***
Джехван следил за Санхеком от его квартиры до этого клуба, затем сел на крышу здания напротив и принялся ждать, когда Санхек выйдет из заведения. Санхек выглядел очень привлекательно, и Джехван знал, что ни к чему хорошему это не приведет. Но Санхек будет пить, а значит, ему может потребоваться защита, которая была единственным, что Джехван мог для него предложить. Джехвану не пришлось долго ждать, когда задняя дверь распахнулась, и Санхек вышел из клуба, прижимаясь всем телом в какому-то парню, незнакомцу, который не стал терять времени и толкнул его к стене, тут же начав лапать его… его Санхека. Джехван переместился поближе, спрыгнув на нижний перелет пожарной лестницы сбоку здания, с которого он наблюдал, не рискнув подбираться ещё ближе, даже с учётом его защитного амулета против чар Санхека. Джехван уже очень давно не видел Санхека в таком состоянии, и пусть сейчас до него дотрагивались чужие грязные руки, он все равно был прекрасен, глаза полуприкрыты, губы были расслаблены в те моменты, когда незнакомец прекращал целовать его. — Джехван, — вдруг выдохнул Санхек, выгнув спину. Джехван вздрогнул и сделал пару шагов назад, испугавшись, что его присутствие разоблачили. Тот незнакомый парень, чья ладонь сейчас прикасалась к члену Санхека, либо не заметил, что Санхек произносил имя другого, либо ему было плевать. — Джехван, — снова сказал Санхек, и все внутри Джехвана сжалось, вся та боль, которую он так долго заталкивал как можно глубже, сконцентрировалась в его груди. — Джехван… — вскрикнул Санхек и кончил, крепко вцепившись в плечи парня. Джехван наблюдал за тем, как тот парень, уткнувшись лицом в основание шеи Санхека, кончил следом за ним. Санхек повернул голову, между его бровей залегла морщинка, и Джехвану хотелось немедленно спустится вниз и разгладить ее пальцем. Незнакомец отступил назад, поправил одежду, улыбнулся и произнес довольное спасибо. Санхек ничего не ответил. Незнакомец скрылся за дверью клуба. Как только он ушел, Санхек с тяжестью опустился вниз по стене, царапая спину о кирпич, и начал плакать, зажав рот ладонями в попытках приглушить звук. Но этот звук все равно разрывал Джехвану барабанные перепонки. Болезненный ком в груди Джехвана как будто тянул его к земле, Джехван согнулся и пытался справиться с собственными поступающими слезами. Санхек, его Санхек, его любовь, сидел там внизу и плакал, а Джехван ничего не мог с этим сделать. Он не мог утешить его, особенно когда от Санхека пахло другим мужчиной, и тем более не тогда, когда каждый его всхлип отрывал с кровью и болью очередную частичку души Джехвана. Наверное, Джехван ещё никогда не ненавидел себя настолько сильно, как в этот момент. Через некоторое время один из друзей Санхека, тот тощий парнишка с ужасной прической, вышел из клуба и так быстро сориентировался в ситуации, что даже Джехван удивился. Тот друг без лишних слов помог Санхеку подняться, успокоил его уверенными, но нежными прикосновениями, и увел обратно в клуб. Он должен был сдаться. Джехван понимал, что должен был рассказать ему, признаться Санхеку во всем, как тот и попросил в последнюю их встречу. Может быть, действительно он задолжал это признание Санхеку, самому себе, может быть— Джехван сжал перила пожарной лестницы с такой силой, что костяшки его пальцев побелели. Ему было так страшно.***
Квартирка Ильхуна была маленькой и в каком-то смысле почти зеркально отражала жилище Санхека. Видимо, в штабе не заморачивались над разнообразием жилищных условий для охотников. Но не смотря на схожесть в планировке и размерах, квартира Ильхуна казалась более уютной, более обжитой. Санхек оказался на неописуемом зелёном диване, прислонившись к его подлокотнику, и его мысли путались. Наверное, он был пьян сильнее, чем подозревал. Ильхун без лишних слов отошел на кухню, чтобы сделать им по чашке кофе, позволив Санхеку немного побыть наедине с самим собой. Спустя некоторое время Ильхун вернулся, держа по кружке с каждой ладони, и присел лицом к Санхеку на краешек журнального столика. Он отдал ему красную кружку, оставив себе синюю, и молча подождал до тех пор, пока Санхек не сделал маленький глоток. — Ладно, — сказал Ильхун после этого. — Теперь ты должен рассказать мне, что происходит. Санхек посмотрел на него, встретился с ним глазами, и его взгляд напомнил ему Хакена. — Ничего не происходит, — прошептал Санхек. Он обхватил кружку обеими ладонями, согревая пальцы. Кофе был крепким и вкусным. У Ильхуна имелась реальная кофеварка, непонятно только, как он смог ее себе позволить. — Санхек, — произнес Ильхун резким, но не злым тоном. — Я нашел тебя в слезах на задворках клуба. Либо это как-то связано с тем парнем, с которым ты ушел, либо дело в