but i still got your bracelet i found it on the couch i was supposed to give it back but never made it cause i know you're not around
На небе уже видны первые солнечные отблески, и в ближайших кустах слышно копошение: маленький заяц или, может, проворная белка, решил выбежать на поляну, но быстро прячется, учуяв посторонних. Люси лишь может видеть, как шевелится куст и подрагивают веточки: животное явно не хочет выходить на свет, и волшебница сдается, отводя взгляд и любуясь восходом. Погода безветренная, и облака не скрывают ни единого участка небосвода, притягивающего к себе своей чистотой. Люси хочется, чтобы все в жизни было так же ярко, как и сегодняшний день. Рядом с ней кто-то плюхается – громко и с размахом, окончательно пугая зайца, и тот перескакивает через кусты, уже полностью скрываясь в лесу. Она недовольно смотрит на Стинга, который выглядит гордым, и цокает. Он непонимающе оглядывается и бурчит: – А что я сделал-то? – его глаза, безумно синие, наблюдают за тем, как Люси ложится на спину и как ее волосы запутываются в траве. Ему достаточно сложно не пялиться на волшебницу, но она не проявляет никаких признаков внимания по отношению к нему, продолжая смотреть наверх, где летают птицы, отправляясь клином в неизведанные края. Где драконы расправляют свои крылья и рисуют облачные узоры, ветром разгоняя их по всему свету. Стинг тоже ложится на землю, раскидывая руки и ноги в стороны, задевая ими Люси, и теперь он явно похож на звезду, которая только что упала с неба, но явно не собирается растворяться или исчезать. Заклинательница все же поворачивает голову в сторону мага, только чтобы внимательно всмотреться в его бесконечно синие глаза, незаметно закатить свои и отвернуться в другую сторону, наблюдая за тем шевелящимся кустом. Стинг лишь задорно хмыкает, подкладывая руки под голову и удобнее располагаясь под боком: от него слегка веет теплом, как будто он и правда дракон, а внутри у него пламя, такое горячее и смертельное, что стоит ему дыхнуть, как все вокруг превратиться в сплошное пепелище. Кожа у него грубая, словно чешуя, а пальцы острые и длинные, словно заточенные когти, от которых нет спасения. Люси правда старается не смотреть, но взгляд то и дело возвращается назад к Стингу. «Это неправильно!» – кричит голос внутри, но как только он касается ее руки своей, в голове становится пусто. Становится правильно. – Тебе страшно? – спрашивает Стинг, и голос его немного охрипший. Он откашливается, чтобы прочистить горло, и продолжает говорить. Его пальцы все еще касаются запястья Люси. – Это нормально, – убеждает он, – даже сильные люди боятся. – Откуда ты знаешь? – куда резче, чем планировала, интересуется Харт, ощущая покалывания в своей руке. Это странно, и необычно, и по-другому; не так, как раньше. Люси думает, так ли это чувствуется, когда тебя касается кто-то, кто близок с тобой. Она слышит шуршание травы – Стинг поворачивает голову в ее сторону, любуясь ее золотистыми волосами и чуть-чуть подрагивающими ресницами. Ей еле удается сдержать себя от того, чтобы не посмотреть на него. – Я так чувствую, – мягко отвечает он, проводя другой рукой по ее лицу, убирая пряди с ее лба. Люси не двигается от слова совсем и, кажется, даже не дышит: этот момент становится для нее таким волшебным и прозрачным, что она думает, если хоть кто-то из них сейчас вздохнет, все разрушится. В кустах копошится кролик, и они оба вздрагивают от постороннего шума. Люси поднимается с травы, не смотря на Стинга, и почти ощущает напряжение в воздухе. Если бы у нее был меч или нож, она могла бы, вероятно, разрезать его. «Все нормально, – говорит она сама себе, – ты не оступилась». Ветер дует чуть сильнее, разбрасывая волосы Люси по ее плечам, и она недовольно хмурится. На землю падает тень, и тогда маги знают: время пришло. На небе не единого облака.*
Смотреть на нее – больно. – Люси?.. – ее имя – все, что Нацу может выдавить из себя.*
