Casus foederis

В лицо ударил сильный порыв ветра. Рыцарь поморщился и прикрыл рукой глаза, как оказалось, как раз вовремя. В глаза и лицо полетели мелкие водные брызги, на вкус оказавшиеся солеными и горькими. Последовавший вслед за первым порыв штормового ветра оказался немного сильнее и заставил не сощурить, а на мгновение прикрыть глаза, чтобы избежать попадания в них воды и мелкой пыли. - Дурак ты, сэр Рыцарь! – стараясь перекричать вой ветра, выкрикнул его спутник, стараясь не потерять равновесие и вообще твердо удержаться на ногах. В отличие от воина, облаченного в стальные доспехи, магу в легкой мантии на таком штормовом ветру было несладко, тем более, если он стоял на деревянной пристани, никак не защищавшей от наскоков непогоды. - Где она? – вместо ответа, полностью игнорируя оскорбления в свою сторону, крикнул Грегор, обращаясь к своему спутнику. Затея искать ведьму именно сейчас казалась ему все менее и менее удачной. Но еще меньше ему начинала нравиться идея мага искать ее при помощи какого-то артефакта, к которому он лично не имел ни капли доверия. Торговец на площади утверждал, что этот камушек светло-зеленого цвета с черными песчинками где-то глубоко внутри, вставленный в дешевую медную оправу, может реагировать на любую магию, сотворенную недалеко от него в течение ближайшей пары дней. Если Грегор, не слушая этого ушлого предпринимателя, прошел бы мимо, даже не оглянувшись, то Эррек проявил к вещице недюжинный интерес и даже решил проверить ее в действии. На удивление, артефакт действительно отреагировал на простенькое заклинание молодого человека соответствующе, засветившись изнутри мягким и неуверенным светом. Это лишь подлило масла в огонь, и маг каким-то чудом ухитрился уговорить рыцаря приобрести эту вещицу, выложив за нее далеко не маленькую сумму. И теперь они здесь, в порту, в сильнейший шторм, начавшийся совсем уж неожиданно, ищут свою ведьму, полагаясь только на весьма сомнительное действие какого-то артефакта. - Откуда мне знать? Эта дрянь указывает куда-то в море! Говорил же, что не надо ее брать! – приложив ко рту ладонь для усиления громкости своего голоса, прокричал Эррек, пытаясь прикрыться от ветра рукой, в которой он держал беспорядочно вспыхивающий мягким и ненавязчивым светом камень. – У этой штуки прицел сбился, я не могу понять, куда она указывает! Это была еще одна его излюбленная тактика. В случае каких-то мелких провинностей или огрехов молодой человек всегда мгновенно сваливал вину за эти события на кого-то другого, не моргнув и глазом. Вот и сейчас доказать, что в покупке этого артефакта была исключительно его вина, было не легче, чем прекратить беснующийся на море шторм. Проще было не тратить на подобное свои нервы и время. Именно так рыцарь сейчас и поступил. Грегор быстрым шагом приблизился к немного отставшему от него магу. Тот продолжал негромко ругаться и поносить вспыхивающий и тотчас же потухающий артефакт на чем только свет стоит, медленно поворачивая его в разных направлениях и вглядываясь куда-то внутрь полупрозрачного камушка. Похоже, что, будучи магом, он намного острее и лучше понимал то, что показывала эта вещица, однако даже здесь можно было разглядеть определенный принцип действия. Иногда свет вспыхивал сильнее и ярче, а когда зеленоватый