чем-то совершенно другом, но в обоих случаях я имею право знать. Санхек сделал ещё один глоток и тихо замер, надеясь испытать терпение Ильхуна, который на самом деле терпеливым человеком не был. Только сейчас все было иначе. — Тот парень ничего мне не сделал, — сказал Санхек и увидел, как плечи Ильхуна едва заметно расслабились от облегчения. — Дело в другом. — Я так и подумал, — Ильхун поставил свою кружку на стол и наклонился вперёд, пристально вглядываясь в лицо Санхека. — С тобой что-то происходит уже давно. Все это заметили. Мы очень переживаем за тебя. Санхек, к своему удивлению, был тронут этим. — Правда? — Конечно, — сказал Ильхун и медленно моргнул, напомнив Санхеку кота. — Мы же твои друзья, и ты нам дорог. А ты уже целую вечность ходишь, как в воду опущенный, — Ильхун замолчал на пару мгновений. — Это из-за твоего бывшего парня? — Нет, — тут же ответил Санхек. — Или может быть. Отчасти. — Тогда… Тогда это из-за твоего секс-дружка. И вот оно снова; Ильхун как будто видел правду насквозь через весь хаос, что творился в сердце Санхека. — Ага, — тихо признался Санхек. — Полагаю, это так. Ильхун вздохнул. — Так и знал. Ты вернулся к нему после того, как расстался с другим. — Нет, не совсем. Я хотел с ним поговорить, но он не хотел говорить со мной, — сказал Санхек, и его рот скривился. Он передал Ильхуну свою кружку, чтобы тот поставил ее на стол. Когда его руки освободились, Санхек скрестил их на груди, как будто для того, чтобы не дать себе развалиться на части. Ильхун покосился на кружку Санхека и поставил ее на столик. — И что же? Вы расстались? — Разве можно расстаться, если мы даже не встречались? — спросил Санхек. — Конечно можно, — сказал Ильхун, нахмурившись. — Санхек, этот парень был с тобой на протяжении последних двух лет. Довольно долгий срок для обычного приятеля по сексу без обязательств. Поэтому да, это расставание. Санхек молчал. Ему не нравилось думать об этом в таком ключе, потому что это означало, что он имел к Джехвану эмоциональную привязанность. Санхек отвернулся от Ильхуна, прислонился к спинке дивана, как будто пытался сбежать куда-то внутрь своих мыслей. Его немного пошатывало, алкоголь все ещё притуплял ощущение реальности. Вся его жизнь шла наперекосяк. И он должен был знать наперед, что так и случится. Санхек был охотником на вампиров. Джехван был вампиром. У них не должно было ничего получиться, это было понятно, но Санхек не ожидал, что эта связь принесет ему столько боли. Он очень сильно устал. — Санхек, — тихо произнес Ильхун. — За все это время ты никогда особо не рассказывал про него. Я не знаю, ни сколько ему лет, ни чем он занимается, да я даже не знаю его имени. Ты всегда говорил поверхностно, не вдаваясь в подробности. И в некоторых случаях такое можно смело приравнять ко лжи, — после этих слов Санхек почувствовал укол вины, потому что он не хотел, чтобы они знали, что он врал им все это время. Они ведь были его друзьями. — Я знаю, что ты не любишь, чтобы мы лезли в твои дела, но мы не можем тебе помочь, когда ты настолько скрытен. Санхек опустил взгляд на свои колени, уставившись на маленькое пятнышко на своих джинсах, и Ильхун вздохнул, снова поднявшись на ноги. — Я пойду принесу тебе водички, — прошептал Ильхун. Санхек не смотрел на него, просто прислушивался к его шагам до кухни. Слезы на щеках Санхека высохли, соленые дорожки стягивали кожу. Он мог думать только о том, насколько же был измотан после всего этого длительного эпизода его жизни. И он не имел возможности нормально рассказать об этом и объяснить, потому что все сводилось к Джехвану, к его сущности и его личности. И к тому, что он сделал с Санхеком. Послышался звук, с которым стакан поставили на столешницу, затем открылась дверца холодильника. Санхек с дрожью выдохнул. — Он вампир, — прошептал он, едва слышно. Он хотел, чтобы Ильхун услышал его, но в то же время был против этого. Далее последовала короткая тишина, Ильхун замер. Санхек не поворачивался к нему. Затем послышался шум воды, наливаемой в стакан, после кувшин поставили в холодильник, дверца закрылась. Когда Ильхун вернулся в поле зрения Санхека и встал перед ним, Санхек медленно поднял глаза и посмотрел на него, все вокруг казалось отстраненным и медленным, как будто Санхек наблюдал за всем этим со стороны или находился во сне. Ильхун протянул ему стакан с прохладной водой и Санхек его принял, все его движения были заторможенными. Ильхун снова занял свое место на столике перед диваном, его лицо было спокойным и не выражало никаких эмоций. — Я знаю. Санхек смотрел на него отрешенным взглядом. — Ты знаешь, — произнес он, и ему казалось, что его губы онемели. — Ага, — сказал Ильхун. Он переместился на диван и сел рядом