Неспящие в Сиэтле

      — Господин, вы оказались правы: девчонка сбежала… — вошедший с докладом Корнеллиус осекся на полуслове, увидев, что случилось с кабинетом его начальства. На месте всегда стерильного рабочего места ученого сейчас были дымящиеся руины. Небольшой, но мощный взрыв уничтожил все, над чем трудился генетик. Погибли результаты исследований, базы данных, генетические образцы — абсолютно все.       Эссекс медленно повернулся в кресле, чудом уцелевшем при взрыве, и взглянул на подчиненного. Корнеллиус судорожно сглотнул и мысленно попрощался с жизнью.       — Я в курсе, она заходила… попрощаться. — Злыдень поморщился, словно от зубной боли, и сменил неприятную тему. — Что там с Гамбитом?       — Он в коме, — поспешно ответил ассистент, не веря своему счастью: он ожидал, что после случившегося Злыдень придет в ярость, но тот был на удивление спокоен, словно не потерял в одночасье результаты многолетней работы. — Девчонка вытянула из него энергию, а потом инсценировала пьяный дебош.       — Она его не убила, — задумчиво проговорил генетик. — Это хорошо. Возможно, миссия Гамбита не так уж провалилась. Следи за его состоянием, когда придет в себя, сообщи мне.       — Понял, Господин. Организовать погоню за девчонкой? — спросил Корнеллиус.       — Не вижу смысла. Она вернется. Быть может, не сразу, но через пару-тройку лет точно прибежит. На коленях приползет, умоляя обуздать ее способности.       — Почему? — удивился помощник.       — Потому что она женщина. Незаурядная, но все-таки женщина. И как любая женщина она рано или поздно захочет иметь детей. Таких розовых, сморщенных, вечно пищащих комочков. А для этого, как известно, нужен мужчина, желательно муж. И вот тут-то она вспомнит про мое предложение. Я буду ждать.       Корнеллиус наклонил голову, восхищаясь гением своего господина. Какой тонкий психологический ход! Какая блестящая интрига! Одним точным ударом Натаниэль Эссекс сбил спесь с зазнавшегося вора и посеял зерно сомнений в девчонке, обеспечив ее лояльность в будущем.       — А что делать с клоном? — раболепно спросил ассистент.       Злыдень махнул рукой, словно отгоняя назойливого комара.       — Отдай Мародерам. Пусть избавятся от тела, только тихо, а то у меня от этих воплей голова уже болит. Совершенно невозможно работать!

