Одна вершина тесна для двоих

Михримах стояла в саду рядом с матерью и тихонько с ней разговаривала: - Валиде, когда уже всё начнётся? - нетерпеливо интересовалась девушка. - Почему это ты так волнуешься? Не терпится увидеть свадьбу Эсмахан и Бали? - спросила Хюррем. - Нет, мама. Просто чем скорее начнётся, тем быстрее закончится этот кошмар, - нахмурилась юная султанша. - Ничего, дочка, не теряй надежды. Всё может обернуться совсем не так, как все того ожидают, и судьба, бывает, делает внезапный поворот, - загадочно улыбнулась рыжая госпожа. - О чём это вы, матушка? Хюррем Султан ничего не ответила. - Почему вы молчите? - с лёгким неудовольствием осведомилась Михримах. - А вот и Хатидже Султан с дочкой, - указала Хасеки на приближающихся женщину и девочку. А пока четыре султанши обмениваются приветствиями и встречают остальных гостий, пора рассказать об окружающей их обстановке. Дворцовый сад для свадебного торжества был разделён на две части - мужскую и женскую. Среди представителей сильного пола гостями были: султан Сулейман, шехзаде Мустафа, шехзаде Мехмед, шехзаде Селим, шехзаде Баязид, шехзаде Джихангир, султанзаде Осман, Лютфи Паша, Хюсрев Паша, жених - Бали Паша, Матракчи Насух Эфенди, Эбу-Сууд Эфенди, Ташлыджалы Яхья Бей, а также многие другие государственные сановники или просто уважаемые и почитаемые люди. На этой половине дрались профессиональные борцы, дурачились шуты, а также было множество развлечений в подобном роде. В главном шатре сидел султан с сыновьями, а остальные гости сидели за круглыми столиками под открытым небом. Женская же половина была устроена похоже, но с учётом потребностей гостий. В просторном шатре располагались представительности династии, а именно: невеста Эсмахан Султан, её беременная мать Шах Хубан Султан; спокойная, но с улыбкой на лице Хатидже Султан вела беседу с Махидевран Султан и Гюльфем Хатун; там же была Хюррем Султан, а между ними сновала и всех смешила весёлая девочка - Хуриджихан Султан. Как и на половине мужской, вокруг стояли столики, за которыми расположились родственницы знатных пашей и беев: их матери и сёстры, дочери и жёны, тёти и племянницы. Развлекали же знатных гостий исключительно девушки: музыкантши, танцовщицы и певицы. Внезапно, рассматривая знатных гостий, Хатидже Султан увидела до боли знакомое лицо. Перепутать было невозможно: вздёрнутый к верху курносый носик, миндалевидные карие глаза, тёмные волосы, заплетённые заботливыми руками в коротенькую косичку, лёгкое зелёное платьице, поверх всего летняя накидка на плечи - да, это была она... Дочь Ибрагима и Нигяр... Хатидже, сославшись на желание размяться и немного походить по саду, покинула династийное общество, попутно кивнув своей служанке на интересовавшую её девочку. Скрывшись в ближайшем зелёном переулке, она подозвала рабыню и сдавленным от обнаруженного неприятного факта голосом процедила: - Дуйгу, немедленно приведи мне ту девочку, на которую я тебе указала. Минута ожидания показалась госпоже бесконечной, то, что она много лет пыталась забыть, снова преследует её. Наконец, Дуйгу за руку подвела к госпоже малышку и понимающе удалилась на несколько шагов назад. Хатидже пересилив себя приветливым голосом заговорила с девочкой: - Здравствуй, меня зовут Хатидже Султан, ты меня не помнишь? - Нет, - испуганно замигала глазками маленькая собеседница. - Ну и хорошо. А как тебя зовут, почему ты здесь? - Я Кадер, пришла на праздник вместе с мамой и папой. - И папой... - Хатидже чуть не потеряла дар речи. - А как его зовут? - Некоторые зовут его Матракчи, но вообще-то он Насух Эфенди. - А-а, Насух Эфенди, - султанша улыбнулась, поняв, что чуть