с Санхеком. Сознание Санхека было где-то далеко, он едва заметил движения Ильхуна. — Я… Иногда я просто знаю или подозреваю некоторые вещи, — на мгновение он вдруг стал выглядеть немного смущенным. — Я обладаю магическим потенциалом, но к огорчению родителей не захотел становиться магом. Даже не знаю, получилось бы у меня. Я не умею делать ничего особенного. У меня просто иногда случаются предчувствия насчёт того, что происходит в настоящее время или произойдет в будущем. — Ты провидец, — сказал Санхек, но Ильхун замотал головой. — Нет, у меня не бывает видений, ни наяву, ни во сне. Я не вижу, я просто чувствую, — сказал Ильхун и задумался. — Например, иногда я просто знаю, что Хеншик забудет взять с собой сэндвич, так что я беру с собой два. Это отличается от обычного не сверхъестественного предчувствия. У меня тоже такие есть, как у любого обычного человека. Но бывают случаи, когда я ощущаю нечто иное, и знаю, что это правда. — Эта способность может быть очень полезной на охоте, — медленно произнес Санхек. Возможно, он был в шоке. Но Ильхун снова замотал головой. — Не, я же не могу это контролировать. Я не могу вот так просто сесть, задумать вопрос и получить на него ответ. Предчувствия происходят случайно. Я могу делать себе чай или заполнять документы или слушать ворчание Сандже над ухом, а затем вдруг ощущаю момент в сознании. Они отличаются как по точности информации, вроде места и времени, так и по общей важности событий. — Остальные знают? — Хеншик, скорее всего, подозревает, но я никому не говорил, — сказал Ильхун. — Я боюсь, что они захотят узнать о том, о чем я не хочу им рассказывать, — Ильхун вздохнул, увидев вопросы в глазах Санхека, но все же продолжил. — Я знал, что случится у вас с Сондже на охоте, что он застынет на месте. Я не знал, когда именно это произойдет, но просто предчувствовал, что скоро охота пройдет плохо. Я так же знаю… Что Хеншик хочет бросить охоту. И знаю, что я сам не собираюсь бросать, — он замолчал. — Я знаю, что тебе осталось жить не очень долго. Санхек принял эту информацию, но не был удивлен. Он не собирался бросать охоту. И он понимал, что закончится все это кроваво и рано. — Когда? — прошептал Санхек. Он хотел спросить ещё и как, но не был настолько храбрым. — Я не знаю, у меня просто есть ощущение, что ты будешь рядом с нами недолго, — тихо произнес Ильхун. Санхек отвёл взгляд и сделал глоток воды, вздрогнув от холода. — И… Я знал, что ты спишь с вампиром, и подумал, что это, возможно, связано. Санхек фыркнул. — Он, конечно, мудак, но он никогда не причинял мне боль в таком смысле, — тихо сказал Санхек. Это было чистой правдой. Джехван мог быть кем угодно, но Санхек знал, что он ни за что не поднимет на него руку. Что было забавно, потому что два года назад именно этого Санхек боялся больше всего. Что Джехван его сожрет. Санхек с тяжестью выдохнул. — Итак… Ты знал. Это было просто… просто предчувствие? — с надеждой спросил Санхек. Если Ильхун знал об этом благодаря вмешательству сверхъестественных сил, то что ж, он ничего не мог с этим сделать. Но ему не хотелось бы узнать о том, что его застукали. — Да, с этого все началось, и как только я это понял, то все сразу встало на свои места, — сказал Ильхун. — Ты можешь сколько угодно рассказывать, что шрамы у тебя остались от ветрянки, но я же вижу, что это зажившие следы от укусов. Люди не знают, как они выглядят, потому что… ну. Вампиры обычно не дают людям шанса на выживание, — Санхек с трудом подавил желание коснуться своей шеи. — Ты постоянно избегал разговоров на эту тему, никогда не показывал нам его фото, не знакомил нас, и поэтому я… Я просто знал, что прав. Окончательно я убедился в этом, когда увидел вас вместе. Этого оказалось достаточно, чтобы странный туман, до этого наполнявший голову Санхека, развеялся. — Что? — спросил Санхек. — Почему ты не— — Не стал говорить с тобой об этом? — сказал Ильхун. — Потому что если ты хотел трахаться с вампиром, то это было не мое дело. Я не имею желания вмешиваться в твою сексуальную жизнь таким образом, — видимо, что-то отразилось на лице Санхека, поэтому Ильхун многозначительно посмотрел на него в ответ. — Я могу указать тебе в правильном направлении, но я подумал, что ты сам выбрал свои похороны, раз пустил вампира к себе в постель. Для охотника подобный ход мыслей был весьма необычным. Хотя, Ильхун сам по себе был необычной личностью. — Спасибо. А когда ты увидел нас? Ильхун задумался над этим. — Довольно давно. Помнишь, Хеншик как-то подхватил кишечный грипп, и мы с тобой вместе пошли охотиться? — Это было— Ильхун, это было почти полтора года назад, — сдавленно произнес Санхек. Ему казалось, что его сейчас вырвет. — Ага, — просто сказал