***
Когда профессор Защиты От Темных Искусств наконец явился, Северус осознал, что лучше бы он не приезжал вовсе. За что, спрашивалось, Дамблдор вообще решил пригласить этого человека к ним преподавать? Неужели сериал под названием Хогвартс перестал веселить его, и он решился на глобальные изменения? Ему не хватило василиска? И правильно, думал Северус, в прошлой жизни здесь были дементоры, а сейчас нет. Он решил просто заменить их. Снейп сразился бы с двадцатью дементорами, но только не встретился бы с этим человеком. Джеймс Поттер с ухмылкой поздоровался, войдя в учительскую, и удобно уселся на стол, запрокинув ноги на стол. Северус понял, что все очень плохо. Он всегда это понимал, но сегодня осознавал особенно ясно: им всем конец. На первый урок у третьего профессор Поттер пришел в джинсах, футболке с логотипом группы «Thirty second to Ilvermorny», с накинутым наверх плащом, небрежно распахнутом и довольно грязном. На ногах когда-то бывшие белыми кроссовки с длинными полосами, один из шнурков развязался. На лице жесткая щетина, у глаза длинный шрам, пересекающий щеку. Присмотревшись, можно было понять, что это не шрам, а недавнее ранение, полученное во время расследования. Зато неровная полоска на лбу осталось с самого первого задания, под предводительством Аластора «Грозного Глаза» Муди. Тогда Джеймс впервые встретил Темного Лорда и не горел желанием повторять эту встречу. В комнате играла музыка, периодически меняясь по взмаху палочки Джеймса. Игнотус с осторожностью и в то же время с восхищением смотрел на отца, небрежно изучающего детей. Его взгляд задержался на лице Гарри чуть дольше, чем на остальных. Гарри чертыхнулся — этого стоило ожидать, их семьи не особо ладили. Он не особо углублялся в их отношения, но назвать их дружескими язык не поворачивался. Скорее очень напряженный нейтралитет, когда обе стороны прячутся за каменными стенами и на всякий случай каждый день готовят оружие к бою. — Итак, добрый день, дети, — наконец начал Поттер, определившись с композицией. — Меня зовут Джеймс Поттер и с этого дня я ваш новый профессор Защиты от Темных Искусств. Предвосхищая ваши вопросы — да, я аврор. Дело в том, что профессор Дамблдор отправил запрос в аврорат, надеясь найти у нас идеального учителя. Это очень почетная должность, поэтому я очень удивился, когда мне ее предложили, но с радостью согласился. К сожалению, непредвиденные обстоятельства меня задержали. Решив все свои проблемы, я тотчас прибыл в Хогвартс. Еще будут вопросы? Половина тут же подняла руку. Игнотус напряженно наблюдал за всеми, чтобы ни у кого даже в мыслях не было сорвать урок. В этом Поттер был похож на Гарри — они оба были готовы сражаться ради благополучия своих родных. Джеймс указал на Шеймуса, который тянул руку выше всех. — Сэр, Вы знаете о проклятье, наложенном на должность преподавателя Защиты? — протараторил Шеймус. — Почти все наши учителя либо умирали, либо получали эмоциональную травму на всю жизнь! — Интересный вопрос, мистер… — Финниган, сэр, — тут же выкрикнул Шеймус. — Какая потрясающая наглость, мистер Финниган, — усмехнулся Поттер. — Пять очков Гриффиндору. Думаю, Вы будете моим любимчиком. Итак, мистер Финниган, отвечая на Ваш вопрос: я прекрасно знаю о проклятье. Когда я учился в Хогвартсе, оно уже было наложено, и наши учителя менялись также часто. Сказать честно, смертельное заклятье притягивало меня еще сильнее. Я бы посмотрел, как кто-нибудь попытается меня убить. Не сочтите бравадой, но в аврорат меня взяли не за отличные навыки в квиддиче. А если что-то и соберется меня прикончить, то, — взгляд Джеймса потемнел. — Пусть попробует. Еще есть вопросы? Казалось бы, после такого все вопросы должны были разом отпасть, но нет, рук поднялось еще больше. — Еще несколько вопросов и все, — предупредил их Джеймс. — Пусть урок и сдвоенный, мне еще нужно успеть показать вам то, ради чего мы все сегодня собрались в учительской. Хорошо, давайте Вы! — Теодор Нотт, сэр, — отчеканил