Немой.

Полетное ощущение не покидало тело. Он полностью ослабел, веки тяжелели. Может, это и есть тот самый конец? Он безумно хотел покончить со всем этим и расстаться с жизнью прямо сейчас. Он не мог дождаться своего назначенного времени. Джерард не желал знать того, что его еще ждет, что с ним будет, если он сможет пережить школьные издевательства. Все вокруг побелело. Этот свет слепил глаза, будто прямо в лицо светят фонариком. Джерард прищуривался, и через пару секунд в этом свете начала очерчиваться больничная палата. Та самая. Он лежал на той же койке, только десять лет спустя. Но теперь он уже не улыбался солнечному свету, бившему в лицо. Полностью разлепив глаза, парень осмотрелся. Совсем ничего не изменилось, разве что со стен слезла краска, да и окна были не столь чистыми. В дверях стояла та самая медсестра и смотрела на Джерарда, держа в руке его портфель. Она плавно подошла к нему и села на койку, улыбнувшись, как и тогда, и взяв его за ладонь. - Джерард, - тихо начала она, все так же мило улыбаясь, - как же ты вырос. Девушка положила сумку рядом с его койкой и, вынув капельницу из его руки, удалилась. Джерард, не сдержавшись, тоже заулыбался. Ее улыбка была настолько светлой, приветливой, что было невозможно сопротивляться. Она совсем не изменилась, но вид ее немного потрепался, кожа уже была не такой гладкой. Она постарела. Но в ее глазах еще блистала эта детская наивность и красота. В палате парень лежал один, как и десять лет назад. Он начал осматривать свои руки. Они были аккуратно зашиты, а под швами крылись глубокие тонкие порезы. Его все-таки успели спасти. Джерард потянулся и привстал. На нем была надета белая сорочка. Он, взяв сумку, начал рыться в ней. Достав альбом и пару карандашей, юноша начал рисовать. Что-то, сидящее у него внутри, то, что он хочет сказать. И то, что не дает ему покоя. Он долго сидел, вычерчивая линии, которые постепенно объединялись в картину, в единое целое. Это был берег моря, бушующего моря, с соленой водой и крутыми волнами. На берегу сидел парень, устремивший тяжелый взгляд в эту пучину. Он был спокоен, его лицо не выражало никаких эмоций, но внутри он пытался найти в себе силы противостоять этой воде. Это бушующее море было в его нутре, и не могло выплеснуться на берег, а лишь билось об острые скалы. Закончив работу, Джерард положил альбом на стол и встал с койки. Он босыми ногами подошел к окну. Что-то в нем передернулось. За окном все было белоснежным, снежинки белыми мухами витали в воздухе, и парень будто бы слышал этот морозный звон. Все деревья были окутаны белым покрывалом, повсюду лежали громадные сугробы. Он недоумевал от происходящего, если сейчас зима, то сколько же он тут лежал? Повернув голову, он приметил календарь, висевший на стенке. Сегодня тридцатое декабря. Он опустил глаза и задумался. Значит, он пролежал тут около трёх месяцев? Чьи-то теплые руки легли на его плечи, и это вырвало его из пучины мыслей. Парень вздрогнул. Это была его мама. Он, видимо, не услышал, как она подошла. -Джерард, - она прижала к себе его спину, - дорогой, ты очнулся! - по материнским щекам медленно скатились слезы. -Ты был в коме, если можно так сказать. Ты будто… спал, - продолжила женщина, - с осени. После того, как ты вскрыл руки. Я не буду ругать тебя за это, сынок. Я все понимаю, все. Женщина отстранилась и повернула сына к себе лицом. - Прошу, не делай этого больше. Иначе тебя когда-нибудь точно сломают. Никогда и никому не показывай своей боли,- она обняла его еще раз и ушла, сказав, что завтра обязательно зайдет. Уэй не знал, что она каждый день до глубокой ночи засиживалась около койки сына в надежде услышать хотя бы один его вздох. Джерард сразу понял, почему был в таком состоянии. Он до смерти боится крови, но, несмотря на это, резал себя, словно какую-то бумагу. Это могло вызвать эмоциональное потрясение. Еще раз глянув на свои руки и повторяя в уме слова матери, он решил, что больше никогда такого не сделает. Бедная женщина уже ест успокоительное и прочие таблетки вместо завтрака, а он еще больше мотает ее нервы. Джи лег на кровать и думал, думал, думал. Думал о том, что может заставить его жить, несмотря на все провалы, падения. Он смотрел в окно. И лежал. Не двигаясь. Тьма окутывала город, и глаза Джерарда начали медленно закрываться. Слишком много сегодня произошло. Парень крепко заснул. Утром Джерард мгновенно открыл глаза. Это был не сон. Он все еще в больничной палате. Мурашки разбежались по телу. Руки затряслись, бедный все еще не знал, куда деваться. Он посмотрел на стол рядом с койкой. Рисунок мирно лежал, никем не тронутый. На соседней койке виднелась черная макушка. До боли знакомая черная макушка. Новый сосед. Лицо его было отвернуто от Джерарда, под простыней виднелась перебинтованная рука. Кто же это мог быть? Но Джерард сразу узнал своего злейшего врага. Да, на соседней койке мирно посапывал Фрэнк. Что он тут делает? Что с его рукой? Страх подкатил к горлу. Даже здесь причина его страданий. Этот двуличный высокомерный тип, который так старательно рушит его жизнь. Он молча буравил взглядом затылок Фрэнка. Что он тут забыл? Злость совсем ослепила Джерарда. Он сжал руки в кулаки, и ему так хотелось подойти и надавать по роже этому мерзавцу, из-за которого он сейчас здесь. Но это было бы нечестно, так как он спит. Но здесь они один на один, здесь нет старшеклассников, и их силы, можно сказать, наравне. Но Джерард все равно не мог его бить, пока тот не начнет. Потому что он считал, что это глупо. Но если он закатит свою шарманку, Джерарду будет уже плевать. Вообще на все. Он так хочет отомстить. Хотя всегда был против этого. Он умел прощать, но, возможно, именно из-за Фрэнка тот совсем не имел друзей. Школа - это место, где все слушают одного человека, которого считают крутым, и делают все, чтобы ему понравиться, а Фрэнк с младших классов издевался над бедным Джерардом, которого просто не хотели слушать_слышать. Его забраковали сразу же. В голове Джерарда всплывали сцены избиения его Фрэнком и другими одноклассниками. Ну что он им сделал? Откуда столько ненависти к одному, немного другому, нежели они, человеку? Он не понимал, почему его настолько презирают. Джерард всегда сострадал даже незнакомым людям, но ничего подобного взамен никогда не получал. Только, несмотря ни на что, оскорбления в его сторону летели с новой силой, а потом и переросли в кровавые драки, где всегда несколько на одного. Кровать заскрипела, и Фрэнк очнулся. Он потянулся, зевнул и повернул голову в сторону Джерарда. Лицо Фрэнка побледнело, он как будто чего-то испугался. -Что за... - слетело с его уст, и он ухмыльнулся. Эта страшная ухмылка всегда пугала Джерарда. Но сейчас даже она его не страшила.