Ильхун, как будто в этом не было ничего страшного. — Я почувствовал… что-то… в клубе в ту ночь. Я решил разведать обстановку и застал вас с ним на улице за клубом. Наверное, он надел какой-то амулет, который прикрывал его вампирскую сущность, но я увидел, как ты порезал руку, как он потянулся за кровью, и тогда все стало ясно. Слава богу, что это был Ильхун, а не Сондже, ведь Сондже рассказал бы об этом, потому что считал, что так было правильно. Но с другой стороны, Сондже бы с самого начала ничего не заметил и не пошёл бы выяснять обстановку. — Итак, вы с вампиром разбежались, — сказал Ильхун, возвращая разговор к первоначальной теме, и Санхек чуть было не рассмеялся. Смех получился бы истерическим, так что он был рад, что сдержался. — А ты… Ты все ещё хочешь быть с ним вместе? Санхек открыл рот, чтобы ответить, и затем закрыл, потому что ему хотелось сказать и да, и нет. Глубоко внутри он знал, что честным ответом было да. Он хотел быть с Джехваном. Но он не хотел абьюзивного общения. Он хотел быть с Джехваном, который был бы мягче, не настолько… вампиром. Но это было невозможно. — Я хочу, но не хочу, — наконец, прошептал Санхек. — В прошлом были времена, когда с ним было так хорошо, не только физически, но и эмоционально. Но все остальное время это было на грани с моральным насилием. Я не хочу этого. И я знаю, что он не изменится. — Санхек, без обид, но чего ты ожидал от него? Он же вампир, — сказал Ильхун. Санхек прикусил язык, потому что едва не ляпнул, что Хакен с Тэгуном отлично справлялись. Ильхун не знал о них, да и к тому же, у них с Джехваном были совершенно другие отношения, и Санхек не хотел иметь с ним того же, что было между Хакеном и Тэгуном. Боже, сама идея о том, чтобы так сильно любить Джехвана, вызвала в нем ужас. Ему хватило тех мучений Хакена, а ведь он всего лишь наблюдал со стороны. Санхек не мог даже представить себе ту боль и разрушения, которые принес бы ему Джехван, если бы Санхек не был способен постоять за себя и влюбился бы. — Я… Я ничего и не ждал, — сказал Санхек. — И я понимал, что в итоге мне будет больно, но не думал, что так долго буду думать о нем. Он как наркотик, он причиняет мне вред, но я все ещё его хочу. Мне кажется… Кажется, что со мной что-то не так. Он был у меня первым, во многих смыслах, и такое ощущение, что близость с ним разрушила все шансы на близость с другими. Когда кто-то столь молодой и неопытный вступает в интимную связь с вампиром, знаешь, обязательно будут последствия. Но в то время я об этом не задумывался. — Мы многого не знаем о вампирах, — тихо сказал Ильхун. — Они магические существа, и магия в них может влиять на наше подсознание. Вполне вероятно, что его магия каким-то образом повлияла и на тебя. Есть много исследований о том, как всякие суккубы, или демоны, да и все другие подобные им существа завлекают людей, заставляют их зависеть от себя, если мы спим с ними. И, возможно, нечто похожее происходит и с людьми, которые спят с вампирами. Плюс, девственность тоже играет роль. Санхек никогда не думал в таком ключе, да и сейчас не слишком поверил в это. И не особо хотел верить. — Возможно, — прошептал Санхек. — Но я думаю, что по большей части дело просто во мне. И в нем, даже не учитывая тот факт, что он вампир. Он очень харизматичный, и острота в его личности привлекает меня. Мне всегда нравилось нечто с острыми зубами и колючими шипами. И ведь Санхек так сильно старался измениться, и бедный Чонсок был частью этих попыток. Чонсок, который был мягким в тех моментах, где Джехван был острым, он заживлял там, где Джехван ранил. Но этого было недостаточно. И никогда не будет. — Вампиры — пленительные существа, просто по своей природе, но Санхек, ты… Ты влюблен в него? — спросил Ильхун. — Нет, — ответил Санхек, закрывая глаза. — Я знал, что влюбиться в него будет глупейшим поступком, поэтому я не позволил этому случиться. Но я мог бы. И если бы все не стало так ужасно… — Санхек сглотнул, во рту пересохло. — Думаю, я был очень близок к тому, чтобы полюбить его. — Мне кажется, он был тебе дорог, даже несмотря на то, что ты не был влюблен, — сказал Ильхун. — Могу себе представить, что после двух лет подобных отношений довольно сложно оставаться безучастным. — Да, — прошептал Санхек. — Но я больше не могу продолжать все это. Я думаю, он тоже дорожит мной. Но он слишком токсичен. Я не могу вернуться к нему. Я положил этому конец, и это к лучшему. Но я чувствую себя таким разбитым и не знаю, как собрать себя заново, как оправиться от последствий. Ильхун опустил глаза и задумался. Разговор с кем-то, кто был человеком, казался чем-то абсолютно нереальным. Санхек все ещё сомневался, что это не было пост-травматической галлюцинацией. — Ты