Заходить в смутно знакомые двери – страшно. Встретиться с теми, кто был семьей и кого она бросила, – страшно. Увидеть на их лицах разочарование и обиду – страшно. Не иметь возможности объясниться с каждым – мучительно. Смотреть своим страхам в лицо – мучительно вдвойне. Когда двери со скрипом открываются, изнутри доносится шумный гогот и плеск напитков в стаканах; в большинстве своем, пива, разумеется. Люси хочет усмехнуться, как в старые-добрые, но не может: у нее перехватывает дыхание от одного взгляда на гильдию. Нацу проходит вперед, но на него пока никто не обращает внимания. Она же стоит, как будто между ней и входом теперь образовалась невидимая стена, через которую она не может пробиться. Она смотрит на порог, словно это черта, которую она не может переступить. Нацу оглядывается на нее через плечо, забавно наклоняя голову, совсем как он делал это раньше. «Здесь все, как раньше», – думает Люси, понимая, что , возможно, изменилась только она. Она опускает голову, смотря на свою обувь, но их заслоняет чужая тень: Нацу подходит к ней и тянет руку, доверчиво раскрывая ладонь. Она поднимает взгляд на него, и его улыбка ослепляет. Он бережно берет ее кисть в свою. – Добро пожаловать домой, – говорит он, и Люси хочет верить, что все встает назад на свои места. Над городом пролетает облако в виде дракона.*
Сидеть в комнате и просто ждать без возможности сделать хоть что-нибудь становится невыносимо для Эльзы. – Может, нам нужно позвать ее? – спрашивает она, обводя взглядом комнату и собравшихся в ней магов. – Эльза, ты же слышала деда, она сильная, – цокает Драгнил, облокачиваясь на корсет кровати. Его голос не выдает ни капли волнения, но его тело говорит само за себя: напряжение возрастает с каждой минутой. – Нам просто нужно в нее верить и дать немного времени, – он оборачивается на Эльзу, чтобы она смогла разглядеть его горящие уверенностью глаза. Грей хмыкает, вальяжно развалившись в кресле, и Нацу вспыхивает. – Тебе есть что добавить, Морозилка? – до этого невозмутимое лицо Грея тут же выражает раздражение. – В отличии от тебя, думаю да, – он победно ухмыляется, видя, как напрягаются мышцы на руках Драгнила. Эльза внимательно слушает их перепалку – вдруг Фуллбастеру и правда есть что сказать. – Видел Люси в городе, перед тем как заселиться в гостиницу, – вздох облегчения раздался рядом с Эльзой. – Она, конечно, выглядела потерянной и немного угрюмой, как для обычной Люси, но все мы знаем, что бывает, если... – он не договаривает, так как Нацу чуть ли не дышит пламенем в его лицо. Ему не хочется сказать ничего лишнего, но когда-нибудь им все-таки придется обсудить это – время без Люси не пришло без изменений. Минута молчания немного развеяла обстановку, образовавшуюся в комнате. – Иногда ты бываешь полезен, морозильник! – без этого комментария Эльза правда бы начала думать, что того Хвоста Феи, которого они все знали, уже больше нет. «Спасибо, Нацу», – улыбнулась она сама себе, наблюдая за тем, как оба волшебника встают напротив друг друга и стукаются лбами. – Нарываешься, головешка? – драка была бы точно неизбежна, потому что уже можно было заметить кулак Грея, покрывающийся плотной коркой льда, и ощутить жар, исходящий от руки Нацу. Грозный голос заставляет напарников разойтись в разные углы комнаты. – Вы чем тут занимаетесь? – в проходе показывается Лексус, с высоты поглядывая на них. Температура в комнате явно падает, и маги качают головой, виновато понурив головы. «Лексус может приструнить их не хуже Эльзы», – думает Гажил, покачиваясь в кресле в углу номера. Из окна ему открывается хороший обзор на улицу и город, и он внимательно наблюдает за тем, как переливаются ночные огни. – Где болельщица? – недовольно интересуется Дреяр, в основном обращаясь к Эльзе. Они смотрят друг другу в глаза, и она встает, подчиняясь его безмолвному приказу и своему сердцу. Дверь тихо скрипит, когда она выходит и закрывает ее за собой.*
