Vampire AU (Immortals)

Санхек улыбнулся, когда Чонсок потянул его на себя, их ноги переплелись. Они лежали на кровати, и Санхек оказался у него на груди. Чонсок улыбнулся ему такой улыбкой, которую поначалу Санхек окрестил «мечтательной», но теперь про себя называл ее «сентиментальной». А ещё эта улыбка означала, что Чонсок собирался сказать что-то особенно слащавое. — Ты идеален, — произнес Чонсок со всей серьёзностью, проводя носом за ушком Санхека. Санхек рассмеялся. — Ты шутишь, да? — Нет! — сказал Чонсок, перекатившись на бок и подперев локтем голову. Он опустил взгляд на Санхека и убрал прядку волос с его лба. — Я не шучу. Я серьёзно считаю, что ты идеален. Санхек не знал, что на это ответить, и к тому же этот серьезный тон, с которым говорил Чонсок, заставлял его чувствовать себя не в своей тарелке. Его всегда выводил из равновесия этот взгляд, было что-то в глазах Чонсока, что пыталось заглянуть прямо внутрь Санхека. — Просто… Нам ведь так хорошо вместе, правда? Я знаю, прошло совсем немного времени, но я никогда не был в таких гармоничных отношениях, как наши. — Я тоже, — признался Санхек. Это было правдой. Никто не обращался с ним настолько хорошо, как Чонсок, который был по-настоящему добрым и искренним. Поразительный контраст Джехвану, его коварству и враждебности. — Честно говоря, я волновался, поначалу, потому что мы с тобой не совсем похожи, у нас совершенно разный образ жизни, работа, плюс ещё разница в возрасте— — А ещё тебе не нравится «Мыслить как преступник», — подсказал Санхек. — Точно, — сказал Чонсок с улыбкой. — Мне не нравится «Мыслить как преступник», потому что это чистой воды карикатурное шоу. — Так и есть, — сказал Санхек. — Только вот я одного не понимаю: как оно может тебе не нравиться? — Мы что, снова будем спорить на эту тему? — Это не совсем спор. Просто твое мнение неправильное и я должен до тебя это донести. Чонсок мягко усмехнулся и склонился к Санхеку, уткнувшись ему в шею. — Что я хочу сказать… Мне на самом деле так нравится то, что происходит между нами. Нам хорошо вместе, комфортно, и я вижу, что это будет длиться долго. Знаешь, об этом приятно думать. Санхек был рад, что Чонсок не видел его лица в тот момент. — Длиться? — Ага, — прошептал Чонсок. Он покраснел, Санхек чувствовал жар от его лица на своей коже. — Длиться. Возможно, однажды, мы бы стали жить вместе. Понимаешь? Я вижу это будущее. Санхек обнял Чонсока покрепче, чтобы тот не мог поднять голову и посмотреть на него. И кажется, Чонсок не возражал. — Правда? — спросил Санхек, чуть сдавленным голосом. — Да. Я иногда об этом думаю. Может прозвучать жутко, но на самом деле это не так уж и страшно. Например… Хорошая квартирка где-нибудь. Иногда я представляю там собаку. Иногда кошку, — с этими словами он поднял голову и улыбнулся, румянец покрывал его щеки. Санхек постарался выдавить улыбку в ответ. Но даже если Чонсок и подумал, что Санхек выглядит странно, то не подал виду. — Ну и конечно, в этих мечтах ты не работаешь в месте, где нужно оставаться до темноты. — Эмм… — Я знаю, это странно— — Это не странно, — перебил Санхек. — Мне кажется, многие люди мечтают о таких вещах. Просто сам я о подобном не задумывался. — Я не говорю, что это должно произойти вот прямо сейчас, — сказал Чонсок. — Это может не случиться и через несколько месяцев или лет, если ты не хочешь. Но я думаю, это было бы прекрасно, в будущем. Санхек что-то промычал, не соглашаясь, но и не опровергая его слов, и поцеловал Чонсока. Пару часов спустя он шел по улице, ведущей к его дому. Он погрузился в мысли, что было очень опрометчиво, даже для такого охотника как он, с его навыками. К счастью, с ним всегда были его татуировки и кинжал, спрятанный во внутреннем кармане куртки. Чонсок ещё ни разу его не заметил. Правда была в том, что он не хотел возвращаться к себе домой, в пустую и холодную постель. Но и оставаться в квартире Чонсока он не хотел. После того разговора он не желал находиться там ни минутой дольше, чем требовалось, лишь бы только не слышать, как Чонсок снова поднимает тему совместной жизни. Санхек получил секс, ради которого пришел, и поспешил прочь. Теперь у него не было других вариантов, кроме как пойти домой. Дом или охота, но последнее казалось слишком странным способом справиться с тем, что по идее не должно было причинять ему дискомфорт. Он пнул мыском камень на дороге, который тут же отлетел к ближайшему фонарному столбу. Как только он ступил в круг света от фонаря, его чары вдруг потеплели и начали тихо нашёптывать тревогу. Ощущение было приятным, особенно учитывая то, что сейчас начались настоящие холода — и что бы там ни говорил Чонсок, сильных морозов в этом году ещё не было. Энергия стала ещё теплее, шепот громче. Тату дубового дерева оставалась до странности молчаливой. Санхек всеми силами старался не чувствовать разочарования. Он не мог вот так запросто начать охоту, поэтому ему хотелось бы, чтобы вампир сам напал на него. Санхек повернулся в ту сторону, где находился источник беспокойства его чар, и устало вздохнул. — Джехван? — сказал он, с ощутимым недовольством в голосе. — Я же говорил тебе, что сыт по горло твоим— — Я слегка оскорблен, — произнес Воншик, материализовавшись буквально из воздуха у поворота на темную улочку. — А я оскорблен сильно, — сказал Хонбин, появляясь вслед за ним. Он широко одобряюще улыбнулся, но Санхек все равно смутился. — Извините, — сказал