Неспящие в Сиэтле

      Только в коридоре Гамбит дал волю эмоциям.       «Гибриды! — от бешенства у Реми свело скулы. — Гамбит не подопытная крыса, чтобы спаривать его с кем попало!»       К заявлению Эссекса о том, что девушка, которую ему предстояло соблазнить, красива, Реми отнесся скептически — у генетика были довольно своеобразные представления о красоте, он даже Блокбастера находил привлекательным.       Ярость схлынула, и Гамбит погрузился в размышления. В конце концов, спать с девчонкой вовсе не обязательно: Эссексу ведь, прежде всего, нужна ее лояльность, а не репродуктивная функция. Так что «гибридов» пусть ей заделывает кто-нибудь еще, а Гамбит — пас.       Размышляя над новым заданием, Реми спустился на пятый уровень. База Эссекса напоминала перевернутую пирамиду и состояла из шести уровней. Верхние три уровня занимали службы безопасности, управления, жилые помещения и лаборатории. На четвертом проводились эксперименты по клонированию. Так называемый «зверинец», в котором Злыдень держал своих подопытных, находился этажом ниже.       Стараясь не думать о том, что он собирается выкупить свою свободу ценой жизни незнакомой девушки, Гамбит дошел до зверинца и обнаружил довольно неприятную картину. Группа Мародеров сгрудилась вокруг стеклянной клетки, разглядывая пленницу и обсуждая ее прелести. Поскольку Злыдень строго-настрого запретил прикасаться к девушке, дискуссия носила не плотоядный, а умозрительный характер.       — Такие злюки обычно бывают очень страстными, — с видом знатока произнес Гарпун, показывая на сидящую на полу пленницу. Лица девушки Реми с его места не было видно, но даже через толстое стекло клетки он почувствовал, что пленницу буквально трясет от ярости.       — Тощая она какая-то, — с сомнением протянул Блокбастер.       — Что тощая, это даже хорошо, — авторитетно заявил Гарпун. — Будет больше двигаться.       Мародеры одобрительно заржали.       — Эй, крошка, хочешь я научу тебя танцевать джигу? — спросил Блокбастер.       — Нет, — прошепелявил Призм, — шперва эта шучка ответит мне за выбитый зуб. Око за око. А лучше два!       — Охотно выбью тебе все зубы. По одному! — прошипела пленница, и Реми вздрогнул от неожиданности, узнав голос с певучим южным акцентом.       «Не может быть!»       Он шагнул вперед, бесцеремонно расталкивая Мародеров, и увидел ту, о встрече с которой мечтал всю ночь.       Анна — а это была именно она — медленно поднялась с пола и смерила его презрительным взглядом.       — Кого я вижу! — холод ее голоса мог соперничать с Антарктическим льдом. — Пришел позлорадствовать?       — Пошли вон! — процедил Гамбит, обращаясь к Мародерам.       Мутанты не шелохнулись.       — Вон отсюда, я сказал! — рявкнул Реми, вложив в крик всю свою ярость.       Мародеры дружно вздрогнули, вспомнили, что перед ними мутант четвертого уровня, доведенный практически до бешенства, и гуськом потянулись к выходу.       — Отличный спектакль! — прокомментировала Анна, когда за последним из Мародеров закрылась дверь и в боксе остались только они с Реми. — Ты, оказывается, не только неудачник, но еще и ябеда. Наябедничал своему красноглазому приятелю, чтоб он организовал нам встречу в этой дыре?       Гамбит не ответил. Он сам был великолепным актером, и его приступ яростного гнева мог провести кого угодно, но только не такого же опытного лжеца. Впрочем, Реми и не стремился пугать девушку.       — Злыдень мне не приятель, — сухо сказал он. — Я такой же пленник, как и ты.       — Вешай эту лапшу кому-нибудь другому, — сверкнула глазами Анна. — Ты играешь в карты в казино и клеишь смазливых девиц. Или хочешь сказать, что Эссекс заставляет тебя это делать?       — Я такой же пленник, как и ты, — повторил Реми, — только поводок подлинней, а клетка побольше. А что касается принуждения… Я действительно должен делать все, что мне велят. У меня нет выбора. Когда Эссекс меня нашел, я не мог даже есть. В руках все взрывалось. Злыдень спас мне жизнь, — сказать больше он не мог, иначе сработал бы ментальный блокиратор, и его голова взорвалась бы, как перезрелый томат.       — Бедненький! — протянула Анна с нескрываемым сарказмом. — Мне так тебя жалко, ну прямо до слез!       — Ты напрасно иронизируешь. Злыдень, безусловно, безумен. Но это безумие гения. И шутить с ним опасно. Я знаю, ты с ним уже общалась. Что он тебе предложил?       — Руку и сердце, — фыркнула девушка, всем своим видом показывая, что не настроена на серьезный разговор.       Реми мысленно застонал: с этой девицей абсолютно невозможно говорить серьезно.       — Монета все еще у тебя?       — Хочешь снова меня обыскать? — игриво осведомилась Анна.       