– Лексус, Люси и Венди, зайдите ко мне в кабинет, – с балкона второго этажа, перегнувшись через перила, звонко проворковал Мастер. Это было так забавно, что маги не удержались, и их звонкий смех волной пронесся по зданию, заполняя его полностью. Макаров шуточно погрозил им кулаком в воздухе, даже не увеличив его, ведь знал, что все это было признаком любви и уважения к нему. Переглянувшись, маги, никак между собой несвязанные (они ведь все были в разных командах), последовали в кабинет в конце коридора. Их мини-собрание вызывало вопросы, но каждый из них догадывался, о чем будет вести разговор Мастер. Зайдя в комнатушку, заваленную разными бумагами («Наверняка очень важными!» – про себя присвистнула Люси, удивившись бардаку) и просто заполненную стопками из них же, все три мага присели. Лексус недовольно поджал губы и застучал – явно нервное, решила Харт – длинными пальцами по своей ноге. Венди спокойно оглядывалась, но все же сжимала в руках край своего платьишка: без Шерон ей не хватало уверенности. Люси же пристально смотрела на Макарова, ожидая начала того, ради чего они все тут собрались. – Кхм, – кашлянул старичок, по-видимому, не зная, как начать. – Когда здесь нет лишних ушей, я хочу поговорить с вами о задании S-класса... – он снова замолчал, поправляя свои усы и будто перебирая у себя в голове варианты продолжения совей речи. – Да, о том самого задания, с той самой Проклятой Книгой, которую надо найти быстрее, чем это сделает Темная Гильдия, – почти на одном дыхании выпалил Дреер, не переживший этой паузы и подтолкнувший своего деда к самой сути. – Дальше что? – Да, спасибо большое, Мастер, – насмешливо протянула Сердоболия, радуясь возможности позлить Лексуса – он же сам постоянно издевался над ней, так чем она хуже? Оба удостоились недовольного взгляда от Макарова, и тут же раздался тоненький голосок Венди: – Но разве вы не хотели доверить это задание Гажилу и Леви? – спросила она, поднимая руку. – Да, но появилась новая информация: будто бы за древним фолиантом охотятся не только светлые маги, но и такие гильдии, как Хвост Ворона, – при этом названии у всех пробежали мурашки по коже, ведь было мало приятного в встречах с «плохими» парнями из таких гильдий. – В общем, было решено отправить команду от нас, хотя те же саблезубы находятся ближе, но напыщенным ублюдкам не захотелось выполнять это задание, – фыркнул Мастер, стукнув кулаком по столу. – Почему не отправить Громовержцев? – спросил Лексус, не понимая, зачем собирать никогда не работавших вместе магов на опасную миссию высокого ранга, если можно отправить слаженную машину. – Нужны особые умения, – просто ответил Макаров, пожав плечами и разведя руками, не замечая – или делая вид – сердитый взгляд внука. – Да, Лексус, спасибо, мы поняли, мы тебе не особо нравимся, но ты и не подарок, так что можно просто послушать дальше? – не выдержав столь ворчливого настроения убийцы драконов, оскорбленно прошипела Люси, разъяренно смотря на него. У него в руке заиграли молнии, и Венди, сидевшая рядом с ним, сжалась еще сильнее, но в перепалку вмешался Макаров: – Отставить драку! – прикрикнул он, и все немного поумерили пыл, понимая, что вспылил. – Уверен, у вас будет много возможностей доказать, на что вы способны, во время выполнения этого задания. Отвечая на твой вопрос, Лексус: для того, чтобы успешно завершить ритуал, вам нужны силы заклинательницы духов, – Люси гордо подняла голову, – а магия ветра пригодится вам в качестве поддержки и медицинской помощи, – Венди зарделась, а Лексус понял: он нужен исключительно для грубой силы, основное лежит на плечах этих двух... «Волшебниц», – выплюнул он это про себя. – Отправляйтесь завтра, с рассветом, – наставляет Мастер, – и будьте осторожны! Лексус ухмыляется – когда это они были неосторожны? На поезд он опаздывает минут на двадцать и приходит совсем к отъезду: проводники уже показывают сигнальные огни машинисту. Он заходит в купе, и Люси, не отрывая взгляда от книги, говорит: – Мы уже думали, что ты умер, – и улыбается так радостно, что Дреер не сомневается: если бы и умер, она бы не расстроилась. Он ничего не ответил на эту