слизеринец. — Ваша программа составлена по учебнику, который мы купили в этом году? Мне бы хотелось знать, что мы занимаемся по программе, подготовленной на основе профессиональной учебной литературы. — Прошу прощения, но Вы зануда, мистер Нотт, — кто-то захихикал. Джеймс тоже не сдерживал широкой улыбки. — Отчасти да, я пользовался учебником, потому что у меня никакой опыт в обучении, если не считать отработку на седьмом курсе, когда я учил первокурсников, как лучше отмывать кубки, чтобы Филч не придирался. — Рад был услышать. Ученики открыто смеялись, но на лице Нотта не появилось ни единой эмоции. Он кивнул и вновь уткнулся взглядом в трясущийся шкаф. Джеймс покачал головой и тоже засмеялся. Да, работа оказалась увлекательнее, чем он думал. — Еще вопросы? — с усмешкой спросил он. — Мисс Грейнджер, я так полагаю? Наслышан о Вашей тяге к учебе. Говорят, Вы взяли столько предметов, что просто не укладываетесь по времени. Но жалоб на Вас я не слышал. Я бы сказал, временной парадокс. Впрочем, такая тяга к знаниям похвальна и не исчезнет со временем. Не хватало только барабанщика, периодически выдающего «ба-да-думс». — Да, сэр, — серьезно произнесла Гермиона. — Вы составили программу с оглядкой на грядущий СОВ? — Знаете, в мое время слизеринцы были повеселее и интереснее, — с сожалением заметил Джеймс. — Новые правила? Так вот, мисс Грейнджер, я собираюсь учить Вас тому, что реально пригодится в жизни, чтобы в опасной ситуации Вы не растерялись, а знали, как действовать для спасения своей жизни. Поскольку я вдохновлялся учебником, вполне возможно, что там есть и материалы для СОВ. В любом случае, еще слишком рано, не считаете? — Никогда не рано начать готовиться к экзамену, — сурово произнесла Гермиона. — Только слишком поздно. — Ладно, — пробормотал Джеймс. — У Вас тут есть слизеринцы, ну не знаю, по-слизеринестее? — Дафна Гринграсс, — вызвалась девочка, и Гарри сдавленно простонал, скрывая лицо в ладонях. Один хуже другого. — Я бы хотела узнать, какие цветы Вы предпочитаете. Видите ли, у нас есть традиция навещать с цветами бывших преподавателей Защиты от Темных Искусств в больнице или на кладбище, как уж повезет. — Наконец-то, — просиял Джеймс. — Чистая слизеринка, просто изумительно! Знакомы пять минут, а уже угроза убийства, причем изящная, так что я и не прикопаюсь. Пять баллов Слизерину! Если что, я предпочитаю лилии, петуньи и люпины. Пожалуй, львиный зев очень символично. Джеймс окончательно укрепил за собой звание худшего каламбурщика года. Настолько плох, что хорош. — Итак, на этой позитивной ноте и закончим нашу пресс-конференцию, — хлопнул ладонями Джеймс. — Перейдем непосредственно к теме нашего урока, которая сейчас сидит в шкафу. У кого-нибудь, кроме, разумеется, мисс Грейнджер, есть идеи? Все пожали плечами и обменялись недоуменными взглядами. Мало ли, кого Поттер мог засунуть в этот шкаф? Да кого угодно, разве что взрослая Венгерская Хвосторога не поместилась и еще парочка магических существ, но на него могли наложить заклятие незримого расширения, В общем, что угодно, взбредшее Поттеру в голову. Хотя Гермиона тут же подняла руку, словно у нее было рентгеновское зрение. Гарри улыбнулся, и внезапно резко заболела голова, как ударенная огромной дубиной. Секунда — и боль прошла, а у Гарри возникло стойкое чувство дежавю. Этот день он переживал во второй раз. Почему? Он даже не знал, что Поттер решит стать учителем, так откуда… Гарри едва не задохнулся от новой вспышки боли и внезапно заговорил: — Там боггарт. Все повернулись к нему, и Гарри с силой сжал зубы, не давая вырваться стону боли. Джеймс Поттер приподнял бровь, смерив его внимательным взглядом. Гермиона выглядела почти в равной степени шокированной и обиженной. Все остальные смотрели с явным изумлением, лишь Дафна отчего-то гордо улыбалась. Неужели смеялась над ним? А он-то считал ее подругой. — Верно, мистер Снейп, если не ошибаюсь? — Гарри кивнул, едва морщась от очередного приступа