрыть окно, странно, что следом за одним не прыгнул никто другой. – Да, Том. Давай передвинем шкаф, иначе замерзнем, да и волкам личный вход как-то не хочется оставлять. – Георг глянул на друга, кивая. Парни принялись за работу, а Билл поплелся назад в кровать. Он упал на мягкую поверхность и поначалу немного не понял... А когда понял, то ужаснулся. За окном стоял волк, он внимательно смотрел на парня, будто сканируя или пытаясь принюхаться. Глаза того горели странным блеском, из приоткрытой пасти капала слюна, оголяя ряды белых клыков. – Том... – тихо позвал, не сводя взгляда с животного. Волк был больше того, что лежал в хате, Биллу даже подумалось, что это альфа, от этого стало только страшнее. Парень не знал, почему животное так пристально смотрит на него, почему не уходит и не нападает, а просто стоит, будто ждет. Билл против собственного желания подался вперед, опуская ладонь на холодное стекло. Тут он заметил, что других волков не видно, может, снова какая-то хитрая подстава? Быть может, он сейчас кинется, разбивая и это окно... Хотя стекло тут было толще, чем на кухне, но и волк тут в несколько раз больше. Животное потрясло мордой, от чего черно-коричневая шерсть ровными волнами всколыхнулась. Билл смотрел в глаза животному, не совсем понимая, что он сам сейчас чувствует и почему его сердце бьется так тихо. – Ну, что ты тут делаешь? – Том появился неожиданно, да так напугал и волка и Билла, что первый громко рыкнул, а второй вскрикнул, отстраняясь от стекла. Волк сбежал, оставляя парней наедине. – Что это было? – конечно, Том заметил тварь за окном, и его очень удивило то, что животное просто стояло там... – Не знаю, но он ничем не угрожал мне, Том... – смотрит на парня, который медленно садится на кровати. – Ты будь аккуратней, ему тебя сожрать – ничего не стоит. Как ты себя чувствуешь? – Все так же. – вглядывался в родные глаза. – Тошнит и голова кружится, слабость во всем теле и виски болят... – Не хочешь ополоснуться? – Не хочу. – Билл лег под одеяло, отворачиваясь к окну и выискивая взглядом того самого зверя. – Родной... – Том прилег рядом, осторожно обнимая со спины, – Давай поговорим? – О чем? – в голосе не слышалось и нотки заинтересованности. – О чем-нибудь. – Том, я устал и не хочу ни о чем разговаривать. – Мы ведь клялись быть вместе, чтобы не случилось. – И кто эту клятву нарушил первым? – с укором в голосе поинтересовался Билл. – Тебе не кажется, что в нашей ситуации виноваты двое. – Я виноват лишь в одном, в том, что терпел все это... – Не правда, если бы не твой поцелуй с Кляйном, я бы не сорвался с катушек. – Знаешь, ты и до этого находил причины для ссор, ревнуя меня ко всем вокруг. – Так я тебя люблю и боюсь потерять! – Том, – обернулся к парню, садясь, – ревность не показатель любви, не показатель преданности или страха потерять. Ревность объясняется только твоим неверием мне, твоими сомнениями обо мне. Знаешь, я так даже мысли допустить не могу, что ты с кем-то мне изменяешь! Я просто не думаю об этом. А тебе лишь бы повод и все... – Но ты целовал его. – Том тоже сел, вглядываясь в измученное лицо. – Объясни, для чего? – Я не могу сказать. – опускает глаза, разглядывая смятое одеяло. – И вот как мне на это реагировать? – психует, – Почему ты не можешь мне сказать, чтобы развеять все мои сомнения, Билл? – Я устал и хочу спать. – вновь улегся, заворачиваясь в одеяло. – Нет, ты мне объяснишь! – дергает его за плечо, разворачивая к себе, - потому что я уже заебался думать об этой ситуации! – Так не думай, – огрызается, – у тебя это лучше получается! – Ты ведь сам нарываешься! – рычит. – А тебе и всласть надо мной издеваться, да? Отвали, Том! Не ухудшай ситуацию! – Куда уж хуже? Ты... – Так, Трюмпер, - Георг хватает друга за плечо, - Снова разорался? – Ты то че вмешиваешься? – на одном дыхании, – отстань, дай нам разобраться! – Он болеет! Как ты не понимаешь! – Он просто притворяется, чтобы мне ничего не объяснять! – Придурок! – пинается