The Piano

— Всё в порядке? — заметив, что Эрен мрачен как никогда, поинтересовался доктор. — Он сказал тебе что-то неприятное? — Нет, он просто рассказал мне правду, — хмуро ответил юноша. — И что же он тебе такого сказал, что ты радость к жизни потерял? — усмехнулся Найл. — Он… — Эрен замялся, думая, говорить им всю правду, или нет. Эти двое знают о титанах, но всё же первому он хотел рассказать всё Леви. — Ничего, — пошёл на попятную парень и, чтобы больше не разговаривать об этом, сел в машину. — Эрен? Он показался тебе подозрительным? Может, стоит разузнать о нём больше? — недоверчиво спросил Док, склоняясь над автомобилем. — Вряд ли у вас это получится, — вздохнул юноша. — Да мне и так всё ясно. — Ну смотри, — сомнительно проворчал полицейский и отошёл от него. — Полагаю, ты не собираешься отправиться с ним, — попрощавшись с Найлом, Эрвин сел за руль и пристегнулся. — Не волнуйтесь — Вам тоже надоедать не буду, — проворчал Эрен. — Я ведь всегда могу вернуться в больницу… — Я не об этом, — возразил Смит, беря курс к дому. — Ты выглядишь так, будто вы повздорили. И это довольно странно при встрече с незнакомым человеком. Обычно люди стараются все мысли держать при себе. — Мы не поссорились, просто он… он не очень понравился мне, и… — Всё нормально. Можешь не говорить, если не готов, — видя, что парень сильно колеблется и подбирает слова, прервал его доктор. — И, кажется, догадываюсь, что я не тот, с кем ты хочешь поделиться своими мыслями, — улыбнулся Смит. — Простите… — виновато опустил глаза Эрен. — Просто это может быть очень серьёзно, так что если тебе действительно есть что сказать, скажи хотя бы Леви. А потом, возможно, мы вместе разберёмся. — Угу… — промычал Эрен, бездумно смотря в окно. Эта встреча прошла абсолютно не так, как он предполагал. Мало того, что это был его настоящий, не пойми откуда взявшийся отец, так ещё снова всплыли титаны! Похоже, он не сможет избавиться от них до конца жизни, ведь так или иначе что-нибудь, но напоминает о них. А этот человек… этот отец… Эрен чувствовал сейчас к нему только презрение вперемешку с ненавистью. Да, он понимал, что тот хотел как лучше, однако всё равно не мог избавиться от гнетущего и раздражающего чувства внутри себя. Весь тот ужас в больнице, что он пережил, те глаза, что он видел каждый день, непонимание, одиночество до встречи с Леви. Всё из-за него… Самый близкий человек, оказался настолько далёким и чужим… — Эрен, мы приехали. Из водоворота мыслей его выдернул настойчивый голос доктора Смита. Оторвавшись от окна, Эрен понял, что тот упорно ждёт от него каких-то действий. Оглянувшись вокруг, парень осознал, что они уже некоторое время стоят около дома, а он даже не заметил, как они подъехали. — Да… — закопошился юноша, выходя из машины. — Спасибо, что проводили меня. Я вам очень благодарен. — Не за что, — врач снова завёл машину. — Я съезжу в больницу. Сообщи об этом Леви, — передал он и тронулся с места. Кивнув, Эрен побрёл в дом, ссутулив плечи и будто неся груз на плечах. — Ну наконец-то, — недовольно цокнул языком Леви, ставя на стол пустой стакан, который он цедил часа два. Эрен, пройдя в гостиную, сел рядом с ним и мрачно уставился на бутылку, стоявшую рядом со стаканом. — Вы пили, Леви-сан? — строго спросил он. — Говоришь так, будто я ещё недоносок, а не ты, — усмехнулся пианист. — Я просто беспокоюсь. Не пейте слишком много, — тем же «взрослым» тоном продолжил Эрен. Леви скривился и возвёл глаза к небу. — Доктор просил передать, что он уехал в больницу, — снова произнёс юноша, смотря на бутылку и не видя её. — Что случилось? — видя, что парень старательно избегает разговора о встрече, музыкант тут же посерьёзнел. Эрен стиснул пальцами свои колени, а его губы сами собой скривились. В глазах вспыхнул тот знакомый жёлтый огонёк, предвещавший бурю. — Эрен? — Леви сел прямо и, положив ему руку на плечо, внимательно посмотрел на юношу. — Он… — чувствуя поддержку, Эрен решился рассказать обо всём. — Он один из тех, кто участвовал в проекте «Титан», — выдохнул парень, чувствуя, как начинают дрожать руки и ноги. Глаза