Санхек. — Просто если за мной следует вампир, то с большой вероятностью этим вампиром оказывается Джехван. — Это и понятно, — сказал Воншик. — Он все ещё делает это, да? Преследует тебя. — Вообще-то, — сказал Санхек, нахмурившись. — Нет. Или делает так, что я этого не замечаю. Но обычно, я такое чувствую. Думаю, он и в самом деле держится на расстоянии, как я его и просил. Если Воншик с Хонбином надеялись, что Санхек не заметил, как странно они переглянулись, то их надежды были напрасными. Но Хонбин быстро заговорил, чтобы Санхек не успел прокомментировать это. — Это хорошо, — сказал Хонбин. — Мы просто думали, что он не перестанет. Санхек пожал плечами. Он тоже считал странным тот факт, что Джехван на самом деле прислушался к нему и начал уважать его личное пространство, слишком это было не в его стиле. — Почему вы на улице? — спросил Санхек. — Только не говорите, что это вы теперь меня сталкерите. Воншик рассмеялся, а Хонбин замотал головой. — Нет, просто так случилось, что мы оказались в этом районе. — Он фотографирует здания неподалеку, — сказал Воншик. — Он все ещё проходит архитектурный этап. — Не прохожу я никакие этапы! — Проходишь, — настоял Воншик. Он стоял, прислонившись к стене здания, в расслабленной, ленивой позе. Похоже, это был их давний, заезженный спор. — Перед этим были цветы, а ещё раньше ты просто фотографировал меня. Со вспышкой. — Это было, блин, один раз, — пробормотал Хонбин. — И я же извинился, правильно? — Он ослепил меня на час, — сказал Воншик Санхеку. — И самое смешное, его желание фотографировать меня сразу поубавилось. — Не надо мне рассказывать, что происходит у вас в спальне, — посмеялся Санхек. — Да я не в этом смысле! — возмутился Воншик, в то время как Хонбин прыснул от смеха. — Просто некоторое время он фотографировал людей. Иногда даже умудрялся делать фото Джехвана, исподтишка, естественно. Фотки просто уморительные. — Только не рассказывай ему об этом, — сказал Хонбин. — Ох, да ты что, боже упаси, — ответил Санхек. — Хотя я бы хотел, чтобы ты мне их показал. Я ещё не видел ни одной твоей фотографии. — Обязательно покажу, — пообещал Хонбин. — Так и почему же ты так поздно разгуливаешь снаружи? — спросил Воншик. — Охотишься? — Нет, у меня сегодня выходной, — покачал головой Санхек. — Я… Сегодня я был у Чонсока. — Хакен рассказал нам про твоего нового парня, — сказал Хонбин. — И следует отметить, он просто от него в восторге, хотя ни разу его не видел. — Ну вы же знаете Хакена, — сказал Санхек. — Если у парня есть машина и он не Джехван, то все, он идеален. — Уверен, что дело не только в этом, — тихо произнес Хонбин. — Ваше свидание только закончилось? Санхек кивнул. — Так поздно? — спросил Воншик, выгнув бровь. — Ты прямо как моя мама, — сказал Санхек и рассмеялся над выражением лица Воншика. — Нет, мы поехали к нему домой после ужина. И мы… То есть, вы понимаете, что я должен был остаться до утра, но этого не случилось. — Что ж, ты остался хотя бы на половину ночи, — сказал Хонбин. — А что потом? Вы поссорились? — Нет, — ответил Санхек с осознанием, насколько странно звучат его слова. — Как раз наоборот. Он признался, что не против жить вместе со мной когда-нибудь. Хонбин выглядел искренне удивленным, что польстило Санхеку. — Разве вы уже давно встречаетесь? Как-то это слишком быстро. — Он не предлагал мне вот сразу подорваться и начать поиски квартиры, нет. Он просто сказал, что такая возможность есть в будущем. — А ты не хочешь этого делать? — Да я никогда не думал об этом и даже не подозревал, что он хочет чего-то такого. Воншик пристально вглядывался в лицо Санхека. Казалось, он видит его насквозь, но только это совсем не походило на взгляд Чонсока. — Тебя это сильно потрясло, не так ли, — тихо сказал Воншик. — Наверное, — кивнул Санхек. — Я не знал, что ему сказать. — Что ж, раз он не настаивал, то можно просто выбросить это из головы, — предложил Хонбин. — Можешь задуматься об этом, если хочешь, но ещё слишком рано. Возможно, что через некоторое время твоя точка зрения изменится. Воншик в это время смотрел на Хонбина с таким выражением лица, которое предназначалось лишь ему одному. Когда эти двое общались между собой, Санхек чувствовал себя почти невидимым, как будто не имело значения, здесь он или нет, ведь Воншик с Хонбином были целиком и полностью поглощены друг другом. Такое чувство частенько возникало рядом с ними, собеседник вроде бы и был частью их мира, но находился с краю, не пересекал черту их обособленной атмосферы, не беспокоя их. Санхек уже давно привык к этому и ничего против не имел, но это чувство иногда приносило боль. Ведь они были так сильно влюблены друг в друга, и эти отношения дались им обоим совсем не легко. Но теперь эта любовь и все, что они пережили ради нее, было частью их самих, словно их второй кожей. А Санхеку казалось, что сколько бы он ни копал внутрь себя, он никогда не сможет найти в себе отголоски чувств, хоть сколько-нибудь похожих на эти. — Может, ты и прав, — сказал Санхек со вздохом. — Наверное, мне просто не стоит так сильно заморачиваться на этот счёт. — Наверное, да, — согласился Хонбин. — А ещё тебе нужно поспать, потому что от тебя пахнет усталостью, а это делает тебя лёгкой мишенью для других вампиров. — И слава богу, что рядом со мной только такие вампиры, как вы, — сказал Санхек с улыбкой. — Прогуляетесь со мной до дома? — С огромным удовольствием, — сказал Воншик, улыбнувшись в ответ.