обсуждал это с магом? — спросил Ильхун, и Санхек отрицательно покачал головой. — Возможно, тебе стоит это сделать. Может, есть какое-нибудь заклинание, которое поможет тебе в том случае, если здесь действительно замешана магия. А если нет, то я знаю, что существуют зелья, которые помогают оправиться после магического воздействия. Они предназначены для людей, которые пережили подобное общение с демонами и тому подобным. Мне кажется, они могут тебе помочь. Санхек не думал об этом. И не стал бы думать, потому что это означало бы, что приходилось принять тот факт, что он переживал… психологическую травму. Он закрывался от этого осознания годами и убеждал себя, что он не был жертвой в этой ситуации. Но он был. — Ты знаешь мага, которому можешь доверять? — спросил Ильхун. Санхек мог даже не сомневаться в подходящей кандидатуре. — Знаю.***
Джехван вернулся домой, заперся в своей комнате, и осознал, что его страх был все ещё сильнее чувства вины, сильнее боли, сильнее его… его любви. Он не мог пойти к Санхеку. Он был трусом. И как же, черт возьми, сильно он себя ненавидел.***
Санхек проснулся после полудня на диване Ильхуна, под небрежно наброшенным одеялом. На журнальном столике стоял стакан воды, рядом с ним лежали две голубые таблетки. Санхек был благодарен за все это; ему казалось, что смерть от похмелья снова маячила где-то неподалеку. Он проглотил таблетки, запил их водой, затем просто сидел долгое время, ожидая, когда обезболивающее подействует, и бездумно смотрел на голубое небо в окне квартиры Ильхуна. Он не оставил записки, но Санхек смутно помнил, как Ильхун ушел где-то в районе рассвета, чтобы убедиться, что с Сондже и Хеншиком было все в порядке. Возможно, Санхек должен был продолжать спать с Сондже, со временем влюбиться в него и, как следствие, оказаться в постели с остальными двумя, вовлечься в приятные полиаморные отношения между охотниками. И это было бы не так сложно, как его отношения с Джехваном. Только через два часа Санхек смог встать, почувствовал в себе силы, чтобы двигаться. Ему нужно было сходить в душ, но у него не было сменной одежды, и он не хотел надевать на чистое тело ту, в которой ходил этой ночью. Так что ему не оставалось ничего, кроме как пойти домой. Ключи от его машины лежали на кухонном столе. Ильхун довез их сюда, Санхек смутно помнил об этом. Он был рад, что ему не нужно было брать такси или ехать на автобусе. У него попросту не было на это сил. Отстраненно совершая все эти действия — поездка до дома, душ, смена одежды — Санхек вспоминал их ночной разговор с Ильхуном. Детали были размыты, но в целом он все помнил. Это не было его галлюцинацией. Санхек задумался над тем, как теперь он будет вести себя, как будет себя ощущать. И как только он об этом подумал, телефон, который лежал на столе на кухне, завибрировал. Санхек подошёл к нему и увидел сообщение от Ильхуна. «Я вернулся, а тебя нет. Нормально добрался домой?» Санхек сглотнул внезапно образовавшийся ком в горле. «Ага», отправил он в ответ, «Спасибо тебе. За все». Пауза, Ильхун набирал сообщение. «Пойдешь к магу?» спросил он. Санхек посмотрел в окно своей гостиной, за которым небо розовело, солнце садилось. Он вспомнил о Кенсу, который находился в своем магазинчике и днём, и ночью. Санхек мог бы подождать день или два, пока ему не станет лучше, но, опять-таки, он не думал, что ему в принципе станет лучше без посторонней помощи. Похмелье уйдет, но вот все остальное… Если оно не проходило уже больше года, то не было смысла ждать ещё дольше. К тому же, у Кенсу заодно обязательно найдется средство и от того же похмелья. «Я схожу к нему сегодня»***
Санхек не виделся с Кенсу уже очень… давно. Он знал, что Хакен навещал его время от времени, но отношения Санхека и Кенсу были не столь близки, поэтому казалось странным просто так заходить на поболтать, и, следовательно, Санхек этого не делал. А после того, как он сделал свою последнюю татуировку, ему больше ничего не было нужно. Санхек дотронулся до дубового дерева на своей руке, которое отозвалось вибрацией, когда он подошел к магазинчику Кенсу. Прошло уже больше года, но это маленькое заведение ничуть не изменилось. Может быть, здесь просто никто ничего не покупал. На двери висела табличка «открыто», хотя солнце уже село, а на улицах зажглись фонари с тусклым жёлтым светом. Санхек толкнул дверь вперед, и колокольчик зазвенел, оповещая владельца о его визите. Запах магазина, состоявший из старой бумаги, дыма и специфичного электрического аромата магии, навевал ностальгию, но по большей части приносил чувство безопасности. Кенсу сидел за прилавком и читал огромную книгу под желтоватым светом. Он поднял взгляд, когда Санхек зашёл в магазин, и