Леви заметно округлились, а ладонь, лежавшая на плече Эрена, сдавила парня сильнее. — Он поэтому тебя ищет? Хочет прикончить? — прошелестел пианист. — Нет, — замотал головой Эрен. — Представляете, он мой отец, — невесело усмехнулся парень. — И тот, кто включил меня в этот проект. — Не может быть… — снова услышав о титанах, Леви почувствовал, как эмоции начали выходить из-под контроля. — Да. Он сказал, что тогда меня можно было спасти только таким способом. А я сбежал посреди эксперимента, потому стал психом, — снова ухмыльнулся Эрен. — Что он ещё сказал? — требовательно спросил Леви. Парень вкратце пересказал ему всё, что услышал от отца и что запомнил. Пианист слушал очень внимательно, стараясь не пропустить ни одну деталь и перекладывая полученную информацию на себя, а также одновременно изучал состояние Эрена, которое казалось ему очень нестабильным. — То есть, вероятность того, что это снова начнётся, не исключена? — сделал мрачный вывод он, после того, как юноша закончил свой рассказ. — Просто было бы неплохо находиться под наблюдением, на всякий случай. Он так сказал, — пожал плечами Эрен. — Тогда тебе лучше вернуться к Ханжи, или ты хочешь поехать с ним? — подошёл к самому главному Леви. Эрен замолчал и помрачнел, нервно подёргивая пальцами. — Не хочу с ним жить, даже если он мой отец, — пробурчал юноша. — Он так спокойно ведёт себя, будто ничего не произошло, будто так и должно всё было быть, я должен был видеть их, думать о них, бояться их… — забормотал парень, запустив пальцы в волосы. — А если я вернусь в клинику, и они снова будут там? Ведь я их видел только там. Когда мы сбежали, их больше не было… — Эрен, — прерывая его бессвязный поток, Леви схватил парня за плечи и развернул к себе. — Их больше нет, нигде. И не было. Это была всего лишь галлюцинация, хотя и очень реальная, — спокойно и убеждающе произнёс пианист, приводя юношу в чувство. Тот нервно кивнул и, двинувшись, сжал музыканта в объятьях, уткнувшись носом в плечо. — Я только Вам рассказал, Леви-сан, — зашептал он, пытаясь справиться с собой. — Ни доктору, ни полицейскому… подумал, что Вы первым должны узнать, с кем я встречался на самом деле. — Ты правильно сделал, Эрен, — нехотя поглаживая его по голове, негромко ответил пианист. — Всё нормально. Сыграть тебе что-нибудь? — предложил он, чувствуя, что так юноша быстрее придёт в норму. Тот отчаянно закивал и выпрямился. — Что-нибудь… что-то, что было бы только между нами, — неуверенно и слегка смущённо сказал парень, когда Леви отправился к роялю. — Что-нибудь страстное и чувственное… — улыбнувшись, он сверкнул глазами. — Я тебе не фонотека, чтобы выбирать, какую пластинку поставить, — нехотя отозвался тот, открыв крышку. — Ну ладно, — тут же скисся парень. — Пусть будет, как для всех… — Вообще-то, есть кое-что. Только я её ещё не до конца выучил, поэтому могу играть с запинками… — задумчиво произнёс Леви, смотря на клавиши. — Пусть с запинками! — выпалил Эрен, тут же весь обратившись в слух. — Просто… не играйте его больше никому. Только мне… — прошептал юноша. — Вообще-то это вокальное произведение, но есть версия и для фортепиано, — пианист внимательно посмотрел на парня. — Ты хочешь, чтобы я играл только для тебя, и мне понятно твоё желание. А меня ты можешь понять? — Вас… — повторил за ним Эрен, начав беспокоиться. — Я Вас не понимаю, да? Поэтому нам нужно держаться на расстоянии друг от друга? — Ты говорил, что тебе нравятся деревья, цветы, небо и трава… — не слушая его, продолжал пианист. — Разве может быть что-то лучше этого? Просто деревья и ничего больше. Ты постиг их красоту, поэтому так восхищался ими. Это натолкнуло меня на одну мысль. Тебе должно понравиться, — он слабо улыбнулся и, смотря сквозь рояль, прочитал стихи к своему произведению:

Ты знаешь, как волны в просторе шумят, Как в струнах волшебные песни звучат Ты знаешь душистый запах роз, Солнечный пламень средь бурь и гроз, И говор птичий в дубравах густых… Но сердце поэта постиг ли ты? Сильнее, чем в море, там бури шумят, Волшебные песни там вечно звучат. Там веет дыханьем нездешних роз, Там солнечный зной без прохлады и гроз. Страстей мятежных то сердце полно И кровью от мук исходит оно! *