***

Воншик опустился на диван, тот самый, уродливо бордовый, который ему хотелось сжечь большую часть времени. Даже его вампирским глазам он причинял почти физическую боль. — Это было странно, — сказал он, откинув голову на подлокотник и взглянув на Хонбина. Хонбин согласно кашлянул в ответ. Затем он прошел на кухню и вернулся оттуда с упаковкой крови, проткнутой трубочкой. — Это точно, — сказал Хонбин. — Если Джехван не преследует Санхека, то куда же он исчезает каждую ночь? Хонбин снова кашлянул, на этот раз неуверенно. Он сел прямо на ноги Воншику, который тут же заворчал и вытянул их из-под него. — Он точно что-то затевает. Может быть, Санхек просто не чувствует его присутствия, — сказал Хонбин. — Может быть, — пробормотал Воншик. — Боже, как же это все запущено. Я не знаю, что со всем этим делать. Хонбин задумчиво молчал несколько минут. — Может, — наконец, прошептал он. — Нам стоит послать все к черту и сказать Санхеку, что Джехван его любит. Воншик подумал, что такой поступок мог как заставить ситуацию сдвинуться с мертвой точки, так и испортить все окончательно. — Не уверен, что это хорошая идея. Особенно учитывая то, что мы живём в одном доме с Джехваном. Если мы вмешаемся, он станет ещё более невыносим, или того и глади, что выгонит нас отсюда. Хонбин нахмурился и прислонился к спинке дивана. — Да, возможно, — тихо сказал он. — Тебе хочется жить вместе с Тэгуном и Хакеном? Мне, вот, нет. — Не особенно, — фыркнул Хонбин. — Тогда придумай другое решение. — Почему я?! — воскликнул Хонбин и кинул в Воншика ближайшую подушку. — Почему именно я должен найти решение? — Потому что ты у нас умный, — сказал Воншик, с подушкой на лице. Они услышали, как в этот момент открылась входная дверь и уже через секунду в комнату зашел Джехван. Он выглядел осунувшимся, как и все последние несколько недель. Очень странно было видеть, чтобы подобное происходило с вампиром. Усталый вид, опустошенная осанка — все это совсем не вязалось с его образом. Его рубашка была запачкана кровавыми брызгами, руки были покрыты кровью почти полностью. Видимо, с момента убийства уже прошло некоторое время, потому что кровь немного подсохла и не капала на пол. Джехван бы себе этого не простил. Но что было ещё более странным, так это отсутствие крови на лице, вокруг рта, что могло бы намекнуть на то, что он питался. В правой руке Джехван сжимал кинжал, лезвие было опущено вниз, но вот на нем как раз-таки и была кровь. Джехван удивился, заметив их, но не попытался спрятать кинжал или прикрыться. — Вы что тут делаете? — спросил он. Он смотрел на них, но казалось, будто на самом деле он их не видел. — Эм, ну, — начал Воншик, а Хонбин тем временем медленно поднялся на ноги. — Мы тут живем? Внимание Джехвана вернулось в реальность с пугающим напряжением. — Я знаю, я же не тупой, — огрызнулся он. — Я хотел сказать, что думал, что вы ушли фотки делать вместе. — Так и было, — ответил Хонбин, указывая на лежащую на журнальном столике камеру. Взгляд Джехвана метнулся к ней и обратно, но кажется, не зафиксировал реальность, как будто посмотрел сквозь нее. — Потом мы случайно встретили Санхека, и после пошли домой. Джехван сощурил глаза. — И как Санхек, с ним все хорошо? — спросил он. Тон его голоса был до того спокойным и прямым, что походил на сарказм. — Он… Да, кажется все нормально, — ответил Хонбин. Они с Воншиком переглянулись, и у обоих в глазах читалось чистое недоумение. — Это… Это хорошо, наверное, — сказал Джехван. Кашлянув в кулак, Воншик спросил: — А что ты делал с этим кинжалом? Джехван поднял руку с ножом на уровень лица и принялся пристально его разглядывать. — Я охотился, — сказал он. — Охотился? — переспросил Воншик. — Ага, — ответил Джехван с улыбкой во все зубы, но без единой капли веселья в ней. — Это кинжал Санхека. Он как-то раз забыл его здесь. Замечательный вес, баланс, отлично ложится в руку. — На что же ты охотился? — А это уже не ваше дело, — сказал Джехван. — Вопреки общепринятому мнению, я не обязан отчитываться о своих действиях и местонахождении. — Так значит, ты не следил за Санхеком? — спросил Хонбин. Что-то острое промелькнуло во взгляде Джехвана, и оно очень не понравилось Воншику, особенно учитывая зажатый в руке Джехвана кинжал. — Санхек попросил, чтобы я держался от него подальше, Чудик. — Раньше тебя это не останавливало, — заметил Воншик. — Как я уже сказал, я не обязан перед вами отчитываться. Вы живёте в моем доме, только и всего. Вы мне не няньки. — Мы не пытаемся нянчиться с тобой, — сказал Хонбин. — Просто ты куда-то исчезаешь и мы не в курсе, куда. — Так достаньте какое-нибудь устройство слежения у смертных, — сухо произнес Джехван. — Прикрепите к моей одежде или другим вещам, чтобы всегда знать, где я. Тогда вы поймёте, что я не преследую Санхека, и что я для него никакой опасности не представляю. — Только не надо так остро реагировать, мы ведь… — начал Хонбин, но Джехван перебил его. — А ещё научитесь не совать свой нос в чужие дела, — прошипел он. — Вам с Воншиком не нужно знать, как я распоряжаюсь своим временем. И я не потерплю подобных допросов в своем собственном доме. Так что либо научитесь вовремя затыкаться, либо вскоре останетесь без жилья. С этими словами он ушел из комнаты, так и не выпуская окровавленного кинжала из своей ладони. После его ухода повисла тяжёлая, гнетущая тишина. — Как думаешь, он действительно нас выгонит просто за то, что мы говорим? — Не знаю, — ответил Хонбин. — Не думаю, но если посмотреть на него… Джехван как будто сам не свой, если честно. Воншик, с текущим своим парнем Санхек встречается дольше, чем со всеми предыдущими. А их отношения с Джехваном стали напряженными задолго до этого. И если бы раньше ты спросил, выгонит ли нас Джехван по такому пустяковому поводу, то я бы просто посмеялся, но сейчас… Я уже не уверен. Воншик застонал и снова плюхнулся на диван, в этот раз лицом вниз. — Спрошу Хакена, можно ли к ним переехать, — сказал он. Хонбин тихо рассмеялся и расслабился рядом с ним.

