POV Гамбит
Уже второй час я лежал на кровати, в грязных ботинках и в излюбленном плаще. Медленно затягивался шестой сигаретой подряд и пускал дым к потолку, из-за чего в комнате образовался едкий смог. Даже открытое окно не справлялось с этим запахом, заполнявшим все помещение. Обычно такой роскоши я себе не позволял, но последнее время все начало доставать. Не проходящая депрессия съедала меня изнутри. Я старался поменьше высовываться из комнаты, чтобы не заражать своей апатией остальных иксменов. Третий день пошел. Проклятье. Я не могу больше находиться в неведении. Эти умники держат ее в своей лаборатории третьи сутки. Любая моя попытка увидеться с ней терпит неудачу. Сначала ждал в коридоре, под дверью, но вскоре меня и оттуда выставили. Я был зол, меня трясло от ненависти ко всем. Сказали бы хоть, что-нибудь, например: «Жди 2 недели, потом мы разрешим к ней приходить», и Гамбит был бы паинькой, я бы хоть знал, сколько ждать. Но нет же, они предпочитают мучить Гамбита. А может она просто не хочет видеть меня? Нет, я не хочу об этом думать. Я отогнал навязчивые мысли и продолжил курить. Cherie, что же ты со мной делаешь? От моих раздумий меня оторвал стук в дверь. — Гамбит, ты здесь? — Ороро аккуратно приоткрыла дверь в мою комнату. — Можно к тебе? Я кивнул. — Снова хандришь? — Гроза прикрыла за собой дверь. — Ууу, какой у тебя «порядок», — Ороро собрала раскиданные мною на кресле вещи и, переложив на тумбочку, уселась в него. — Ну, скажи что-нибудь, не молчи. — Сколько еще ждать? — повернул голову, чтобы посмотреть на Грозу. — Столько, сколько потребуется. Наберись терпения. Думаю, скоро все прояснится. Профессор каждый день проводит с Шельмой телепатические сеансы и… — Что? Что он там с ней делает? Я хочу знать. Гроза промолчала. Она опустила голову, уставившись себе под ноги. — Ро, почему меня к ней не пускают, — я соскочил с кровати и, подойдя к окну, уперся руками в подоконник. Ороро не ответила. Она молча встала и подошла ко мне. — Ты не дал мне договорить… Ей стало немного лучше, Профессор разрешил ей вернуться в свою комнату, думаю, скоро она сможет с тобой поговорить. Слова Ро как будто вернули меня с того света. Я расплылся в широкой улыбке, беря ее руки в свои и поцеловал с тыльной стороны. — Ро, ты не представляешь, что ты сейчас сделала со мной! Ты просто вернула меня к жизни. — Подожди еще немного, думаю, скоро она тебя позовет, — с этими словами Гроза вышла из моей комнаты, оставляя наедине с моим маленьким счастьем.***
Я терпеливо ждал. Ждал, когда же она пустит меня к себе, но она не звала, а, между прочим, шел уже шестой день. Да, она вернулась к себе в комнату, я слышал ее через стены, слышал, как она плачет ночами, как вскрикивает от боли и я уже не знал, что мне делать. Мне становилось страшно, я понимал, что ей не стало лучше, что на самом деле все плохо. Джин постоянно была с ней и не пропускала меня дальше порога, я лишь однажды краем глаза увидел ее, увидел свою cherie, бледную и худую. Она сидела на стуле у окна, поджав под себя ноги и раскачиваясь из стороны в сторону. Этот образ засел в моем мозгу, и я вдруг отчетливо понял, что не могу ничем помочь своей девочке. Я оказался беспомощным перед ее болезнью. Я стал часто гулять под ее балконом в надежде, что она увидит Гамбита, что она вспомнит его, вспомнит, что он ее любит. Я мог часами стоять так и ждать, словно верный пес, но надежды с каждым днем становилось все меньше и меньше. Иксмены бросали на меня сочувствующие взгляды, пытались успокоить, подбодрить, но мне не было до них дела, я продолжал ждать. Время для меня остановилось. Вот и сегодня я собирался пойти к ее окну, после тренировки. Было раннее утро, я уже одевался, когда услышал стук в дверь. Кому понадобился Гамбит в столь ранний час? Направился к двери, на ходу спрашивая, кто там. Ответа не было. Открыл дверь, и у меня вдруг больно кольнуло сердце, когда увидел посетителя. На пороге мялась Шельма. Она без конца поправляла длинные спутанные волосы, видимо от волнения, худое личико было таким бледным, что просвечивали сосуды. Роуг опустила заплаканные глаза в пол и попыталась что-то сказать. До меня, наконец, дошло, что я уже несколько секунд пялюсь