Аутодафе

Стайлз отодвигается от мужчины на край постели. Дерек лишь склоняет голову и смотрит на аколита, словно он - кусок мяса. Затем мужчина встает с ложа, обходит его и садится перед юношей на колени. Берет его за руки и целует их: - Спасибо, что не бросил меня, - шепчет Дерек, а Стайлз чувствует себя непривычно. Мужчина снова касается его рук своими губами, и юноша чувствует истому от этих нежных прикосновений. - Н-нет, Дерек, то, что ты делаешь, грех! - шепчет Стайлз, громко сглатывая ком в горле. - Не думаю, Стайлз, - щепчет мужчина, не отрываясь от рук аколита. - Откуда ты меня знаешь?! - вырывается у юноши, и он проворно вскакивает и отходит в угол кельи. - Скажи мне, ты веришь в Бога? - вопросом на вопрос отвечает Дерек, пристально глядя в глаза парню. - Верю! А еще я верю, что с его помощью я изгоню тебя обратно в преисподнюю, демон! - Стайлз достает крест из-под одежд и выставляет перед собой. Мужчина неожиданно смеется - громко и весело, чем вызывает неподдельное удивление у юноши. - Я не демон, и не Дьявол во плоти, - улыбается Дерек. И Стайлз опускает руку с зажатым в ней крестом. - А теперь скажи, веришь ли ты в сказки, которые тебе, возможно, читали перед сном? Веришь ли ты в фей, эльфов, драконов, оборотней? - последнее слово мужчина произносит со странным придыханием. Губы Стайлза дрожат, но он находит в себе силы ответить: - Если есть Бог, то достаточно просто предположить, что все, что ты перечислил сейчас, также не есть плод чьего-либо воображения. - Правильно, Стайлз, - снова улыбается мужчина, и его глаза словно темнеют и наливаются голубым сиянием, а на руках вырастают огромные животные когти. Юноша делает шаг назад и упирается в стену. Закрывает глаза и считает до пяти, молясь вслух, чтобы этот сон прекратился. Но его мучениям не суждено окончиться, потому что Дерек вплотную подходит к нему и медленно касается ладонью щеки. - Я оборотень, Стайлз. И я пришел за своим. Юноша задыхается от ужаса, но Дерек прижимается к нему всем телом, и Стайлз ощущает, как богопротивное ощущение разливается внутри. - Я пришел за тобой, - шепчет мужчина, глядя на Стайлза ярко-голубыми глазами. Дерек мягко гладит его руки, шепча непристойности на ухо. Стайлз краснеет, словно маков цвет, и смущенно отводит взгляд. Оборотень смотрит на юношу алчным взглядом и парень чувствует, как у него трясутся поджилки. - Нет, нет, - исступленно шепчет аколит, но даже не пытается вырваться из теплых, но таких грешных объятий. - Не бойся, Стайлз, я не обижу. Я не смогу, даже если очень захочу, - Дерек медленно выцеловывает его руки, стараясь втянуть побольше кожи, на которой наверняка останутся отметины. Стайлза трясет - он чувствует, как внутри все скручивается в тугой клубок от того ощущения, что в народе кличут "дьявольская похоть". Он вновь пытается оттолкнуть мужчину от себя, но даже не может сдвинуть его с места. Дерек же опрокидывает его на ложе, и начинает разрывать его ризу. Стайлзу бы закричать, позвать на помощь, но он понимает, что если он хоть пикнет - бес, что сейчас покусывает его соски, разорвет его на части. - Стайлз! - раздается над ухом юноши, - прошу, не бойся меня. Я не враг тебе, не злодей, не убийца и не дьявол во плоти! Я просто оборотень. - Просто оборотень!? - голос юноши дрожит и ему кажется, что оживают все те рассказы, которые ему поведал Хитрый Пит тогда, в его уже бесконечно далеком детстве. - Я искал тебя, долго искал, - все также шепчет Дерек, а его пальцы тем временем касаются вздыбившейся плоти послушника и нежно двигаются то вверх, то вниз. Стайлз почти умирает от того греха, в который окунулся с головой. - Не отталкивай меня, - мужчина спускается вниз, к паху юноши и слегка дует на увлажненную головку. Парень