— Я не могу читать стихи так, чтобы у других сердце замирало. Поэтому, возможно, на тебя они сейчас не произвели впечатления. Просто вспоминай строки, пока я играю. И сам поймёшь, под силу ли тебе сделать то, о чём я говорю музыкой, — непонятно закончил пианист и начал играть. С первых звуков Эрен почувствовал, как у него встал ком в горле, а тело непривычно оцепенело. Слова, которые он слышал только что и, казалось бы, должен был забыть мгновенно, теперь звучали у него в голове вместе с порывистой мелодией. Он знает слишком мало, слишком ничтожно его понимание о мире. Он слишком мало видел, слишком мало слышал, слишком мало жил. Да, он пережил много за свою короткую жизнь, больше, чем любой подросток, но это не сравнится с тем, что испытал Леви на своём жизненном пути. Он далёк, ещё слишком далёк от него, но в то же время близок, как никто другой. Насколько прочна та грань, что разделяет их? Сколько сил потребуется, чтобы сломать её? А может, ничего ломать не нужно? Нужно лишь понять… Но как понять? Они связаны сотнями нитей, но, похоже, не хватает ещё одной, самой тонкой и прочной… — Ну как? — закончив играть, Леви посмотрел на слушателя, который пребывал будто в трансе, а его глаза странно блестели. — Я… — Эрен опустил голову и тут же провёл предплечьем по глазам. — Это было очень красиво… — прошептал он, выравнивая дыхание. — Как раз то, что я хотел услышать. Вы действительно понимаете меня лучше, чем я Вас… — На тебя сегодня много свалилось, — Леви поднялся из-за рояля и опустил крышку. — Встреча с отцом, снова воспоминания о титанах… Мне и самому паршиво опять слышать об этом. А ты… просто помни, что их нет в этом мире. И спи спокойно. Если что — я рядом, — тихо и спокойно произнёс музыкант, подходя к парню и ероша его волосы. Эрен под его рукой кивнул. — Тогда, наверное, пойду спать. Хотя ещё рано, но… — держась за Леви он встал и, склонив голову, побрёл к спальне. Пианист проводил его пристальным взглядом, пока тот не исчез в дверях. — Спокойной ночи… — глухо донеслось до Леви. Музыкант тяжело вздохнул, вновь повернувшись к роялю. Эрен сегодня сам не свой. Таким подавленным и растерянным пианист давно его не видел. Ещё со времён больницы, когда тот грезил титанами. Хотя его можно понять, после столь неожиданной встречи. Его размышления прервал резкий телефонный звонок, от которого Леви чуть не подскочил. Он быстро схватил трубку, чтобы прервать трель. — Эрвин? Ты куда делся? — недовольно проворчал музыкант, лишь услышав голос доктора. — Вечно тебя нет, когда ты так нужен. — Я рад это слышать. То, что я нужен тебе, — голос на той стороне звучал устало. — Прости, но мне придётся ещё ненадолго задержаться. У меня тут осложнения. Приду, наверное, после полуночи, так что не волнуйся и ложись спать. С Эреном всё нормально? Кажется, их встреча была не совсем удачной. — Он справится, за него тебе ещё не хватало волноваться, — прокряхтел Леви. — Ты же его вроде терпеть не мог? — Если дело не касается тебя, то он хороший парень, — усмехнулся врач. — Ну надо же, какой прогресс, — саркастично ответил подопечный. У него язык чесался снова намекнуть о том аресте, но музыкант сдержался. — Ты тоже справишься со всем. Я верю в тебя, — негромко произнёс он, прижимая трубку теснее к лицу. — Спасибо. После этих слов я чувствую в себе новые силы. До завтра, — мягко прошептал доктор. — Да… — Леви медленно положил трубку, чувствуя внутри некоторую вину за то, что вспомнил об Эрвине только вечером. Хотя он и сам хорош, но всё же… Вечер быстро превращался в ночь. Без Эрвина и Эрена этот дом стал слишком пустым и скучным. Играть больше не хотелось, да и делать что-либо тоже. Можно конечно попробовать дождаться Смита, однако есть вероятность, что тот задержится ещё на час или два. Так и не найдя себе занятия, Леви постоял ещё немного в гостиной и тоже отправился спать. Однако до своей кровати он не успел дойти. В наступившей тишине были хорошо слышны все звуки, поэтому чуткий слух пианиста сразу