The Piano

— Ханжи… — щурясь от неприятного яркого света, бьющего прямо в глаза, сквозь зубы процедил Леви. Доктор улыбнулась и убрала фонарик в карман. — Ты никак не хотел просыпаться. Я даже не знала, как тебя будить, — осматривая его палату, произнесла психиатр. — Майк сказал, что ты хотел поговорить со мной. — Ты не могла бы сказать ему, чтобы он не вкалывал успокоительное после каждого моего слова, сказанного повышенным голосом! — кое-как поднимаясь с кушетки, прокряхтел Леви. Тело слушалось его всё меньше, а голова болела всё чаще. Он уже начал жалеть, что добровольно согласился остаться здесь. — Прости, прости, — заглядывая ему в глаза, улыбнулась Ханжи. — Он просто иногда немного переусердствует в осторожности. Тут разные случаи происходили, — загадочно ответила она. — Так что ты хотел? Может, решил предоставить свою голову для экспериментов? — её глаза загорелись страшным огнём. — Мне нужно позвонить Эрвину. Всего лишь, — кривя губы от отвращения, произнёс Леви. Ханжи разочарованно вздохнула. — Он же приезжал совсем недавно. Что ты не успел ему сказать? — Ты разрешишь мне поговорить с ним, или нет?! — резко произнёс пациент, перебив её. Ханжи даже оторопела от его серьёзного, пропитанного яростью взгляда. Очень странно. Леви никогда не повышал голос и не выходил из себя. — Конечно же, да, — пожала плечами она, выводя больного из палаты и провожая его в свой кабинет. — Наедине, — прошипел музыкант, когда Ханжи встала у него за спиной. Доктор тихо хмыкнула, но всё же вышла из собственного кабинета. — Но я рядом, — просунув голову в дверной проём, добавила она и скрылась. Леви, выждав несколько минут, слегка дрожащими пальцами набрал рабочий номер врача. — Доктор Эрвин Смит, слушаю вас, — после третьего гудка отозвался знакомый, но уставший и приглушённый голос. — Эрвин, это я, — на всякий случай прикрывая трубку ладонью, негромко и быстро проговорил пациент. — Леви? — Смит был явно удивлён его звонку. — Что с тобой? Что-нибудь случилось? Ты никогда не звонил. Тебя забрать оттуда? — взволнованно спросил доктор, готовый сорваться с места сию секунду. — Нет, со мной всё в порядке. Дело в другом, — косясь на дверь, так же ответил больной. — В чём? Ты можешь рассказать мне обо всём, Леви, — врач немного успокоился и сел на стул обратно. — Я знаю. Поэтому и звоню. Помнишь, я тебе рассказывал о парне, который бредит титанами? — Да, конечно. С ним что-то не так? — вежливо поинтересовался доктор. — Нет, не с ним. С титанами. После этих слов в трубке повисла тишина. — Леви, ты нормально себя чувствуешь? — в голосе Эрвина послышались сомнения. — Может, тебе лучше с Ханжи поговорить? — Нет, послушай, Эрвин, я пока не окончательно двинулся умом. Но с этими титанами и правда что-то не так, — с нажимом повторил музыкант. — И что же с ними не так, Леви? — мягко спросил доктор. — Ты их тоже начал видеть? — Эрвин! — в голосе пианиста послышался гнев. — Послушай меня. Эрен говорит, что убить титана можно лишь одним способом — разрубить затылок. А ты помнишь характерную черту всех моих убийств? Что у них было общего? — У всех жертв были сломаны шейные позвонки и пробиты затылки… — рассеянно ответил тот. — Тебе не кажется это странным? — быстро спросил его Леви. — Может быть, это просто совпадение? — попробовал предложить доктор Смит. — Парень мог читать о твоих убийствах и… — Нет, не мог. Он попал в больницу до того, как о моих убийствах начали писать, — перебил его Леви. — Нет, Эрвин. Здесь что-то не так. Я чувствую это. Если ты веришь мне, пожалуйста, попробуй что-нибудь выяснить. Это не бред сумасшедшего. Поверь мне… — Я верю, — тут же ответил Смит. — И я постараюсь найти что-нибудь. Но не могу обещать, Леви. — Я знаю. Но просто… я должен знать, что ты воспримешь мои слова всерьёз. Эрена ведь никто не воспринимает, — тяжело вздохнул он. — Ты рассказал Ханжи? — Пока нет. Боюсь, что она меня вместе с Эреном в одну палату посадит, — кисло произнёс он. — Хорошо. Пока молчи. Я сам всё расскажу, если что-нибудь найду, — заверил его врач. — Спасибо, Эрвин, — уже мягче поблагодарил его парень. — Ты же знаешь, что не за что. Если ещё что-нибудь случится, то сразу же сообщай мне. Не хочу, чтобы ты разбирался с этим в одиночку. — Да… Эрвин с тяжёлым сердцем повесил трубку. Несмотря