не оживила в своём воображении того, по которому пролила столько слёз. - А твою маму зовут Нигяр? - Откуда вы знаете? - личико Кадер вновь выразило испуг. - Мы с ней давно знакомы, - она вздохнула. - Ты можешь позвать свою маму сюда? Мне с ней очень надо поговорить. - Хорошо, - девочка быстро убежала исполнять поручение Хатидже Султан. Спустя пару минут в аллею вошла тёмноволосая, средних лет женщина и, мгновенно узнав госпожу, поклонилась ей и вымолвила: - Султанша, здравствуйте. - Нигяр Хатун, неужели это ты? - Хатидже слегка склонила голову набок. - Я, госпожа. Вы верно удивлены, видя меня здесь? - получив в знак согласия кивок собеседницы, Нигяр продолжила: - Как вы помните, я была замужем за Рустемом Агой, который теперь стал пашой. После смерти Ибрагима паши он сразу со мной развёлся, и я направилась к своему старому знакомому Насуху Эфенди. Он приютил меня, а затем мы вместе поехали искать мою дочку. Малышка уже забыла данное ей покойным отцом имя и снова называла себя Кадер - я не возражала. Нам некуда было идти, и Матракчи снова предоставил в моё распоряжение свой дом. А так, как за время поисков Кадер и совместного проживания, мы с бывшим мужем очень сблизились, да и девочке нужен был отец - мы решили вновь пожениться. Сейчас, совместными усилиями мы воспитываем нашу пятилетнюю дочь и не вспоминаем прошлое. Вот и вы госпожа, забудьте всё и живите своими детьми - ведь это такое счастье! - улыбающаяся женщина поклонилась и поспешила вернуться к своей милой доченьке.

***

А тем временем, мужская половина пришла в движение - туда ввели очень интересного гостя, которого сразу провели в султанский шатёр. Господин поклонился султану и всем присутствующим. - Кто ты и зачем здесь? - спросил падишах. - Султан Сулейман Хан Хазретлери, я - Феридун Бей, и пришёл сюда затем, чтобы заявить, что свадьба вашей племянницы и Бали Паши невозможна. - Немедленно объясни свои слова, - сказал султан после короткой паузы. - Позвольте начать с начала, повелитель. В 1535 году я проживал в одном далёком санджаке. Родом из знатной семьи, с незапятнанной честью и хорошим образованием я понравился юной внучке султана Селима. Все эти причины решили мою дальнейшую судьбу, вернее, решила её ваша достопочтенная сестра Шах Хубан Султан. Она пожелала видеть меня своим зятем, мужем её единственной дочери Эсмахан. Я согласился, ведь такая честь выпадает не каждому. Но вот в чём дело: вскоре местное руководство отправило меня на службу в Египет - принести Родине пользу и набраться опыта, сроком на три года. На тот момент моя невеста была слишком юна для замужества и было решено, что по моему возвращению, когда ей исполнится пятнадцать - мы поженимся. И вот, на днях я вернулся из Египта и узнал ошеломляющую новость: Эсмахан султан Султан выходит замуж! И теперь, я очень хочу разобраться во всём этом. Повисла гробовая тишина. Султан первый вымолвил: - Феридун Бей, Мерджан Ага тебя проводит, - и падишах шепнул евнуху несколько слов. - Лютфи Паша, ты тоже иди с ними. После этого, Мерджан отвёл гостя и великого визиря в небольшое строение неподалеку, что-то вроде павильона. Через несколько минут туда же пожаловали Шах Султан и невеста Эсмахан, а затем падишах и жених Бали. Повелитель начал разговор: - Знаком ли кому-нибудь из вас этот человек? - Сулейман указал на Феридуна. - Да, - отвечали женщины. - Нет, - недоумевали мужчины. - Феридун Бей утверждает, - продолжил падишах, - что три года назад Эсмахан была обещана ему в жёны тобой, Шах Хубан. Как ты это объяснишь? - Повелитель, я подтверждаю, что, действительно, в то время я имела намерение выдать дочь замуж за него, но затем отказалась