же уловил что-то непонятное, доносившееся из спальни Эрена. Подойдя ближе к двери, музыкант прислушался. Это было похоже на тихие стоны, или плач? С минуту он постоял возле двери, решая — уйти или зайти. Может мальчишке действительно стоит выплакаться после всего, что произошло? Вероятно, он рассказал не всё, что было на этой встрече? Оставил что-то личное для себя… Однако кое-что с этим плачем не вязалось. Ещё один пробирающий звук, будто когтями скребли по стеклу. Он повторился несколько раз, и Леви всё же не выдержал и зашёл. Эрен не плакал. Он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Его руки сжимали простыни, а тело слегка корчилось, поднимаясь над кроватью. Сквозь стиснутые зубы вырывались тихие стоны, а по лицу стекала капля крови из прокусанных губ. Кажется, он видит сон наяву. И похоже, Леви знает, о чём он. — Эрен… — пианист быстро забрался на кровать и навис над ним, заставляя таким образом видеть своё лицо. Глаза юноши продолжали быть расфокусированными, но начали метаться по комнате, будто он искал источник звука. — Я здесь, Эрен, — Леви схватил его за лицо и чуть приподнял голову, заглядывая в глаза. Взгляд парня ещё несколько секунд блуждал вокруг, а потом устремился на Леви, который терпеливо ждал, пока юноша придёт в себя. Увидев знакомое лицо, Эрен разжал зубы и сделал судорожный выдох, будто до этого долго держал в себе воздух. Его дыхание стало неровным и частым, а на лбу выступил пот. — Леви-сан… — тело вздрогнуло и расслабилось, под успокаивающим прямым и твёрдым взглядом. Глаза Эрена быстро начали увлажняться, он зажмурился и скривил губы. — Простите… — прошептал парень, не в силах сдержать вырвавшиеся слёзы. — За что ты извиняешься? — не понял тот. — Ты снова видел их? — Кажется, это был сон, или нет? — Эрен приоткрыл глаза, снова начав дрожать. — Не знаю, что это было… — Ты лежал с открытыми глазами и смотрел на потолок так, будто они были там. Но меня ты не сразу заметил, значит, всё же спал. Что ты видел? — негромко спросил пианист, слезая с парня и опускаясь рядом с ним на постели. — Титанов, но… они были другими. Словно находились за каким-то куполом, в котором был я. Будто я их видел как на экране… — пробормотал Эрен, нахмурив брови. Его напряжённые руки продолжали дрожать, сам он никак не мог расслабиться. — Чёрт, это всё из-за встречи с ним? — прошипел Леви. — Зря я с тобой не поехал. Быстро бы его на место поставили… Расслабься. Это был всего лишь сон, — видя, что парень никак не придёт в себя, Леви едва коснулся его влажного лба. Эрен тут же перехватил его руку и, оторвав спину от кровати, сел. — Леви-сан, Вы не можете сегодня… мм… остаться здесь? — едва слышно спросил он, смотря на край кровати. — Что? Спать с тобой, потому что тебе снятся кошмары? Тебе что, пять лет? — усмехнулся музыкант, чувствуя, насколько у Эрена вспотели ладони. — Нет, но… Пожалуйста, обещаю, что это последняя детская просьба, — неловко улыбнулся он, отпуская руку пианиста. — Просто вряд ли я теперь усну… — Эрен снова лёг на кровать и судорожно вздохнул. Леви сидел рядом с ним и смотрел в обречённое лицо парня, который то и дело подрагивал под одеялом. Снова он выглядел так, будто лежал прикованным к кровати в клинике. Снова на его лице читалась безысходность и одинокий страх перед огромным миром, который не сможет его понять. И боязнь того, что тот, кто понимал, исчез в этом безграничном мире. — Ладно, — через несколько минут хрипловато выдохнул Леви. За это время Эрен так и пролежал, не сомкнув глаз и не шевельнувшись. — Полежу с тобой, пока ты не уснёшь, — забираясь к нему под одеяло, добавил пианист. Эрен тут же расслабился, почувствовав, как стало в два раза теплее. — Значит, Вы до сих пор понимаете… — прижавшись к музыканту, прошептал он. — Конечно. Ведь я тоже помню, каково это — видеть их, — негромко ответил тот, чувствуя, что парень начал успокаиваться. Хорошо бы он уснул до прихода Эрвина… — Я понял, Леви-сан, — донеслось до него невнятное бормотание засыпающего юноши. — Я постигну… обязательно постигну Ваше сердце. Сколько бы времени ни потребовалось…