медленно моргнул своими большими глазами в круглых очках. — Санхек, — сказал Кенсу. — Давненько тебя здесь не было, — его взгляд скользнул за плечо Санхека, на темноту позади окон. — Я и не заметил, что солнце уже село, — он положил закладку между страниц, закрыл книгу, вышел из-за прилавка и прошел ко входу в магазин, чтобы перевернуть табличку на «закрыто». — Можешь не закрываться, — сказал Санхек, осторожно улыбаясь. — В кои то веки я пришел не за чем-то нелегальным. Кенсу фыркнул и жестом поманил Санхека за собой, в проход за прилавком, где находилось его настоящее рабочее пространство. — Мне все равно пора закрываться, — сказал Кенсу по пути. — К тому же, осторожность никогда не помешает, когда у меня в гостях охотник. Или вампир. Кенсу включил свет в подсобке и оглядел Санхека. — Выглядишь дерьмово, — сказал Кенсу. — Я… Ага, — смущённо признал Санхек. Кенсу указал ему на стул за своим рабочим столом, и Санхек со вздохом сел на него. Кенсу прошел за другую сторону стола, при этом разглядывая Санхека так пристально и задумчиво, будто уже прямо сейчас раздумывал над заклинанием, которое могло бы помочь Санхеку, или над зельем, которое могло бы уничтожить темные круги под его глазами. — Отчасти в этом виновато адское похмелье, — сказал Санхек. — Но отчасти это из-за… Кое-чего. Ради этого кое-чего я и пришел. Кенсу не сел на свой стул, вместо этого прислонившись к краю стола. — Прошло уже больше года, — мягко сказал Кенсу. — И ты изменился. Что случилось? Санхек не знал, с чего начать, потому что вся эта история была слишком долгой и слишком личной, и он не понимал, как вытащить все это из себя. Он чувствовал себя обнаженным. — Джехван случился, — наконец, сказал он, решив, что это было самым правдивым и точным выражением того, что произошло. — Ох, да, — сказал Кенсу. — Он довольно— да. Санхек едва не рассмеялся. — Да, — отозвался Санхек и отвёл взгляд, опустив его на свои ладони. — Не знаю, как много ты знаешь, но… Между мной и Джехваном было кое-что. И теперь это закончилось. — Я знаю меньше, чем ты думаешь, — прошептал Кенсу. Санхек посмотрел на него и не заметил в его лице осуждения, но так же не сумел прочесть никакой другой эмоции в его мягких чертах. — Так и зачем ты пришел ко мне сегодня, Санхек? — Я хотел спросить о магическом запечатлении, — сказал Санхек. — Я не влюблен в Джехвана, но мне кажется, что что-то не так… внутри меня. Как будто что-то во мне сломалось из-за него. Я измотан, постоянно раздражен, мне грустно и сложно и… Есть вероятность, что я зачарован? Может быть, из-за этого я в таком состоянии? — он ненавидел эту слабость в своем голосе, ненавидел это отчаяние. Как ребенок, который ищет ответы на вопросы, слишком сложные для его понимания. Кенсу нахмурился. — Я не стал бы утверждать, что это невозможно, — медленно произнес он. — Но связь на таком уровне маловероятна в случае с вампирами, — после этого горло Санхека сжалось. — Может быть, вампирские чары могли бы объяснить это, но я вижу, что ты не был зачарован ими. И правда, не был. — Я думал провести какой-нибудь обряд вроде очищения энергии, или… Что-то в этом роде, — прошептал Санхек. — Я надеялся, что это поможет. Кенсу тяжело вздохнул. — Санхек, — мягко сказал он. — Вампиры отличаются от других сверхъестественных созданий. Я чувствую энергию, исходящую от тебя, и могу сказать прямо… Она чистая, в ней нет вампирского влияния. Я могу провести обряд очищения, но он не принесет того эффекта, которого ты хочешь. — Так значит, во всем этом нет вины Джехвана… Все дело просто во мне, — прошептал Санхек. Он, к своему ужасу, был готов заплакать. И слезы лишь усугубили бы его головную боль. — Не обязательно. Отсутствие магического вмешательства не означает, что только ты ответственен за это, — сказал Кенсу. — Это просто последствия отношений, которые пошли наперекосяк. И я, к сожалению, не обладаю достаточной компетенцией, чтобы это исправить. Я могу только приготовить для тебя зелье, которое сделает твой сон лучше и облегчит тревожность. — А ты можешь приготовить зелье, которое позволит мне все забыть? — спросил Санхек, по его щеке скатилась слеза. Ему было стыдно, так что он стёр ее ладонью. Он чувствовал себя крайне глупо, потому что его визит сюда оказался бессмысленным. Кенсу мягко прикоснулся к плечу Санхека. — Могу, — прошептал он в ответ. — Но не такое, что поможет забыть нечто столь значимое. Оно не будет стоить того ущерба, который нанесет твоему сознанию. В его голосе прозвучала странная эмоция, и поэтому Санхек взглянул на Кенсу. Но о чем бы Кенсу не думал, Санхек не смог определить это по его лицу. — Ничего страшного, — сказал Санхек. — Я… я не имел это в виду серьезно. Джехван сыграл очень большую