от этого. Дело в том, что Феридун Бей властями был в срочном порядке отправлен в Египет для подавления местного восстания, и более о нём до сегодняшнего дня мы ничего не знали. А Лютфи Паша не знаком с ним, потому что тогда был по делам в столице. Я рассказывала ему о Феридун Бее, но лично они не знакомы, - объяснила Шах. - Но он говорит, - не унимался в справедливом гневе султан, - Что у тебя с ним бы договор, что по возвращении его, они с Эсмахан поженятся. - Нет, повелитель, ничего такого не было, - спокойно отвечала султанша. - Показания моей сестры и Феридуна Бея различны, значит, кто-то из них говорит неправду, - сделал вывод падишах. - Повелитель, пусть обвинитель предъявит доказательства или его ждёт кара за клевету, порочащую честь моей дочери! - горячился Лютфи Паша. - Феридун Бей, - грозно посмотрел падишах на возмутителя спокойствия, взглядом приказывая исполнить тому сказанное великим визирем. - Извольте, повелитель, - подал он султану некий документ. "Я, Шах Хубан Султан, дочь Селима Первого, подтверждаю, что обязуюсь выдать замуж за Феридуна Бея, отправленного на службу в Египет, по возвращении его в Стамбул в 1538 году свою дочь Эсмахан. 30 апреля 1535 года." Все присутствующие были невероятно изумлены, но больше всех сама сестра султана. - Повелитель, это какая-то ошибка или намеренная подделка - я никогда этого не писала! - заявила Шах. Султан смотрел вокруг грозным взглядом, то обвиняя, то оправдывая; Лютфи Паша знал, что этого не может быть и готовился защищать жену; Феридун Бей смотрел на всех, будто победитель; по щекам Эсмахан Султан текли слёзы, она понимала, что сейчас всё может кардинально измениться не в лучшую сторону и она не в силах этому воспрепятствовать; Бали Паша сдерживался, но всё больше ощущал наносимое ему оскорбление, если слова бея - правда. Шах Султан вдруг почувствовала себя нехорошо и присела. - Тебе плохо, Шах? - спросил падишах. - Повелитель, дайте мне это письмо! - невозмутимо отвечала беременная женщина. - Может вам стоит вернуться домой? - встревожился и муж. - Письмо! - уже потребовала она. Мерджан Ага, находившийся тут же, передал предмет спора госпожи и присутствующих ей в руки. Шах Султан перечитала письмо, хитро улыбнулась и заявила: - Мерджан, немедленно принеси сюда бумагу, чернила и мою печать. Евнух стоял в нерешительности. - Быстро! - разозлилась она. - Что происходит, сестра? - спросил Сулейман. - Повелитель, я лишь хочу доказать вам свою правоту, - женщина держалась за живот. - Матушка, вам же плохо, зачем вы себя мучаете? - чуть не плакала Эсмахан. Та ничего не ответила. Наконец евнух принёс требуемое. Султанша села за стоящий рядом стол и переписала текст обвинительного письма Феридуна Бея и поставила свою печать. Затем, оба документа она и подозвала Бали: - Малкочоглу, посмотри внимательно и скажи-ка мне, чем эти письма отличаются? Паша хорошенько рассмотрел предложенное и заключил: - Эти документы абсолютно одинаковые, почерк - один в один! Но печати-то разные! - Так и есть! - торжествовала султанша. - Феридун Бей, вы не плохо подделали это письмо, но вас подвела невнимательность. На печати, если присмотреться ясно видно: Хан Султан. Мастер, изготавливавший фальшивку просто перепутал имя! - В темницу его! - указал султан стражникам на несостоявшегося жениха Эсмахан. Пережитое волнение всё-таки сказалось на самочувствии Шах Султан, и она, поддавшись многочисленным уговорам родственников, слуг и лекарши была вынуждена покинуть свадьбу дочери и вернуться во дворец. А все остальные вскоре возвратились на свои места, где с их прибытием началась церемония никяха: в особом шатре сначала читались