***

      Сознание возвращалось медленно. В ушах стоял монотонный звон, перед глазами плыла красная пелена, а голова нестерпимо болела, словно после недельного запоя. В ноздри ударил резкий запах алкоголя, подтверждая неприятную гипотезу. Сделав над собой усилие, Реми заставил неподъемные веки разомкнуться. Мутное изображение постепенно обрело четкость, и он увидел стены и потолок своей комнаты в Муравейнике Эссекса. В одну из рук был вставлен катетер с трубочкой, тянущейся к пластиковому пакету с питательным раствором.       «Странно, — отрешенно удивился Гамбит. — Сколько же я был в отключке, что им пришлось ставить мне капельницу?»       Сбоку послышался какой-то шорох, и Реми медленно повернул голову. Стоявший рядом Корнеллиус протянул ему стакан воды.       — С возвращением! — сказал он, наблюдая, с какой жадностью Гамбит осушил воду. — А я-то думал, что ты до вечера не просохнешь.       Реми отставил пустой стакан.       — Что произошло? — язык слушался плохо, слова выходили невнятными. Но Корнеллиус понял.       — Ты потерял сознание, — ответил он, отсоединяя капельницу. — Я знаю, Господин тебя ценит, но его терпение не безгранично. На первый раз он тебя прощает, но если ты еще раз тронешь медицинский спирт…       Гамбит потер виски и сел, морщась от боли в голове. Спирт! Так вот чем это воняет. Реми точно знал, что вчера не пил ни грамма спиртного, но оправдываться перед ассистентом Эссекса не собирался. Вместо этого он попытался вспомнить подробности своего странного сна. Будто Злыдень притащил в Муравейник Анну и потребовал от Реми склонить ее к сотрудничеству.       Внезапно где-то в глубине Муравейника раздался чей-то хриплый, безнадежный крик.       Реми окаменел. Кричала женщина. А крик тем временем возрос, достиг пика и оборвался. В Муравейнике снова воцарилась тишина.       — Что это было? — Гамбит задал вопрос машинально, от неожиданности, хотя и предвидел ответ.       Корнеллиус брезгливо поморщился.       — Мародеры развлекаются. Господин приказал избавиться от девчонки быстро и без лишнего шума, а эти скоты устроили кровавый цирк, — ответил помощник Эссекса, подтвердив самые худшие опасения Реми: это был не сон, Анна действительно в Муравейнике.       Гамбит так резко вскочил с кровати, что Корнеллиус невольно отшатнулся.       — ГДЕ ОНА? — взревел Гамбит и повернулся к ассистенту Злыдня. В его глазах горел сумасшедший огонь, не имеющий никакого отношения к освещению.       Корнеллиус нервно сглотнул.       — В процедурной, — промямлил он и едва успел отскочить в сторону, когда Реми пронесся мимо.       Гамбит мчался по коридорам Муравейника, забыв о недавней головной боли. Ярость и страх за Анну выжгли всю слабость.       Процедурная располагалась на самом нижнем уровне Муравейника. Раньше там была лаборатория, в которой Эссекс проводил свои эксперименты. Теперь помещение использовалось в качестве камеры, где Мародеры проходили допросы с пристрастием с помощью богатого ассортимента инструментов, которому позавидовал бы любой патологоанатом.       Гамбит ускорил шаг. Если Анна находится с Мародерами с раннего утра, там, возможно, мало что осталось спасать. В памяти снова возникли насмешливые зеленые глаза, и сердце Реми болезненно сжалось.       «Только бы успеть, — мысленно взмолился он неведомо кому. — Только бы успеть».       Словно в подтверждение его мыслей из глубины Муравейника долетел новый отчаянный крик и хохот Мародеров. Гамбит выругался, бессильно стиснул кулаки и прибавил скорость.       Когда Реми наконец добежал до процедурной, его ярость раскалилась до предела. Гамбит с грохотом распахнул дверь и влетел внутрь словно демон, вырвавшийся из ада.       Мародеры, стоявшие вокруг стола, на котором была распята их жертва, подняли головы на шум.       — А, Гамбит, — протянул Блокбастер, — решил присоединиться? Вынужден тебя разочаровать. Нам самим мало.       — Отойдите от нее! — приказал Реми. В его руках словно по волшебству возник боевой шест.       — Не жадничайте, ребята, — примирительно сказал Призм. — Девки хватит на всех.       — Не хватит, — сплюнул Гарпун. — Хилая девка попалась, впечатлительная. Крови пустили совсем ничего, а сколько крику…       Договорить он не успел. Боевой шест, описав широкую дугу, врезался Мародеру в лицо, превратив его в бесформенную массу. Гарпун мешком повалился на пол.       — Отойдите от нее! — повторил Гамбит. Его глаза излучали такую ярость, что Мародеров — законченных садистов, на счету которых были цистерны крови и горы трупов, — бросило в дрожь.       — Не смей мне приказывать, щенок! — Блокбастер угрожающе шагнул вперед, но Призм удержал его.       — Он не шутит, — из всех Мародеров только Призм сумел сохранить остатки интеллекта и инстинкт самосохранения. Именно этот инстинкт сейчас подсказывал ему, что надо бежать, причем далеко и как можно быстрее.       Блокбастер предостережению не внял и пошел в атаку. Гамбит легко увернулся, подсек гиганту ноги шестом, кулаком ударил по затылку и, прежде чем Блокбастер упал, успел приложить его еще раз. Реми ЛеБо был очень быстр. И ОЧЕНЬ зол.       Мародеры пришли в себя, осознали свое численное превосходство и набросились все разом. Гамбит превосходил каждого из них в скорости и боевом искусстве, но против десятка обезумевших от жажды убийства маньяков шансы у него были невелики. Но ярость удесятеряла силы, а Мародеры нападали скопом, мешая друг другу, превращая преимущество своего численного превосходства в недостаток. Поэтому, когда через три минуты в процедурную в сопровождении вооруженных охранников-клонов вошел Злыдень, он застал такую картину: Гамбит тасовал карты, прислонившись к стене, а вокруг него в живописных позах раскинулись Мародеры, некоторые еще дышали.       Эссекс наклонился к постанывающему Блокбастеру. Тот все еще был оглушен, пускал слюну и никак не мог сфокусировать взгляд.       — Недурно, — одобрительно и в то же время недоверчиво покрутил головой Злыдень. — Весьма недурно. Реми, ты зарываешь талант в землю. Однако впредь постарайся не поддаваться порывам. Когда успокоишься, зайди ко мне. Кажется, я нашел применение для твоих талантов. Уберите отсюда эту падаль, — Эссекс отдал распоряжение клонам и величественно покинул процедурную.       Слуги бросились выполнять приказ. Приказы Злыдня всегда выполнялись мгновенно. Реми безучастно наблюдал, как клоны суетятся над Мародерами, перевязывая раненых и упаковывая убитых в пластиковые мешки. Он не мог придти в себя от удивления: Злыдень его похвалил, а ведь должен был растерзать на месте после того, что Гамбит здесь устроил. Однако когда двое клонов принялись отвязывать девушку от стола, чтобы упаковать ее в мешок, Реми опомнился.       — Не трогайте ее! — он оттолкнул слуг от Анны и склонился над девушкой. — Я сам.       От увиденного у Реми перехватило дыхание, но он взял себя в руки. Анна лежала на спине, неестественно вывернув голову и вытянув руку так, словно молила о помощи. Вся поверхность стола и пол под ним были залиты кровью, а тело девушки представляло собой кошмарное месиво из мышц и костей. По странной прихоти Мародеры не тронули лицо своей жертвы: на нем не было даже царапины, зато были ужас, боль и немой вопрос: за что?       Не в силах смотреть в безжизненные глаза девушки, Реми ладонью прикрыл ее веки, борясь с желанием разнести всю лабораторию на куски. Только Анну это уже не вернет. Единственное, что он мог для нее теперь сделать, это похоронить по-человечески.       Гамбит бережно поднял девушку со стола и, завернув ее в свой плащ, вышел из лаборатории.