***

Санхек страдал от скуки на работе и наблюдал за тем, как Сондже грызет свой карандаш, потому что даже это занятие было веселее, чем написание отчёта о его очередном ничем не примечательном патруле. Он не знал, чем себя занять, как вдруг его внимание привлек донесшийся из коридора шум, обеспокоенные голоса и быстрые шаги. — Э? — удивился Сондже. Карандаш вывалился у него изо рта. — Что происходит? — Не знаю, — сказал Санхек, нахмурившись. Он развернулся на своем стуле лицом ко входу, где уже собралась небольшая толпа людей, быстро разговаривающих и буквально залезавших друг другу на голову. Санхек встал, пытаясь увидеть хоть что-нибудь в коридоре поверх их макушек, но на таком расстоянии это было невозможно. Кто-то протиснулся сквозь толпу, расталкивая людей. Этим человеком оказался Хеншик. Он выпрямился и направился прямо к Санхеку и Сондже с тяжёлым выражением на лице. Они с Ильхуном сегодня тоже охотились, и сейчас, когда Санхек увидел Хеншика в одиночестве, кровь в его венах буквально застыла. Хеншик увидел их с Сондже лица и немного смягчился. — Все хорошо, — сказал Хеншик. — Это не Ильхун. Он просто мэйкап смывает с лица. Волна облегчения так сильно накрыла Санхека, что он без сил опустился на стул. — Слава богу, — послышалось со стороны Сондже. — Ты знаешь, что произошло? — спросил Санхек, указав в сторону коридора. — Ага, — ответил Хеншик и уселся за стол Санхека, затем нашел планшетку с листами и начал что-то писать на ней. — Мы нашли ещё один труп вампира. Санхек выпрямился, его спина и плечи напряглись. — Стоп, стоп, правда? Где? — В глубине улицы, в темноте. Мы делали все как обычно, ты же знаешь как это все проходит, но всё было тихо. И вот Ильхун пошел не в ту сторону, на другую улицу, и тогда-то мы и поняли, почему никого не поймали. Тело просто лежало на асфальте, а рядом валялось вырезанное сердце. Неподалеку лежала молоденькая девушка, но она уже была холодной, как будто это случилось пару часов назад. — Ильхун в порядке? — с беспокойством спросил Санхек. Хеншик провел рукой по волосам. — Да, наверное. Хотя это сильно его потрясло… Мы видим много смертей, но это другое. Знать, что есть нечто больше, сильнее, чем вампир… Как вообще можно охотиться, когда есть кто-то еще, преследующий твою жертву? — Вы уже доложили об этом? — спросил Санхек. — Да, хотя… — Хеншик указал на толпу. — Не знаю, кто именно это сделал, но доложили точно. Мы рассказали Канину, как только пришли, а он уже пошел к Дракону. Тот точно потребует отчет, так что я пишу, пока воспоминания ещё свежие, — Хеншик не отрывался от написания все это время, пока говорил. — Ильхуну нужен кофе и сон, а не допрос, — тихо сказал Сондже. — Хотя уверен, он не сможет так просто успокоиться. Хеншик улыбнулся, хотя его улыбка была вымученной и усталой. — Точно, он уже пригрозил прибить меня, если я заставлю его отдыхать прямо сейчас. К тому же, именно он обнаружил трупы. У него должен быть шанс высказаться, — сказал Хеншик и резко встал, прихватив с собой планшетку. — Пойду проверю, как он там. Они наблюдали за тем, как он уходил. Затем Санхек повернулся к Сондже, который был мертвенно бледен и кусал губы, едва ли не до крови. — Санхек, — произнес он дрожащим голосом. — Как думаешь, кто это делает? — Не знаю, — мягко ответил Санхек. Он не стал озвучивать вслух, что скорее надо задаться вопросом не кто, а что за всем этим стоит.