молитвы, затем представители жениха и невесты трижды согласились на заключение брака, и муфтий благословил их. После этого новобрачные долго принимали поздравления и подарки. О случившемся инциденте, из-за которого чуть не сорвалась свадьба, никто из гостей не знал, вернее, почти никто. Этим исключением была Хюррем Султан, сама покопавшаяся в прошлом невесты и организовавшая эту интригу. Когда начало темнеть, молодожёнам настало время отправиться в их новый дворец. Бали Паша отправился в путь на породистом вороном коне, подаренном одним из государственных советников, а Эсмахан Султан поехала в своей новой карете, полученной в дар от повелителя. Время, проведённое в дороге было относительно недолгим, но племянница падишаха успела поразмышлять о многом: "Вот и настал этот день. Как же я мечтала, сколько же представляла - и всё равно не могу поверить! Ах, мама, мамочка, спасибо тебе! Не обвинила, не стала допытываться правды, найдя то злосчастное письмо, с которого всё и началось, а сразу же поговорила с Бали! Злосчастное письмо... Да оно самое лучшее на свете! И спасибо тебе, неизвестный человек. Хоть ты и желал мне зла, но твоё письмо сделало меня счастливой! А как мама ловко разоблачила подлого Феридуна, который пытался помешать моей свадьбе! Благодаря ей, эту ночь я проведу с самым-самым любимым человеком на свете: наверное, я сойду с ума от счастья!" Думая так, юная султанша то плакала от переизбытка неизвестных доселе чувств, то тут же утирала слёзы и от души смеялась. Наконец, её карета остановилась. Перед взором Эсмахан возник величественный дворец. "Мой новый дом, наш с ним дом!" - улыбнувшись подумала девушка. Войдя во дворец, миновав множество коридоров, проходя мимо очередной двери или окна сердце новобрачной билось всё чаще, а когда служанки остановили её около заветной двери спальни - цели их пути, Эсмахан и вовсе ничего не слышала, кроме громкого стука главного, на тот момент, органа. И вот, двери супружеской спальни открылись с двух сторон, в комнату вошли жених и невеста. Традиционное красное платье, всё в мелком бисере и расшитое золотыми нитями, подчёркивало не только красоту и грациозность девушки, но и её пылающие от волнения щёки. Жених же, контрастируя с невестой был поразительно спокоен, но это только с первого взгляда. Его выдавали глаза полные горящей в сердце страсти. Такие разные внешне, и такие похожие внутренне. С одной стороны невинная юная девушка и взрослый опытный мужчина, а с другой два охваченных предчувствием чарующего действия сердца. Он, словно выслеживающий жертву тигр приближался мягкой уверенной походкой. Она, подыгрывая, загнанной в угол газелью нехотя отступала назад. Но вот, расстояние пройдено. Эсмахан уже прижалась спиной к резному столбу, поддерживающему шикарный бордовый полог кровати, расшитый огненными экзотическими цветами. Бали подходил всё медленнее и медленнее, пока не отказался на расстоянии детской ладони от невесты. Тогда он притянул её к себе и, прочтя в её расширенных от наплывающей страсти глазах желание и полное подчинение ему, откинул полупрозрачную алую фату и запечатлел на девственных губах Эсмахан первый поцелуй. Девушка осмелела и тотчас избавилась от ненужных теперь украшений: упомянутой фаты, длинных серебристых серег и, под цвет им, прекрасного ожерелья. Длинные чёрные волосы, освобождённые своей обладательницей от поддерживающих причёску украшений, словно причудливые кобры, выбравшиеся и своей норы, поползли вниз по спине. Эмоции накалились до предела, страсть вырвалась на волю из сердец двух влюблённых и ожила, воплотившись в облике людей, сжимающих друг друга в любовных объятиях.