роль в формировании меня как личности, как охотника. Может быть, это не очень хорошо, но я не могу позволить себе об этом забыть. — Санхек, — сказал Кенсу. — Я могу сказать точно, что даже если дело не в магии, то впасть в зависимость от вампира вполне вероятно. Наши инстинкты предупреждают и защищают нас, однако глубоко внутри этих существ заложена непреодолимая привлекательность, и ты не первый человек, который попадает в эту ловушку. Вернуться к дневному свету довольно сложно после того, как попробовал вампирскую тьму, и я представляю, насколько это сложно для такого человека, как ты, для охотника, который всегда будет неотделим от того другого мира. Добавь к этому то, что Хакен теперь вампир, как и Воншик, и они оба неразрывно связаны с Джехваном, поэтому неудивительно, что тебе тяжело. И лучшим способом справиться с этим будет расстояние и время, потому что если у тебя нет возможности держаться подальше, то это все равно, что барахтаться в зыбучем песке. — Может, мне убить Джехвана, — сказал Санхек. — Я думал об этом уже не раз. Кенсу улыбнулся. — Не думаю, что это поможет. — Ты прав, — сказал Санхек и сжал губы. — Но… Но как я уже сказал, все кончено. Мы держимся на расстоянии. Я перестал с ним видеться. Но это не помогло. Возможно, мне просто нужно больше времени? — Проблема в том, что в подобной ситуации все зависит не только от того, что делаешь ты, но и того, что делает он, — сказал Кенсу, и на его лице вдруг появилось кислое выражение, как будто он укусил лимон. — Баланс — довольно странная штука в этом смысле. — Что ты имеешь в виду? — спросил Санхек. Кенсу нахмурился и прикусил губу. — Я, как маг, должен сохранять нейтралитет, — начал Кенсу медленно. — Это довольно сложно объяснить тому, кто магом не является. Когда ко мне приходит охотник и просит сделать ему зачарованный кинжал, чтобы убивать вампиров, он платит мне, я делаю кинжал, и это не влияет на Баланс. Если ко мне приходит вампир и просит создать чары, которые защитят его от кинжала охотника, он так же платит мне, я делаю чары, и это тоже не подрывает мой нейтралитет. Но я не могу зачаровать кинжал и отдать его охотнику за просто так, без заказа и оплаты, не могу сделать это по своей эгоистичной прихоти, потому что желаю вампирам смерти. Это уже выбор стороны. Это не нейтралитет. Понимаешь? Санхек не совсем понимал, к чему клонил Кенсу. — Да, — сказал Санхек. — Я знаю, но не понимаю, к чему ты мне это говоришь. — Я говорю это, потому что обладаю некоторой информацией, которую не могу передать тебе, при этом не пошатнув Баланс, — сказал Кенсу. — Эта информация… Она касается Джехвана? — спросил Санхек, но Кенсу никак не отреагировал, не кивнул и не покачал головой, он просто напряженно смотрел на Санхека. От этого взгляда волосы вставали дыбом. — А что если я заплачу тебе за эту информацию? — спросил Санхек. Кенсу снова никак не отреагировал, но его глаза как будто заблестели. Санхек попробовал ещё раз. — Мне нужно знать о том, что знаешь ты. Я заплачу. Назови свою цену. — Садись на стол, — тихо сказал Кенсу и двинулся в сторону шкафчиков на стене. Санхек поднялся с места и присел на край стола. Кенсу рылся на полках, пока не извлёк оттуда деревянную коробку. Когда он обернулся к Санхеку, то сказал: — Нет, не так, тебе нужно залезть на стол полностью. Садись в центр пентаграммы и скрести ноги. Санхек подумал, что у него на джинсах останутся пятна от сажи, но все равно сделал так, как просил Кенсу. Он немного дрожал. Кенсу не попросил с него денег, может быть, он знал, что у Санхека их не так уж и много. Но возможно, в качестве платы за нечто столь личное требовалось что-то не менее личное в ответ. Баланс был действительно странной штукой. Кенсу поставил деревянную коробку на стул, внутри нее Санхек разглядел несколько склянок с травами, железную миску, в которой лежала соломенная фигурка, и палочки для розжига. При виде фигурки Санхек занервничал. Заклинания с участием любого символа в образе человека были опасны. — Что это? — Оно ни коим образом на тебя не повлияет, а также не склонит чашу весов твоего Баланса ни в одну из сторон, — заверил его Кенсу, и тогда Санхек понял, что заклинание действительно должно было быть опасным. — Это работа для другого клиента, мне нужна помощь, чтобы ее закончить. Вытяни руки вперёд, ладони вверх. Санхек осознал, что дрожал, выполняя приказ. Кенсу достал из заднего кармана тонкий острый нож. Конечно, куда же без крови. Кенсу схватил правое запястье Санхека, поднес лезвие, и прежде чем Санхек успел его остановить, провел диагональную полосу по его ладони. Порез не был глубоким, но было больно, Санхек чуть было не вскрикнул. Кенсу, тем временем, быстро переключился на левую