мигрени. — Пять очков Слизерину. Может, Вы нам еще и расскажите, кто такой боггарт? Гарри хотелось бы сказать, что понятия не имел, откуда он вообще мог это знать, но слова сами появлялись у него в мозгу. Их произносил кто-то хорошо знакомый, старый друг, в тот же день, в ту же минуту. Что же с ним происходило? — Боггарт принимает форму того, чего больше всего боится стоящий перед ним человек, — сдавленно произнес он. — Верно, — с легкой заминкой произнес Джеймс. — Еще пять баллов Слизерину за правильный ответ. А теперь, позвольте перенять у мистера Снейпа бразды правления и продолжить самому, а то придется делиться с Вами зарплатой. Вы же не против? — Вовсе нет, сэр, уверен, что вы справитесь и без моей помощи, — фыркнул Гарри и замер. Совсем с ума сошел со своими недосыпами, жуткими предсказаниями и головной болью. Начал грубить учителю, который и так настроен против него. Замечательно. Изумительно. Фантастика. На ум напрашивались совсем другие выражения, но Гарри вежливый мальчик. — Спасибо за Вашу поддержку, мистер Снейп, — фыркнул Джеймс. — Рад, что Вы не унаследовали худшие черты Вашего отца. Итак, продолжим, класс? Преподавал Джеймс так же, как делал все: с размахом, эксцентрично и весело. Он рассказывал о боггартах так увлеченно, будто говорил о любимой группе. Нужно было признать, что преподавателем он был неплохим: ученики слушали с небывалым интересом, даже Нотт что-то поспешно записывал в блокноте. Когда они все разучили заклинание и несколько раз повторили его, Джеймс решил перейти к практике. — Кто хочет начать? — спросил он. — Может быть, Вы, мистер Лонгботтом? — Хорошо, сэр, — сглотнув, пробормотал Невилл. Джеймс показал ему два больших пальца и одобрительно улыбнулся, открывая дверь шкафа. Она со скрипом отворилась, и в комнату вылезло огромное черное чудовище, покрытое темным панцирем, с тонкими длинными ногами. Невилл взвизгнул и отпрыгнул, Джеймс и остальные чистокровные с изумление воззрились на этого монстра, магглорожденные и полукровки зашептались. Игнотус явно сдерживал дикий вопль, чтобы не опозориться перед отцом. — Невилл, прежде всего позволь спросить, — осторожно произнес Джеймс. — Что это такое? — Это Чужой, — несчастно ответил Невилл. — Этим летом я смотрел фильмы ужасов с родителями, и там это появилось… — Понятно, — кивнул Джеймс. — Ты же понимаешь, что его не существует в реальности? Это просто выдумка какого-то маггла, который употреблял что-то покрепче сливочного пива и высушенной мандрагоры. Ой, — опомнился Джеймс. — Давайте все дружно сделаем вид, что я этого не говорил, хорошо? Невилл слабо улыбнулся, все еще не сводя взгляда с чудовища. — Главное оружие против боггарта — смех, — напомнил Джеймс. — Представь что-нибудь смешное. — Что может тут быть смешного? — вымученно прошептал Невилл. — Хорошо, это сложнее, чем я думал, — пробормотал Джеймс. — Будем действовать постепенно. Невилл, в чем обычно ходит твоя бабушка? Можешь представить? Отлично, представь в своей голове образ самой ужасной бабушкиной одежды, подними палочку и крикни «Ридикулус»! Невилл нервно сглотнул, но уверенным жестом вытащил палочку и направил ее на ксеноморфа. Его рука дрожала, Чужой медленно приближался к его лицу, будто желал повторить культовую сцену из фильма. Невилл этого не хотел, поэтому отчаянно представил в голове образ бабушкиной одежды и громко крикнул: — Ридикулус! Момент — и на Чужом оказалось темно-зеленое элегантное платье с кружевами, на ногах стильные сапоги из коричневой кожи, на одном из них кокетливо висела красная сумочка, голову венчала милая шляпка с побитым молью чучелом грифа. Мастерский макияж: голова засыпано блестящей пудрой, на середине лица (морды?) намечен очаровательный румянец, там, где должны быть глаза нарисованы подводкой черные круги, закрашенные синими тенями, внизу яркая помада. Чужой отскочил и повалился на пол, не удержавшись на высоких каблуках. Невилл рассмеялся, Джеймс фыркнул, толпа захохотала, Дин Томас поспешил