The Piano

— Эрвин, что происходит? — взволнованно спросила Ханжи, когда доктор зашёл в её кабинет. — Сначала Леви с какой-то яростью просит поговорить с тобой, скрывая от меня; потом ты звонишь и говоришь, что сейчас приедешь, тоже не отвечая на вопросы. Что случилось? — Сейчас всё объясню, Ханжи, — доктор спешно снял с себя плащ и повесил его на кривоватую вешалку, которую, похоже, обливали кислотой. — Только приведи сюда Леви. Он тоже должен это слышать. И, возможно, тот парень… — голос Эрвина притих. — Хотя я не знаю, насколько он вменяем. — Какой парень? — Эрен, кажется, — вспомнив его имя, кивнул Смит. Ханжи покачала головой, потом тяжело произнесла: — Вряд ли он что-то поймёт из твоих объяснений. Этот парень… у него очень сложная ситуация. — Хорошо. Тогда только Леви, — Смит уселся на стул и выжидающе посмотрел на психиатра. — Ладно, сейчас, — развела руками Ханжи. — Играете тут втихаря от меня… Через минут десять появился Леви в сопровождении Майка и самой Ханжи. На фоне санитара больной парень выглядел словно привидение, или же, скорее, как зомби: невысокий, худой, с ссутуленными плечами. Его волосы, падавшие на лоб, практически закрывали глаза, поэтому на бледном лице были видны лишь тёмные впадины, издалека казавшиеся пустыми глазницами. Эрвин невольно содрогнулся от его вида. Но заметив на себе сосредоточенный взгляд, тут же тепло улыбнулся. — Ты узнал что-нибудь? — Леви вырвался из рук санитара и подошёл к Эрвину. Тот незаметно обхватил кончики его пальцев своими и печально опустил глаза: как он и думал, пальцы пианиста были холодными. — Да, узнал, — кивнул Смит, взглянув на Ханжи. Та выпроводила Майка и плотно закрыла дверь. Потом быстро села за рабочий стол и поправила очки. — Ханжи, это больше касается того парня, Эрена, хотя Леви тоже как-то причастен, — предупредил её Эрвин перед началом разговора. Психиатр едва могла усидеть на стуле, чтобы не сорваться с места и начать требовать рассказа самой. — Я узнал кое-что от Найла, — начал доктор, продолжая согревать прохладные пальцы Леви. Тот сел на стул рядом с ним. — Несколько лет назад военными проводился один эксперимент. По созданию особого вида биологического оружия. Поначалу там использовали всех, но затем остановились на подростках, так как их психика легче поддаётся контролю и быстрее изменяется. Проект назывался «Титан». Полагаю, они пытались что-то внедрить в подростков. Но все результаты провалились. Проект перестали финансировать и вскоре закрыли. Больше я ничего не знаю, но думаю, что этот парень именно оттуда. Возможно, ему не смогли как следует деформировать память, поэтому незавершённые изменения овладели разумом, — предположил Эрвин. Ханжи слушала с огромным интересом, поглядывая то на Смита, то на музыканта, который за весь рассказ даже не пошевелился. — Всё это очень интересно, Эрвин. Но какое отношение имеет к Леви? — встав на ноги и начав ходить вокруг стола, спросила она. — Эрен в своём бреду говорит, что титанов можно убить лишь раскроив им затылки, — продолжил сам Леви. — Вероятно, им это там внушали, — он взглянул на Эрвина, который утвердительно кивнул. — Я тоже убивал, пробивая затылки. Возможно ли, что… — Ты тоже был там, — зловещим тоном закончил за него Смит. Все трое, включая Ханжи, вздрогнули. — Разве такое возможно? — скептически спросил больной. — Проект был начат около семи лет назад. Ты был контужен примерно в то же время, не так ли? — осторожно спросил Эрвин. — Да, но… я ясно помню, что произошло потом. Как я вернулся в город и устроился на работу, — мотнул головой Леви и нахмурился, пытаясь вспомнить то время. — Возможно, они забрали тебя прямо из больницы, — выждав немного, сдержанно произнёс Смит. — Ты был