ладонь и повторил манипуляции. Порезы кровоточили, не очень сильно, но все же кровь стекала вниз и капала на джинсы и стол. — Держи миску, — сказал Кенсу и передал ему металлическую пиалу. — Твои ладони должны обязательно ее касаться. Мои кровоточащие ладони, мысленно добавил Санхек. Он взял миску и старался не трястись. К соломенной фигурке были пришиты три бусины: две не месте глаз, и одна на пупке. Палочки, лежавшие рядом, были из темного дерева; на дне миски также обнаружились травы, которые пахли розмарином, лавандой и чем-то похожим на прелые, гнилые фрукты. Кенсу достал коробок спичек из переднего кармана. Санхек напрягся. — Миска сильно нагреется, — сказал Кенсу. Он достал спичку и чиркнул ею о бок коробка. — Тебе покажется, что ты горишь, но это будет не так. Кенсу не дал ему времени подумать, как-то приготовиться, и тут же бросил горящую спичку в миску, которая полностью загорелась в ту же секунду. Санхек вскрикнул, едва не выронив ее из рук. Миска сразу нагрелась, и больнее всего было в тех местах, где порезы касались ее стенок. Санхек закусывал губы, пытаясь не издавать звуков, не кричать. И только знание того, что боль была иллюзией и что огонь не причинял ему настоящего вреда, позволяло ему крепко держать миску и терпеть. Огонь плясал прямо перед его глазами. Когда через некоторое время пламя угасло, ёмкость сразу остыла, как будто ее долгое время держали в холодном воздухе. Санхек смаргивал белые пятна перед глазами, которые появились из-за исчезновения яркого огня. Когда зрение восстановилось, Санхек увидел, что все содержимое миски исчезло, осталась лишь маленькая горстка пепла. Кенсу забрал у него миску, и Санхек с удивлением посмотрел на свои ладони, на которых больше не было крови и ран, только две тонкие белые полосы на месте порезов. Капли крови на его джинсах ещё даже не успели высохнуть. — Спасибо, — сказал Кенсу, как ни в чем не бывало, и начал изучать пепел. Санхек наблюдал за ним и никак не мог поверить во всю смехотворность своей жизни. — Теперь ты мне расскажешь? — спросил он. — Или мне нужно пройти ещё какой-нибудь странный обряд? Кенсу извлекал из пепла нечто, похожее на маленькие косточки. — Ага, — сказал Кенсу. — Расскажу. Можешь слезть со стола. Санхек не двигался. Он не был уверен, что вообще был способен двигаться. Так что он просто ждал. — Несколько месяцев назад, — медленно начал Кенсу. — Джехван пришел ко мне с просьбой создать для него чары, — Кенсу говорил осторожно, но Санхек все равно чувствовал, как от этих слов внутри него появилось плохое предчувствие, живот скрутило от ужаса. — Тебе это не понравится, сразу предупреждаю, но я не мог ему отказать. Баланс, все дела. — Говори, — прошептал Санхек. — Он попросил меня о чарах, которые скроют его присутствие от охотника, — сказал Кенсу, и Санхек покачнулся, ухватившись за край стола. — И когда я сказал ему, что это практически невозможно, потому что вариации охотничьих чар насчитывают сотни, и я не смогу подстроиться под все из них… Джехван уточнил, что ему нужен был амулет, который скроет его только от тебя. Санхек почувствовал, как его тело вспыхнуло, затем загорелось и остыло, кровь отхлынула от кожи, он вздрогнул от холода. Ему казалось, что его сейчас вырвет. Все эти недели без единой удачной охоты, то ощущение, будто нечто зовёт его и тянет, и все из-за… Санхек слез со стола, его ноги тряслись, но он удержался на них. — Он… Он преследовал меня, следил за мной… все это время, — выдохнул Санхек. — Я думал, что освободился от него, пусть не эмоционально, так хотя бы физически, но он наблюдал за мной… Он замолчал, вспоминая все моменты, когда он плакал, проводил время вместе с Чонсоком, вспомнил все ночные охоты, наполненные безысходностью и отчаянием, когда ничего не происходило. Джехван был рядом все это время, а Санхек наивно полагал, что в те моменты был в безопасности. Джехван присвоил себе и их. Это было слишком. Санхек замотал головой, не желая ничего говорить в порыве гнева. Он даже не злился на Кенсу. Нет. Во всем был виноват Джехван и только он один. Санхек медленно пошел вперёд на дрожащих ногах, с каждым шагом чувствуя себя более уверенно. — Я… Я правда не могу убить его? — спросил Санхек, когда подошёл к выходу из подсобки. — Я бы не советовал это делать, по многим причинам, — тихо произнес Кенсу. Он не двигался, просто провожал Санхека взглядом. — Почему? — спросил Санхек. Он был на грани слез, на грани крика, ему казалось, что он умирает. Кенсу посмотрел на него, и впервые за сегодня Санхек смог разглядеть в его глазах эмоцию. Это была печаль. — Это будет стоить тебе больше, чем ты сможешь заплатить. Санхек развернулся, прошагал через магазин и вышел на улицу, в темноту ночи.