на то, что он верил Леви, этот разговор показался ему не совсем нормальным. Если доктор не найдёт никаких сведений об этих титанах, то будет ясно, что его любовник окончательно сошёл с ума в этой больнице. Но, тем не менее, на следующее утро Смит лично пришёл в отделение полиции к своему другу, которого, к счастью, застал на месте. Найл был удивлён его появлению. Чтобы тоже не выглядеть сумасшедшим, Эрвин сочинил целую историю, почему попал сюда. Около получаса они разбирались с этим. Затем вспоминали прошлое за чашкой кофе. Разговаривали о преступлениях. Потом о больнице. А потом… — Да, кстати, — как бы между прочим вспомнил Эрвин. — Ты ничего не слышал о неких титанах? — непринуждённо спросил он, думая, что Найл рассмеётся. Но произошло обратное. Полицейский застыл на месте, а его рука, державшая чашку, дрогнула. Эрвин, заметив это, внутренне разволновался. — Найл? — настороженно переспросил он. Друг через силу сглотнул и усмехнулся. — О каких ещё титанах? Эрвин, ты фильмов ужасов пересмотрел? — полицейский попытался отшутиться, но вид выдал Дока с головой. — Ты что-то знаешь, так? Они существуют? Что это? — Смит пошёл в наступление. — Эрвин, помнишь наш договор? Ты можешь спрашивать всё, если это не касается гостайны, — недружелюбно ответил Найл. — Всё настолько серьёзно? — удивился доктор. — Да. И тебе лучше не лезть туда. — Я должен знать, Найл. Хотя бы в общих чертах, — прямо произнёс тот. — Зачем это тебе? Тебя это вообще никак не касается! Да и меня тоже. Это дело военных, — отнекивался начальник полиции. — Военных? Это… какое-то оружие? — высказал предположение Смит. Полицейский тяжело вздохнул, чувствуя, что ему не отвертеться. Если Эрвин что-то задумал узнать, то выпытает это любыми методами. — Был один эксперимент, который проводился военными. Его кодовое название — «Титан». Естественно, он был секретным, — тихо пробормотал Найл, закуривая сигарету. — Они пытались создать монстров, — прошептал он. — Монстров? — Не знаю, как ещё это назвать. Вид биологического оружия? — усмехнулся Найл. — Я не знаю подробностей, Эрвин. Но слышал, что они забирали детей и подростков, потому что у них очень гибкое сознание, которое прогнётся в нужную сторону. Но все результаты были неудачными. Эксперимент пришлось прекратить. Это всё, что я знаю. И не проси меня копать — я туда не полезу. Мне своя голова дороже, — видя, что Смит хочет знать больше, отрезал начальник полиции. — Лучше скажи, зачем тебе это. И как ты узнал. Это секретная информация. — Ты не сдашь меня? — осторожно спросил Эрвин. Найл снова усмехнулся. — А ты? Меня за разглашение вообще к стенке надо приставить. Видишь, как я тебе доверяю. — Да, спасибо тебе. А я… — Смит на секунду прервался. — У Ханжи в психиатрической клинике есть один парень, который постоянно твердит об этих титанах. Говорит, что видит их, и что они нападут на нас и сожрут. Сначала всё это считали бредом сумасшедшего, но… — Он теперь и правда сумасшедший. Твой парень. Видимо, он был в одной из последних групп. Не знаю, как ему удалось вырваться — отпустили его, или он сбежал сам. Скорее всего, ему плохо прочистили память. Ещё один неудавшийся эксперимент, — с сожалением вздохнул Найл. — Да, бедняга, — добавил Эрвин. — Значит, вот в чём причина его безумия. Скажи, а этот эксперимент, он давно ведётся? — вспомнив о словах Леви, спросил врач. — По-моему его начали лет семь назад, а закрыли года два назад или чуть раньше. Сначала они забирали всех подряд — и взрослых и детей, но потом остановились лишь на подростках. Зрелым людям очень трудно исправить сознание, поэтому они не подходили. Им заменяли память и отправляли назад, — стряхивая с сигареты пепел, рассказал Док. — Заменяли память? — Да. Заменяли предыдущей деятельностью, — объяснил начальник полиции. — Человек думает, что он работал десять лет, хотя на самом деле он работал лишь девять с чем-то, а остальное время участвовал в эксперименте. Это очень удобно, да и не догадается никто, — пожал плечами Док, туша сигарету. — Брали в основном одиноких людей или детей из детдома, чтобы их никто не хватился. — Кажется, я всё понял, — прошептал Эрвин. — Спасибо тебе, Найл. Я твой должник, — бодро произнёс он, поднявшись на ноги. — В который раз, — усмехнулся тот, провожая друга.