Взрослые дети

Ривай поглядел с толикой удивления: - Не понял? Они же выпустились всего как полторы недели. - Их аттестовывали до Троста. Капрал ровно уточнил: - А при чем тут тогда офицерский состав? - А у нас до этого не было Эрена. Ривай скрестил руки на груди, с некоторым любопытством уточнив: - И что? Ты и меня будешь допрашивать? Майк пожал плечами, и взял в руки следующую папку. Он уже прочел личные дела от корки до корки, и сделал пометки в блокноте о наиболее важных вопросах. Но лучше повторить. В конце концов, военная психология была его второй профессиональной ориентировкой. И то только из-за упрямства Эрвина. Но Майк не возражал. Это всего лишь второй раз за все время его службы, когда ему приходится исполнять эти обязанности. Кто ж знал, что Гис так нелепо погибнет. Капрал вздохнул: - Ну, хорошо. Ты начнешь? - Угу. Не хотелось. Но надо. Командир Несс, опять хмурый (новички уже научились понимать, что это не обычное для него выражение, и переживать по этому поводу), прошелся перед строем: - Значит так. Объясняю ориентировку. Всему разведывательному отряду назначена переаттестация. Медкомиссию вы пройдете по прибытию в Каранис в штабе регулярной армии. Военный психолог прибыл уже сейчас. После построения вы все направитесь к майору Захарусу для прохождения тестирования. После этого, прямо по очереди будете заходить ко мне. Далее. Аттестация офицерского состава назначена на послеобеденное время. Но если вы думаете, что за вами некому будет приглядеть, то вы глубоко ошибаетесь. Свои задания на день получите у меня в кабинете. Разойтись. - Есть, сэр! Честини округлил глаза, спрашивая у толпы сверстников: - Слыхали? Захарус аттестовывать будет. Он, говорят, второй сильнейший воин человечества, после капрала Ривая. А я даже не видел, когда он приехал. Его вообще кто-нибудь видел? Саша закивала, неторопливо проговорив: - Он ничего такой… спокойный. - А конкретнее? - Колись! - Ну… он зверюга. - А?! Ровный, низкий голос из кабинета: - Райнер Браун. Райнер округлил глаза, и прошел в кабинет. Майк поглядел на довольно здорового парня, ровно задавая вопросы: - Кошмары, приступы тошноты, головокружения? - Нет, сэр. - Приступы паники, учащенное сердцебиение, потеря ориентации, забывчивость, сонливость? - Нет, сэр. Ну… я хочу спать по утрам до обеда… это считается? Майк строго глянул на него, и задал последний вопрос: - Размещение при обороне Троста в середине. Расскажите мне об этом. - Я… это обязательно? - Рядовой… - Я старался сделать как нужно. Я… повторял про себя устав, сэр. Я плохо помню, что именно делал. - Рапорта группы снабжения указывают на то, что вы были одним из группы, которую Арлерт выбрал для атаки титанов, прошедших на склад. Что вы помните о подготовке и атаке? - Мне… было страшно, сэр. Это правильный ответ? - А есть другой? - Ну… я не вру. Мне было страшно. Но я думал о… - О чем? - О том, что должен защитить друзей. Сэр? Майк сделал пометку в блокноте, и продолжил задавать вопросы. Жан неуютно поежился. Правильно Саша сказала – зверюга. И смотрит так же. Будто броситься через стол и сожрать для него плевое дело. А майор продолжал расспросы: - Рапорта написаны достаточно топорно и почти все вперемешку… но по всему выходит, что в какое-то время вы приняли командование на себя, провели оставшихся кадетов к складу. Благодаря вашему хладнокровию вам удалось захватить и зачистить склад от врага. - Сэр… мы зачистили склад благодаря рядовому Арлерту… сэр. - Вы помните о том моменте, когда приняли командование? Кто вам разрешил? Вам давали подобную ориентировку? Жан стиснул зубы, приложив все усилия для того, чтобы его голос звучал ровно: - Нет, сэр. Оценив обстановку я пришел к выводу, что равные мне по званию товарищи дезориентированы. Увидев брешь в стене атакующего противника, я отдал приказ о прорыве к стратегически важной точке. - Вы думали о том, что это ваш единственный шанс? - Я не думал, что у нас есть шансы вообще. - В нескольких рапортах написано, что брешь образовалась, когда титаны поглощали курсантов параллельной группы. Это так? - Да, сэр. - И вы хладнокровно воспользовались ситуацией? - Да… сэр. - Ранее вы сказали, что вы не мучаетесь от кошмарных снов, у вас не случается приступов паники, головокружения, потери ориентации. Мне стоит задать эти вопросы заново? - Я… - Скольких людей, будучи командиром, вы потеряли? - Ни одного. - Отвечайте по форме. - Командуя атакой склада в районе Трост ни одной единицы личного состава потеряно не было, сэр! - Значит, вы никого не теряли? - Я… я… мне снятся кошмары. Погибло тридцать человек, с которыми я был знаком. Десять из них погибли на моих глазах. Один из погибших был моим другом. Иногда мне снятся кошмары… Но я могу служить! Они не мешают мне. Я понимаю, что этого не избежать. Я борюсь с ними, я могу служить! Сэр? Майк потер пальцем