Свой путь

Запыхавшийся Сириус остановился у написанной от руки таблички: «Не входить без ясно выраженного разрешения Регулуса Арктуруса Блэка». Комната оказалась запертой, но простой «Алохоморы» хватило. Замок щёлкнул, дверь отворилась. На миг в глазах позеленело от обилия изумрудно-серебристых цветов. И, само собой, родовой герб над кроватью, и портрет великого предка на противоположной стене, и массивная настольная лампа в виде вставшей на хвост змеи… Регулус не обманул ничьих ожиданий, Сириус и рассчитывал увидеть здесь серпентарий. Поразило другое: в спальне брата царила идеальная чистота. Даже у матери в её «пещере» скопилась, самое малое, месячная пыль, а здесь прохаживались со щёткой и тряпкой не далее, как вчера. Хмыкнув пару раз в раздумье, Сириус направился к книжной полке в глубине комнаты. Его остановил размеренный, щедро приправленный издёвкой, голос. — Кого я вижу! Мой недостойный праправнук, последний из Блэков, снова в отчем доме? Оглядевшись, Сириус нашёл глазами портрет. Полотно, ещё минуту назад пустое, теперь занимал Финеас Найджелус. Он стоял, прислонившись к раме и, не спеша, поправлял перчатки на своей руке. — Что вы тут делаете, Финеас? — спросил Сириус из вежливости, дабы как-нибудь начать разговор. — Подглядываю, — лениво зевнув, ответил предок. — Я не о том, — сказал Сириус, давно привыкший воспринимать слизеринское стукачество, как неизбежное, данное природой зло. — Кажется, раньше ваша рама висела в гостиной. — Дал распоряжение перевесить меня сюда, — ответил Финеас, любовно поглаживая остроконечную бородку. — Пыльно там, да… — вздохнул Сириус почти с непритворным сожалением. Только соглядатая ему здесь не хватало. Теперь, в надежде непонятно на что, приходится давить из себя уважение к предку. — Хуже, дорогой праправнучек, — насмешливо произнёс Финеас. — Докси кусаются. — Докси? — переспросил Сириус, приняв слова предка за шутку. — Да, докси. Там их полно. Шторы просто гудят от них, и днём, и ночью. — Сочувствую, — осклабился Сириус. — Надеюсь, их острые зубки ничего существенного не отгрызли от вашего толстого м-мм… холста? — А ты, я вижу, по-прежнему, нахал! — Фениас усмехнулся коротко, но предельно язвительно. — А вы что ожидали? — заискивающе поинтересовался Сириус. — Да домовик тут вчера распинался… Я даже сказал носатому уроду, что моему, столь внезапно остепенившемуся праправнуку, верно, следует жениться… Я был не прав? — Обещаю подумать, — хмуро брякнул Сириус. — В твоих устах звучит почти обнадеживающе, — заметил Финеас с желчной иронией в голосе. — И «обещаю», и «подумать»… Больше, чем я ожидал от своего неразумного праправнука. Вижу, ты и впрямь взялся за ум. — Угу, сэр, — мрачно подтвердил Сириус. — Полагаю, вам, сэр, нужно немедленно доложить об этом директору Хогвартса. Судя по нашему последнему разговору, Дамблдор давно ждёт от меня того же. Просто спит и видит, когда же я, наконец, возьмусь за ум? И неважно, с какого конца… Но Фениас, вопреки ожиданиям, вместо того, чтобы ещё разок обозвать его нахалом, как-то неопределённо хмыкнул и приподнял бровь. Сириус даже заподозрил, что от удивления. — Странно, но вчера мне отнюдь не показалось, что моё донесение хоть сколько-нибудь обрадовало Дамблдора, — проговорил прапрадед, как всегда, надменно, но якобы в задумчивости. — Мне даже почудилось, что директор несколько… х-мм… озадачился. — Что вы говорите, Финеас?! — Сириус, как мог, постарался придать лицу потрясенный вид. Найджелус, смерив