Обманщик

Вечером отец вернулся в приподнятом настроении. Итачи осторожно наблюдал за тем, как он целует в щеку мать и ерошит волосы Саске. Вся семья собралась на кухне, но без отца ужин не начинали. Теперь, когда он, наконец, дома, Микото принялась расставлять тарелки на стол. Вкусно запахло якисобой, и Итачи опустил глаза на тарелку, чтобы случайно не встретиться взглядом с отцом. Сегодня он возился с братом до тех пор, пока мать не уложила Саске на послеобеденный сон, а после – затаился в комнате и занялся рисованием. Мама не заходила к нему в комнату, наверняка посчитав, что Итачи занимается, но он и не думал открывать учебники. Вместо этого Итачи весь день вел себя тихо – рисовал, смотрел в окно и даже лениво пересчитал кубики. Из-за этого сейчас Итачи чувствовал беспокойство. Он переживал, что отец спросит его, занимался ли Итачи днем. Несмотря на то, что обычно отец расспрашивал его об учебе по воскресеньям, Итачи казалось, что вот-вот он нарушит эту традицию и начнет спрашивать сейчас. - Что с тобой, Итачи? Ты не заболел? – Микото ласково коснулась его лба. - Нет, - мягко возразил тот. - Тогда почему ты не ешь. Невкусно? - Вкусно, спасибо. Стараясь показать, как ему нравится лапша, Итачи принялся с энтузиазмом набивать ею рот. Судя по недоуменным взглядам родителей, этим он только усилил их беспокойство. - Если честно, я просто волнуюсь, - выдохнул Итачи. – Я совсем скоро стану учеником Академии, а потом шиноби. Вдруг я буду самым худшим сначала в классе, а затем и на службе. Мне страшно опозорить тебя, отец. Итачи неожиданно для себя высказал то, что мучило его уже некоторое время, поэтому речь получилась эмоциональной и правдоподобной. - Не волнуйся, сын. Мы верим в тебя. Итачи благодарно кивнул, и поспешил вылезти из-за стола: - Спасибо. Пойду, позанимаюсь немного. По большому счету Итачи не хотелось больше учиться. Ни учебники, ни Академия не привлекали его. Он думал о других ребятах, которые бегают по дворам и играют в догонялки. Итачи хотел быть там, вместе с ними. А когда Саске станет старше, он тоже сможет играть вместе со всеми. Мечтать было приятно, но Итачи понимал, что конкретно эти мечты никогда не воплотятся в жизнь. Ему оставалось только ждать поступления в Академию. Может, тогда у него будет чуточку больше свободы. Первый день осени выдался по-летнему теплым. Итачи быстро оделся в чистые аккуратно выглаженные вещи и вышел на кухню. Миска риса уже стояла на столе. - Ешь быстрее, не хорошо опаздывать, Итачи! - Но отец еще не подошел к столу. - Он позавтракал, пока ты одевался, и теперь ждет тебя на крыльце. Итачи торопливо принялся за еду и пару раз чуть не подавился. Его охватило странное волнение. С одной стороны, ему не нравилась вся эта затея с Академией, ведь он будет самым младшим в классе, даже Акио-сенсей не хотел сразу принимать его, но с другой – Итачи чувствовал, что поступление в Академию – важный шаг, и именно поэтому сегодняшнее утро было таким волнительным. Покончив с рисом, Итачи выбежал на крыльцо. - Ты готов? - Да, отец. Фугаку медленно встал и направился к калитке, Итачи поспешил за ним. Шли молча, каждый думая о своем, как это обычно бывало, когда они куда-то ходили вместе. Итачи, как и в прошлый раз, любопытно оглядывался по сторонам, отмечая других детей, идущих в сторону Академии. Многие шли одни, но это были ребята постарше – лет десяти – одиннадцати, таких же первогодок, как и сам Итачи, тоже вели родители. Сегодня должна была состояться церемония открытия учебного года, на которой зачитают имена поступивших в этом году и традиционно пожелают удачи всем учащимся. Итачи волновался, но был рад тому, что внешне это волнение не проявлялось. Во дворе Академии уже собралось немало народу, в основном, это дети девяти-двенадцати лет. Оглядев их всех, Итачи почувствовал себя неуютно, ведь как он и предполагал, он был самым маленьким среди учеников. - Иди вперед, Итачи. Смотри куда распределяют первогодок, видишь? – Фугаку указал на ровный строй из ребят, которых строил Акио-сенсей. Итачи коротко кивнул и побрел к ребятам с прямой спиной и плотно сжатыми губами. Как он и предполагал, отец за ним не пошел, а остался вместе с другими родителями немного в стороне. Ребята вокруг были на целую голову выше Итачи, и это заставляло его нервничать. Не желая привлекать к себе внимание, он не стал беспокоить Акио, а сам выбрал свободное мест и встал рядом с каким-то мальчишкой так, чтобы не нарушать порядок строя. Акио, тем временем, вынул из кармана брюк листок с именами первогодок, после чего принялся пересчитывать присутствующих. Итачи стоял ровно, испытывая иррациональный страх, что его сейчас вышвырнут из строя. Его дыхание сбилось, и он уже пожалел о том, что самовольно встал куда захотел, а не попросил помощи у сенсея, когда Акио скользнул взглядом по его лицу. Итачи ожидал порицания, но вместо этого тот только кивнул и продолжил пересчет. - Похоже, все в сборе! – закончил Акио. – Можно начинать. Итачи только сейчас обратил внимание на окружающих. До этого он был слишком занят своими мыслями, чтобы замечать, что кроме первогодок тут еще куча других учеников, взрослых шиноби (родителей), несколько сенсеев Академии и, самое неожиданное, Хокаге. Честно говоря, до сих пор Итачи почему-то казалось, что Хокаге молодой и очень быстрый. Он помнил что-то о Желтой молнии Конохи, но назвать этого старика так у него просто язык не поворачивался. Итачи проникся к нему глубоким уважением за то, что не смотря на свой возраст, тот по-прежнему остается сильным и быстрым. Хокаге же приступил к приветственной речи. - Эй, чего уставился? – шепнул ему сосед. – Третьего никогда не видел? - Нет, - таким же шепотом ответил Итачи. – Почему Третий, разве это не Четвертый? - Ты вообще соображаешь? Чудак, Четвертый был моложе лет на сто, - послышался приглушенный смешок. – После его смерти Хокаге снова стал Третий. Это странно, честно говоря. - Странно потому что не выбрали Пятого, да? - А ты быстро схватываешь, отец говорит… - Прошу минуточку внимания! – чуть громче донеслось со стороны сенсеев Академии. Хокаге уже закончил и, судя по всему, передал слово Акио-сенсею, от которого не укрылись перешептывания первогодок. Собеседник немедленно затих, и Итачи не решался больше ничего спрашивать. Оставшуюся часть церемонии он стоял смирно, так же, как и другие ученики. Разговоров среди них больше не было. Впоследствии Итачи жалел о том, что не удосужился запомнить хотя бы внешность своего болтливого соседа.