колкость, так как знал, что они могли бы продолжать этот обмен любезностями всю дорогу, ведь Люси, натренированная Нацу и Греем, за словом в карман не лезла. Как только вагон тронулся, и колеса мерно застучали по рельсам, Лексус аккуратно прилег на кушетку и стал считать баранов – это помогало ему не помереть от транспортной болезни, которая совершенно не хотела лечиться при помощи заклинаний. Уже находясь в полудреме, он ощутил, как кто-то бережно садится рядом с ним, и укладывает его голову к себе на колени. «Как романтично!» – в бреду подумалось ему, но стоило поезду качнутся чуть сильнее, он снова застонал. Знакомый голос начал говорить что-то, и буквально через мгновение Дреер провалился в спасительное небытие. Пробуждение было явно лучшей частью путешествия, потому что они уже остановились и из окна можно было наблюдать прекрасный пейзаж пригородного района Крокуса. Поднявшись, Лексус тихонько тронул Люси за плечо, и она тут же открыла глаза, как будто и не спала вовсе: – Удобно было? – с улыбкой спросила она, и он дерзко ухмыльнулся, желая бросить в ответ колкость, как и всегда, но вместо этого сказал: – Спасибо, – и удивленное лицо Сердоболии явно стоило этого. От его глухого хохота проснулась Венди, выглянувшая со второй полки, и испуганно оглядела их. «Странно все это», – подумала она, но решила, что раз никто не дерется, то нет нужды вмешиваться в этот разговор. На удивление, встреча с заказчиком прошла быстро, и хоть он был удивлен, что к нему прибыли из такого далекого городка, он радушно и доброжелательно принял гостей и все понятно им объяснил. – Значит, нам нужно в горы, – задумчиво пробормотала Люси, пальцами потирая подбородок. – Что ты думаешь, Венди? Нам нужен сопровождающий? – держательница оглянулась к девочке, чтобы узнать ее мнение, но та была занята чем-то другим: присела у края тропинки и оглядывала длинный стебель цветка, такого красивого и притягивающего взгляд, что Сердоболия даже засмотрелась на него. – Что такое? – Я не уверена, – сказала Венди, напряженно продолжая вглядываться в растение, – но мне кажется, что это должно выглядеть по-другому, – она указала Люси на тот цветок, что они вместе разглядывали. – Это Раяна Целительная, Полюшка использовала ее для разных отваров, но она никогда не была такого яркого цвета, а из стебля никогда не вытекала такая слизь. – Это повод волноваться? – спросил Дреер, подошедший к ним, и потряс пакетами в руках. – Взял нам продовольствие, – ответил он на вопросительный взгляд двух волшебниц. – Да, я считаю, стоит попросить кого-то помочь нам добраться до той пещеры, – Венди встала с корточек, отряхнув одежду. Маги переглянулись между собой, ведь знали, что вряд ли кто-то согласится, если узнает об их настоящей цели. – Решено! – уверенно воскликнул Лексус, и Люси уже предчувствовала, что ей не понравится то, что будет происходить. – Мы с моей девушкой и ее кузиной хотели отправиться в горы, на природу, – рассказывал маг молний прохожему, которому вроде было по пути и который не отказал им. Не отказал он им, собственно, потому, что они не сказали правды и прикинулись туристами, жаждущими увидеть красоты местного ландшафта. – Но поняли, что абсолютно не способны сориентироваться на незнакомой местности, – фальшиво засмеялся Лексус, но это прозвучало так натурально, что Люси даже восхитилась его талантом заговаривать зубы. Ей оставалось только надеяться, что она была той самой кузиной, а не бедной девушкой, которой приходилось терпеть раздутое эго Лексуса. Конечно же осознавая, что все как раз наоборот, она через силу улыбалась и даже держала парня за руку, зная, что это может быть единственным шансом выполнить задание. Через какое-то время они подошли к горной тропе, что вела наверх, и их сопровождающий остановился, поворачиваясь к ним лицом: – Вот, вам сейчас туда, – указал он ввысь, почти на пик горы, и Венди пришлось приложить ладонь ко лбу, чтобы увидеть ее через мешавший солнечный свет. – Было приятно поболтать, но на этом наши