Мой любимый немец.

/злой афффтор выложил проду/ Я в некотором ступоре моих мыслей, моего сознания, поплелся обратно в квартиру. Я был так глубоко погружен в себя, что не сразу понял, что кто-то был дома. Я слышал голоса, один из них был голосом Маши, другой был отдаленно мне знаком, но я все не мог вспомнить, кому он мог принадлежать. Голоса о чем-то спорили, я тихонько подошел к двери, чтобы лучше слышать разговор. В этот момент, незнакомый женский голос шикнул на сестру, мое терпение лопнуло, и я просто вошел. Маша стояла, одетая в школьную форму, спиной ко мне, слегка облокотившись в поисках поддержки на стол. Рядом стояла стройная молодая девушка, лет восемнадцати, брюнетка с каре. Она выглядела очень и очень хорошо, как с обложки, и была очень красива, что вдвойне усиливало впечатление. -Нет, Ален, я тебе не помощник. Это твои проблемы, решай их сама. – голос Маши звучал по-взрослому, строго. В этот самый момент девушка обернулась, и я увидел ее лицо, а она увидела меня. Это действительно была Алена. Алена, девушка, сбежавшая из дома в свои пятнадцать – моя сестра. Стоит сейчас здесь, в этой комнате. Мы смотрели друг на друга, словно изучая каждую черту лица, она больше не была, той маленькой девочкой с которой мы гоняли мяч во дворе, больше не была той чье лицо и зимой и летом было усыпано веснушками. Кожа ее была бледной, красноватый отлив волос смотрелся контрастно с зелеными глазами, густо накрашенными тушью. -Сережа? – тихо позвала она, поняв заминку, Маша обернулась в мою сторону, ее лицо было измучено волнением. -Уходи, сейчас же. – прошипел я. На что девушка обидчиво поджала пухлые губки и помотала головой. -Это и мой дом тоже. - произнесла она. -Он перестал быть твоим, когда ты ушла отсюда. Зачем ты вообще приехала? – я злился – Чего ты этим хотела добиться? -Я пришла просить прощения. – она села в кресло и отстраненно уставилась в окно. -Прощения? Серьезно? Так ты пришла за прощением? Ты хоть раскаиваешься? – я почти кричал на нее, эмоции зашкаливали. -Нет, не раскаиваюсь.- ее ответ меня в конец уничтожил, я пнул стул и уже было хотел обрушить на нее шквал новых вопросов и упреков. Она вздохнула, ее взгляд стал сразу таким уставшим, а плечи осунулись. -Я знала, что это будет сложно объяснить вам все. – продолжила она - Но дайте мне шанс, и хоть час своего времени я все объясню. Пожалуйста, Сергей, Маша, выслушайте меня. - Ничего не хочу слушать, ты бросила нас, ты бросила свою семью! Ты старшая, ты должна была стать опорой для мамы, стать для нее поддержкой. А ты взяла, и бросила ее, как и твой, как и мой отец! Все вы ее бросили, все. – мое сердце бешено колотилось. - Если бы я не сбежала, я бы так и застряла здесь навсегда, а я не смогла бы так жить! Думаешь, выйти замуж за автомеханика и нарожать ему кучу детей, которые так же будут страдать от нищеты, как и мы страдали, это предел моих мечтаний? Всю жизнь быть связанной по рукам из-за вас, не жить своей жизнью, это, по-твоему, честно? – ее голос сорвался на крик, она снова вскочила, крепко сжав кулаки так, что костяшки побелели. -Но я же так живу. Это, по-твоему, честно? – я тихо прошептал – Зачем ты теперь пришла? -Прости меня, Сергей, я понимаю, что больше всего виновата перед тобой. – в ее голосе читалась искренность – Я пришла, чтобы все исправить. Сергей, я пришла, чтобы предложить вам помощь. -Она нам не нужна. – твердо сказал я. -Сергей? – это уже Маша – Мы должны ей дать все объяснить. - Прости меня. – прошептала Алена слезливо. -Не у меня проси прощения, а у матери. – я понимал, что еще немного и взорвусь. О чем она только думала, придя сюда. Прошло уже три года. То, что он говорила, если это все правда, зачем она снова вернулась в этот ад. Она лишь лишний раз подчеркнула мою мысль. Жениться на Оле, завести детей, стать токарем или слесарем высшего разряда, это то чего я хочу? Нет. Но это ведь мое будущее, каждый день я иду к этому. Я действительно связан по рукам и ногам обстоятельствами, каждое движение, влево или вправо, принесет страдание моим близким. Невозможно вздохнуть, у меня нет своей жизни. Это не честно! Я не могу себе позволить быть с тем человеком, которого так сильно хочу, не могу сказать им « я другой», только потому, что не хочу так же стать предателем в глазах матери и Маши, как Алена когда-то стала предателем в моих глазах. О каком прощении может идти речь? -Хорошо, я останусь и подожду маму. Я буду просить у нее прощение, но и ты прости меня тоже. – ее голос слегка охрипший, дрогнул. Ничего не ответив, я поплелся в свою комнату. Собрав сумку с рабочими вещами, я и сам оделся. Пора было идти на этот каторжный труд. Я посмотрелся в зеркало, и увидел там уже порядочно взрослого мужчину, в шестнадцать то лет. Широкие плечи, узкие бедра, высокий рост, я мог понять, чем я привлек Питера. Но он не учел одного, моя душа слишком исстрадалась, чтобы сейчас броситься в пучину блаженства, она слишком долго скрывалась от всех, и ее сущность уже потеряла первозданный вид. То о чем он говорил, то чего он хотел, было просто на просто невозможно. Это никогда не должно случиться, а все, что было нужно забыть, как страшный сон. Я незаметно выбрался из квартиры, затем и из подъезда. Недалеко от входа стоял дорогой черный внедорожник, а рядом мужчина лет сорока. Оба объекта не из нашей местности. Мужчина внимательно смотрел на меня. В один момент все внутри словно оборвалось. Я никогда прежде не видел этого человека, но сразу же его узнал. Его невозможно было бы не узнать, потому, как этот человек был почти моей копией, постаревшей на двадцать лет. Наши одинаковые голубые глаза встретились, и я замер, понимая, что беда не приходит одна.