кристалл отводился немного в сторону, горел неохотно и еле-еле. Прищурившись, мужчина несколько секунд наблюдал за поведением их странной покупки, после чего протянул руку вперед и достаточно резко выхватил из пальцев своего спутника артефакт. - Дай его мне, - камушек, оказавшись в его руках, не изменил себе и продолжил мягко, но совсем слабо вспыхивать. Это что-то означало, но что именно, рыцарь понять не мог. В ожидании ответа он снова обернулся к Эрреку, и тот, словно угадав его мысли, принялся быстро и сбивчиво переводить то, что показывал им обоим магический артефакт. - Эта штука говорит, что где-то рядом постоянно используется магия. Я тоже это чувствую, но тупой камень не показывает, где именно. По-твоему нам в море искать твою ведьму? – возмущенно проорал маг, обращаясь к артефакту так, словно он мог не только понять его, но еще и ответить. Освободившимися руками молодой человек старался прикрыть лицо и сощуренные темно-зеленые глаза от сильного ветра и соленых брызг, что били по коже и кололи ее, словно острые иглы. От усиливающегося с каждой минутой ливня его темно-синяя мантия промокла до нитки, а темные волосы вымокшими и слипшимися прядями липли ко лбу, щекам и шее. Единственное, чего он сейчас хотел, так это как можно скорее убраться отсюда, попасть в тепло и глотнуть хорошего, немного подогретого красного вина. И, конечно же, чувствовать под боком теплое тело молодой и прекрасной девушки, готовой ради него на все в эту долгую ночь. - Она на корабле, - неожиданно сказал Грегор, указывая на величественное судно, чей темный силуэт покачивался и высился недалеко от них. - В смысле? Как ты это узнал? – схватившись за плечо своего друга для того, чтобы не быть снесенным вновь налетевшим порывом штормового ветра, маг недоверчиво вгляделся вначале в кристалл, а затем в стоящий на тяжелом якоре корабль. - Смотри, - только и ответил служитель Церкви, переведя ладонь с крепко зажатой в ней цепочкой от оправы артефакта так, чтобы он оказался ровно напротив корабля. Словно среагировав на невидимый и никому не постижимый сигнал, зеленоватый камень начал вспыхивать ярче и сильнее. Сомнений быть не могло. Ведьма находилась там, на судне, и сейчас они должны будут отправиться туда, чтобы положить конец ее деяниям. Отступников и ведьм, всех, скрывающихся от Церкви и творящих запрещенную, опасную магию, ждет только смерть. Грегор подтолкнул своего товарища в спину, побуждая его быстрее двигать ногами и не затягивать почем зря разрешение их общего дела. Он всегда знал, что Эрреку была глубоко не по душе сама идея убивать магов только за что, что они не хотят отчитываться перед Церковью о каждом совершенном ими деянии, будь оно хорошим или плохим, и поэтому становятся отступниками, но выбора не имел ни он, ни сам рыцарь. Это была необходимость, в понятии одного, и ничем не оправданная жестокость в представлении другого. - Я уже говорил, что у меня морская болезнь? – только и успел проговорить напоследок маг, губы которого вновь изогнулись в извечной широкой улыбке. Даже если впереди их ждет битва с ведьмой, сама мысль о том, что они наконец-то окажутся в тепле и сухости, была почему-то сильнее и занимала в его голове куда больше места, чем вещи намного более важные. Пусть даже только в данный момент.