***

Хакен надевал ботинки, когда Тэгун, расположившийся рядом с ним на кровати, замер. Хакен все ещё не мог понять, как он умудрялся различать обычную неподвижность Тэгуна с неподвижностью, говорившей «что-то не так», потому что ведь, серьезно, разницы никакой не было. Но Хакен все равно её чувствовал, и сейчас он мог сказать, что сейчас это был второй вариант. — Что такое? — спросил он, и уже в следующее мгновение почувствовал рябь от домашних чар. — Кто это? — Воншик и Хонбин, — тихо ответил Тэгун. — Тогда почему ты напуган? — Я не напуган, — сказал Тэгун. — Я не понимаю, в чем дело. Ещё слишком рано для их визита, — его голос стал ниже. — Боюсь, что-то случилось. Хакен поднялся на ноги, рука инстинктивно потянулась к поясу в поиске оружия, которого больше не было, и только потом вспомнил, что оно ему больше и не нужно. Временами он все ещё чувствовал себя уязвимым, если у него не было того, за можно было взяться для атаки. Несмотря на слова Тэгуна, стук в дверь оказался вполне обычным, без спешки или нервозности. Хакен подлетел к двери и открыл ее, но оказавшиеся за ней вампиры выглядели спокойно. — Можно войти? — спросил Воншик. Руки он держал в карманах джинс, да и вообще его поза была расслабленной. Волосы были убраны под его любимую бейсболку. — Да, конечно, — ответил Хакен, отступая в сторону. — Что такое, что случилось? Хонбин, который только что зашёл вслед за ним в дом, удивленно поднял на него глаза. — Ничего не случилось, почему ты думаешь, что что-то не так? Хакен кивнул в сторону сидящего на кровати Тэгуна. — Он сказал, что что-то случилось. — Я сказал, что боюсь, что это могло произойти, — тихо поправил его Тэгун. Хакен просто мотнул головой, пропуская мимо ушей его замечание. Лицо Хонбина смягчилось, он улыбнулся и сел рядом с Воншиком на диван. — Все нормально, правда. Мы хотели кое-что с вами обсудить, просто не знали, пойдете ли вы охотиться сегодня. Найти вас в таком случае было бы чрезвычайно сложно. Хакен прекрасно понимал, что он прав, ведь Тэгун каждый раз заботился об этом. Ему не нравилось, когда за ним наблюдают или преследуют. Воншик с Хонбином пересекались с ними всего пару раз вне стен дома, и ничего хорошего в этом не было. Хакен сел в кресло, закусив нижнюю губу. Казалось, он все ещё продолжал беспокоиться. Тэгун поднялся с кровати, дошел до миниатюрной кухни, взял оттуда упаковку с кровью и молча доставил ее Хакену. Хакен послушно принял угощение и сделал глоток. — О чем вы хотите поговорить? Воншик вздохнул и опустил голову, спрятав лицо за козырьком кепки. Хонбин прочистил горло. — Мы… Мы думаем, что надо рассказать Санхеку про Джехвана. Ответом была тишина. Хакен не знал, как отреагировать на такое заявление, и поэтому собирался с мыслями в течение нескольких секунд. — Ты имеешь в виду… Рассказать Санхеку про то, что Джехван в него влюблен? — осторожно спросил Хакен. Хонбин кивнул. Воншик так и не поднял лица. Он всегда немного трусил, когда дело касалось разговоров с Хакеном о том, что Хакену могло заведомо не понравиться. Хонбин тем временем продолжил напрямую: — Мы начинаем беспокоиться за него. Он много времени проводит вне дома, куда-то пропадает. Сначала мы думали, что он как обычно сталкерит Санхека, что уже само по себе плохо, но когда мы спросили у него, он опроверг эту мысль. А потом и сам Санхек подтвердил, что уже долгое время не чувствовал слежки. Поэтому мы не знали, что Джехван творит по ночам, но неделю назад он вернулся домой весь в крови, а потом и ещё пару раз в таком же состоянии. — Так, он же просто питается, верно? — сказал Хакен. — Теперь рядом с ним нет Санхека, пропал постоянный источник крови, вот он и пошел по головам. — Мы так и подумали, но крови вокруг рта у него не было. Она была на руках и одежде, но складывалось впечатление, что он не пил ее. А ещё у него теперь есть кинжал. И самое главное, Хакен– Кровь была не человеческая. Это была кровь вампира. — Кровь вампира? — ужаснулся Хакен и взглянул на Тэгуна, который выглядел совершенно невозмутимо и походил на мраморное изваяние, так что даже Хакен не мог определить, о чем тот думал. Но Хакен мог точно сказать, что Тэгун был точно так же сильно удивлен, как и он сам. — Почему на нем была кровь вампира? Воншик поднял голову, его лицо казалось осунувшимся, обеспокоенным, поэтому Хакен занервничал ещё больше. Если бы его сердце все ещё билось, то сейчас оно готово было бы выскочить из грудной клетки, от одного вида лица Воншика. — Ты разве не понимаешь, Хакен? Он охотится, — сказал Воншик. — Джехван вампир, — тут же вмешался Тэгун. — А не охотник. — Тем не менее, именно этим он и занимается, — сказал Воншик. — Он знает о том, что Санхек теперь работает в одиночку, он же заставил меня рассказать ему об этом. Потом он сказал, что сделает все, чтобы убедиться, что Санхек в безопасности. Мы думали, что это пустые разговоры, но… Он охотится на этих вампиров, чтобы у них не было даже шанса приблизиться к Санхеку. Хакен был поражен этим открытием. — Но это же… просто безумие какое-то. — Именно, — согласился Хонбин. — Но Джехван… Он обвинил нас в том, что мы делаем недостаточно. Он знает, что Санхека не переубедить и не остановить, поэтому возможно он думает, что может как-то вмешаться только таким способом. — Он правда сходит с ума, — сказал Воншик. — Я не думаю, что… — сказал Тэгун, довольно импульсивно, что удивило его самого настолько, что он тут же замолчал. — Что? — тихо спросил Хакен. — Я не думаю, что все это настолько уж безумно, — сказал Тэгун. — Если бы я считал, что такие отчаянные действия — единственный способ обеспечить твою безопасность, то возможно, я бы и сам так поступил. — Но ты не– — Я обладал той привилегией, что знал о взаимности своих чувств, — сказал Тэгун. — Я знал, что ты не сделаешь ничего такого, что могло бы подвергнуть твою жизнь реальной опасности. У Джехвана нет этой роскоши. Санхек кажется тем человеком, который совершит самые рисковые поступки и выберет самый опасный путь. Я достаточно хорошо знаю Джехвана, и понимаю, что он не может смириться с полным отсутствием контроля в этой ситуации и просто придумает другой способ влиять на нее. — Но заходить насколько далеко? Убивать других вампиров? — спросил Хакен. — Это уже слишком. — Так и есть, — согласился Тэгун. — Но Джехван всегда совершал поступки с максимальной отдачей. — Мы волнуемся, — констатировал Воншик. — Я знаю, что мы в принципе ни за что не обязаны Джехвану, помимо жилья, но никто не хочет видеть его в таком состоянии. Я переживаю, но не могу даже нормально поговорить с ним, и в этом как раз и вся проблема. — Мы подумали, — продолжил Хонбин. — Что если расскажем Санхеку о том, что происходит и почему так происходит, то он сможет как-то на это повлиять. Хакен задумался на несколько минут. Тэгун забрал у него пустую упаковку из-под крови и выбросил ее в мусорку на кухне. — Я считаю, — наконец, произнес Хакен. — Рассказать все Санхеку — не самая хорошая идея. Хонбин откинулся к спинке дивана, положив голову на плечо Воншика. — Почему? — У него есть парень, — ответил Хакен. — И он… Мне кажется, он двигается дальше. Он счастлив, и это счастье не касается Джехвана. Я понимаю, что это причиняет Джехвану боль, но он сам во всем виноват. — Но это не значит, что он заслуживает эту боль. — Ты прав, — сказал Хакен. Он даже умудрился сказать это искренне; все знали, что на самом деле Хакен считал, что Джехван заслужил все эти страдания. Джехван сам настоял на том, чтобы их отношения с Санхеком не касались чувств. И он сам оказался тем, кто с этими чувствами справиться не смог. — Но значит ли это, что Санхек несёт ответственность за эту боль? Хонбин поморщился. Воншик тяжело вздохнул и сказал: — Нет, не значит. — Если Санхек узнает, если мы скажем ему, то он почувствует себя ответственным за это и попытается что-то сделать. Но все это — личная проблема Джехвана. Если бы он с самого начала был искренен насчёт своих чувств и эмоций, то не пришел бы к такому состоянию. Я не понимаю, почему мы должны обременять Санхека этой информацией, если Джехван не желает отвечать за самого себя. — Джехван плохо воспримет вмешательство в его дела, — добавил Тэгун. — И без обид, ребята, — сказал Хакен. — Но если он вас выгонит из дома, вместе с нами вы жить не будете. Здесь очень мало места. Воншик выдавил улыбку: — А я говорил, что ты так скажешь. — Так ведь это же очевидно, — сказал Хакен. — Смотрите, я понимаю, что вы волнуетесь за него. Но если рассказать Санхеку, плохих последствий будет в разы больше, чем хороших. Это не понравится ни Джехвану, ни Санхеку. Вы же прекрасно знаете их обоих. — Санхек просто разозлится, если мы вмешаемся в его отношения с Джехваном, — со вздохом согласился Воншик. — Даже если мы всего лишь пытаемся помочь. — Мне кажется, что-то всё-таки надо сделать, — тихо произнес Хонбин. Он хмурился, опустив взгляд вниз. — Возможно, — сказал Тэгун. — Но рассказывать Санхеку — это не выход. Хонбин недовольно сжал губы, Воншик раздражённо прорычал и опустил голову к Хонбину на колени. — С Джехваном так тяжело жить, — пожаловался Воншик. — Ты сам сделал его своим создателем, — напомнил Хакен, и Воншик просто проигнорировал его.

