Взрослые дети

Жан о многом думал, о многом волновался, на многое злился. И боялся. Будущего, неопределенности. Но больше всего – новых потерь. Трудно не замечать того, что происходит у тебя прямо перед носом. Когда эта злобная девица ворочает документы. Папки, папки, папки. Старые архивы, старые записи. И ведь главное – как быстро она все умудрилась сделать! И получается, что Эрвин, его личный штаб, ну и Жан заодно, знают информацию раньше, чем даже Ханджи с ребятами, которые отправились к пролому. Бертольд. Райнер. Сволочи. Как же так, ребята? Жан не представлял, что об этом думать, какие выводы делать. Его мозг просто не мог обхватить весь масштаб этого нового знания. Те, кого он знал, кого уважал, кому доверял – эти люди никак не вязались с образами бессловесных злодеев, которые уничтожили все население за стеной Мария. Будучи всего лишь детьми при этом. Почему поверить в это с парнями труднее, чем с Энни? Информация об Энни тоже была шокирующей, но почему-то устроилась в голове легче и отстраненнее. Может потому, что не с ней в одной комнате он засыпал три года подряд? Жан смотрел на командора и не понимал, чем надо обладать в характере, чтобы спокойно сидеть на месте. Восхищался им. Потому что сам, зная теперь, рвался к пролому в стене в сотни раз сильнее. Сидеть на месте, думать, делать выводы и раздавать четкие приказы, вместо того, чтобы найти их, встряхнуть, прижать к стенке и… Наверняка Жан принял только одно решение: он не будет ни думать об этом, ни делать выводов до тех пор, пока не поговорит хоть с одним из них. Неважно, будут ли то Райнер и Берт, с которыми не трудно найти общий язык, или же это будет Энни. Он не станет делать выводы. Как бы ни хотелось заклеймить их убийцами. Как бы это ни было правильно. Жан отдавал себе отчет в том, что в итоге так их и назовет. Но так же он пообещал себе, что сначала поймет причину. Он знал их три года. Знал. Невозможно три года врать всегда и во всем до последней мелочи. А значит, он должен понимать эти причины. Прежде, чем ему придется - а рано или поздно так и случится - вонзить меч в их тела или отправить на казнь, не попытавшись сделать ничего для их спасения. Единственное, что он действительно попытался сделать, так это пробить себе быструю дорожку. Вызвался отвезти отчеты о семейных документах Берта, Райнера и Энни к майору Ханджи. Но перегнул. Кажется, он за прошедшее время успел порядком помозолить глаза командору, и при этом достать его до печенок. Когда вызвался, Смит поглядел на него спокойно, и ответил: - Ты должен понимать, что если будешь скакать во весь опор несколько часов, тебе придется остаться в числе тех, кто охраняет пастора Ника, и ты не сможешь отправиться к стене. Если так, то можешь выезжать. - Я смогу доставить поручение, и при этом останусь в силах! Мне не нужен будет отдых, честно! Я отправлюсь с майором и Микасой дальше и помогу им. Я буду в порядке. Чего он не ожидал, так это того, что Эрвин глянет достаточно злобно, не смотря на внешнее спокойствие, и тихо оповестит: - Если ты отправишься сейчас с документами, а потом я увижу тебя на стенах, когда прибуду – ты вылетишь из армии со свистом. Это ясно? Надеюсь, что ясно. А теперь бери папку, и выезжай сейчас же. Жану оставалось только скрипнуть зубами: - Командор… я передумал. Я хочу остаться под вашим командованием. - Еще и выбирает! Ха. Ты уверен? - Так точно. - Тогда постарайся впредь думать раньше, чем что-то говорить. И напомни потом вернуться к вопросу твоей дисциплины. Так… ладно. Это по титанам. Еще отчеты? Жан плюхнул перед ним грифельный планшет со списком имен тех разведчиков, что уже успели дать о себе знать. Секретарша раз двадцать перепроверила информацию, прежде чем отправить ее к командору. Еще только пятеро, не смотря на прошедшее время. Эрвин уточнил: - Тали Дэш – это тоже из вашего выпуска? - Да. Он отчитался в Хлорбе. - Хорошо… свободен. Жан как деревянный пошел к двери, когда командор все же смягчился: - Кирштайн. Мы отправимся