***

На палубе корабля их никто не встретил. Штормовой ветер трепал почему-то не спущенные и не убранные паруса, плохо закрепленный такелаж и оборванные чем-то ванты со стороны ближайшего к пристани борта. Мощные морские волны ударялись о борт судна и норовили опрокинуть его. Ни капитана, ни рулевого, ни одного из членов команды поблизости точно не было. Конечно, они могли укрыться внутри от непогоды, но даже они не могли бы так просто проигнорировать достаточно плачевное состояние своего корабля и оставить его на окончательное растерзание буре. Когда рыцарь Церкви и маг отворили дверь и начали спускаться во внутренние помещения, совершенно лишенные даже искусственного света, первым, что они почувствовали, был сильный запах чьей-то крови, резко ударивший в нос. Навстречу им никто не вышел, а внутри были невероятно, даже как-то неестественно тихо. «Идут, идут…» Маг вздрогнул всем телом и обернулся назад, однако увидел только своего друга, который тихо кивнул ему в знак того, чтобы тот двигался дальше. К такой тактике они прибегали почти всегда: в узких или маленьких помещения маг осторожно шел впереди и, едва только завидев опасность, давал знать Грегору, чтобы тот вступал в бой, а сам обеспечивал поддержку на более приличном и, что самое важное, безопасном расстоянии. Кто-то называл это безрассудным и глупым, но, как это ни странно, их нехитрые тактические построения почти всегда срабатывали. «Идут, идут… Ищут…» Под ногой громко скрипнула деревянная половица, немного скользкая и хранящая на себе следы чего-то темного и немного вязкого. По старой привычке Эррек опустил взгляд вниз и начал приглядываться к темным пятнышкам на досках из светлого дерева. Постепенно глаза, уже начавшие привыкать к постоянной темноте, разглядели не только пятна, но и то, что заставило молодого человека вновь вздрогнуть и сделать короткий шаг назад, продиктованный желанием увеличить расстояние между собой и этой гадостью. Пол был усеян мелкими каплями человеческой крови, но даже это представляло собой лишь половину беды. Ближе к стене можно было заметить некрупные и уже успевшие немого подсохнуть кусочки красной, темной плоти, издающие малоприятный запах. Похоже, что они пролежали тут уже не один час. - Замечательно просто. Я как раз был голоден. Давай перекусим, а, сэр Рыцарь? – ловко маскируя свое отвращение к увиденному за извечно веселой и беззаботной улыбкой, молодой человек отвел взгляд от кусков мяса на полу, решив, что он всегда при желании сможет вернуться и осмотреть их внимательнее позже. Другое дело, что желания этого у него наверняка не возникнет. - Тихо, - не отвечая на поставленный и достаточно глупый вопрос, Грегор поднял вверх руку, этим жестом призывая своего спутника к молчанию и тишине. Ему показалось, что он что-то слышал. Совсем рядом с собой. Шаги рыцаря были куда тяжелее и не так незаметны, как у куда более легкого и не облаченного в броню мага. Отстранив его рукой, мужчина осторожно подошел к двери, плотно закрытой, но скорее всего незапертой. Рука легла на рукоять одноручного меча, когда его опасения подтвердились. Так и есть, за дверью, в комнате, кто находился и что-то делал и, вполне вероятно, что это была именно она. Возможно, она могла выдать себя нарочно, готовя им особенно хитрую и изощренную ловушку. Разум и здравый смысл ясно говорили ему о том, что чем больше он тянет, тем выше вероятность того, что победа достанется этой богомерзкой бестии, однако предчувствие чего-то нехорошего с каждой секундой все сильнее нарастало и призывало оставить все как есть, а затем уходить отсюда как можно скорее. То же самое, похоже, почувствовал и маг, который в одночасье прекратил улыбаться и выглядел встревоженным, даже немного напуганным, чего с ним раньше никогда не было. Эррек нервно оглядывался по сторонам, его взгляд скользил по полу и стенам, словно он опасался атаки именно оттуда. Со стороны он отдаленно походил на мальчишку лет пяти, который боится темноты и ночью оказался один в своей комнате. «Идут, идут… Ищут, ищут… Найдут…» Дверь с тихим скрипом начала открываться, а меч с ненамного более громким лязгом выскользнул из ножен. В глаза почти