потомка раскусывающим взглядом, тихо усмехнулся в бородку. — Знаешь, — Финеас внезапно заговорил рассудительно, словно советуясь, — я тут подумал на досуге… Мне кажется, не стоит тревожить профессора по пустякам. Извини, дорогой праправнук, но у главы Хогвартса есть дела поважнее, чем твои подштанники и прогулки по чердакам. — Как вы правы, дорогой прадедушка! — воскликнул Сириус, приложив руку к сердцу, не в силах поверить своему везению. — Лучше бы, конечно, без подштанников и не с гиппогрифом, — посетовал Финеас, поглаживая бородку, — и не по чердакам, а в супружеской спальне. — Чуть помедленнее, дедушка, — бросившись к столу и схватив перо, Сириус состроил на лице выражение предельной заинтересованности. — Я должен всё записать. — Жениться тебе надо, юноша! — процедил Финеас сквозь зубы, выдавив последнее слово с непередаваемым сарказмом. — Думаете, будет мне польза? — спросил Сириус, обмакнув перо в чернильницу. — Польза? Тебе? — тонкая бровь Финеаса взметнулась вверх. — Вряд ли. А вот роду Блэков, возможно, удастся заполучить наследника. Надеюсь, дементоры ничего существенного не отсосали из твоих хилых подштанников? — Видите ли, дорогой прапрадедушка, — доверительно заговорил Сириус, неторопливо поправляя рукава мантии. — Сейчас это для меня несколько… затруднительно. До двадцать четвертого июня я очень, очень занят. Но после обещаю подумать, — добавил он почти клятвенно. — Я уже слышал от домовика, что ты подрядился к Хагриду кормить соплохвостов, — съязвил Финеас. — Дамблдор знает? — Сириус поднял глаза на портрет. — Догадывается, — подчеркнуто медленно проговорил Финеас. — Ну и славно, — безмятежно произнёс Сириус, возвращаясь к перу и чернильнице. — А то меня совесть замучила: признаваться, не признаваться… Минуты три тишина нарушалась только поскрипыванием пера. Подвинув к себе с края стола пожелтевшую от времени газету, Сириус подрисовал усы изображённому на колдографии лысоватому волшебнику. Тот воротил нос и закрывался рукой, так что скоро на месте его унылой физиономии красовалась лиловая клякса. Финеас заговорил первым, неожиданно громко и с нескрываемым раздражением. — Вот чего мне никогда не понять, так это нечеловеческой упёртости молодых. Во всём, начиная от выбора фасона подштанников! Вы одни знаете, как лучше, а все остальные просто скопище надутых индюков. Что ты носишься с этим Поттером? — грубо спросил он. — Он уже давно не младенец в люльке. Раньше надо было думать, и головой! Благодаря твоим подвигам мальчишка четырнадцать с лишним лет живёт без твоего отеческого участия, — язвил Финеас, голосом выделяя значимые слова. — И, если хочешь знать, ему такие штуки не впервой. Он со своими телохранителями — рыжим пащенком осквернителя рода и лохматой грязнокровкой — ещё на первом курсе добрался до философского камня, хотя там-то было, где споткнуться. — Что?! — вскрикнул Сириус, не поверив своим ушам. — Дамблдор недавно повествовал этому помешанному Грюму, — проскрипел Финеас. — Я подслушивал. — А конкретнее? — Сириус повысил голос. — Так мальчишка тебе ничего не рассказывал? — Финеас злорадно ухмыльнулся. — Великий Салазар, это прелестно! Извини, прапра… внучек, но вынужден оставить тебя. Дедуле срочно нужно прослезиться… Финеас скрылся за краем портрета, а Сириус ещё долго буравил взглядом пустую раму. Намеки на то, что он безответственный крестный отец, зацепили, но прошли мимо ушей. Слышал уже, и не раз! Хуже того, сам замечал за собой — как там любит выражаться