***

Они вернулись домой, защитные чары заключили их в кокон из постоянного, уверенного комфорта. Но Хонбин тяжело вздохнул, а Воншик прошептал: — Я пойду в душ. Хонбин даже не спрашивал, почему Воншик говорил шепотом; Джехван был дома, и ощущение его присутствия всегда давило, поэтому несмотря на наличие заглушающих чар, говорить громче шёпота было тяжело. — Хорошо. Воншик унесся вглубь коридоров, Хонбин прождал ещё несколько секунд, прежде чем двинуться самому. Нужно что-то сделать. И только он один, видимо, был готов что-то предпринять. Хонбин зашёл на кухню, взял пакетик крови с соломинкой и направился в спальню Джехвана. Он постучал в дверь, держа в руке кровь в знак примирительного жеста. Он прекрасно понимал, что те слова, которые он собирался сказать, возымеют не самую лучшую реакцию, и не хотел, чтобы Джехван подумал, будто он пришел лишь за тем, чтобы читать ему нравоучения. Хотя именно этим ему и предстояло заняться. — Джехван? — осторожно позвал он за дверью. — Это всего лишь я. Можно войти? После небольшой паузы из-за двери донёсся угрюмый голос Джехвана: — Делай, что хочешь. Хонбин открыл дверь. Джехван лежал на кровати, вытаскивая наушники из ушей. Ноутбук, который был приобретен на замену предыдущему, разбитому, лежал рядом с ним, на экране застыл кадр из одного из многочисленных тв-шоу, которые так любил Джехван. Хонбин протянул вперёд упаковку крови. — Вот, я принес тебе, — сказал он. — Я этого не просил, — сказал Джехван. — Нет, не просил, — согласился Хонбин. Он положил упаковку на край кровати. — Однако я все равно принес. Ты сегодня не выходил, так что я подумал, что тебе может понадобиться. Джехван проигнорировал его слова. — Я занят, — сказал он. — Будь добр, закрой дверь с обратной стороны. Хонбин не сдвинулся с места. — Джехван, — мягко произнес он. — Мы можем поговорить? Сощурив глаза, Джехван указал на ноутбук. — Я же сказал, что занят. — Знаю, просто… Я думаю, нам нужно поговорить. Джехван захлопнул ноутбук и запихнул его в прикроватную тумбочку. Секунду спустя он уже стоял на ногах, поправляя на себе одежду. — Где Воншик? — Моется, — ответил Хонбин. — Я пришел один. Я не хотел, чтобы ты подумал, что мы… В общем, чтобы это не выглядело как интервенция или что-то в этом духе. Он не стал упоминать, что Воншик вообще не хотел в этом участвовать. — Что-то не так? — спросил Джехван шелковым голосом. В нем звучали нотки угрозы. — Не устраивает что-то в жилищных условиях? Вы же и так выкинули все мои вещи из вашей комнаты. — Дело не в этом, — сказал Хонбин. Нельзя сказать, что они все выкинули. Всего-навсего большую часть старинного хлама, которому место разве что на полках в антикварной лавке. Но это уже другой разговор. — Тогда в чем же? — Это насчёт Санхека. Джехван совершенно неподвижно застыл. Враждебность исходила от него словно волны радиации. — И что же с ним? — Я думаю, ты должен что-то решить насчёт него, — сказал Хонбин. — Ты не сможешь продолжать так жить. Настанет момент, и ты просто сломаешься. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — сказал Джехван. — Я предупреждал тебя не лезть в мои дела, Чудик. Не нарывайся. Хонбин понимал, что не мог ничего поделать; только так, напролом. К Санхеку пойти он не мог, поэтому оставалось только пытаться достучаться до Джехвана. Даже если это было опасно. Он взял себя в руки. — Джехван, — тихо сказал Хонбин. — Я знаю, что ты влюблен в Санхека. Джехван уставился на него непроницаемым взглядом, затем он сделал несколько шагов вперед, с человеческой скоростью. Хонбин занервничал. Он не привык видеть такого Джехвана. — Что? — прошептал Джехван. От его голоса по спине Хонбина прошла дрожь. — Я? Влюблен в Санхека? — он сделал ещё один угрожающий шаг вперед, и Хонбин с трудом подавил желание отступить назад. — Как же ты ошибаешься. Я ничего не чувствую к Санхеку. Он для меня не больше, чем источник удовольствия. Он всего лишь развлечение, как и вы с Воншиком. Хонбин сжал зубы. Он должен был понимать, что Джехван будет упрямиться до самого последнего момента, и Хонбин не мог больше терпеть. — Тогда заканчивай все это. Либо откажись от него, либо расскажи ему о том, что на самом деле чувствуешь. Джехван оскалил зубы, Хонбин увидел, как сверкнули кончики его клыков, когда он заговорил. — Или что? — мягко, шелковисто произнес Джехван. Хонбин чувствовал, что ему необходимо отступить. Джехван был собран, словно хищник, готовый атаковать в любую секунду. Но в то же время, что-то должно было сломаться. — Или я расскажу ему вместо тебя, — сухо произнес Хонбин. В следующее мгновение спина Хонбина ударилась о стену с такой неимоверной силой, что он даже удивился, что не пробил ее насквозь. Ладонь Джехвана сжимала его горло, а Хонбин был вампиром ещё слишком мало, чтобы не чувствовать страха. Хонбин вцепился в его руки в беспомощной борьбе, но ведь Джехван был намного сильнее его. Сопротивляться было бесполезно. — Я же сказал тебе, не нарывайся, — прошептал Джехван прямо перед лицом Хонбина. — Ты должен кое-что понять. Есть некоторые правила, которые запрещают мне нападать на Воншика, ведь я его создатель. Но эти правила не относятся к тебе. Я могу сделать тебе больно, и я сделаю, я убью тебя, обещаю, если не будешь следить за своим языком. Хонбин раньше никогда не боялся Джехвана. Ведь Джехван, несмотря на всю его реальную силу, на постоянные угрозы, был по сути безобиден; Хонбин знал, что Джехван не любил причинять физическую боль и старался подобного избегать. Но прямо сейчас взгляд Джехвана был бешеным, нездоровым. Он точно мог убить, не задумываясь, потому что сейчас он был безумен. — Отпусти меня, — выдавил Хонбин. — Оставлю тебя наедине с твоей жалостью. На мгновение Хонбину показалось, что он пересёк незримую грань в худшую сторону, но затем Джехван отступил и с отвращением на лице отвернулся к своей комнате. — Выметайся, — сказал Джехван. — И не говори об этом Воншику. Вообще никогда не заводи об этом речь. И не смей вмешиваться в мои с Санхеком дела. Хонбин кивнул; эта была единственная реакция, на которую он был сейчас способен. — Хороший мальчик. Сделаю вид, что ты ничего мне не говорил. Будь благодарен за это, — Джехван кивнул в сторону двери. — Уходи. Хонбин ничего не ответил. Он ушел и несколько минут бродил по многочисленным коридорам, чтобы успокоиться, и только после этого смог пойти к Воншику, не выглядя при этом до смерти напуганным.