Билл, когда Том пытается схватить его за ногу. – Уйди ты от него... – Георг оттаскивает друга, скидывая его с кровати. – Георг!!! – Том бьет парня ступней в живот, отталкивая от себя и психуя еще сильнее. – Ты лезешь не в свое! – Ему нельзя нервничать!!! – орет в ответ Листинг, чувствуя, как уходят последние капли самообладания. – Почему ты не можешь просто забыть? Они начали ругаться, громко орать друг на друга, посылая в далекие дали, и не сразу обратили внимание на то, что Билл не отвечает. Парень потерял сознание, а по бледной щеке ползла капля крови. – Билл? – Том первым замечает неподвижного мальчишку. – Твою ж... – Георг матерится и запрыгивает на кровать, разворачивая парня к себе. – Что с ним? – Не знаю. Я ничего не знаю. – с ужасом в голосе проговорил друг, отмечая про себя, что Билл потерял сознание, а кровь снова пошла носом... Tom © Я вытащил тушу волка из дома. Тяжелая сволочь. И в домик возвращаться не хочу. Там Билл, что так и не пришел в себя. И Георг, который теперь не разговаривает со мной. Я сижу в снегу и мечтаю о том, что вот прям в эту минуту нас нашел отец. Он же ищет нас, да? Почему-то слишком долго. Неужели они с Симоной так увлечены поездкой, что забыли о нас? Мы ведь обещали позвонить им по прибытии в Берлин, но этого так и не случилось... Так ведь? Они должны были что-то заподозрить... Внутри растет боль, и с каждой минутой я все сильней убеждаюсь в том, что мне лучше быть подальше от Билла. Лучше не подходить к нему совсем. В который раз я не смог совладать со своей внутренней истерикой и сорвался на нем. А ему все хуже. Георг не сказал ничего... Ну, да, и дело не только в том, что он не разговаривает со мной, дело в другом... Он сам не знает, что происходит с Биллом. И это пугает меня в сотни раз сильней, чем волки, что не переставая скулят и воют. Их тени мелькают за ближайшими деревьями, я слышу клацанье их зубов и понимаю, что в этот раз нам будет сложнее выбраться отсюда. Дверь за моей спиной открывается и на улицу выходит Кляйн. – Том, идем в дом... – Проваливай. – Замерзнешь. Если еще и ты заболеешь... – С чего такая забота? – Это не забота, а понимание того, что если еще и ты с ног повалишься, то всем только хуже будет. – Что же ты не думал ни о чем таком, когда насиловал Билла? – Кто тебе сказал, что я его насиловал? – Не прокатит, Кляйн. Я не верю ни одному твоему слову. – Глупый ты. Мне казалось, что ты умней будешь. Неужели ты не видишь, что Билл играет с тобой в игру, которую сам и затеял. – Такая абстрактная ложь ни о чем конкретном не говорит. – А ты представь, что все, что сейчас происходит – обман, красивая картинка, которую выгодно показывать тебе и Георгу, то, что тогда? – Я не понимаю о чем ты. И я уже сказал, твои красивые речи не сработают. – Разве ты не видишь, что он ведет тебя к расставанию... Каждый новый день все ухудшает вашу ситуацию. Ты ведь чувствуешь, что местами он сам тебя провоцирует. Ты ему больше не нужен... Знаешь почему? Потому что твои родители разводятся, а твой отец уже долгое время, за твоей спиной, встречается с его матерью. Том, тебя обвели вокруг пальца. – Ты врешь... – внутри что-то происходит... Пальцы на руках трястись начинают... – Он ведь не объясняет тебе причину нашего с ним поцелуя, так? – Нет... – Дело в том, что причина проста – мы с ним встречаемся. А ты лишний! Неужели ты в самом деле думаешь, что будь там что-то другое, он бы тебе не сказал? Не усложняй, Том. Все лежит перед тобой, все до боли просто. Его мать и твой отец сошлись, поэтому ему больше не нужно заботиться о материальной стороне их с мамой жизни. Поэтому он сейчас говорит о расставании. Он ведь даже ничего не отрицает, Том... Я медленно прикрываю глаза и чувствую, как в горле что-то жжется, мучительно сжимается сердце. – Прости, Том... – Нет! Ты лжешь! – Я больше ни слова не скажу, но вот увидишь, он расстанется с тобой сразу же, как только нас найдут! – Говорит и уходит. Ну, не может этого быть... нет ведь?!