Взрослые дети

Жан швырнул мяч Патрика Тому, грубо заржав: — Ага, а потом у тебя с конца закапает и хер отвалится. — Ну уж… ну есть же варианты! По комнате разнесся дружный смех. Том и Дейв, с которыми он познакомился и отирался рядом в ставке командора, были совсем не против завалиться в барак новичков, спрятавшись у них от дежурств. Остальные парни приняли новых знакомых нормально и теперь травили байки, изо всех сил делая вид, что рассказы старших товарищей и болтовня о походах по кабакам и шлюхам им совсем не в новинку. Вообще-то, действительно не в новинку, но глас опыта они все же слышали здесь впервые. Жан знал, что Райнер и Берт периодически отлучались куда-то, но их поведение не предполагало расспросов или упоминания этой темы. Можно было с легкостью напороться на саркастичный и грубый ответ, который еще и выставит тебя же зеленым сопляком до кучи. Впрочем, они вполне могли уходить по своим титаньим делам. С Конни Жан тоже не стал об этом говорить — просто потому, что его разум отказывался воспринимать такой поворот, как Конни и женщины. Теперь у него была возможность не то чтобы рассмотреть этот вариант, но… вообще послушать, как оно делается. Был у него один план… Через пару часов парни засобирались к себе, и Жан вызвался их проводить. Будет повод заскочить в главный корпус, а там недалеко и до медицинского, а там можно и к Микасе заглянуть, как бы между прочим, раз уж проходил мимо. Сашу, которую они встретили во дворе перед бараком, отбивающую себе руки и ноги о тренировочные столбы, он прихватил с собой. Девка тоскливо пожаловалась на скуку. По дороге Жана ждала отменная забава. Дейв принялся вертеться вокруг «картошки», распушив хвост и активно интересуясь ее житьем-бытьем. Саша удивилась настолько сильно, что ее обычное косноязычие усилилось вдвое и она едва ли произнесла пару связных предложений. А может, она это не от испуга, а от смущения? Жан пристально уставился на Дейва, пытаясь понять, симпатичный он на женский вкус или нет. Вроде бы обычный. Но так то Жан – для него все парни обычные. Он припомнил, как Саша рассказывала ему о своем «списке». Дейв вроде бы был размером с самого Жана, а Жан вроде бы у Саши аж на третьем месте? Ха! Он подтолкнул девушку локтем и громко предложил: — Слушай, раз мы свободны, может, пойдем с ними вечером в «Поросенка»? Надо же уже отметить солдатский статус, а то мы как нашивки получили, так еще и не гуляли. Дейв кинул в него благодарный взгляд и радостно обернулся к Саше: — Да! Пойдемте с нами! Вам наверняка будет интересно, и даже если не понравится, то на будущее будете знать, что уж точно не нравится. А может… слышь, Том? Девушку вести в «Поросенка» как-то… не очень. — Да ну. Она солдат первым делом. Так вы согласны? Саша нерешительно улыбнулась и поглядела на Жана так, будто спрашивала разрешения. Он наклонился ближе и завораживающе протянул: — Поросе-е-енок… Полное название: «Запеченный хряк». За-пе-чен-ный! Саша улыбнулась так широко, что на щеках пролегли глубокие ямочки. Дейв послал поверх Сашиной макушки шутливо-ревнивый взгляд и вопросительно выгнул бровь. Жан рассмеялся и честно выложил: — За еду Саша может убить. Скажи ей, что в трех километрах за стенами ее ждет пир, и она сама поубивает всех титанов, причем голыми руками. Все рассмеялись, кроме Саши. Она странно потупилась и даже будто загрустила. Да ладно? Он же не сказал ничего обидного! Том помахал рукой, завернув в их крыло штаба, а Дейв на прощание протянул Саше руку: — Приятно познакомиться! Увидимся вечером? И снова Саша вопросительно поглядела на Жана. Он закатил глаза – и с чего она его в няньки выбрала? Закусил губу, чтобы не засмеяться в голос. Девушка протянула руку в ответ и быстро, по-мужски пожала его ладонь. Дейв явно попытался задержать ее пальцы в руке, что смутило Сашу донельзя, когда получилось, что он погладил ее пальцы быстрым, но красивым движением. Жан уважительно скривил губы и взял трюк себе на заметку. Когда они остались одни, Жан уже серьезнее уточнил: — Ты же не против? Я подумал, что нам всем это нужно обязательно. Саша вздохнула и ответила немного раздраженно: — У меня нет денег, Жан. — Ну… могу одолжить. С получки отдашь. Саша кивнула и протянула грустно: — А когда она будет-то… сейчас дикая неразбериха с народом… А там правда подают запеченного поросенка? Жан рассмеялся от силы той надежды, которую она вложила в вопрос: — Нет. Но, думаю, картошку там можно найти. Саша ткнула его в бок. Смеялась, но глаза были грустными и отрешенными. Парень вздохнул и спросил: — Ну и что я такого сказал? Обиделась, что ли? Я же, считай, похвалил! Раз верю, что ты в одиночку можешь… — Это не смешно. Она стала очень серьезной, но и насмешливой тоже, настойчиво отрезав: — Охота — это не шутки. А потом протянула руку и обхватила пальцами его подбородок, повернув его лицо избитой стороной к себе. Цыкнула с досадой и отпустила его. Ну да, он на ближайший месяц не красавец, что поделать. Зато живой хоть. Приложиться головой и ободрать себе скулу и челюсть – маленькая расплата за выживание. А Саша продолжила: — И вижу, что ты это знаешь. А в одиночку на титана… Ее голос странно дрогнул, заставив Жана удивленно покоситься на нее. Девушка, глядя прямо перед собой с непривычным угрюмым выражением лица, нервно облизнула губы. Он и не знал, что она может так выглядеть – мрачно, словно бандитка из подворотни. А потом она ровно и отрывисто выдала: — Я сражалась с титаном. В одиночку. Голыми руками. Ну как… с луком и двумя стрелами. Он едва не сожрал меня. Это совсем не смешно. Этого Жан не знал. Даже обомлел от того ужаса, который она вложила в эти слова и того… как это страшно. Информация доходила до него медленно, но воображение услужливо нарисовало ему парочку жутких картин. Он помолчал, после чего ровно зашагал дальше, засунув руки в карманы: — Прости. Я не знал. — Конечно. — Не рассказывай Конни пока. — М-м? Почему? — Просто… поверь мне. Саша легко кивнула, словно верить ему – это самая естественная вещь на свете. До медицинского корпуса они дошли, обсуждая Конни и то, как проходит в эту самую минуту его разговор с Ханджи. Он твердо вознамерился увести майора в Рагако. По прибытии на место Саша неимоверно подставила Жана, весело ускакав проведать Эрена и Армина, который находился рядом с ним. Навещать Микасу она отказалась категорически, буркнув что-то вроде: — Без меня выживет. Ну а сам Жан осторожно поскребся в дверь ее палаты. Когда получил разрешение и вошел, то оказался под пристальным изучением соседок по комнате, внимательно рассматривавших его со своих коек. Разведчицы были молодыми, как на подбор. Всем явно меньше тридцати, а то и двадцати лет. Улыбались как-то странно и разглядывали его как… ну, такое выражение лиц у девок бывает, когда они видят перед собой котят. Тупая смесь умиления и кретинизма. Это смущало. Жан не котенок! Ну и как говорить с Микасой в их присутствии, если он и так-то не знает, как вообще с ней говорить? Девушка смотрела на него со смесью боли и раздражения. Ужасно видеть ее такой. И ужасно, что он ничем не может помочь. Жан неловко спросил: — Ну как ты? Я имею в виду… если не считать сломанных ребер? Микаса поморщилась и грубовато бросила: — Жрать хочу и спину отлежала. Жан подумал-подумал, а потом предложил первое, что пришло в голову: — Ну… хочешь, помогу походить? Обопрешься на меня, не уроню. Микаса раздраженно глянула, словно он вдруг превратился в идиота. — Нет, спасибо. От окна, с одной из коек, раздалось флегматичное: — Ну и дура. Об этом комментарии Жан решил подумать позже. Он снова повернулся к Микасе и уже открыл было рот, когда она вдруг тихо добавила: — Через пару дней. — А? А, ну да. Хорошо, — Жан подавил довольную ухмылку и, повеселев, спросил, — а что ты хочешь есть? Может, я принесу? — Апельсины. Слышала, в королевском дворце выращивают, — Жан уже было нахмурился, когда Микаса криво улыбнулась и странно прохрипела нечто, похожее на сдавленный смешок, — кххк… ну ты чего? Не свой же паек потащишь. Или Сашу заставишь воровать? Не глупи. — Ладно... Ладно, тогда… я пойду? Она кивнула и устало прикрыла глаза. Хотела поспать. Жан бы остался с ней рядом и посидел еще, но не в присутствии трех незнакомых разведчиц. Он вышел из комнаты, не удержался и прислушался, стоя за порогом. Раздался звонкий смех и улюлюканье: — Эк парнишки пошли! — Э-эх… а помните Джона? Похож же, да? — Ага! Вот точно! Все понять не могла. А ведь вырастет! Ух! — Вот да! — Да ну, а по-моему, странный какой-то… лицо какое-то… лошадиное, что ли. Интересно, а если подмазать этих баб, они будут чаще говорить при Микасе о том, какой он «ух!» и «вот да!»