The Piano

Около трёх недель Леви не видел этого странного юношу. Потом Эрен появился. Похоже, за эти недели над ним изрядно поиздевались, чтобы усмирить. На бедняге лица не было, ноги его едва держали, руки мелко дрожали, губы иногда тоже. У него был настолько жалкий вид, хуже, чем у брошенного щенка. Сидя за столом и играя с санитаром в логическую игру, Леви исподтишка наблюдал за парнем (спрятавшись за спину Майка, который был его партнёром по игре). Эрен с надеждой осмотрел общий зал, но, не найдя того, кого искал, снова опустил глаза. Перед ним тоже лежала какая-то игра, но юноша к ней даже не прикоснулся. Просто сидел, ссутулив плечи, и смотрел пустыми глазами в стол. — Я выиграл, — внезапно прозвучал спокойный голос Майка. Леви опустил глаза вниз. Он действительно остался в дураках, увлёкшись наблюдением за Эреном. — Подумаешь, один раз. Я всё равно тебя уже раз двадцать разносил, — пробурчал пациент, откинувшись на спинку стула и свысока смотря на партнёра по игре. — Всё в порядке? — подозрительно спросил санитар. — Абсолютно. Надеюсь, за проигрыш мне не светит лишний укол, — кисло произнёс Леви. — Ещё партию? — предложил Майк. — Нет. Хочу просто посидеть, — мотнул головой пациент, вновь косясь на Эрена. Пианист думал, что он псих, а этот парень, оказывается, ещё психованнее. Леви хотя бы может реальность от фантазии отличить. А Эрен, похоже, нет. Музыкант огляделся вокруг. Эрена никто не замечает. На него не обращают внимания ни больные, ни санитары. Он один. Абсолютно. Один в своём мире. Его все опасаются, сторонятся. Никто не хочет прислушаться и услышать. Он один. Совсем как Леви год назад. Что-то странное шевельнулось внутри пианиста. Последнее чувство, что он испытывал в этих стенах была тоска по Эрвину. Теперь добавилось что-то ещё, касательно этого парня. Тоже что-то гложущее и подтачивающее. Возможно, жалость? Леви поднялся из-за своего стола и отошёл от него. Майк проследил за ним одними глазами, насторожившись. Однако санитар быстро успокоился, увидев, что его пациент просто подсаживается к другому пациенту. — Эй, из-за твоего тоскливого вида я проиграл партию тому истукану, — как ни в чём не бывало начал разговор Леви. Эрен, не заметив, кто подсел к нему, мгновенно вскинул голову, лишь услышав голос. — Ка!.. — Не ори. А то тебя снова залечат, — резко прервал его пианист. Замученный парень немного оживился: его глаза заблестели надеждой, руки перестали дрожать, а лицо стало не таким бледным. — Капрал, Вы решили помочь мне? — тихо спросил юноша, беспрерывно смотря на собеседника. Тот оперся предплечьем на спинку стула. — Ты вообще знаешь, где мы находимся? — тоже изучая Эрена глазами, спросил Леви. — Не совсем… — юноша нахмурил брови и сморщил лоб, пытаясь вспомнить. — Они притащили меня сюда, посадили в какую-то камеру… Ничего не объяснили… — А может, это у тебя уши заложило, пока объясняли? — протянул Леви, всё больше убеждаясь в его безумии. — Я не знаю, ничего не понимаю! — Эрен спрятал голову в руках. — Почему никто не хочет меня слушать? Я же просто хочу помочь. Они же все погибнут, если не уйдут за стену… — За какую ещё стену? — нехотя спросил Леви. — За Розу, — тут же ответил парень. — Вы же сами знаете, капрал… — Нет, я не знаю, — снова резко произнёс музыкант. — Для твоего сведения, мы и так сидим за стеной. За одной из стен психиатрической клиники. И мы оба, да и все здесь, — он обвёл глазами зал, — психи. И ты, похоже, здесь самый главный псих. — Нет, капрал… — разочарованно произнёс Эрен. — Неужели и Вы мне тоже не верите? А может, я вам больше не нужен? Вы нашли другое оружие, которое поможет уничтожить титанов? А