сразу же ударил свет, показавшийся им чересчур ярким. - Я вижу, что пришли уж гости незваные… - голос, мягким и тягучий, словно приторно-сладкий мед, раздался в широком помещении с узкими потолками. Они оказались правы. – Вы не хотите дать ответ о том, зачем же именно пришли сюда? Служитель Церкви выступил вперед, готовый в любую секунду одним сильным рубящим ударом отсечь ведьме ее голову, если ему выдастся такая возможность. Почти сразу же он увидел ее, но почти не обратил внимания на то, как она выглядела и как себя вела. Взгляд Грегора был прикован к грубо сделанному искусственному жертвеннику, находящемуся посреди комнаты и сложенному из тяжелых камней. Внутри небольшого круга, освещенного светом от пламени толстых и крупных свечей из белого воска, лежало множество человеческих внутренностей. Осторожно вырезанные сердца, остатки легких и почек, длинная цепочка сероватых кишок были сложены в некую невероятно сложную композицию, словно созданную руками сошедшего с ума художника. Царящие внутри помещения зловоние, смрад и запах трупного разложения, казалось, совершенно не смущали ту, кто все это сделал. Ведьма стояла рядом с одним из самых крупных камней, окрашенным засохшей кровью, и улыбалась одними только тонкими губами, как будто ей доставляло немыслимое удовольствие наблюдать за отвращением на лицах пришедших убить ее и от того, как медленно зеленеет лицо человека в мантии, глядящего на открывшуюся перед ним картину. Тело девушки было гибким, словно молодое дерево, однако двигалась она далеко не так легко и грациозно, а сейчас так и вовсе просто стояла, скрестив на груди руки и сверкая темно-карими, глубокими и холодными глазами. Растрепанные и небрежно приглаженные короткие волосы, остриженные по-мальчишески, только подчеркивали некую дикость и отрешенность ее внешнего вида. Люди считали ее бешеным лесным зверем и безжалостной убийцей, достойной лишь смерти. Так пусть же видят перед собой то, что они так хотят видеть. - Зачем? Да на это посмотреть, - проглотив ком в горле и стараясь не смотреть в сторону кровавого натюрморта, громко пробормотал маг, сгибая длинные пальцы на правой руке и готовясь к сотворению заклинания. Вовремя сообразив, что использовать в такой ситуации силу огня значит погубить не только ведьму, но еще и себя, и Грегора, Эррек решил призвать воду и обратить ее в ледяные иглы. Этот вариант был для него же одним из самых безопасных и, что было куда важнее, быстрых. – По-моему это очень мило. Ведьма просто стояла и не двигалась с места, глядя на рыцаря насмешливо, но даже без искорки злобы, когда он бросился на нее, стремительно сокращая расстояние и уже в следующий миг грозя отделить ее голову от тела. Клинок почти бесшумно разрезал пропитанный кровью и запахом сильного разложения воздух, однако своей цели так и не достиг. Множество теней, скрывающихся по углам большого помещения, отбрасываемых телами ведьмы, мага и рыцаря, порожденные светом от пламени свечей, неожиданно обрели форму, живую и объемную, разом метнувшись к Грегору и сковав его движения ничуть не хуже цепей, железных кандалов и деревянных колодок. Несколько теней, объединившись в одну, огромную и длинную, словно шарфы из тонкого шелка, что входили в моду в столице, стремительно прошили его грудь насквозь, свободно пройдя через тяжелый нагрудник и не нанеся стали никаких повреждений. Следующим, что почувствовал рыцарь, была боль. Невероятно сильная, непрекращающаяся и становящая с каждым мгновением все сильнее, словно его вывернули наизнанку прямо изнутри и тяжелым молотом дробили в невесомую пыль все кости разом. Сквозь волны накатывающей на сознание и тело боли он услышал откуда-то из-за своей спины громкий и мелодичный звон, как он разлетевшегося вдребезги хрустального сервиза, после чего последовал сдавленный хрип, который почти сразу же оборвался и стих. Голова раскалывалась на части, темная картинка перед глазами раздвоилась и поплыла, теряя четкость очертаний. Последнее, что он почувствовал, был сильный удар об пол. Перед тем рыцарь успел лишь мельком заметить то, что ведьма по-прежнему стояла на месте, скрестив на груди худые руки, и насмешливо улыбалась.