–––
Вулканец покинул мостик через несколько часов. Погружённый в какое-то своё дело, Джим услышал тихое «разрешите, капитан», а когда поднял голову, Спока уже и след простыл. Кирк занервничал. Спок был всё ещё нездоров; он внимательно следил за ним большую часть времени, отмечая его нетвёрдую и чересчур медленную походку, опущенные плечи и то, как он время от времени откидывался на спинку стула, переводя дыхание. Что, если ему стало хуже? Вулканец что-то упоминал про укороченную смену… И всё-таки Джим не мог больше спокойно находиться на своём месте. — Сулу, вы временно за главного, — сказал он, и пилот с готовностью кивнул. В его личной комнате Спока не было. Джим ещё немного попетлял по коридорам «Энтерпрайза», пока не сдался и не попросил компьютер определить местоположение коммандера. К его большому удивлению, вулканец нашёлся на обзорной площадке. Он стоял неподвижно, опираясь ладонями о металлическую подпорку, и смотрел в огромный иллюминатор. Открывающееся оттуда зрелище, безусловно, было впечатляющим, однако Кирку всегда казалось, что уж кто-кто, а Спок всегда нашёл бы себе более рациональное занятие, чем созерцание космических глубин. Сам Джим не мог оторвать взгляда от его профиля. Тёмное на светлом. Он красивый, этот вулканец с человеческими глазами. А ещё он настоящий профессионал в своём деле, блестящий логик, выдающийся планировщик. Безупречный почти во всех отношениях и безжалостно изгнанный с собственной планеты. То есть, конечно, Спок ушёл во Флот сам; лелея давшую трещину гордость — последнее, что у него осталось. — Капитан? — конечно, он давно заметил его присутствие. Кирк нажал на кнопку, закрывая за собой дверь. — Что ты здесь делаешь, любуешься на звёзды? Не ожидал от тебя, Спок. — Данный вид наилучшим образом помогает достичь первых уровней медитации, чтобы очистить разум от слишком большого количества мыслей. — Я тебе помешал? — Нет, капитан. Разрешите спросить? — Разрешаю. И, Спок, — укоризненно вздохнул Кирк, — не забывай о нашем уговоре. Я сейчас не на посту, равно как и ты, а значит, нет необходимости в таком официозе. — Об этом я и хотел спросить: почему вы сейчас не на посту? Ваша смена ещё не закончилась. — Сулу за всем проследит. Я искал тебя. — Зачем вам понадобилось меня искать? — Я волновался. И, видимо, не зря — ты плохо выглядишь, — это было правдой: черты лица вулканца заострились, на бледной коже блестели капли пота. — Со мной всё в порядке, ка… — Спок поперхнулся. — Просто в эмоциональном плане я чувствую себя… немного… неустойчиво. — Что тебя обеспокоило? Вулканец глубоко вдохнул и, наконец, повернулся к Джиму. Весь его вид оставался бесстрастным, но глаза кричали. Просили. — Сегодня на мостике… Кирк уже догадался. — Они тоже волновались, Спок. Всё время, пока ты отсутствовал. То и дело спрашивали о твоём самочувствии, некоторые даже наведывались в медотсек — правда, Боунс их прогонял. — Я не понимаю. Это слишком… слишком… — Внезапно? — Да. — Нет, — терпеливо сказал Джим. — Это вовсе не внезапно. Мы все относимся к тебе очень… тепло. Просто большинству не удаётся показать это должным образом. Не только тебе тяжело делать первый шаг, понимаешь? Спроси кого угодно: тобой восхищаются, но сторонятся только потому, что считают, ты не оценишь подобных жестов. Он протянул к нему руку, но не решился коснуться, потому что вулканец как будто весь одеревенел, ощетинился, словно эти неожиданные признания пугали его. Наверное, так и было. — Спок, — не сдавался Кирк, — я говорил тебе уже много раз и скажу ещё: я не могу и не хочу относиться к тебе просто как к своему помощнику. И тебе придётся мне поверить, потому что я буду повторять это снова и снова. — Капитан… — Джим не был твёрдо уверен, что он не выдавал желаемое за действительное, но ему показалось, на этот раз привычное слово приобрело другой оттенок, не такой сухой и профессиональный. Вулканец пошатнулся, снова хватаясь за переборку. — Мне кажется, вы стали слишком… зависеть от меня. — По-твоему, это плохо? — Это, несомненно, может помешать вашей беспристрастности. — Пусть мешает, — капитан отвернулся к прозрачному стеклу. Космические объекты проносились мимо с чудовищной скоростью, действительно почти вгоняя в транс. За последние несколько десятков лет люди научились преодолевать пространственный, гравитационный, языковой и многие другие барьеры, но один по-прежнему оставался самым трудным. И самым приятным для покорения. — Зависеть от кого-то не всегда плохо, Спок. И мне ужасно не хочется разглагольствовать сейчас на эту тему, потому что я уверен, ты и сам всё прекрасно понимаешь. – Джим. Кирк успел заметить, как у Спока закатились глаза и подогнулись колени; он опустился на пол под внезапной тяжестью его тела, попытался встряхнуть, чтобы привести в чувство, но вулканец превратился в тряпичную куклу. У капитана перехватило горло. Всё шло хорошо, слишком хорошо, и вот Спок снова у него на руках, совсем как тогда. — Мы ещё не закончили, слышишь, ты, остроухий?–––
— Я так и знал, — с этими словами Маккой швырнул в Кирка свёрнутым термоодеялом. — Знал?! — Кирк расправил одеяло, укрывая им вулканца. — Ты разрешил ему отработать половину смены! — Потому что он меня достал. Каждые несколько минут говорил о том, что он в порядке и больше не нуждается в медицинской помощи. Я собирался поначалу привлечь его к ответственности по статье, регламентирующей наказание служащим, умышленно скрывающим состояние своего здоровья, а потом решил просто отпустить его поработать. Я надеялся, что как только ему станет по-настоящему плохо, он вернётся в медотсек… Я же не думал, что он настолько идиот и будет терпеть до последнего, — свой монолог Маккой сопровождал сложными манипуляциями с трикодером. — Так что с ним? — Давление упало ниже всех разумных пределов. Он ещё не до конца восстановился после потери крови. — Ты волнуешься за него, — объявил Джим. — Открытие века. — Так покажи ему это. Думаю, у него не было большого желания оставаться подолгу один на один с человеком, который, как ему кажется, терпеть его не может. Я уже начал исправляться; теперь твоя очередь. Леонард отложил инструменты в сторону. — Боюсь, у меня нет такой мотивации, как у тебя, — глухо ответил он. — До завтрашнего утра он проспит, а потом я решу, что делать с ним дальше. — Спасибо, Боунс. Придётся мне самому рассказать Споку, что в глубине души ты большой добряк. Под аккомпанемент язвительного фырканья доктора он поцеловал вулканца в лоб. Может быть, в следующий раз, когда он сделает это, его помощник сможет оценить происходящее в полной мере.