Гамбит почувствовал легкое бешенство, но взял себя в руки. Интересно, она считает, что он блефует, пытаясь ее запугать? Или что-то задумала и припрятала туз в рукаве?       — Я хочу помочь, — мягко продолжил он. — Ты, кажется, еще не поняла, к кому попала. Натаниэль Эссекс только производит впечатление одержимого ученого. На самом деле все намного хуже. Франкенштейн с его опытами на трупах по сравнению с ним ребенок.       — Если я откажусь сотрудничать, что он со мной сделает? — неожиданно спросила Анна.       «Наконец-то первая здравая мысль!» — про себя восторжествовал Гамбит, однако ему не нравился тон девушки. В нем не было страха, только любопытство. Как будто она только притворялась напуганной. Реми с напускным равнодушием пожал плечами.       — Откуда мне знать? Может, пустит на органы или отдаст на потеху своему зверинцу, — помолчав, чтобы она как следует вникла, он продолжил: — Я предлагаю тебе сделку. Ты отдашь то, что украла, а я помогу тебе выбраться отсюда.       — А где гарантия, что получив монету, ты меня не обманешь? — протянула Анна, словно поддразнивая.       Что-то не нравилось Реми такое легкомыслие. Он чувствовал опасность, но не понимал, откуда она исходит. Гамбит насупил брови.       — Даю слово.       Анна подошла вплотную к разделяющему их стеклу и прижалась лбом к его гладкой поверхности.       — Глупо, но я верю.       Она вдруг покачнулась, поднесла руку к виску, ее взгляд затуманился.       — Черт, кажется, мне что-то вкололи. Что-то возбуждающее, — девушка чуть изменила позу, качнула бедрами и повела плечами.       — А может, все дело в тебе? — спросила она изменившимся тоном, в котором больше не осталось холода и высокомерия. Теперь в ее голосе отчетливо звучало желание. — Когда ты рядом, со мной что-то происходит. Руки дрожат, сердце колотится, как бешеное. Боже, зачем я все это говорю? — на мгновение Анна опомнилась, но действие наркотика оказалось сильнее, и она продолжила. — Знаешь, когда я тебя увидела в том казино, я поняла — это ты, мой принц. Это тебя я видела в своих детских мечтах.       — Тогда почему сбежала из отеля? — Реми понимал, что спрашивать опьяненную наркотиком девушку нечестно, но все же искушение было слишком велико, и он не удержался от вопроса.       — Я испугалась. Испугалась, что влюблюсь в тебя. Но видимо, от себя не убежишь… Реми, я так виновата перед тобой. Ну, за то, что взяла монету… Сама не знаю, что на меня тогда нашло. Мне бы хотелось хоть как-то искупить свою вину… Если позволишь…       — И как же?       — Уверена, мы что-нибудь придумаем. Вместе, — проникновенным шепотом ответила она.       Поколебавшись немного, Гамбит отключил силовое поле и открыл дверь, но встал в проеме, загораживая проход, готовый к нападению. Он знал, что надо быть начеку — эта красотка, несомненно, убивала с той же легкостью, что и очаровывала. Знал, но отчего-то верил, что она не причинит ему вреда.       — Хочу предупредить: это тебе не особняк Херрета. Система безопасности Злыдня устроена лучше, чем в Пентагоне и других военных объектах. Тут полно ловушек, охраны и повсюду камеры. Сама ты ни за что не выберешься.       — Знаю, — Анна приблизилась с томной, завораживающей грацией змеи и положила ладони ему на плечи, — но ты мне поможешь.       — Если отдашь монету, — уточнил Реми, глядя ей в глаза — такие знойные, влекущие… Ощущение опасности усилилось. Гамбит вдруг понял, что не станет выполнять задание Эссекса — не сможет воспользоваться ситуацией и убедить одурманенную наркотиком девушку работать на этого Франкенштейна, потому что это подло. Слишком подло даже для него. Он уже открыл рот, чтобы сказать, что освободит ее в любом случае и без монеты, но в этот момент руки Анны сжались на его плечах с совершенно неженской силой, пригвоздив к полу.       — Милый, ты не понял. Это был не вопрос, — сказала Анна ледяным голосом. Томный взгляд зеленых глаз сменился холодным расчетливым блеском.       — Ты меня разочаровал, Реми, — прошептала она у самых его губ, — и очень обидел. А обижать себя безнаказанно я не позволяю никому, — жестко закончила Анна. А потом приподнялась на мысках и грубо поцеловала в губы. Глаза Реми удивленно расширились. Он ответил на поцелуй, но вдруг понял, что эта ласка таит в себе смертельную опасность.       Гамбит попытался оттолкнуть ее, но не смог даже пошевелиться. Странная слабость неожиданно навалилась на него, в голове зашумело, ноги налились свинцом. Стало тяжело дышать, и неудержимо потянуло в сон. Но прежде чем мир погрузился в темноту, в сознании Реми мелькнула мысль: «К черту все: Эссекса, свободу… Анну я ему не отдам».