от меня решили просто избавиться? — в панике прошептал он, вцепившись себе в голову. — Поэтому вы с капитаном Ханжи ведёте себя так, будто не знаете меня? И капитан Майк, и весь ваш отряд… — О, у меня ещё и отряд есть, — вздохнул Леви, выслушав его бред. — Только почему-то здесь не я командую своим отрядом, а он мной, — усмехнулся пианист. — Вы же самый сильный боец. Возьмите всё в свои руки… — вытирая влажные глаза, пробормотал Эрен. — Я — сильный? — удивился Леви. — Даже история о титанах звучит правдоподобнее, чем про меня. — Вы не верите мне? — напрямую спросил Эрен. Его покрасневшие глаза были полны отчаяния. Леви поначалу хотел ответить «нет», но у него отчего-то язык перестал шевелиться. Если он сейчас скажет «нет», то этот парень снова останется один. — Эти титаны… Ты видишь их? — вместо ответа спросил Леви. Эрен кивнул. — Два из них постоянно следят за нами, — юноша посмотрел в окно. Леви тоже. Из него как раз были видны два исполинских дуба, о которых говорила Ханжи. — Тогда почему они не прорываются к нам? — озадаченно спросил Леви. — Стена мешает им. Они не могут пробраться, — прошелестел Эрен, вновь приободрившись. Пианист сделал глубокий вздох. Да, воображение у этого парня что надо. — И что будет, если они прорвутся? — Они съедят нас. Поэтому их нужно уничтожить прежде, чем рухнет стена! — заторопился Эрен. — И как же таких огромных уничтожить? — Леви соизмерил глазами высоту дерева. — Просто разрубить затылок. И всё… — шмыгнул носом Эрен. — И правда, как нечего делать, — усмехнулся собеседник, переводя взгляд на юношу. Впервые Леви разговаривал с настоящим больным. А по виду и не скажешь, что он болен. Так серьёзно всё объясняет. — Капрал, давайте убьём их ночью. Сделаем вылазку… — вновь заговорчески зашептал юноша, загоревшись идеей. — Нам нужно только раздобыть лезвия. — Тут не лезвия, а пила нужна. Да и Ханжи не понравится, если мы спилим эти дубы, — задумчиво ответил Леви, продолжая смотреть на деревья. Эрен непонимающе уставился на него. Музыкант тоже. — Что? Я просто вижу не то, что ты. Может, там действительно стоят титаны. Но я вижу деревья. Я не сомневаюсь, Эрен, что твой мир, в котором живёшь ты, — реальный. Но я и не сомневаюсь в том, что мой мир тоже реальный. Так кто же из нас прав? — рассудительно и спокойно объяснил Леви. — Деревья? — рассеянно прошептал Эрен, снова смотря в окно. Его губы начали дрожать, а из глаз полились слёзы. — Но я не вижу деревья! Не вижу! Там только они, они!! — хватаясь за волосы, в рыданиях прокричал он, потом вскочил на ноги, опрокинул стул и издал протяжный вой, полный боли и отчаяния. — Эй, успокойся, — испуганно осадил его Леви, понимая, что довёл парня. Вокруг все засуетились. Их вновь окружили санитары и подхватили Эрена. — Нет, не делайте ему укол. Он сам успокоится, — попытался остановить их Леви. Но вместо этого остановили его. — Ты ему не поможешь, — донёсся сверху голос Майка, который стискивал своими ладонями плечи пианиста до боли. Леви скривил губы, смотря на то, как парня снова отключили. Потом, когда Эрена увели, он в бессилии рухнул на стул. — Это я виноват. Я его довёл, — чувствуя неприятное давление внутри, прошептал Леви. — Он ведь ещё совсем ребёнок. Сколько уколов он выдержит? — Это не твоя проблема. Лучше подумай о себе, — хрипловато произнёс Майк. — Да, ты прав, — Леви взял себя в руки. — Я и сам от чёртовых уколов уже двигаться нормально не могу. В какую-то черепаху превращаюсь. — Препараты ослабляют тело. Но когда всё закончится, ты снова наберёшь форму, — заверил Майк. Леви слабо изогнул губы. — Вот только когда всё закончится… Я тогда вообще смогу встать на ноги?