на нее и, не говоря ни слова притянул ее к себе, заключив в крепкие объятия. Она не ответила, не прижалась ко мне, просто стояла и ждала, когда я, наконец, выпущу ее из своих рук. Я нежно гладил ее по волосам, ощущая рядом с собой родное тепло. А она терпеливо ждала, когда я отпущу ее, после чего прошла ко мне в комнату. Рассеянно оглядевшись по сторонам, девушка остановилась посреди моего беспорядка. — Извини, не успел прибраться, — она не отвечала, все также пряча от меня глаза. Я взял ее за руки, как всегда затянутые в перчатки и усадил в свободное кресло. — Я… я хотела поговорить с тобой, — она неуверенно подняла на меня свои глаза, но встретившись со мной взглядом, снова уставилась в пол. — Я пугаю тебя? — я попытался заглянуть ей в лицо. Она отрицательно покачала головой. — Меня все считают больной. Ты тоже так думаешь? — Роуг, наконец, без страха взглянула на меня. Я не знал, что ответить на ее вопрос. — Я не видел тебя несколько месяцев, после той ночи. Как я могу судить? — Они думают, что я больная, но это не так, они ничем не могут мне помочь. Он мучает меня, постоянно мучает, я не знаю, что мне делать, — ее голос начал срываться, по щекам потекли слезы. Я хотел снова обнять ее, но она отпрянула назад. — Не надо, Реми. Он убьет тебя, и меня тоже, — она невидящим взглядом смотрела в пол. — Кто убьет, Роуг? Магнето? — я не понимал, о ком она говорит. — Нет. Он тот, кто во мне… Он уже чуть не убил тебя один раз, в Антарктике. Нам не нужно общаться, прости, — она встала с кресла, чтобы уйти. — Гамбит хочет помочь тебе, расскажи мне как это сделать, — я схватил ее за руку, чтобы она не ушла. — Мне никто не может помочь. Я осталась одна. — Гамбит любит тебя и всегда будет рядом, — я приложил ее руку к своим губам и поцеловал, но она посмотрела на меня с такой ненавистью, как будто я ее ударил. — Не трогай меня! — раздался ее разъяренный вопль. Вырвав свою руку, она бегом выбежала за дверь и закрылась у себя в комнате. Я так и стоял ошарашенный возле кресла, не в состоянии пошевелиться.***
Я уверенно двигался по коридору, направляясь к кабинету профессора. Я заставлю его ответить, я хочу знать. Сейчас у него наверняка занятия с учениками, но мне плевать. Я должен все знать. Не заметил на своем пути Дрейка и, задев его плечом, сбил с ног. — Эй, креол, а ну вернись, — послышалось за спиной шипение Айсберга. Я, не останавливаясь, шел дальше, сейчас не до него. Приблизился к кабинету и без стука вошел внутрь. Профессор в это время что-то объяснял своим подопечным. Услышав, как я вошел, все обернулись и уставились на меня. — Надо поговорить, — всем своим видом я показывал, что не уйду без объяснений. Профессор кивнул. — Мы уже закончили, Гамбит. Я стал ждать пока все ученики выйдут из кабинета и когда последний закрыл за собой дверь, то хотел уже задать свой вопрос, но Ксавье меня опередил: — Она думает, что в ее теле живет кто-то еще… Некая зеленая сущность, — я стал внимательно слушать его рассказ. — Я проводил с ней неоднократные сеансы, но ничего не обнаружил. Видишь ли, я могу видеть всех личностей в ее сознании, которых она когда-либо касалась, их очень много, тем не менее, я их всех вижу, — Профессор подъехал на кресле к окну. — А то, о чем она говорит, в ее сознании не присутствует. — Тогда получается… — У Роуг раздвоение личности, Реми. Она не справляется с потоком чужих голосов и воспоминаний в своей голове. Сейчас ее состояние немного стабилизировалось, но это лишь на время. — Значит, ей уже не помочь? — У меня нет ответов, Реми. Некоторые вещи нам не подвластны. Я взялся за голову, переваривая все вышесказанное. На уме вертелся еще один вопрос, я не был уверен, что Профессор знает на него ответ, и оказался прав, он не знал. — Почему она пыталась меня убить? — Я не знаю, но точно могу сказать, что она снова может попытаться это сделать. Она не контролирует себя. Постарайся не провоцировать Роуг на это. Ты видел, что она сделала с Магнето? — я кивнул. — В тот день она вернулась в институт в ужасном состоянии, — крушила все, что попадалось под руку. Нам стоило больших усилий привести ее разум в стабильное состояние. Единственное, что мы сейчас можем, — это быть рядом и наблюдать.