пути расходятся! – махнул он им рукой на прощание, и, поблагодарив мужчину за помощь, команда Фей двинулась к пещере, где лежала Проклятая Книга, подвластная лишь заклинателям. – Пока все кажется просто, – вслух подумала Люси, оглядываясь по сторонам, но не замечая ничего подозрительного. Тут она услышала странный звук – хлюп! – и опустила голову вниз, глядя на странную, чуть сероватую лужу, в которую наступила. – Дождя же не было, – пробормотала она. – Берегись! – крикнул Лексус и повалил ее на землю, нависая сверху и спасая от смертельного напора воды, который точно бы пронзил ее на смерть: настолько тонкий и быстрый он был. – Спасибо, – прошептала она, все еще находясь не в себе и не воспринимая происходящее в полной мере. Венди встала рядом с ними, создавая барьер из ветра, защищавший их от внешних атак. – Попали в засаду, – прошипел Дреер, злостно смотря по сторонам. Видимо, недруги прятались в кустах или за деревьями, потому что никого не было видно, и нюх убийцы драконов улавливал только шлейфы запахов. – А все из-за этой гадости, – вновь посмотрел он на лужу. Марвелл тоже взглянула на нее и узнала в жидкости помутневший сок растения, что они видели рядом со станцией. – Нет, – сказала она, – это сама природа ополчилась против тех, кто заходит сюда, – озвучила она свою догадку и оказалась полностью права: откуда не возьмись на них посыпался град из камней, становившийся сильней с каждой попыткой его остановить. Силы подходили к концу, и осталось совсем недолго до того, как щит спадет и их собьет с ног волной булыжников, но Люси вдруг внезапно вышла из-под защитного барьера и шагнула под камни. – Ты что творишь, дура? – кинулся к ней Лексус, но тут же замер от удивления: град обходил Сердоболию стороной, не задевая ее. Она обернулась к нему и сказала: – Во мне та магия, с помощью которой все это создавалось, – как маленькому ребенку объяснила она. – Думаешь, природа хочет меня ранить? – и пошла наверх по тропинке, оставляя Лексуса и Венди ждать ее здесь. Долго стоять не пришлось: буквально через несколько минут Сердоболия бежала обратно, а за ней гналось что-то, в чем позже они узнали корни деревьев – они вылезали из-под земли и пытались ухватить волшебницу за ноги, но так постоянно ускользала от них в последний момент. – И все-таки она хочет ранить тебя! – прокричал Дреер Люси, когда она подбежала достаточно близко, чтобы слышать его. Если бы им сейчас не грозила смерть, она бы явно улыбнулась этой шутке. – Валим отсюда, – сказал он и, наколдовав что-то невообразимое, – настоящие крылья, представьте себе! – подхватил девушек и унесся вниз, к главной дороге. Приземлившись на безопасное место, он обернулся к Сердоболии: – Книга у тебя? – она кивнула ему, и отдала толстую, потертую на вид тетрадь, явно не внушавшую доверям: со странным ремнем, обложкой из темной грубой кожи, она совершенно не вызывала желания прочесть содержимое. – Отлично, задание выполнено! – поздравил он команду и уже собирался идти в деревню, но вдруг его окликнули. – Эй, идите сюда! – это была Венди, и она стояла недалеко от них, смотря на что-то под своим ногами. «Пусть это будет не еще одно ужасное растение», – подумала Люси про себя, но все же подошла к девочке. Перед ними лежал тот самый мужчина, что помог им добраться до сюда, и он был без сознания, а ногу ему придавило камнем, который наверняка был одним из тех, что летели в волшебников на горе. – Мы должны забрать его с собой, – заявили они в один голос и уставились на Лексуса, который явно не загорелся этой идеей. – Мы будем сто лет возвращаться с ним! – возмутился он, с негодованием смотря на напарниц, совершенно не понимая, почему они такие сердобольные (хотя фамилия одной из них была очевидно говорящей). – Во-первых, без него бы мы добирались до сюда сто лет, – заявила Люси, сложив руки на груди, – а во-вторых, в чем проблема: используй свои крылья! – заявила она и с нетерпением впилась взглядом в Дреера. – Вот недалекая! – возмутился тот и покрутил рукой в