***

Санхек откинулся на спину, голова чуть подпрыгнула на подушке. Его кожа была мокрой от пота, дыхание — тяжёлым, но в хорошем смысле. Чонсок наполовину лег на него, голова опустилась на грудь Санхека, немного резко. Санхек прикрыл ладонью свои глаза, чтобы спрятаться от противного лучика света, проскальзывающего меж занавесок в комнате Чонсока. Он чувствовал дыхание Чонсока на своей коже, которое почти мгновенно переросло в размеренные и глубокие вдохи и выдохи, сигнализирующие о сне. Чонсок почти всегда засыпал сразу после секса, Санхек находил эту его черту ужасно милой. Санхеку казалось, что его мышцы буквально искрились энергией, все ещё бегущей внутри него. После секса с Чонсоком его тело не болело, не натягивалось, словно струна, не ощущало себя удовлетворённым до самого конца. Все чаще и чаще Санхек лежал без сна, после того как засыпал Чонсок, и не мог избавиться от тяжёлых раздумий, чего раньше с ним никогда не случалось после секса. Он начал осознавать, что проблема заключалась в том, что секс с Чонсоком был попросту… скучным. Во многих смыслах он был хорошим, в некоторых просто замечательным, но по всем параметрам он был скучным. Санхек привык к тому, что секс оставлял его тело в приятном изнеможении, пусть даже болезненном. Ему нравилось трахаться так, чтобы после не оставалось сил на то, чтобы думать; ему нравилось просыпаться с синяками на тазовых костях. Нынешний вариант был хорошим. Ему нравилось быть с Чонсоком. Но никогда у него не было ощущения, что его поимели. Санхек досадливо проворчал и перевернулся, уткнувшись лицом в подушку. Все хорошо, сказал он себе. Скучный секс — это нормальный секс, а разве не этого он так искал? Именно это и было ему нужно, как он думал, чтобы сбалансировать все то в его жизни, что было не нормальным. Иными словами все, кроме его отношений. Санхек зажмурил глаза, как будто бы это могло заглушить его сомнения, не дать реальности взять свое и напомнить ему, что он никогда не был нормальным, и что притворство его не спасет.

***

Шаги Джехвана бесшумно мерили пол в спальне Санхека. Санхека дома не было — он находился в штабе, на работе, занимался какими-то скучными делами, которые все никак не пускали его домой. Джехван смог немного расслабиться. Если не считать дурной выходки Хонбина с Воншиком, в остальном Джехван мог оставаться спокоен — штаб Санхека был одним из самых безопасных мест, какие только можно было придумать. Джехван не планировал приходить сюда. По правде говоря, он вообще не собирался ничем заниматься сегодня, потому что согласно его новому расписанию, Санхеку не угрожала опасность. Но особому очарованию совершенно пустой квартиры Санхека было очень трудно сопротивляться. И вот, он оказался здесь, ещё не совсем понимая, какого черта он вообще делал. Он не был в этом месте уже долгое время, намного дольше, чем ему бы хотелось. Внутри квартиры стоял оглушающий запах Санхека, который обрушился на Джехвана словно божественный нектар, особенно после такого долгого воздержания. Он был зависим от этого запаха. Наверное, следовало держаться отсюда подальше. Он бродил по комнате, легонько касаясь то ноутбука Санхека, то разных вещей, оставленных на столе. В квартире присутствовали и другие запахи. Был ещё один, человеческий, особенно сильный в спальне, но Джехван не хотел обращать на него внимание, и поэтому он пошел по другим комнатам, исследуя каждый метр доступного ему маленького пространства. Он чуял также Хакена, и Воншика с Хонбином. Он злился; он знал, что они общаются, однако ему не нравилась мысль о том, что его человек находился в таком маленьком пространстве в окружении такого количества молодых вампиров, особенно Чудика. Запах Тэгуна был слабее, и это означало, что он бывал тут реже. У Санхека определенно были проблемы с инстинктом самосохранения. В раковине на кухне была посуда, которую Санхек не успел помыть, на столешнице стояла пустая кружка. В гостиной на диване валялось одеяло, хотя не похоже было, чтобы кто-то недавно оставался у Санхека на ночь вне спальни. Наверное, Санхек просто заснул за просмотром телевизора. С ним это иногда случалось. И Джехван не хотел даже думать о том, откуда ему известен этот факт. Он медленным шагом вернулся в спальню. Там он предался размышлениям о том, а не стащить ли ему пару рубашек, но Санхек точно догадается, чьих это рук дело. Джехван не понимал, как это ему удавалось, но Санхек всегда безошибочно определял, что это Джехван. Так что вместо этого Джехван просто решил порыться в шкафу, пока у него была эта маленькая возможность. Под кучей одежды внизу шкафа Джехван обнаружил книги, которые дарил ему. Одежда была не просто навалена, а тщательно разложена, и становилось понятно, что это была осознанная мера предосторожности, чтобы никто случайно не смог найти эти книги. Джехван считал, что Санхеку стоило разориться на хороший сейф; арест стал бы трудным и неприятным испытанием для них обоих. В одной из книг лежала закладка, отмеряя примерно две трети книги, Джехван дотронулся до нее почти с благоговейным трепетом. Затем он отдернул руку и начал пятиться назад, пока не стукнулся ногами о кровать. Он упал на нее спиной. Он перевернулся, уткнулся лицом в подушку и вдохнул его, и как же хорошо, что ему не нужно было на самом деле дышать, поэтому он мог растягивать этот момент как можно дольше. Он знал, что выглядело это жалко. Вся эта ситуация отдавала жалостью с самого начала, но когда он был окружён запахом Санхека, когда мог притвориться, что держит его в своих объятиях, чего он не делал уже очень давно, то жалость переставала иметь значение. Наверное, в этом и была суть любви. Тэгун бы не осудил его, не посмеялся — хотя, может и посмеялся бы, учитывая его отношение к Джехвану в целом — но Тэгун уже прошел через все это и его история разрешилась благополучно. Тот факт, что Санхек сохранил книги, радовал его. Радовало ещё больше знать, что Санхек их ещё и читал. И не важно, что Санхек говорил, с кем трахался, ещё оставалась маленькая часть Санхека, не отпускавшая те крупицы Джехвана, которыми он успел с ним поделиться, прежде чем залез снова в свою раковину и закрылся. Джехван закрылся в попытке сохранить себя в целости, не разрушить себя, но как оказалось, это было бессмысленно, теперь он понимал это. Больше ничего нельзя было исправить. Он перевернулся на спину, прижав подушку к лицу. — Я так жалок, — сказал он. Его голос был приглушен подушкой, однако прозвучал слишком громко в пустой комнате.