подкидывает бедра вверх, и тихо стонет, но тут же замолкает, прикусив себе руку. Дерек же идет до конца - его губы мягко охватывают розовый кончик плоти и сжимают, слегка оглаживая языком. Вдруг Стайлз чувствует, как под его бедра пролезает вторая рука Дерека и нажимает на его проход. Юноша в ужасе пытается отстраниться, но не может - мужчина прижал его бедра к постели и продолжил медленно посасывать головку. - Нет, Дерек, нет. Мужеложство - это грех, - шепчет с надрывом юноша, стараясь придти в себя. Но мужчина только согласно угукает и даже не отрывается от своего занятия. И когда Дерек вводит внутрь юноши один палец, аколит благодарит всех святых, что сегодня перед сном он свершил вечернее омовение. Губы Дерека все больше и больше принимают внутрь, а палец все глубже и глубже проталкивается внутрь. А потом юноша громко шипит, потому что внутрь него проталкивается еще один палец. То возбуждение, которое охватило его изначально, отступает от нахлынувшей боли, волной прокатившейся по телу парня. И даже грешные горячие губы не в состоянии вернуться его. Дерек понимает, что делает что-то не так. Его пальцы выскальзывают наружу и мужчина подносит их к своему рту и старательно облизывает каждый палец, но юноша не видит этого, потому что глаза его крепко закрыты, а веки подрагивают. Дерек целует внутреннюю сторону бедра, желая успокоить парня и у него, кажется, получается. Юноша расслабляется под чуткими ладонями и дальше уже не сопротивляется, пойманный в ловушку собственного желания. И плевать, что Дерек - мужчина, и спать с ним - грех пред небесами. Аколит чувствует, что готов окунуться в него с головой, и будь что будет. Уже перед рассветом, когда оборотень лежал с ним в одном ложе и согревал в холодную ноябрьскую ночь, юноша слышал волчий вой. А утром он проснулся в одиночестве. Из глаз брызнули слезы, ибо теперь Стайлз нечист пред Богом. Ему нет прощения. С влажными глазами юноша отправился на утренний молебен, не желая вспоминать свое ночное грехопадение. *** Стайлз стоял и смотрел на небо, ощущая, как огонь начинает потихоньку разгораться. Лидия тихо всхлипывала с другой стороны столба. Народ бесновался, крича разные оскорбления в их адрес. Но юноша не слушал их - мыслями он возвращался к оборотню, неожиданно появившемуся в его столь короткой жизни. Когда он ушел от Стайлза, аколит пытался тихо пережить все это, но в сердце словно вселилась пустота. А через пару дней он случайно исцелил рану одного из послушников. Сначала на него смотрели, как на святого. Но когда он отказал Джерарду в лечении, объяснив, что не знает, как лечить внутренние болезни, тот пришел в ярость. И теперь Стайлз был объявлен колдуном, раскольником и был предан анафеме. Он был уже мертв в глазах всех. Но смерть физическая казалась ему очень страшной. А теперь он стоял посреди площади, связанный по рукам и ногам, не имеющий возможности даже просить милости. Палач с факелом стоял рядом и ожидал знака Арджента. Тот стоял и с напускным отвращением смотрел на приговоренных. - Да начнется очищение грешных! - старик махнул рукой, и мужчина в маске начал послушно обходить костер, попутно тыкая в него факелом, ожидая пока загорится хворост. Люди вокруг стали тоже кидать поленья в костер и кричать, что ведьмы должны предстать пред судом Господним. Стайлз смотрел на беснующуюся толпу и закрыл глаза, мысленно молясь за спасение души Лидии от рук бесовских. Затем открыл глаза и прошептал: - И его душу, молю тебя, спаси. Не дай ему умереть. Не дай. Юноша чувствовал, что огонь разгорается и уже начинает опалять ему обнаженные пятки. Он закрыл глаза, попросил прощения мысленно у отца и приготовился к смерти. Огонь облизывал пятки и Стайлз молча принял свою судьбу.