Неспящие в Сиэтле

      — Реми.       Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что находится на прекрасном пляже. Золотистый песок, нагретый солнцем, дарил тепло, ласковые волны с тихим плеском ложись у ног, с океана долетал легкий бриз и крики чаек. Но самое лучшее — рядом сидела Анна, такая прекрасная и живая. «Наверное, именно так и выглядит рай», — отрешенно подумал Реми, вновь прикрывая глаза, на этот раз от удовольствия. Только совершенно непонятно, за что ему такое счастье и почему глаза Анны так печальны.       — Реми, — тихо прошептала она. — Ты должен проснуться.       — А разве я сплю? — беззаботно улыбнулся он и, приподнявшись на локтях, потянулся к губам девушки. Анна не отстранилась, но и не ответила. Но Реми, пребывающий в состоянии, близком к эйфории, просто от того, что она рядом, не придал этому значения, и лишь почувствовав на губах соленый привкус, понял, что что-то не так. Прервав поцелуй, он недоуменно посмотрел на девушку. Анна плакала.       — Ты должен проснуться, — повторила она сквозь слезы.       И ему вдруг стало очень холодно. Словно он находился не на теплом пляже в обществе самой прекрасной девушки на свете, а где-то, где темно и сыро. Перед глазами внезапно возникла ухмыляющаяся физиономия Призма, брезгливо отталкивающего застреленную им девочку, и Реми вспомнил ощущение полной безысходности. И боль. Острую режущую боль в левом боку.       Гамбит мотнул головой, прогоняя неприятное видение, и сосредоточился на лице Анны, стараясь не думать о нереальности происходящего.       — Ты должен вернуться. Пожалуйста!       — Здесь намного лучше.       — Если останешься — умрешь.       — Плевать! Я хочу остаться с тобой.       Анна посмотрела на него, взмахнула рукой, словно для удара, и он почувствовал, будто проваливается в черный бездонный колодец, полный боли, отчаяния и тоски. Реми замолотил руками в тщетной попытке остановить падение и, закричав, очнулся.       Нет, чуда не произошло. Реми увидел перед собой не Анну, но девушку, которую тоже считал погибшей.       Мэрроу отдернула руку, которой гладила его по щеке, и залилась румянцем.       — Что ты делаешь? — прохрипел Гамбит, разглядывая ее порозовевшие щеки.       Ответить девушка не успела, потому что была бесцеремонно отодвинута худощавой брюнеткой с повязкой на правом глазу. Увидев, что пленник пришел в сознание, женщина наотмашь ударила его по лицу.       Мэрроу вскрикнула и повисла на руке брюнетки.       — Каллисто, не надо! Не тронь его! — умоляла она, захлебываясь слезами. — Он хотел помочь!       — Он пришел с ними! — прорычала Каллисто и резким взмахом руки оттолкнула девушку от себя. — С теми, кто убил Самсона, Торн и остальных! Из-за него Ферал больше никогда не обнимет сестру! Из-за него мы потеряли детей…       — Детей забрали Люди Икс, — сказал долговязый великан с желтыми глазами и неестественно бледной кожей. — Калибан видел.       — Тогда почему Калибан не помешал? — напустилась на него Каллисто, на миг забыв о пленнике.       Великан обиженно засопел.       — Каллисто, успокойся. — Из темноты вышел пожилой мужчина в плаще с рваными краями и поднятым воротником. — У меня не хватит сил лечить еще и тебя. И не для того я угробил столько времени и сил на этого парня, чтобы ты вымещала на нем свою злость. Давайте послушаем, что он скажет.       — Говори. — В руке Каллисто появился нож с длинным изогнутым лезвием, который она приставила к горлу Реми. — Кто вас послал?       Гамбит скривил губы в подобии улыбки.       — Я не могу назвать его имя, но могу показать, где его найти, — прохрипел он. — Точнее, показать то, что осталось от его жилища. Надеюсь, эта тварь была дома, когда начался фейерверк по случаю моего увольнения.       — Имя, — повторила Каллисто, надавливая на нож. Стоящая за ее спиной Мэрроу беспомощно всхлипнула, глядя на капли крови, выступившие на шее пленника, и забилась в руках удерживающего ее Калибана. — Я хочу услышать его имя.       — Увы, красавица, его имя настолько громкое, что стены, боюсь, не выдержат.       — Как ты меня назвал? — прорычала брюнетка, сверкнув единственным глазом.       — Каллисто, довольно, — негромко сказал мужчина в плаще. Он подошел ближе, опустил ладонь ей на плечо и, к удивлению Реми, Каллисто успокоилась. Ее лицо разгладилось, плечи поникли. Женщина пару секунд молча смотрела на старика, потом, медленно кивнув, убрала нож. — Подумай о Мэрроу. Девочка и так сегодня натерпелась.       Каллисто перевела взгляд на рыдающую девушку и знаком велела отпустить ее. Калибан разжал руки, и Мэрроу бросилась к Реми.       — Спасибо, — тихо сказал Гамбит, гладя по волосам всхлипывающую у него груди девушку, и с благодарностью посмотрел на неожиданного спасителя.       Старик передернул плечами.       — Благодари не меня, а Сару. Это она настояла, чтобы после операции тебе зашили брюхо, а не оставили с выпущенными кишками, как предлагала Каллисто. — Он обернулся на стоящую неподалеку брюнетку, что-то вполголоса говорившую Калибану, и добавил: — Тебе нельзя здесь оставаться. Внушение скоро закончится, и Каллисто снова захочет тебя убить.       — Почему вы мне помогаете? — спросил Реми.       Вместо ответа старик повернулся к немного успокоившейся Мэрроу.       — Я отвлеку Каллисто, а ты выводи его отсюда. И помни — времени в обрез.       Девушка кивнула.       — Встать сможешь?       — А у меня есть выбор? — вяло улыбнулся Гамбит и попытался сесть. Бок пронзила боль, но швы, кажется, не разошлись, и спустя какое-то время, когда перед глазами перестали мельтешить черные точки, Реми все же удалось подняться. И даже сделать первый шаг, опираясь на плечо Мэрроу.       — Я думал, тебя убили, — сказал он, когда убежище Морлоков осталось позади. Целитель, как назвала Мэрроу того странного мужчину в плаще, сдержал слово, и беглецов никто не преследовал. Идти приходилось практически на ощупь, даже Реми с его способностью видеть в темноте почти не разбирал дороги, но Мэрроу как-то ухитрялась ориентироваться в беспросветных лабиринтах подземных коммуникаций.       Девушка невесело усмехнулась.       — Регенерирующий фактор. Не всем так повезло, к сожалению.       — А другие? — осторожно спросил Гамбит. — Дети? Они спаслись?       Мэрроу нахмурилась.       — Их забрали. Мутанты с поверхности. Они называют себя Людьми Икс. Они и нас хотели забрать, но догнать не сумели. А может, боялись запачкаться: уходили-то мы по воде.       Реми невольно вспомнился его сон: плеск волн, ложащихся на золотистый песок, и его передернуло. Так вот что это была за вода. Повезет, если он не загнется от перитонита после такого купания.       — Это ты меня вытащила? Почему?       Мэрроу вдруг остановилась и как-то странно посмотрела на него.       — Ты действительно считаешь меня красивой? — спросила она, почему-то залившись румянцем.       Гамбит растерялся, а поняв, в чем дело, мысленно выругался. Чертова эмпатия!       — Что? — все же спросил он, надеясь, что ошибся и Мэрроу не стала жертвой его гипнотического обаяния.       — Ты назвал меня belle, тогда, в туннелях. Это правда? Ты действительно считаешь меня красивой?       — Мэрроу… — неуверенно начал Реми, но девушка его перебила.       — Сара.       — Что?       — Меня зовут Сара.       «Merde…» — мысленно простонал Гамбит и предпринял новую попытку образумить девушку.       — Сколько тебе лет, Сара? Шестнадцать?       — Восемнадцать. Вчера исполнилось.       — Прости, не успел купить подарок.       — Не страшно. Я знаю, что хочу на день рождения.       Она приподнялась на мысках и прижалась губами к его губам. Поцелуй получился скованным и неуклюжим. А еще он застал Реми врасплох. Гамбит сделал неловкое движение, собираясь оттолкнуть её, но замешкался, потому что это было бы слишком грубо — ведь он обязан ей жизнью. Но и дарить ей надежду, что чувства взаимны, он не хотел. Мэрроу ему нравилась, но воспринимать ее как женщину Реми не мог.       Поэтому он слегка обнял девушку и, чувствуя себя последней сволочью, терпеливо ждал, когда закончится этот абсурд. Наконец Мэрроу отстранилась, залившись румянцем.       — Боюсь, этот подарок мне не по карману, — сказал Реми, лихорадочно соображая, как выкрутиться из щекотливой ситуации и не обидеть при этом девушку. — Я женат.       Сара уставилась в пол.       — Я знаю. Ты звал ее во сне. Твоя жена, наверное, очень красивая.        «О да, — мысленно согласился Гамбит. — Красивая, хитрая и безжалостная».       Странно, он не вспоминал о Белладонне уже семь лет, с тех пор как бросил ее через час после свадьбы, узнав, что она собиралась развязать войну между Гильдиями. И с чего бы думать о ней в последние, как ему казалось, минуты своей жизни, Гамбит решительно не понимал.       — Да, она очень мила, — ответил Реми. — И хотя мы не можем быть вместе, у меня остались перед ней кое-какие обязательства.       — Я понимаю, — Мэрроу отвернулась. — Дальше мне нельзя. Через двести метров будет поворот налево, а за ним решетка — выход в метро. Наши туда не ходят, но все равно будь осторожен.       — Буду, — пообещал Гамбит. — Я могу что-нибудь для тебя сделать?       — Только одно, — девушка обернулась и грустно посмотрела на него. — Будь счастлив.       И поцеловав его в щеку, скрылась в темноте.