***

Сондже сидел, скрестив ноги, и мыском стучал по ножке стола. Он даже пытался настукивать какой-то ритм, и через некоторое время Санхек поднял на него взгляд, полный раздражения. Этот намек не сработал, так что Санхек наклонился и шлёпнул его по ноге. — Хватит на меня свое плохое настроение распространять, — пожаловался Сондже, однако ноги поставил ровно и перестал стучать. — У меня нормальное настроение, — терпеливо ответил Санхек. — Просто ты, блин, охренительно раздражаешь. — Это правда, — сказал Ильхун, опережая ответ Сондже. Ильхун только что зашел и сел за свое место, где на краешке его стола сидел Хеншик и подбрасывал в руке яблоко. Как только он собрался откусить, Ильхун отогнал его от стола, дабы спасти свои документы от яблочного сока. — Кто бы говорил, — проворчал Сондже тихо, но его проигнорировали. — Только что прибыл маг, — сказал Ильхун, указывая в сторону выхода. — Они отвели его в ту комнату, которую специально оборудовали. — Ты видел его? — спросил Санхек с лёгким интересом. Кто-то убедил Криса, что лучшим способом отследить то существо, которое убивало вампиров, было привлечь мага, чтобы он сотворил какой-нибудь фокус-покус. Так, по крайней мере, рассказал Ильхун (весьма язвительно рассказал). Но Санхек не очень-то верил в этот способ. Потому что каждый маг хорошо работал только на своей, проверенной территории. — Ага, он мелкий, — отозвался Ильхун. — Кто бы говорил, — сказал Сондже и поднял ладонь, и да, Санхек дал ему пятюню, потому что это было заслуженно. Ильхун, правда, не впечатлился, а вот Хеншик с трудом сдерживал смех. Ильхун фыркнул, и Хеншик затрясся от смеха ещё больше. — У него темные волосы? — спросил Санхек. Навряд ли Кенсу согласился бы на подобную работу, Санхек вообще сомневался, что к Кенсу обратились бы с такой просьбой. Санхек познакомился с Кенсу через Хакена и не представлял, знали ли другие охотники об этом маге. Но мало ли что. — Не, светлые, — сказал Ильхун. — Ничего особенного. — Маги и не должны выглядеть необычно, — сказал Санхек. — Ммм, — отозвался Ильхун, что сигнализировало о том, что он устал от этого разговора. Сондже звучно потянулся на стуле. — Хочу выйти, — проскулил он. Его поведение ранее было вызвано ни чем иным, как скукой. — Мне так скучно, я даже дела уже все закончил. — Почему бы тебе не пойти потренироваться? — спросил Санхек. — Ты же можешь спокойно пойти в зал для практики. Сондже свирепо глянул на него, и Санхек хитро улыбнулся. Несмотря на то, что Сондже временами порядком надоедал, Санхек был искренне рад, что их рабочие места в офисе не поменялись из-за смены напарников, и он мог продолжать общаться с компанией своих друзей. — Хэй, если хочешь, я с тобой схожу, — сказал Хеншик, вскакивая на ноги со своего стула. — Мне все равно делать нечего, да и попрактиковаться в рукопашной не помешает. Сондже снова заскулил, обдумывая для себя варианты. Санхек прекрасно знал, что в конце концов вариант с тренировкой победит; Сондже принадлежал тому типу людей, которые не могли долго сидеть на одном месте. — Ладно, — сказал Сондже и встал на ноги с таким видом, будто оказывал Хеншику огромную услугу. Хеншик на это представление лишь закатил глаза. — И вот, их осталось двое, — пропел Ильхун, когда Сондже с Хеншиком скрылись за дверью. Теперь пришла очередь Санхека закатывать глаза. Телефон Санхека завибрировал, прокатившись по поверхности стола. Санхек поднял его и увидел сообщение от Чонсока, который спрашивал, может ли он зайти к Санхеку перед его работой, посмотреть кино или что-нибудь еще. Санхек умел читать между строк: если ему повезет, то будет меньше фильма и больше объятий. — Блин, — сказал Санхек и кинул телефон на стол. Это привлекло внимание Ильхуна. Он пристально посмотрел сначала на Санхека, потом на телефон, и перевел взгляд обратно на Санхека. — Твой бойфренд? — просил Ильхун непринужденно. — Ага, — пробормотал Санхек, проводя рукой по волосам и склоняясь над своими документами в надежде, что Ильхун не станет продолжать тему. Но это же Ильхун. — Неприятности в раю? Санхек нерешительно взглянул в его сторону из-под опущенных век. — Нет, ничего такого. Просто— — Просто? — произнес Ильхун, когда Санхек замолчал. Санхек сжал губы, затем выпрямил спину и расправил плечи. Теперь мог произнести это вслух. — Что ты делаешь в случае, — медленно произнес он. — Если твой парень немного…скучный? Взгляд Ильхуна стал опасно пронзительным. — Все зависит от того, — ответил Ильхун. — В чем именно он скучный. Санхек закусил нижнюю губу, пытаясь подобрать правильные слова. — В постели, — наконец выдал он, и на лице Ильхуна появилось выражение ужаса и неверия в то, что кто-то может быть скучным в постели. — Хотя нет, не так, он не скучный в этом плане, он довольно хорош. Но для меня это скучно. Да дело и не только в этой сфере. Он во всем такой— нормальный. Казалось, Ильхун еле сдерживался от того, чтобы не рассмеяться. — Нормальный? — Ага. Знаешь, свидания в кинотеатре, походы в зоопарк и никаких прикосновений ниже талии до девяти вечера. Нормальный. — Не знаю, — сказал Ильхун с улыбкой, но голос его был серьезен. — Будь я на твоём месте, если парень реально такой, каким ты его описываешь, то я бы порвал с ним. Жизнь слишком коротка для скучного секса и обыденных свиданий. Особенно для таких, как мы. Слишком коротка. — Ага, это я понял, — сказал Санхек угрюмо. — Но ведь… он такой хороший, понимаешь? Очень милый. Он не знает кто я, не знает, чем я на самом деле занимаюсь, и все равно я ему нравлюсь. Правда, думаю, я нравлюсь ему слишком сильно. — Я думаю так, — сказал Ильхун. — Если ты ему правда так нравишься, в то время как сам используешь его только для того, чтобы иногда побыть нормальным человеком — и поверь мне, я тебя не осуждаю за это, мы все временами этого желаем, даже я — то подумай, разве это справедливо по отношению к нему? — Нет, — сказал Санхек, опуская голову на сложенные на столе руки. — Совсем не справедливо.