это запечатлеть на бумаге. — Отличная работа, Невилл! — похвалил Джеймс. — Кто хочет следующим? Желающих было немало. Шеймус Финниган нарядил костлявую банши в милую пижамку с Hello Kitty, Парвати заставила и так изрядно потрепанную мумию исполнять сложнейшие технические приемы из художественной гимнастики, пользуясь своими бинтами вместо ленты, Крэбба пытался съесть двухметровый гамбургер, но повалился на пол, сметенный заклинанием. Боггарт превращался в змей, двойку по всем СОВ (Нотт едва не грохнулся в обморок) и оторванные руки, медленно ползущие по полу. — Видите-видите? — закричал Джеймс, не менее восторженный, чем его ученики. — Он запутался и растерялся, скоро исчезнет! Рон, Ваша очередь! Рон решительно выскочил на середину комнаты, глядя, как рука менялась и превращалась в огромного косматого паука. Угрожающе клацая жвалами, он встал и пошел на Рона. Лаванда мгновенно отскочила, чуть не сбив Дина и Шеймуса. Гарри напрягся — дежавю в очередной раз отозвалось болью в голове. Вот уж очень неудачная способность у него появилась. Рон побледнел, выхватил палочку и заорал: - Ридикулус! На его восьми ногах появились белые коньки для фигурного катания. Вместо мастерского выполнения четверного тулупа, паук дернулся и завалился на бок, покатившись к Гарри. Тот вытащил палочку и приготовился обороняться, но неожиданно на его пути возникли Игнотус и Дафна и заслонили его собой. Паук беспорядочно заметался, не зная, в кого превратиться, Поттер и Гринграсс в один момент взмахнули палочками и добили его. Боггарт рассеялся струйкой белого дыма. — На этом урок окончен! Все можете быть свободны. Мистер Снейп, останьтесь, пожалуйста, — произнес Джеймс. Вот и все. Это оно. Гарри мысленно выбирал пути отступления и сожалел, что не успел оставить завещания. Не такого конца он ожидал, но ладно, хоть не подавился пончиком и на том спасибо. Гарри собрался с мыслями и смирился со своей неизбежной судьбой, пусть и прикидывая, успеет ли он вытащить палочку. Джеймс Поттер, впрочем, не спешил с его убийством. Он менял взмахами палочки музыку в доисторическом приемнике, работающем чисто на волшебстве, выбирая композицию себе по вкусу. Гарри понял — он тянул время, оттягивал неприятный разговор. Он неловко помялся на месте, но промолчал. Наконец, Джеймс Поттер определился и решился, не столько в песне, сколько в своем решении. Он повернулся и медленно подошел к Гарри, словно боясь спугнуть. Мальчик судорожно прикинул, сможет ли он отпрыгнуть за парту. Ответ получился неутешительный. Поттер остановился. — Сначала я хочу попросить прощения, — вдруг начал он. Гарри бы меньше удивился страстной сальсе в исполнении Джеймса Поттера. Он выглядел непривычно смущенными и неуверенными. Для него было целым подвигом заговорить, и он пытался собраться с мыслями и вновь заговорить. — За что, сэр? — удивился Гарри. — Ты же знаешь, что у нас с твоим отцом есть… некое непонимание в отношениях, — выдавил он из себя. — Слабо сказано, — заметил Гарри. — Мне кажется, Вы терпеть друг друга не можете. — Верно, — согласился Поттер. — Ты знаешь, почему мы не любим друг друга? — вдруг с опаской спросил Джеймс. — Снейп говорил тебе? — Мне абсолютно все равно, — фыркнул Гарри. — Маме это тоже не нравится. Она говорит, что вы ведете себя, как два глупых подростка. Если честно, для меня это не имеет никакого значения. — Ну и хорошо, — с заметным облегчением произнес Джеймс. — Лили права, она всегда была самой разумной на нашем курсе. Так вот, я рад, что ты, несмотря на нашу с твоим отцом вражду, сумел подружиться с Игнотусом. Поверь, это многого стоит. Он о тебе все лето рассказывал, и признаться, я был изумлен, когда узнал, что новый друг Игнотуса — сын Снейпа. Только ему не говори. — Держу рот на замке, — невольно улыбнулся Гарри. — Хорошо. И так уж получилось, что у тебя наверняка сложились некоторые стереотипы обо мне, — начал подбирать слова Джеймс. — Ты выглядел очень нервным в начале, да и правильные ответы