в первом потоке, когда забирали всех. Потом взрослых людей отсеяли, когда стало понятно, что они непригодны. Тебе отредактировали память. Могли внушить другие временные рамки. Ты вернулся и продолжил спокойно жить, однако сознание начало расщепляться. Тогда становится понятно, почему ты не помнил, как убивал. И зачем убивал. — Это всё звучит хорошо, но у нас нет доказательств, — пока Леви с Эрвином смотрели друг на друга, Ханжи сняла с себя очки и яростно протёрла их, чуть не выдавив линзы. — Прорубленные затылки могут быть лишь совпадением. — Да, ты права, — согласился Леви, чувствуя, что его пальцы полностью согрелись в ладони Эрвина. — Но эта информация может как-то помочь Эрену? Ведь теперь ясно, что у него не шизофрения. А следы того, что с ним делали. — Болезнь остаётся болезнью, — вздохнула Ханжи. — И внешнее воздействие на психику даже хуже внутреннего. Сложнее вернуть всё к равновесию. Если бы знать, какие препараты и методы на нём использовали! — она сжала руки в кулаки и оскалилась. — Тогда бы… можно было создать что-то вроде вакцины, и… — Боюсь, это невозможно, — прервал её Смит. — Проект закрыт, и мы не знаем, где он проводился и кто в нём участвовал. Информация секретна. Даже Найл отказался помочь. Хотя думаю, он знает больше, чем говорит. — Получается, Эрен тут навечно заперт? — переводя взгляд с Эрвина на Ханжи, спросил Леви. — Мы можем найти другой способ вылечить его. Другое лекарство… — рассеянно произнесла Ханжи, отводя глаза в сторону. — Ты уже больше двух лет ищешь. Даже в кому его загнала, из которой он вообще мог не вернуться! — резко встав со стула, произнёс Леви. Его голос звучал холодно, но в глазах снова читалась ярость. В последнее время это стало происходить довольно часто. Он чувствовал, что выходит из себя и сдержаться становится всё сложнее, хотя раньше такого с ним никогда не случалось. Музыкант был абсолютно спокоен и сдержан во всём. — Леви, — Эрвин тоже поднялся на ноги и сжал его плечо. Парень чуть покачнулся, потому что от резкого движения у него потемнело в глазах. Чёртовы лекарства… — Что ты хочешь от меня? Я из кожи вон лезу, чтобы помочь всем больным! — психиатр тоже разозлилась. — Да вся моя жизнь прошла в этих стенах! Я уже не помню, как говорить с нормальными людьми, потому что пытаюсь говорить с больными на их языке, чтобы они услышали меня и вернулись! — Успокойтесь! — прогремел голос Эрвина. Ещё немного, и Леви с Ханжи вцепились бы друг в друга. Те сразу притихли, часто и коротко выдыхая, будто после схватки. — Леви, я вряд ли смогу узнать что-то ещё. Так что… Тебе лучше довериться Ханжи. Она сделает всё возможное, чтобы Эрен пришёл в себя, — попытался убедить его Эрвин. Пациент, передёрнув плечами, скинул его руки с себя. — Да, я понял, — глухо произнёс он, подходя к двери и открывая её. В конце коридора стоял санитар. Не глядя на него, Леви направился в свою палату. Майк тенью последовал за ним. — Леви… — Эрвин подбежал к двери, пытаясь перехватить того, но парень уже был далеко. Смит удручённо опустил голову и вернулся в кабинет. — Похоже, он обиделся на тебя, — наливая ему воды и протягивая стакан, сказала Ханжи. — Почему он так привязался к этому парню? — Говорит, что Эрен напоминает ему его самого своим одиночеством, — выпив всю воду, Смит поставил стакан на стол. — Не хочет, чтобы с юношей случилось то же, что и с ним. Что ж, мне пора ехать, — подходя к вешалке и снимая с неё плащ, мрачно произнёс Эрвин. Он думал провести хотя бы несколько минут с Леви, поговорить с ним, или просто посидеть молча вместе. А тут вышло такое… — Сообщи мне, если что-нибудь изменится. И если он захочет поговорить со мной, — на прощание попросил Ханжи Эрвин и покинул клинику.