графин с коньяком, внимательно наблюдая за девушкой. Та сглотнула. Когда они увиделись вчера, от нее пахло кедровой водкой. Майк мягко произнес: - В личном деле написано, что вы родом из Даупер. Это в горах, да? - Так точно, сэр. - Я там был однажды. Красивые места. - Благодарю… сэр. - Сколько лет вам было при падении стены Мария? Десять? - Одиннадцать. Майк откинулся на спинку стула, откусив кусочек печенья, что лежал на подносе рядом с графином. Не прекращая жевать, он уставился на нее: - В рапорте написано, что вы не смогли уничтожить титана в помещении склада, но что смогли отвлечь его от стрелков. Каким образом? - Ну… я попросила у него прощение за грубость. Это была недопустимая ошибка с моей стороны, сэр. - Вы сказали, что у вас появляются приступы сердцебиения. Вы обращались в медицинскую часть? - Да, сэр. Мне рекомендовали диету и сон. - Вы придерживаетесь инструкций? - Да, сэр. Делаю все, что возможно в условиях прохождения службы. Э-э… мне уже лучше. Я могу служить, сэр! - Сейчас я буду задавать довольно простые вопросы, на которые вы должны будете отвечать быстро, и не задумываясь. Вам ясно? - Так точно. - Цвет неба? - Голубой. - Эмблема полиции? - Единорог. - Мое звание? - Майор. - Номер твоего корпуса? - Сто четвертый. - Командир разведки? - Эрвин Смит. - Воруешь еду? - Да. Нет! Нет! Сэр… Несс повторял этот текст уже в четвертый раз. Вообще-то он хотел оттянуть эту процедуру до Караниса, но раз уж из них все равно душу вынули этой аттестацией, сейчас самое время. - Спрингер, в твоем личном деле написано, что у тебя полная семья. Мать, отец, брат и сестра. Оба младшие, как я помню. Командир Смит уже объявлял вам о процентах потерь личного состава на каждой вылазке. Как твой командир, я должен тебя предупредить: если ты хочешь, чтобы твоей семье были доставлены какие-то особые поручения, письма, личные вещи – ты можешь оставить мне распоряжения. Подумай об этом, у тебя есть пара недель. - Аккерман, в твоем личном деле написано, что ты дважды признана сиротой. Йегер числится сводным братом. Командир Смит объявлял вам о процентах потерь личного состава на каждой вылазке. Как твой командир, я должен предупредить: если у тебя есть близкие, к которым мы можем доставить твои личные вещи, письма или поручения в случае твоей смерти – ты можешь оставить мне распоряжения. Подумай об этом, у тебя есть пара недель. - Фубар, в твоем личном деле написано, что ты признан сиротой. Командир Смит объявлял вам о процентах потерь личного состава на каждой вылазке. Как твой командир, я должен предупредить: если у тебя есть близкие, к которым мы можем доставить твои личные вещи, письма или поручения в случае твоей смерти – ты можешь оставить мне распоряжения. Подумай об этом, у тебя есть пара недель. Рейнц смотрит огромными глазами, и шепчет: - Я принесу письмо… позже. Можно? Аккерман ровно отвечает: - Мне не нужна подготовка, сэр. Она берет ножницы с его стола и отрезает от красного шарфа два маленьких куска: - Я прошу передать их Арлерту и Йегеру в случае моей смерти. Фубар, после долгого молчания нерешительно оглядывается и тихо говорит: - Я попрощаюсь с Брауном, но… Он достает из-за пазухи маленький сверток. В таких обычно карамель продают. Протягивает по столу и говорит: - Королевская полиция. Рядовой Анни Леонхарт. Передадите? Если умру… Имир смотрит прямо перед собой, и ровно отвечает: - Я подумаю, сэр. Несс ненавидел эту процедуру. И то, что стал офицером. Лучше бы оставался рядовым! На столе как-то обвиняюще лежала горстка личных вещей. Ценных вещей. Он завернул сверток с леденцами в бумагу, надписав сверху: «Леонхарт. Королевская полиция». Взял следующий, написав: «Арлерт, Йегер». Саша не переставала плакать. Стало чуть легче, когда ее обвила за плечи рука Конни. Он принес выпивку, и она постаралась забыться, но в этот раз просто не могла. Конни пил один. Пока не пришел Жан. Он тоже пил. И тоже обнял ее. От их рук было тепло – рука Конни на плече, рука Жана на талии. Но все равно ужасно. Ужасно, ужасно. Так и до икоты доплакаться недолго. Жан протянул ей краюху хлеба из ее же запасов, что лежали неподалеку, хорошо припрятанные: - Саш, ну хоть поешь. Прекрати реветь, никто тебя не прогонит. Он не сможет внести такое в протокол, честное слово. Жан нахмурился, глядя, как Энди Честини, обычный паренек с ровным характером, который проучился с ними все три года и нередко давал Жану списывать, тот, кто сумел склонить девчонок к игре в поцелуи полгода назад, тот, кто однажды попросил у него мазь от мозолей, уходит в гражданской одежде. Результаты аттестации всех остальных придут спустя время. Но Честини уходил уже сегодня. Уезжал под конвоем майора Захаруса, который смотрел на Энди так холодно и тепло одновременно. Наверное, этот вопрос будет мучить Жана до конца дней, как заноза: что же такого сказал Энди?