произносил вымученно и грустно. И сейчас у тебя такой вид был, будто ты завещание составляешь. Я хочу попросить прощение, что я так влияю на тебя. Это неправильно. Моя неприязнь к твоему отцу не распространяется на тебя. Я должен оценивать тебя независимо. Пока ты произвел хорошее впечатление. Надеюсь, я тоже. — Да, сэр, — честно ответил Гарри. — Спасибо, — успокоился Джеймс, вновь улыбаясь. — Перейдем к взаимовыгодному сотрудничеству? Для меня ты один из учеников, а я просто профессор. Никаких попыток прикончить друг друга. Хорошо, что вы с Игнотусом друзья. Так, с этим разобрались. Теперь я хочу попросить тебя об одолжении. — О каком, сэр? — заинтересовался Гарри. — Видишь ли, я очень надеялся, что плохие оценки моего сына объясняются придирчивым отношением Снейпа к Игнотусу, но этим летом я выяснил — он ужасен в зельеварении. Абсолютный ноль. Кошмар. Я и понятия не имел об этом, ведь у меня всегда были хорошие оценки по этому предмету. Итак, позволь тебя попросить дополнительно заниматься с Игнотусом зельеварением после уроков? Два раза в неделю, не больше. Я готов платить! — тут же проговорил Джеймс. — Пожалуйста, все отказываются, а возить к репетитору посреди года накладно и не выгодно. Гарри не хотел. Он не имел ни малейшего опыта в этом. Гарри не готов. Он боится. Ни за что на свете. Никогда. Ни за сотню галлеонов, ни за тысячу галлеонов. Даже за все золото мира. Игнотус безнадежен. Нет. Нет-нет-нет. — Да. Джеймс ярко и довольно улыбнулся и потрепал его по волосам. Черт. Чертова услужливая натура. За что?***
Они пришли на первый урок Ухода За Магическими существами почти в полном составе. Даже вечно всем недовольный и угрюмый Забини едва ли не лучился от восторга, разглядывая картинки в учебнике Ньюта Скамандера. Возможно, дело было в том, что он прочитал, за сколько можно продать среднестатистического ниффлера и уже прикидывал, как бы незаметно украсть у Хагрида его зверушку. Дафна выглядела привычно скептичной, лицо Нотта могло бы посоревноваться с камнем в эмоциональности. Ему уже пророчили будущее великого актера. Если облысеет и подкачается, то вообще цены ему не будет. Несмотря на то, что Хагрид многим слизеринцам не нравился, они все же пришли к нему на урок. Гарри подавил вздох. Наверняка все испортят, как и всегда. Его всегда раздражало, когда его однокурсники начинали издеваться и портить кому-нибудь жизнь, тем более — Хагриду, добродушному и искренне восхищающегося своим делом. Наверное, со стороны это выглядело странно: тощий тринадцатилетний подросток защищает великана, в несколько раз его больше. Гарри было все равно. Это единственное, что омрачало ему радость. Он был невероятно счастлив за Хагрида, который наконец-то получил возможность вести урок своей мечты. Он заслуживал этого за годы тяжелой работы. И никто не посмеет испортить этот день ему. Гарри за этим проследит. Но он не мог убедить Хагрида не приводить на первый урок гиппогрифов. Тот отличался любовью к магическим животным, и чем опаснее, тем лучше. Гарри думал, что это было из-за того, что расу Хагрида — великанов — считали невероятно опасной и в высшей степени злобной. И Хагрид просто пытался доказать — это не так, не надо мыслить стереотипами. Все заслуживали принятия. Гарри никогда не заговорил бы с Хагридом об этом. Гарри смерил холодным взглядом одноклассников, как бы намекая: «Испортите этот день и познакомитесь со всем специфичным набором зельев моего отца». Он специально говорил с каждым из них. Хотя Дафна почти его не слушала, почему-то глядя исключительно ему в глаза. Все, чего добился Гарри, так это умудрился убедить Хагрида, что чудовищная книга, способная съесть кому-нибудь голову — не лучшая идея. А еще запугать одноклассников своим отцом. Гарри считал, что он на правильном пути. — Правда, красавцы? — довольно спросил Хагрид, выводя к ним гиппогрифов. И, правда, они были невероятны. В толпе зазвучали восхищенные вздохи, Блейз замер и раскрыл рот, Лаванда взвизгнула, Поттер