Дамблдор? — склонность к безрассудным поступкам. И сам же себе, как домовой эльф, вставлял за это по полной. А вот о философском камне и странной полосе препятствий, которую пришлось преодолевать Гарри, не слышал ничего. Директор школы что-то не потрудился уведомить законного опекуна, чем был занят его крестник. Что ж, на директора надежды мало, так что Гарри придётся попотеть… Или нет, пусть лучше заклинания учит. Гермиона напишет обо всём. У женщин, даже в юном возрасте (Сириус нащупал в кармане письмо Лили) излагать мысли на бумаге получается гораздо доходчивее. Выпущенный из левой руки свиток скатился на пол. Правая рука нервно дёрнулась, с пера сорвалась жирная капля чернил и плюхнулась на заляпанную колдографию. Сириус оторвал взгляд от пустой рамы и уставился в газету. И только тут заметил, что чиновник с подрисованными усами жмёт кому-то руку. Тот, второй, почему-то не поместился на волшебном фото. Хорошо была видна его рука, но сам он, заглянув в кадр на краткий миг и сверкнув очками-половинками, быстро исчезал. «Дамблдор, что ли? — рассеянно подумал Сириус. — С кем это он тут? Это, вообще, о чём?» Внизу, под колдографией было пропечатано крупными буквами: «Дамблдор делает важное заявление Министру магии. Сириус Орион Блэк — Хранитель тайны Поттеров». Он зажмурился, пытаясь стряхнуть с себя наваждение. Но приподняв веки, вновь увидел ту же надпись, узнаваемые очки и знакомую бороду. Он скосил глаза на верхнюю часть страницы, прочёл название газеты: «ЕЖЕДНЕВНЫЙ ПРОРОК». И уже как-то отстранённо, плохо соображая, что к чему, зацепился взглядом за дату: «03 ноября 1981 года, понедельник, экстренный вечерний выпуск». Сириус долго смотрел в газету, не понимая, почему он медлит, чего ждёт? Но как-то исподволь дошло, что чернила должны высохнуть, а иначе всё слипнется… Он поднял скатившийся на пол свиток, взглянув на него и вспомнив, зачем пришёл, прошагал к полке с книгами, не торопясь, разыскал «Словник чародея» и вернулся к столу. Убедившись, что чернила подсохли, он неторопливо и аккуратно сложил газету пополам. Потом ещё раз пополам. И ещё раз. И ещё. Он словно выполнял какой-то мистический ритуал, закладывая среди уложенных газетных листов свою прошлую жизнь, веру, убеждения, идеалы… Всё, что, так или иначе, было связано с Дамблдором. Уже спускаясь по лестнице, Сириус припомнил, что с понедельника начинается рабочая неделя, и что, судя по всему, старик решил не откладывать решение его судьбы в долгий ящик. «Что ж, учтём, — как-то вяло и отстранённо подумал он, — на будущее». Он доплёлся до кухни почти на ощупь, ступая на запах свежей выпечки. На тарелке горкой лежали тёплые булочки, Кричер, завидев хозяина, выставил на стол чашку с ароматным чаем. Он думал, что не сможет ничего съесть, и сел за стол только ради того, чтобы не пререкаться с Кричером. Но булочка оказалась на удивление вкусной, а потом, напомнив себе, что нужны силы, Сириус отправил в рот ещё пару штук. Остальные Кричер сложил в пакет. В лесу, передавая пакет хозяину, эльф зачем-то напомнил ему про наказание, который тот якобы обещал Кричеру сделать собственноручно. Сириус несколько секунд не мог сообразить, чего хочет от него этот зеленоватый человечек? Но потом всё вспомнил. — Пузырёк с костеростом не потерял? — спросил он. — Нет, хозяин, — квакнул Кричер. — Выпьешь всё. Будет очень больно, но надо терпеть, — строго предупредил Сириус. — И только попробуй не выпить! Твой господин это… деньги на тебя потратил.