воздухе, сделав только ему понятный жест. – Если бы я мог все время их колдовать, стал бы я в поезде ездить? – задал он, в принципе, риторический вопрос, и Венди кивнула – в этом был смысл. – На это заклинание наложено строгое ограничение – используешь больше раз, и все, тебе крышка, – доступно объяснил он, проведя пальцем по горлу. – Мне все равно! – рявкнула Люси и словно подлетела к нему, приставив один из зодиакальных ключей к его шее. Тот опасно блеснул, и Лексус совершенно не хотел проверять, сможет ли держательница проткнуть ему глотку. – Либо ты остаешься вместе с ним, либо он идет с нами, – поставила она условия, все еще держа своеобразное оружие в опасной близости от парня. – Насчет идет ты преувеличила, – с иронией произнес Лексус и сразу же об этом пожалел: в горло снова ткнулась холодная сталь. Он поднял руки в мирном жесте. – Ладно-ладно, я согласен, только не протыкай меня. Люси, в общем-то, и не собиралась. center>*</center> – Простите меня за прямолинейный вопрос, но вы кто? – Люси изучает лицо незнакомца, стараясь выудить хоть что-то из своей памяти, что могло бы подсказать ей, кто стоит перед ней. После этих слов она замечает, что он выглядит ошарашенным; в его глазах – зеленых, чуть-чуть с отливом в карий – плещется слишком много всего, чего она не может понять. «Он определенно маг», – делает вывод она, сверяясь с рапирой, висящий на его поясе. – Эм, вы знаете меня из-за гильдии? – спрашивает она еще раз, пытаясь вывести парня из своеобразного транса. Незнакомец вздрагивает, но не отводит взгляда от ее лица, делая шаг навстречу. Люси пятится и хватается за свои ключи. Руфус чувствует, словно у него выбили почву из-под ног; словно Люси дала ему пощечину. «Она не доверяет мне», – проносится мысль в голове, сбивая дыхание и нарушая привычный устой жизни: никогда ни к кому не привязываться. «Она не доверяет мне, потому что не помнит, кто я», – поспевает за ней вторая. Он опускает руки и отходит назад, увеличивая расстояние между ними. Люси все еще хмурится, но руку с ключей убирает, не видя в нем больше опасности. Ее лицо разглаживается и становится мягче, но глаза кричат о том, что она полна решимости и настороженности. Руфус неосознанно ловит дежавю, вспоминая их первую встречу. – Можно сказать и так, – со стороны свой голос кажется ему фальшивым и немного приторным, но Люси лишь внимательно всматривается в его лицо, половину которого закрывает маска. Он слегка выше, но голову задирать все равно приходится, отчего шея неприятно ноет. – Руфус Лор, – тут же представляется он, и имя эхом отдается в округе. Люси слышит шум крови, бурлящий внутри, и такое ощущение, что она совсем скоро вскипит. – Саблезубый Тигр, – говорит он, протягивая руку вперед. «Не пожмет», – думает Руфус, почти сдаваясь и не надеясь ни на что. Люси слегка сжимает его ладонь в своей, для уверенности касаясь пальцами другой руки зодиакальных ключей. Они приятно греют, успокаивая разбушевавшийся рассудок. Так же приятно, как и касание кожи к коже. «Нервничает», – отмечает Руфус про себя, пока губы сами собой расплываются в улыбке. Он почти что на сто процентов уверен, что предугадал ее следующий вопрос: ее хватка на ключах становится все сильнее. – Может быть, – тихо говорит она, не поднимая взгляда на Лора, – может быть... – он видит, что она теряется, и без слов протягивает аккуратно сложенный бежевый платок. Люси выглядит шокированной и до бесконечности удивленной, но тут же тянется за ним, дрожащим движением забирая его у Руфуса. Тяжесть в руке кажется такой знакомой и родной, что на мгновение она думает, что расплачется. На солнечном свете блестит золотой ключ, обернутый в нежную ткань. В уголке платка виднеются инициалы. «Руфус Лор, – думает она, – Р.Л.», – догадывается Люси, и, когда она находит в себе силы посмотреть ему прямо в глаза, она встречается с ним посередине, а мир застывает. «Оказывается, – открывается Люси, – в мире могут остаться только два человека и ничего, кроме них». «Между ними каких-то жалких двадцать сантиметров, – думает Лор, – но такое ощущение, что они бесконечны».*