через четыре часа. Готовься. Выезжаем в Трост. - Так точно! Спасибо! А впереди ждал настоящий ад. Бешенная скачка прямо по стене Роза, чтобы прибыть к картине полной разрухи. Увидеть раненными почти всех ветеранов разведки, едва держащихся на ногах… Конни и Кристу! Жан подлетел к ним, сначала сжав в объятьях крошечную девушку, которую вычеркнул из списка живых первую. Она выглядела так, словно побывала в аду. Так оно и было, наверное. Жан как можно деликатнее сжал ее плечо и спросил: - Имир?.. - Она жива! – Криста буквально вскинулась, будто выныривая из какой-то бездны. Решительно, твердо, почти закричала, - они не стали бы ее убивать! Она им зачем-то нужна, и мы должны ее спасти! И Эрена! - Эрена? Закрутился хоровод слов. Будто его поставили в круг, где со всех сторон его охаживают кулаками. Новости, новости, новости. Берт и Райнер превратились в Колоссального и Бронированного титанов. Похитили Эрена и Имир, которая тоже оказалась титаном. Майор Захарус пропал. Майор Ханджи серьезно ранена. Но не так, как ее заместитель Бернер. Капитаны Нанаба и Гельгер, а так же Рене и Хеннинг мертвы. Плюс к тому, почти все, кто по приказу Захаруса отбыл предупредить народ, к этому времени отчитались в местных штабах о прибытии, и сейчас направлялись в штаб-квартиру Разведки. Эти сведения были доставлены из Гермины, Хлорбы и Троста прямо сюда, вслед за отрядом Эрвина, с которым ехал сам Жан. Времени прошло достаточно, чтобы… Закари Тат, Саша Браус и Майк Захарус объявлены пропавшими без вести. Времени достаточно, чтобы объявить. Это значит, что они мертвы. Жан, который пока еще обладал правом отираться рядом с командором, услышал это первым. И… это добило окончательно. Саша была хорошей девушкой вообще, а в последнее время стала и другом, если в частности. Хотелось разозлиться на Берта и Райнера, хотелось винить их во всех грехах. Но ему вовремя подвернулся Конни, который рассказал о гигантском титане, больше похожем на зверя. - То-то теперь понятно, почему у Райнера и Берта были такие лица, когда они его увидели. Небось, старый дружок их. Или начальник, как думаешь? На самого Конни было страшно смотреть. Жан не видел его меньше недели, а друг изменился кардинально. Сейчас больше походил на ветеранов разведки – глядел прямо перед собой, хмурый и явно на что-то решившийся. Говорил отрывисто и сухо, строго по делу, сорванным голосом, перепачканный, со следами ожогов, с натянувшимися от напряжения жилами на шее. Жан подумал о том, что не может даже поставить себя на его место, ведь его семья жива. - Я ничего не думаю. Не знаю… - И правильно. Я не поверю, что они нам враги до тех пор, пока они не скажут это мне в лицо! – И поглядел с вызовом, будто предлагал оспорить его слова. Патрик, каким-то образом тоже оказавшийся здесь, хмуро кивнул: - Правильно сказано. Согласен. А Конни задумчиво проговорил, почесав щеку рядом с ухом, где уже проклевывалась без бритья щетина бачков: - Хорошо, хоть Сашка в безопасности. И все. Тут хоть вой, хоть ори, хоть грызи стены – куда девать то, что в душе переворачивается? Жан резко отошел, только хлопнув Конни по плечу. Как сказать о том, что знал? Как он мог?.. Почему не?.. Наткнулся взглядом на Микасу, которая сидела, свесив ноги со стены и сверля взглядом горизонт. Всматривалась куда-то в захваченные давно территории Марии. И неожиданно, впервые за все время знакомства, Жан отдаленно понял ее. Он никогда не одобрял того, как она носится с Эреном, ее чрезмерной привязанности, и, конечно, ее влюбленности. Жан, не смотря на всю свою самоуверенность и все свои чувства к ней, отдаленно понимал, что она влюблена в Эрена. В том или ином виде. Но сейчас он хоть немного, но понял ее чувства. Впервые. Из-за какой-то глуповатой, наивной девчонки, которая по большому счету ничего для него не значила. Он сел рядом, так же свесив ноги. Микаса только поморщилась, но ничего не сказала. Да, не рада была его видеть. Жан так же уставился вперед, а потом протянул ладонь и задержал ее над