Сильнее вечности

Миновав большую часть континента, Аро и Уильям замедлили бег. Впереди показались холмы Тосканы, а это означало, что до Вольтерры рукой подать. Забрезжил рассвет. Солнечные лучи постепенно разгоняли ночной туман, но воздух был все еще пропитан остатками ночной прохлады. Уильям двинулся вперед, но Аро жестом остановил его. − Осень в Тоскане сильно отличается от привычной тебе промозглости на Туманном Альбионе, смотри же, − Аро повернул голову на восток. Из-за линии горизонта величественно поднимался солнечный диск, согревая землю своими лучами и осушая последние капли прохладной росы на траве. Довольно быстро прогревался воздух, люди выходили из своих жилищ и приступали к работе. В ноябре в Италии созревают поздние сорта инжира и винограда, апельсины, бергамот, каштаны, поэтому жители торопятся поскорее убрать урожай, работа кипит с раннего утра. − Завтра в Вольтерре будет Праздник Каштанов, приедет множество людей из близлежащих городов. Мы сможем вдоволь позабавиться, − зловеще улыбнулся Аро и продолжил серьезным тоном, − ты помнишь основное правило? Мы не должны показываться людям в свете солнца. В Лондоне ты мог практически не обращать на него внимания, там солнечные лучи не баловали вас своим вниманием, однако, здесь все иначе. Переждем солнечный день в тени деревьев, присаживайся. − Я помню, друг мой. У нас впереди весь день, ты хотел о чем-то поговорить? Что происходит в Вольтерре, и почему грядущий совет чем-то примечателен? − О, я без сомнений расскажу тебе все по порядку. Но позволь для начала задать тебе один вопрос. − Я весь внимание, − Уильям расположился под сенью старой сосны, не сводя глаз с горизонта. − Как ты считаешь, нужны ли лидерам клана жены? – спросил Аро. − Ты решил пересмотреть давно решенный вопрос? У Кая есть Афенодора, которая выполняет все его прихоти и, вдобавок к этому, она поразительно красива. У тебя – Сульпиция. Маркус… − Маркусу не повезло. − Ты знаешь, я давно хотел спросить… − начал Уильям, но Аро грубо прервал его: − Я не хочу обсуждать историю с Маркусом и Дидим. − Это ты убил ее? − Послушай, Уильям, это дела давно минувших дней. Я совершил ошибку, обратив свою сестру, я же запоздало ее исправил и хватит об этом. − Ошибку? Но почему? − Да, это было ошибкой. В ней не было ничего ценного, кроме дара делать всех счастливыми, но это совершенно бесполезное умение в нашем мире. Марк потерял голову, поддавшись искушению любить и быть любимым, а вместе с этим стремительно терял авторитет и уважение в клане. Промедление было смерти подобно, я не мог ставить на кон нашу репутацию и статус в мире в угоду чьим-то мерзким любовным переживаниям. Спасибо, что спросил об этом, теперь мне не придется делать долгих отступлений, прежде чем донести до тебя главную мысль. Я считаю, что главам клана нельзя иметь жен. Любовниц может быть сколь угодно много, но связывать свою жизнь с одной даже самой прекрасной женщиной – непростительное безрассудство. Аро замолчал. По его лицу пробежал холодок, было понятно, что тема отношений между мужчиной и женщиной сильно раздражает его. Уильяму на секунду показалось, что на лице Владыки отобразилось нечто похожее на страх. «Чего может бояться Властитель мира, у которого практически нет врагов на земле, а себеподобные смотрят на него снизу вверх, приклонив колени?» − думал Шекспир, вглядываясь в хмурое задумчивое лицо своего друга. Они еще немного помолчали, когда Уильям решил нарушить тишину: − Позволь, но ведь уже все сделано, у тебя и Кая есть супруги. Их невозможно просто взять и прогнать, они живут с вами, имеют положение в обществе и играют определенную роль. − Это легко исправить, − сверкнул глазами Аро и швырнул камень в сидящую на ветке горлицу. − Погоди, ты хочешь уничтожить жен Вольтури? – не веря своим ушам, изумленно вскричал Уильям, − но как? Неужели тебе совсем не жаль Сульпицию? Ты же не просто так сделал ее своей женой, ты полюбил ее! − Любовь – это чувство способны испытывать лишь смертные. Я отношу его к слабостям, свойственным человеческой природе, отсюда помутнение рассудка и огонь страстей, в котором они готовы сгореть без остатка. Самой любви нет и быть не может. Это животный инстинкт. Мы, вампиры, совершенные существа, не способны по-настоящему любить, не надо обманываться. Однако наличие жен делает