Я всегда поражался той хрупкости, которая вмещала в себя столько силы, а мать качала головой и говорила мне: «Женщины куда сильнее, чем ты думаешь. И куда жестче. Женщины редко жалеют девочек, но почти всегда без ума от мальчиков». (с) ("Broken", Б.А.)
***
Для T.R. С отражением.
***
Она всегда знала, чего именно от нее ждут. Родители, друзья, одноклассники, сокурсники, коллеги. На разных стадиях и этапах своей жизни она всегда с поразительной точностью знала, чего именно от нее ждут. Все вокруг ждут, что Молли Хупер будет хорошей девочкой. «Веди себя прилично, дорогая, не стоит тратить время на пустую болтовню и развлечения», - говорила мама, заботливо поправляя идеально отпаренный воротничок ее школьной блузки, потом одергивала и поправляла такие же идеальные складки на юбке, длиной чуть ниже колена, и с очередным напутствием отправляла в школу. В школе все девочки ходили в джинсах, красились и ходили на свидания, умирали от собственных визгов при виде фотографий с очередных съемок любимого актера или поп-идола. Девочки в школе были не очень приличными девочками, они были практически девушки. «У меня нет на это времени, извините, повеселитесь без меня», - говорила Молли, вежливо улыбаясь и прижимая большие тетради к груди двумя руками, обнимая их, будто прячась от веселых парней, что обступили ее, уговаривая пойти на вечеринку, где будут почти все с их потока. Не сильно огорчившись ее отказом, парни отошли к ожидавшим их девушкам, весело щебечущим о чем-то из того, что более всего обсуждается перед любой вечеринкой (кто в каком платье пойдет, у кого одолжить пару украшений на вечер), а Молли, как и полагается студентке-отличнице, отправилась в свою комнату. У нее не было времени веселиться, ей нужно было быть хорошей. Иногда Молли бунтовала. Распускала волосы и надевала джинсы, потом шла в тихую кофейню недалеко от студенческого городка и читала, сидя за столиком в одиночестве. Она не отвечала на телефонные звонки, объясняя это тем, что из-за музыки вокруг она ничего не слышала. В кофейне всегда приглушенно звучал блюз, телефон всегда был в ближайшем кармане на вибро-режиме. Однажды Молли взбунтовалась особенно сильно: ее отец даже сложил газету и убрал ее в сторону за совместным завтраком. Она жила отдельно от родителей - так было проще добираться до учебы, да и пора уже. Она сообщила, что решила стать патологоанатомом. «Эта работа не подходит приличной девушке, дорогая, мы с отцом надеялись, что ты станешь терапевтом», - сказала мама, отец промолчал. Она стала почти оправдавшей надежды дочерью. Бунт прошел успешно. Она всегда знала, чего именно от нее ждут. Но она не догадывалась, что однажды ей до одури, до потемнения перед глазами, до черных мушек будет хотеться быть женщиной. Красить губы яркой помадой, носить обтягивающие платья так, чтобы знать, что на ней они сидят изумительно, носить сложные прически непринужденно, а украшения - ловко и беззаботно, ходить на высоких каблуках и улыбаться как-то так, чтобы быть красивой женщиной, счастливой женщиной. Она всегда знала, чего именно от нее ждут. Все вокруг ждут, что Молли будет хорошей девочкой. Никто не ожидал, что она все-таки станет женщиной, не любимой, нет, но важной женщиной для Шерлока Холмса. Правда, каждый раз слыша непередаваемо чувственный стон, записанный в качестве сигнала для входящих сообщений на телефоне детектива Той Самой женщиной, она закусывала губу и думала, что, может быть, если перестать быть хорошей, если перестать быть ожидаемой... Что именно получится в итоге, она не додумывала. В конце концов, не смотря на все ожидания окружающих, она знала, что может быть сильной, смелой и решительной. Как и все несчастные люди.