– Стинг, Роуг! – Руфус кричит это, надеясь догнать двух магов, которые, даже обладая магическим слухом, не желают обернуться и посмотреть, кто их зовет. Наконец догнав юношей, он кладет руки им на плечо, заставляя остановиться. – Что случилось? – недовольно ворчит Стинг и брезлигово морщится, как будто Лор только что не руку на него положил, а водоросль. – Тут такое дело, – Руфус пытается отдышаться и заходится в кашле, поперхнувшись собственной слюной. Эвклиф пялится на него с удивлением, даже растерявшись на мгновение, так как еще ни разу не видел Саблезуба таким: с растрепанными волосами, торчащими в разные стороны, он стоит, упираясь руками в колени и стараясь прийти в себя. Чени стучит ему по спине, сводя брови к переносице: – В порядке? – все же спрашивает он, внимательно наблюдая за состоянием друга. Тот кивает, глубоко вздыхая, и выпрямляется, представая в своем обычном виде («Виде надменного мудака», – подумалось Стингу). – Либо я сейчас сплю, что вряд ли может быть правдой, – наконец-то говорит Руфус, а Саблезубы скептически поднимают брови, пытаясь уловить суть, – либо я окончательно повернулся, что меня вообще не радует. – Друг, да ты, похоже, перегрелся на солнце, – выдает Стинг порцию «остроты», протягивая руку ко лбу Лора, которую тот с легкостью отбивает, при этом сердито смеряя взглядом насмешливого Эвклифа. В ответ тот недоуменно смотрит на него, чуть обиженно надув губы. – Тебе бы не помешало остыть, – продолжает он, отчего заводит компанию еще больше. Воздух в Крокусе и правда чересчур горячий, совершенно не такой, как в лесу, и нос неприятно обжигает этим недружелюбным жаром. На небе не виднеется ни облака, лишь одиноко висит солнце, готовое вот-вот опуститься за горизонт, освободив место для звезд. Руфус громко выдыхает через сжатые зубы – Роуг замечает, как у него играют желваки, и встает между ним и Стингом: – Ладно, довольно, – выражает он их общую мысль, и, к его облегчению, маги отступают друг от друга, разжав кулаки. Какое-то время они молчат, то ли не желая, то ли не зная, о чем, говорить. Народу на улице еще много: в такое время обычно все выходят прогуляться перед сном или провести время где-то в кафе в приятной компании. «Раньше и мы так собирались», – пролетает мысль в голове Чени, и он поправляет плащ, загнувшийся из-за редкого порыва ветра и неприятно щекотавшего кожу. – Я, вообще, хорошей новостью пришел поделиться, – возвращается к изначальной теме Руфус, сохраняя спокойствие в голосе; они втроем знали, что все это напускное и перед играми в них бушевали яростные силы, выращенные Генмой в родных стенах «Саблезубого Тигра». – Насколько хорошей? – тут же вскидывается Стинг, подбодренный такими словами, и Роуг наступает ему на ногу своим тяжелым ботинком, больно придавив ее к земле незаметно для Лора. Тот, уже привыкший к выпадам Эвклифа, усмехнулся: – Достаточно хорошей, чтобы ты бросился обнимать меня здесь и сейчас, – тот недоверчиво щурит глаза, пытаясь сообразить, что могло бы заставить его пойти на такие жертвы. В голову не приходит ничего, кроме каких-то дурацких предположений вроде: «сегодня за мой счет» или «так уж и быть, можешь не отдавать мне тот долг, который настолько огромный, что ты в жизни со мной не расплатишься». Помотав головой, он в ожидании наблюдает за лицом Руфуса. Оно не выдает ни одной эмоции, до того момента, пока он не говорит: – Люси жива, – и оно освещается, как будто подсвеченное изнутри. В ту секунду, как эти слова вылетают из его рта, кажется, все звуки исчезают, а сами волшебники погружаются в вакуум, где нет ничего, кроме всепоглощающей пустоты. Недоверие сменяется подозрительностью, подозрительность – радостью, а радость возвращает то нечто, что билось внутри и дарило повод для того, чтобы вставать каждое утро и идти бороться. В ту секунду, как звучат эти слова, в глазах Стинга начинает полыхать огонь, который потух после ее исчезновения.