нас уязвимыми. Мы испытываем некое подобие привязанности к этим созданиям, а они, в свою очередь, легко могут угодить в ловушку, поставленную врагом. − О чем ты говоришь, Аро? Ты женат на Сульпиции уже тысячу лет, до сих пор у тебя не было оснований усомниться в ее нужности. − Мир изменился, дорогой Уильям. Мир изменился навсегда. − Тихо сказал Аро, давая понять, что развивать тему дальше у него не осталось ни малейшего желания. Где-то рядом раздался приглушенный плеск, и Уильям уловил знакомый аромат. Аро улыбнулся: − Это крестьянские девушки купаются в реке на опушке леса, тут неподалеку расположена деревня. Хочешь взглянуть? – он подмигнул Уильяму, не в силах скрыть усмешки. − Нет, Аро, не сегодня. Ты итак дал мне слишком много пищи для раздумий. − К чему эти сантименты, Уильям. Сидя в Лондоне и сочиняя сонеты, ты совсем оторвался от реальности. Хочу напомнить тебе, что наша задача не просто управлять разросшимся кланом Вольтури, мы должны поддерживать порядок в нашем мире, чтобы нам подобные не нарушали Закон. Мы не имеем права испытывать жалость или сострадание, да и вряд ли кто-то из нас в действительности может испытать нечто подобное. Смерть от рук любимого – лучшая награда для Сульпиции. Лучше это сделаю я, чем кто-то другой, желающий уязвить меня. – Он помолчал и, немного погодя, продолжил, − Скоро вечер, нам пора в путь. Через несколько часов состоится совет, на котором я смею просить твоей поддержки. Если ты поможешь мне убедить Марка и Кая в правильности принятого решения, то я в долгу не останусь. − Дело ваше, мой друг, мне все равно как вы в Вольтерре будете строить свою семейную жизнь. Мой голос у тебя есть. − Вот и прекрасно, мой дорогой, вот и прекрасно. – Аро хлопнул в ладоши и поднялся на ноги. Солнце клонилось к закату, люди зажигали в домах огни, хозяйки подавали на стол ужин. «Италия – волшебная страна!» − думал Уильям, любуясь небом, переливающимся необыкновенными оттенками от светло-розового до кроваво-красного. Сгустились сумерки, и мужчины двинулись в путь. Они не спешили, ступая легкими шагами по шелковистой траве, наслаждаясь тишиной и величием Тосканы, вдыхая запах спелого винограда и чуть влажной земли. Тишина была почти совершенной. Небо потемнело окончательно, обнажив миллиарды сверкающих звезд. Высоко на дереве заухала сова, а в ту же минуту, будто бы в ответ ей, громко запели цикады. − Не тревожься, Уильям, это верное решение. – сказал Аро, будто обращаясь к самому себе. − Тревоги дня не облегчает ночь, а ночь, как день, томит меня тоскою… Имей в виду, Аро, что это решение ты принял не только за себя и Сульпицию сегодня. Ты навсегда подпишешь приговор любовным отношениям в клане Вольтури. Подумай хорошенько. − Я уже все обдумал. Да будет так. Полчаса спустя путь им преградили городские ворота Вольтерры. Быстро преодолев препятствие, сэр Уильям и Аро направились к мрачному замку, возвышающемуся посреди площади деи-Приори. Замок был прибежищем и родным домом Вольтури вот уже несколько сотен лет, идеальное место, выбранное Аро после многих лет странствий. Про него в народе ходили легенды, будто ночью оттуда раздаются стоны и плач, но это были всего лишь досужие сплетни. В реальности же стены замка настолько глухие, что сквозь них невозможно было расслышать даже пушечные выстрелы, не то, что человеческие крики. В выборе жилища Аро был осторожен и предусмотрителен, как, впрочем, и во всем остальном. − Добро пожаловать домой, Владыка, − дверь распахнула миловидная особа лет семнадцати, которая почтительно склонила голову перед главой клана Вольтури. Девушку звали Джейн, ее обратили всего год назад, поэтому пока в ее обязанности входило лишь открывать дверь и следить за тем, кто входит и выходит из замка, чтобы при необходимости отчитаться об этом Совету. Аро прошел мимо, не глядя на нее. Уильям следовал за ним, украдкой разглядывая старинные гобелены, которыми были украшены бесконечные коридоры замка. Пройдя насквозь несколько коридоров и спустившись на пару лестничных пролетов вниз, они подошли к огромному дверному проему, украшенному фигурой орла со щитом в клюве. На щите была выбита золотом фигурная буква V – эмблема клана Вольтури. Это был вход в тронный зал, где их уже ожидали старейшины. Владыка распахнул дверь и, пропуская вперед сэра Уильяма, вошел внутрь.