рукой Микасы, не дотрагиваясь. Смотрел вопросительно до тех пор, пока она едва заметно не кивнула. Наверняка просто для того, чтобы отвязался поскорее. Жан, получив разрешение, быстро пожал ее пальцы, спрятал ее кисть, оказавшуюся маленькой и аккуратной, под своей ладонью и хрипло проговорил: - Мы вернем Эрена. Я в это верю. Обязательно. Девушка с нескрываемым удивлением поглядела на него. В этом взгляде было все-все: вы же не ладите с Эреном, разве ты не хочешь, чтобы он пропал, разве так не проще увиваться рядом со мной? Жан пожал плечами, и произнес: - Мы справимся. Все вместе. Микаса осторожно убрала свою руку из его руки. Неприятно. Будто его подчеркнуто оттолкнули. Внутри снова что-то кольнуло. Не только он хотел поддержать Микасу. Ему самому тоже нужна была поддержка, которую сейчас негде было найти. И он знал, кто мог бы такую поддержку оказать, не смотря ни на что. Не Микаса. А девушка, словно извиняясь за свой жест, вдруг жестко, зло покаялась: - Я могла отрубить им головы, и не сделала этого. Снесла им руки, Берту полплеча срезала, Райнера по шее царапнула. И не добила. А потом уже почти отрубила Берту голову, уже на замахе держала, как этот здоровый ублюдок швырнул меня за стену! – В последнем предложении прозвучала легчайшая нотка недоуменной обиды. Жан даже улыбнулся. Но понял ее. Ее чувство вины, и одновременного испуга. Не хотелось говорить и объяснять, почему он думает, что никто из них, бывших однокурсников, не должен убивать этих двоих. Они должны умереть, это очевидно, но не от их рук. Только если не будет выхода… а скоро его, кажется, не будет. Но это после. Жан только повторил: - Мы вернем Эрена. Потому что некому было подойти и сказать ему или Конни: «Мы вернем Сашу». Как это отвратительно, что у нее есть только два человека, которые вообще думают о ней. И неужели это второй его друг, который погиб в абсолютной безвестности, бесполезно, глупо, и никто даже не видел этого? Жан сглотнул и не заметил, как болезненно и тяжело вытолкнул из себя воздух. Теперь уже Микаса, быстро и нервно, но все же пожала его руку. А потом вскочила и ушла. Ей надо было собраться. Саша гневно топнула ногой: - Командир Гассинг! Уже вторые сутки пошли! Меня могли потерять, вы понимаете? Так ведь как минимум неразбериха с документами начнется. Они должны знать, где я! Я прошу вас, я умоляю вас – дайте мне выездной из города! - А я повторяю, что мы не можем разбрасываться солдатами, когда весь народ с территории Розы попытался влезть на много меньшие территории Шины! Одна ты за собой целую деревню привела! Вот и разбирайся с ними! У нас нет людей, чтобы охранять их, передавать подводы и так далее. Половина гарнизона сейчас отправляется на зачистку территорий, половина полиции туда же! Вы, разведчики, вечно только цветочки за стенами нюхаете. Так останься, и принеси хоть какую-то пользу! Я пошлю твой рапорт твоему командованию, но делать мы все будем без спешки – сейчас все равно хрен разберешь кто где. Как придет приказ на твой счет, так и поедешь. А теперь марш на склад. Получишь запасную форму гарнизона. Как своих людей расквартируешь, если у кого из моих время будет, выдам ключи от склада разведки, найдешь себе какую-нибудь запасную форменную куртку и вооружишься. Хоть крылышки нацепишь. Все поняла? Саша едва не лопалась от злости. Но ничего не могла поделать. Ни-че-го. - Так точно, сэр. Пожилой офицер посмотрел на нее со странным выражением. Саше даже показалось на секунду, что старик хочет ее защитить. Да ну, глупости. Она же разведчик! От чего защищать мертвецов? - Ну, так пошла отсюда! - Есть, – это она процедила со злостью и сквозь зубы. Доставила себе удовольствие. Выйдя из помещения, она снова зажмурилась от стоящего гвалта. Слишком много людей. Бесконечные толпы. Настоящий кошмар. Такими темпами ее рапорт попадет в разведкорпус самое меньшее через неделю! И она все это время не узнает, кто же выжил?! От этой мысли хотелось бессильно разреветься. Но у нее действительно были дела.