? Значит, в следующий раз надо явиться с гостинцами. Ладно. Саша встретила его, стоило ему переступить порог их барака. Схватила за руку и потащила в свою комнату. Как выяснилось, они с Кристой почему-то решили спать отдельно. На кровати Саши, под пледом, лежала ее кожаная сумка, которую девушка всегда носила с собой. Она велела сесть смирно и зарылась внутрь, извлекая на свет небольшой кусок марли для примочек, спирт и какую-то мазь. Жан с подозрением спросил, что это. На что Саша пояснила: — Да у тебя по лицу видно, что никто и не подумал над тобой поколдовать. Ну и вот. Жан дернулся: — Ты чего удумала? — Сядь, сказала, — она поймала ладонью его лицо, повернув побитой стороной к свету. Деловито обмакнула тампон из марли в спирт, и предупредила: — Сейчас корку проест и будет щипать. Терпи. Жан еще раз дернулся, желая избежать процедуры. Что за бред? Само заживет! Но тампон уже прижался к уголку губ. Саша твердой рукой пресекла его сопротивление, принявшись оттирать кровавую корку: — Не дергайся, хуже будет. Накатила боль. Жан заорал, отдернув голову. Хотел было возмутиться и уже пресечь это неожиданное нападение, но вдруг замер от удивления и легкой неловкости, потому что Саша наклонилась близко и ласково подула на открывшуюся ранку. Жан хлопнул глазами, глядя на подругу. А она снова прижала проклятую тряпицу к его рту. И снова подула. И еще раз повторила процедуру. Когда дула в третий раз, поняв, что он больше не сопротивляется и только медленно отстраняется от нее, она обхватила ладонью его затылок, притянув обратно и внимательно разглядывая рану. Пытала его, потирая щипающимся тампоном то с одной стороны, то с другой. А когда подняла сосредоточенный взгляд и увидела его сердито нахмуренные брови, пояснила: — Быстрее заживет. Если будет корочка, то ты ее постоянно будешь отгрызать, и в итоге останется шрам. — Саша… — Ммм? — Какого хрена?! — Что? Ты чего… ты, придурок, сердишься что ли? Жан наконец-то увидел прореху в ее обороне и сумел вскочить, раздраженно набросившись на нее: — Придурок у нас только ты! Это откуда? Он обвиняюще ткнул пальцем в явно стерильные до недавнего момента предметы. Саша пожала плечами: — Личные запасы. Рассердила, вот серьезно! Жан угрожающе наклонился над ней, прошипев: — Так вот мне не нужны ни личные запасы, ни ворованное у наших же раненых товарищей! Ее пальцы с неожиданной быстротой вцепились в его подбородок и с не менее неожиданной силой и властностью снова повернули избитой стороной к ней. Она сидела ровно, спокойно, как ни в чем не бывало. Осторожными, даже нежными движениями девушка помазала уголок его губ мазью, бережно втирая, и насмешливо отвечая: — Мои запасы, как хочу, так и трачу. Считай, что ты мне вечером пива за это поставишь. Как только засохнет – мажь снова. Через три дня заживет. И еще – наши раненые товарищи мне не клан. Понял? Жан почти готов был шлепком отбросить ее руку, вообще готов был схватить ворованное и вернуть в медчасть. А как она это произнесла – вспомнил. И то, как расстроился, когда посчитал ее мертвой, и то, что жалел о ней больше, чем ожидал от себя. Он был далек от клановой философии, но понимал, что она имеет в виду каждый раз. Она предлагает ему семью. Возможно, более крепкую, чем была у многих. Она поступает глупо, она может раздражать, но ведь родню не выбирают? То есть, может быть, и он ее иногда подбешивает, но она это игнорирует? Злость прошла, как и детская обида на процедуру. Ну не любят парни, когда их лечат! Жан постарался помягче перехватить ее запястье и убрать от своего лица. Поглядел на баночку с мазью, зная, что она ворованная. Потом на Сашу – насмешливую и хмурую одновременно. И сунул баночку в карман. Буркнул: — Проставляюсь. Спасибо. — Пожалуйста. — Но не делай больше того, о чем я не просил. — П-ха, да больно надо. Саша уже не смотрела на него, задумчиво вертя в руках баночку спирта. А потом взяла и сделала маленький глоток, сморщившись и выдохнув. Протянула ему, делясь от широты души. Тьфу ты! Будь все проклято, какая это глупость и даже мерзость… Но разве она не права? Опять, в очередной раз? Разве не такую жизнь они выбрали? Разве он бы не стал тереть ее раны спиртом, прикладываясь к нему же, если бы она была ранена? Вот если по-честному. Стал бы? Жан был честным человеком и честно ответил самому себе – скорее всего, стал бы. И это казалось бы естественным и правильным. Выпил оставшийся в маленьком пузырьке глоток. Фу-у… ну и гадость. Ничего, вечером чего-нибудь приятнее выпьют. Как бы еще Армина вытащить с остальными. Да и Кристу тоже. Всем надо развеяться.