тоже, но тут же замолчал, Нотт приблизился с осторожностью, не выходя из группы, чтобы внимательней рассмотреть их. А смотреть было, на что: туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие глаза, когти на передних лапах величиной в треть метра. На таких животных лучше смотреть, пока они за крепкой решетчатой стеной, а не на расстоянии трех метров, всегда готовые нашинковать тебя в капусту. Хотя, судя по размерам когтей — просто разорвут на части. Не самое приятное соседство. Когда первичный шок прошел, Гарри смог понять Хагрида. Животные были невероятные: изящные, величественные, яркие. Одетые перьями голова и холка плавно переходили в лоснящийся торс. И все они были разные — сизые, рыжие, красные, каштановые и аспидно-вороные. Они были пугающе-прекрасны, взмахивая тяжелыми крыльями и смерив детей свирепым взглядом. Хагрид увлеченно рассказывал о гиппогрифах, казалось, совсем не замечая их неприкрытого недовольства. Гарри с интересом слушал, медленно направляясь к чудным существа. Он оказался к ним ближе всех, кроме довольного Хагрида, который действительно увлекательно повествовал о повадках и особенностях гиппогрифов. Он явно чувствовал себя в своей стихии, пусть никогда прежде и не делился своими навыками со столькими детьми сразу. — Кто-нибудь хочет познакомиться? — спросил он, закончив свое повествование. Несмотря на неприкрытый восторг и восхищение, никто не рискнул подойти вперед. Даже известные своей храбростью гриффиндорцы не спешили подходить к гиппогрифам. Игнотус Поттер точно не желал, он, похоже, сдерживал визг всякий раз, когда гиппогрифы шевелились. Он не хотел окончательно испортить свою репутацию. Крэбб и Гойл тоже стояли на месте, Дафна растеряла свою привычную суровость. Гарри вздохнул. — Неужели никто не хочет? — лесничий казался совсем несчастным. — Я хочу, — заявил Гарри. И Гарри решился. Он уже привык, что все надо брать в свои руки, раз уж все вокруг такие боязливые. Он решительно вышел вперед, отталкивая от себя руки друзей. Он перевел взгляд на Невилла и тут же отвел, чтобы не пугаться еще сильнее от вида побледневшего, шокированного Лонгботтома. Если так беспокоился, мог бы и сам подойти к гиппогрифу. — Ты что с ума сошел? — зашептал ему Игнотус. — С метлы рухнул? Даже я не делал таких глупостей в своей жизни. — Снейп, сейчас же остановись, — приказал Драко. — Снейп! — Гарри, а может не надо? — неожиданно испуганно произнесла Гермиона. — Снейп, не смей, — прошипела Дафна, сжимая его за рукав. — Гарри, не иди, вспомни предсказание профессора Трелони, — взмолилась гриффиндорка. Гарри узнал в ней Лаванду Браун и весьма удивился — они никогда с ней вроде и не разговаривали. Впрочем, уже неважно. Упоминание о профессоре Трелони повлияло на него ровно обратно — он недовольно взглянул на ней и поспешил к гиппогрифам, больше не оборачиваясь. Он не собирался переживать из-за предсказания какой-то шарлатанки, надышавшейся своих ароматических масел. — Отлично, — с облегчением произнес Хагрид. — Подойди ближе, Гарри, не бойся. Наверное, легко не бояться, когда ты огромный полувеликан. Но Гарри им не был, даже напротив — в этом году Дафна и Гермиона переросли его, и он оказался самым низким в компании. Его это не смущало до этой самой минуты. — Знакомься, это Клювокрыл, — с любовью представил Хагрид гиппогрифа. Хагрид отвязал сизого гиппогрифа и подвел его ближе. Гарри, действуя инструкциям Хагрида, посмотрел во внимательные строгие глаза одного из гиппогрифов. Клювокрыл повернул огромную с тяжёлым клювом голову и воззрился на Гарри немигающим оранжевым глазом. Он старался не дрожать. Гарри медленно поклонился, с ужасом понимая, что сейчас его убить легче простого. Гиппогриф даже не шевельнулся, продолжая смерять мальчика суровым взглядом. Почему-то он напоминал Гарри профессор МакГонагалл. Наверное, это тоже результат недосыпа. — Гарри! — забеспокоился Хагрид. — Ступай назад, скорее, но не резко… Ученики зашептались, испуганно наблюдая за высокой фигурой гиппогрифа. Гарри сглотнул, но не успел и шага сделать, когда Клювокрыл величественно поклонился ему в ответ, сгибая чешуйчатые колени передних лап. Интересно, а есть наполовину кони, наполовину пингвины? О чем он вообще думает? — Отлично, — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв! Фантастика, думалось Гарри. В этот раз не добили, так продолжим попытки! Зато Трелони могут зарплату поднять, если гиппогриф его все-таки убьет. Не желая расстраивать Хагрида, Гарри медленно подошёл к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия. Все зааплодировали, и Гарри слабо улыбнулся. Сейчас-то ему позволят выйти? — Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает! Лезь сюда, между крыльев. Смотри не дёргай за перья, он это не любит. Потрясающе. Прекрасно. Чудесно. Гарри едва удержался, чтобы с громкими ругательствами не сбежать с опушки, и покорно уселся на присевшего гиппогрифа. Он подумал о том, что сейчас самое время попрощаться с любимыми и близкими. Зато не придется учить Игнотуса зельеварению. — Вперёд! — приказал Хагрид, хлопнув Клювокрыла повыше хвоста. Он взмахнул огромными крыльями и резко взлетел, чуть не сбив Гарри в первую же секунду. Он крепко ухватился за шею, боясь открыть глаза. Его дергало из стороны в сторону, и Гарри отчаянно пытался не закричать. Клювокрыл высоко поднимался и резко опускался, крутил жуткие петли, выходил из виражей. Ветер трепал волосы, и Гарри неожиданно ощутил необычайный восторг. Он широко раскрыл глаза и залюбовался открывшимся пейзажем. С высоты гиппогрифьего полета все вокруг казалось невероятным и странным, как на ладони были деревья Запретного Леса и Квиддичное поле. Гарри потерял счет времени, когда Клювокрыл развернулся и полетел обратно, затрясся сильнее, приближаясь к поляне. Гарри крепко схватился за шею. они пошли на посадку. Гиппогриф резко нагнул гладкую, как шёлк, шею, и Гарри чуть не перелетел через клюв, но успел откинуться назад. В тот же миг раздался крепкий удар о землю. Гарри сумел удержаться на крупе и выпрямился, как в седле. Он не слышал подбадривающих слов Хагрида, свиста и аплодисментов, криков и поздравлений. Он не слышал ничего, слезая с гиппогрифа. Не умер. Потрясающе. Теперь оставалось пережить оставшийся урок. Все ученики теперь хотели познакомиться со своими гиппогрифами. И пусть Хагрид больше никому не разрешал летать на них, поток учеников все равно не ослабевал. Дафна отлично спелась со своим существом: оба обменивались суровыми взглядами и величественно кланялись. Игнотус менял гиппогрифа трижды, потому что все считали, что его взгляд слишком веселый. Гиппогрифы не ценили весельчаков. Драко свысока наблюдал за ними, хотя все прекрасно видели, что он в восторге. Он подошел к своему гиппогрифу. Гарри внезапно прошибла головная боль, плохое предчувствие, и он чертыхнулся сквозь зубы. Он теперь всегда будет будущее предсказывать? От Трелони заразился? Гарри внимательно следил за всеми движениями Клювокрыла, когда Малфой смерил его скептическим взглядом. Гарри осторожно подошел ближе, пусть Драко был недоволен. — Что ты здесь стоишь? — буркнул он, поглаживая Клювокрыла по клюву, не проявляя особого почтения. — Он же абсолютно не опасен. Как это нелепое чудище вообще может быть опасно? Мы и так разводим перед ним представление, как дешевые клоуны. Это же просто глупый зверь, ничего не понимающий. У Гарри было доля секунды, прежде чем Клювокрыл поднял свою лапу над Драко. Тот с криком отскочил, но он не успел бы сбежать, если бы Гарри не заслонил его мгновенно своим телом. Сверкнули когти, Клювокрыл не удержал их, и вспороли руку. Хлестнула кровь, и Гарри вскрикнул, падая на землю. Хагрид быстро подошел к ним и не без борьбы принялся натягивать на него ошейник. Драко склонился над Гарри, рассматривая рану. Дафна и Гермиона появились и опустились к нему. Гарри лежал на земле. Вот, о чем его предупреждала головная боль. Оставалось узнать одно — откуда он это узнал?